Лорейн осмотрела полки и еще раз сверилась со своим списком, убеждаясь, что ничего не пропустила. Рабочая смена заканчивалась, и ей совсем не хотелось задерживаться сверх положенного времени, разыскивая закатившуюся куда-нибудь банку с консервированным горошком.
Ей повезло. Достойная подработка нашлась сама собой: отец Холли держал в городе бакалейную лавку. Холли помогала с ее содержанием и, заслышав, что подруга подыскивает себе место, предложила разделить с ней обязанности. Кто же от такого откажется? Холли была в восторге, что теперь они будут коротать время вместе. К несчастью, Холли была болтливой и неусидчивой, поэтому Лорейн частенько приходилось тщательно перепроверять все за ней, чтобы избежать недовольства хозяина. Временами сильно раздражала ее безответственность. И чего утруждаться? Ее дома ждали вкусный ужин и любящие родители.
Лорейн же по возвращению в особняк еще предстояло просмотреть больничные счета, прикинуть, что из тетиного добра можно продать, чтобы покрыть хоть часть долгов, «поухаживать» за дядей Клиффордом, сделать уроки и, в идеале, еще посидеть над отцовскими записями. Обычно она едва успевала выполнить свой внушительный список дел, жертвуя сном, и приезжала в школу заспанной и несчастной.
– Все-таки не понимаю… – задумчиво протянула Холли, наблюдая за тем, как подруга переставляет на место пакеты с мукой, по неведомой причине очутившиеся не в той секции подсобки. – Зачем тебе работать? Вы же так богаты.
Лорейн невесело усмехнулась ее комментарию. В школе она старалась не выделяться, но ученики все равно как-то прознали, что она живет в старинном поместье за городом. Истинное, плачевное положение Редгрейвов тщательно скрывалось. Как и диагноз тети Присциллы. По официальной версии, она покинула семью, чтобы ухаживать за немощными пожилыми родственниками в каком-то северном графстве.
– Хочу сама скопить денег на колледж, – быстро соврала Лорейн. Холли снова и снова поднимала эту тему, вынуждая повторять одну и ту же глупую ложь.
Холли поморщила курносый носик.
– Твои родственники очень странные, – заключила она. – Зажимать деньги на твое образование и при этом содержать такой дом, прислугу, водителя…
Лорейн подняла на нее глаза – так вот в чем дело. Холли, скорее всего, давно смирилась, что не получит вменяемых ответов на свои вопросы. Она жаждала разнюхать что-нибудь про дворецкого. И сейчас Лорейн предстояло очень шустро попрощаться, вылететь на улицу и запрыгнуть в машину, пока подружка под каким-нибудь невинным предлогом не увязалась за ней. Например, подбросить и ее, хотя жила Холли в двух шагах.
– По правде… – вздохнула Лорейн, – наши дела идут не очень. Но мне пора, Холли! До завтра!
– Но…
Лорейн ввалилась на заднее сидение и хлопнула дверцей автомобиля так громко, что жители нижних этажей, должно быть, повыглядывали в окна узнать, что там стряслось.
– Быстрее, – взмолилась она вместо приветствия.
– За вами кто-то гонится? – полюбопытствовал Кристофер, но просьбу исполнил. Из-за того, что Лорейн частенько задерживалась в магазинчике допоздна, он стал приезжать за ней чаще. На дворе стоял бесснежный декабрь и темнело очень рано. Она не спорила – Лорейн жутко уставала в школе и на сменах, потому признавала, что не осилит еще и долгий путь домой.
Мимо проносились уютные небольшие домики, в окнах которых тут и там уже виднелись первые украшения к Рождеству. В особняке к нему никто не готовился. Дядя Клиффорд, кажется, не заметил, что на носу зимние праздники, а Лорейн стало дурно от одного только вида модных елочных игрушек, приобретенных тетей Присциллой. Она предпочла оставить их в коробке и обойтись совсем без праздничных атрибутов.
– У меня для вас две новости, мисс, – сказал дворецкий, – и обе плохие.
Он неотрывно смотрел на дорогу – на снежинки, кружащиеся в свете фар. И хорошо, потому что, как заключила Лорейн, вождение автомобиля не являлось сильной стороной их наемного работника. Они не раз были предельно близки к тому, чтобы попасть по пути в аварию. Впрочем, будь на его месте вечно нетрезвый дядя Клиффорд, они бы давно уже были мертвы. Лорейн задумывалась, не освоить ли ей это искусство самой, и как раз планировала попросить у Кристофера пару уроков. Это заметно упростило бы ей жизнь и сберегло нервные клетки.
– Что там?
– Гости.
– Ох, боже мой, – простонала она, без лишних уточнений догадавшись, кто именно почтил особняк своим визитом. – А что еще?
– Кухарка ушла, – отчитался дворецкий, – но я подыскал ей замену. Сейчас нужно будет кое-куда заехать. Мисссис Кулидж уже работала в вашем доме и согласилась вернуться к прежним обязанностям.
Миссис Кулидж, – повторила Лорейн про себя. Фамилия показалась ей смутно знакомой. Не та ли это древняя старушка, что некогда заботилась о них с отцом? Она едва ли помнила. В нынешних обстоятельствах Лорейн не имела возможности выбирать и ставить условия. Кристофер подсуетился очень кстати. Удивительно, что кто-то вообще согласился пойти к ним за мизерное жалование с постоянными задержками выплат. Странно, что и он сам все еще выполнял свою работу. Лорейн все больше склонялась к тому, что догадки о его темном прошлом – правда, и ему самому удобно прятаться в удаленном от цивилизации доме, остерегаясь правосудия за свои кошмарные проступки.
Они свернули с шоссе на узкую дорогу, петлявшую между деревьев. Пока дворецкий заходил в маленький покосившийся домик миссис Кулидж и помогал ей устроить сумки в багажнике, Лорейн сидела, опустив оконное стекло, и слушала звуки ночного леса. Она гадала, что таится там – в темноте? Наконец дверца приоткрылась, впуская в салон женщину настолько миниатюрную и древнюю, будто она застала еще времена королевы Виктории.
– Лорейн! – старушка обратила к Лорейн подслеповатые глаза. – Как же ты подросла! Я помню тебя еще совсем крошкой.
Лорейн не могла ответить ей тем же. Чем старше она становилась, тем туманнее были ее воспоминания о ранних годах жизни.
– Здравствуйте, миссис Кулидж, – вежливо поздоровалась она. – Спасибо, что согласились работать на нас в таких стесненных обстоятельствах…
– Не стоит, – рассмеялась пожилая леди. – Все мы лишь исполняем свой долг. Не правда ли, друг мой? – это относилось уже к дворецкому.
– Верно, миссис Кулидж, – подтвердил он, чуть нахмурившись.
– Смотрю, ты обзавелся кое-какими манерами, – сказала миссис Кулидж. – Похвально.
Лорейн отвернулась к окну. Ей не хотелось знать, откуда и насколько давно эти двое знакомы, как и взвешивать в уме странные слова старухи про долг. Ей еще предстояло пережить очередную, скорее всего, крайне неприятную встречу с ненавистным кузеном.
Майлз был в своем репертуаре. Демонстрацию омерзительного характера он начал сразу же, стоило ему завидеть Лорейн, отряхивающуюся от снега в дверях. Вся его поза транслировала подавляющее превосходство – распрямленные плечи, руки, утопающие в карманах, и зажатая в зубах сигарета. Теперь никто не запрещал ему дымить в доме. Клиффорду было плевать, а Лорейн не хватало силы духа сделать ему замечание.
– Мне тут птичка нашептала, что ты нашла работу, – протянул кузен, осматривая сестру с ног до головы, пристально, до неприличия, – но для уличной девки у тебя сомнительный товарный вид.
– И тебе добрый вечер, Майлз, – сухо ответила ему Лорейн. Она собиралась прошмыгнуть мимо него на лестницу, но кузен удержал ее за предплечье. Он наклонился, угнетая Лорейн массивами своей фигуры.
– Лучше бы торговала собой, сестрица, – понизив голос, заговорил он. – Платили бы поприличнее. Что тебе стоит? Ты меня не обманешь, тупая мелкая шлюха. Ты же спала с моим братом? Для этого заманила его тогда в лес? Отвечай!
Его прервало сердитое кашлянье миссис Кулидж, задержавшейся в дверях, чтобы понаблюдать эту некрасивую сцену. Присутствие постороннего человека окончательно сгустило краски. Задыхаясь от злости, смущения и стыда, Лорейн пулей умчалась наверх и заперлась в своей комнате.
Счета, – напомнила она себе. Уроки. Отцовские записи. Ей некогда оплакивать собственные обиды.
Лорейн просидела над бумагами много часов подряд и не планировала спускаться к ужину, но дядя Клиффорд сам явился за ней, чем скорее разочаровал ее. Она предпочла бы увидеть на пороге Кристофера с сервированным подносом, втащить его в комнату и хорошенько расспросить об обстановке в доме. Но дворецкий куда-то запропастился. А дядя Клиффорд был на удивление трезв. Он попросил Лорейн составить им с Майлзом компанию, и Лорейн стало неловко отказывать.
Также, как когда-то она умудрилась привязаться к своей одинокой комнатке в школе-пансионе, за год соседства под одной крышей Лорейн прикипела и к дяде. Он не был груб или жесток с ней, и Лорейн невольно сопереживала его глубокому горю. Он пил не от счастливой жизни и много раз пытался завязать… Да не смог, даже когда его из-за частых прогулов выкинули с работы. Он все больше сдавал и опускался на дно. Видеть его хоть сколько-то похожим на прежнего себя было приятно. Ради такого можно было потерпеть и придирки Майлза.
Миссис Кулидж довольно быстро успела освоиться в доме и каким-то невероятным образом наколдовала из почти закончившихся продуктов приличный ужин. Майлзу она, конечно, не понравилась. Проводив взглядом женщину, он прокомментировал:
– Откуда только взялась эта старая ведьма?
– Мы взяли ее на место прежней работницы, которой надоели задержки жалования, – отчеканила Лорейн. Ее руки сами собой сжались в кулаки. Ладно еще она. Но пожилая леди, любезно согласившаяся на крайне невыгодное предложение работать здесь, ни в чем не виновата.
– К чему вам вообще прислуга? – резонно спросил кузен. – Вы могли бы обслуживать себя сами. Сестра, ты-то хоть готовить умеешь?
– Не поверишь, умею, – хмыкнула Лорейн, – но ты прав. Прислуга в нашем положении – непозволительная роскошь.
– Нам нужен человек, чтобы приглядывать за домом, – вмешался до того молчавший Клиффорд. Лорейн недоуменно вскинула брови – разве не за этим здесь находился Кристофер? И что дядя имел в виду? Явно не уборку – жилые помещения пребывали еще в худо-бедно приличном состоянии, но комнаты, которыми они не пользовались, заросли пылью и паутиной. По-хорошему, дом стоило продать. Нравилась такая затея Лорейн или нет, она признавала острую необходимость. И боялась, что рано или поздно кто-нибудь из родственников заведет об этом речь. Она все собиралась обсудить это с Эйденом: что делать, если им придется покинуть место, к которому он привязан, или вампир останется в наследство новым хозяевам? Сможет ли монстр прятаться в крохотной городской квартире?
– Дом давно нужно было выставить на продажу, – озвучил ее опасения Майлз. Он был серьезен. Шутки и оскорбления кончились. Каждый из них понимал, что дальше будет только хуже. За лечение тети нужно чем-то платить, а долги все множились.
– Нет, – вдруг жестко сказал дядя Клиффорд. – Мы не будем этого делать.
Майлз будто ждал подобной реакции. Вероятно, они с отцом уже затрагивали щекотливую тему у Лорейн за спиной, и дядя все еще стоял на своем. Поразительно, откуда в нем взялись силы для такого упорства. Лорейн казалось, что он давно утратил остатки воли.
– Как скажешь, – вздохнул Майлз. – Тогда мы можем сдать его внаем, а вы переберетесь куда-то еще.
Его слова звучали весьма рационально. Лорейн заинтересованно прищурилась – с этой стороны она Майлза совсем не знала. Его яростная ненависть мешала ей признать, что в остальном, быть может, кузен не такой уж и плохой парень. Он обеспечивал себя сам, присылал остатки денег им, ухаживал за больной матерью. Ему пришлось тяжелее всех – он потерял брата-близнеца. Конечно, он винил во всем девчонку, чье появление разрушило их прежний мирок.
– Нет, – продолжал настаивать Клиффорд. Он щедро пригубил вина. Сделал следом еще глоток, а после разом опустошил остаток в бокале. Он слишком долго держался.
– Да это просто смешно! – вспылил Майлз. – Отец, не понимаю, что на тебя нашло. Мы скоро пойдем по миру, а тебе куда важнее сохранить какие-то старые развалины! Да этот сраный дом проклят: здесь умерли твой брат и Тайлер, чуть не погибла мама! Ты хочешь последовать за ними? Скажи ему, Лорейн.
Лорейн осторожно покосилась в его сторону. Впервые, наверное, с момента ее возвращения из школы кузен назвал ее по имени. Не «белой крысой», «тупой шлюхой», а по имени. Выходит, он настроен крайне решительно.
– Мы… – начала она, но дядя ее перебил:
– Это не обсуждается. Мы не продадим дом. И никаких съемных жильцов тут не будет.
Майлз вскочил и тут же грузно плюхнулся на место. Он выудил из кармана сигареты и закурил прямо за столом.
– Ладно, будь по вашему, – удрученно признал он. – Тогда у меня есть запасной план. Недавно я познакомился с одним богатеньким американцем. Я могу представить ему Лорейн, а дальше в ее интересах сделать так, чтобы он осыпал нас деньгами…
– Довольно! – рявкнул Клиффорд и ткнул пальцем в сторону сына. – Ты не будешь распоряжаться судьбой своей несовершеннолетней сестры и подкладывать ее в чужие постели, ясно тебе?
– О, надо же, – искренне изумился Майлз.
Он потушил окурок в тарелке с недоеденной едой и решительно встал.
– С меня хватит, – провозгласил он. – Я вызову себе такси.
Лорейн проследила за тем, как он уходит, и перевела взгляд на дядю. Она не могла поверить, что он так горячо вступился за ее честь, приняв сторону не родного ребенка, а прежде презренной племянницы.
– Спасибо, – пробормотала она.
Клиффорд подобрал со стола початую бутылку вина и тоже заторопился убраться в свою спальню. В дверях он остановился и, не оборачиваясь, бросил:
– Тебе тоже лучше уехать, Лорейн. Сразу, как представится возможность.
А вот это уже звучало донельзя подозрительно.
Лорейн проснулась посреди ночи от ощущения, что за дверью ее комнаты кто-то стоит. Вытащив из-под подушки револьвер, подаренный дворецким, она, крадучись, подобралась поближе. Как она ни напрягала слух, легкое движение и дыхание снаружи было слишком тихим, чтобы распознать, кому оно принадлежит. Там, определенно, кто-то был. Но кто и зачем явился к ней в столь поздний час?
Лорейн сделала осторожный шаг назад. Она терялась между страхом и волнением. Что если это…
– К… – прохладная ладонь, сотканная из тьмы, легла ей на губы, подавляя звук.
Тише, госпожа, – прошелестел Эйден, возникнув позади нее. Не выпуская Лорейн из захвата, он спровадил ее обратно к постели и усадил на нее. Ощущать его так близко было странно – словно по коже сквозил легкий сквозняк, пробравшийся в незакрытую форточку. Прикосновения монстра оказались вполне материальными, хотя прежде он представлялся ей лишь сгустком ночной тьмы. Они были реальны. Бережные и почти невесомые.
Задержав дыхание, Лорейн вслушивалась, пока удаляющиеся шаги за дверью не возвестили ее о том, что незваный гость ушел.
– Есть вещи, от которых я не смогу вас уберечь, – признал Эйден, и голос его прозвучал будто печально. – Вам придется защищаться самой.
– О чем ты? Что происходит? – растерялась Лорейн, но монстр не торопился с ответом. Она немного успокоилась, и страх быстро сменился раздражением. Раз уж тварь обязана прислуживать ей и во всем подчиняться, хватит увиливать. – Ах, выходит, ты не такой всемогущий, как хочешь казаться, – ядовито проговорила Лорейн. – Есть что-то, что тебе не по зубам?
– Можете думать, как вам нравится. Я не собираюсь спорить с вами, леди.
– Тогда проваливай! – рявкнула она и, вырвавшись, потянулась к лампе на прикроватной тумбочке. Свет ударил по глазам, вынуждая ее зажмуриться. Она просидела так с минуту, и, открыв глаза, была уже одна.
Лорейн знала, что уже не уснет, потому извлекла из тайника записную книжку отца и взялась за дело.
Она решила, что приступит к осуществлению своего плана, как только у нее выдастся свободный день от уроков в школе и выходной на работе. В итоге она до вечера провалялась в постели, бесцельно листая любовный роман, одолженный у Холли, и слушая концерт по радио. Из дома Лорейн вышла уже в потемках, а за ней, конечно же, увязался Кристофер. Она не стала препираться, рассудив, что его, безусловно, приятная компания скрасит ее одинокую прогулку.
Под ногами хрустел свежий снег, дыхание клубилось в морозном воздухе, а декабрьские звезды были по-особому яркими. Лорейн притормозила на опушке леса, чтобы взглянуть отсюда на особняк, в котором сейчас горело всего несколько окон. Его черный силуэт мрачной громадой высился на фоне синего неба и голых деревьев.
– Мисс, вы уверены, что вам стоит… – осторожно начал ее спутник, но осекся, награжденный гневным взглядом.
– Кристофер, если мы уже здесь, значит, я уверена, – заносчиво постановила Лорейн.
Воспоминания о пережитом кошмаре померкли, а лес как нельзя лучше подходил для ее задумки. Насмехаясь в лицо призраку прошлого, она направилась именно на ту самую поляну, ставшую местом гибели Тайлера.
Лорейн осмотрелась, выискивая подходящую точку, и приметила идеальный, по ее мнению, куст. Именно на его ветки она водрузила принесенную с собой мишень, выведенную на тетрадном листе.
– Вы умеете стрелять? – спросила она.
Кристофер молча наблюдал за ее приготовлениями и ответил не сразу:
– Немного.
Она усмехнулась своим мыслям. В приоритете для нее были собственные упражнения в стрельбе, но Лорейн намеревалась подначить и дворецкого, чтобы понаблюдать, как он обращается с оружием. Это подтвердило бы ее догадку о том, что он преступник, скрывающийся в их доме от полиции. Какой-нибудь психопат, как в фильмах Альфреда Хичкока, прикончивший кучу людей самым жестоким способом из всех возможных. Вот и объяснение его подозрительной скрытности.
Но пистолет Лорейн оставила на потом. В первую очередь она извлекла из сумки несколько ножей, прихваченных с кухни. И ей пришлось изрядно побегать по полянке, собирая их в сугробе, ведь ни один из ее бросков не достиг цели. На ее меткости не лучшим образом сказывалась привычка к чтению в темноте – зрение неумолимо садилось. Через год, а то и меньше, ей придется обзавестись очками.
– Разрешите поинтересоваться, чем вы занимаетесь, мисс? – полюбопытствовал Кристофер. Он держался на безопасном расстоянии и кривил губы в легкой улыбке.
– Я мелкая, хилая и слабая, – Лорейн окинула свою нескладную фигурку рукой. – А раз так, то неплохо бы научиться давать отпор иначе.
– Похвально, – кивнул дворецкий.
Постепенно у нее начало получаться. Выдергивая первый нож, застрявший прямо посередине листа, Лорейн была горда собой, как никогда. Правда, пересекая поляну туда-сюда столько раз, она основательно растрепала одежду и вспотела. Стало так жарко, что она даже расстегнула пальто. Волосы под сбившейся шапкой торчали во все стороны. Выглядела она, должно быть, предельно забавно.
– От кого вы собираетесь защищаться?
– Ото всех, от кого придется, – заявила она. Лорейн рассудила, что пора переходить к револьверу, вытащила его из недр сумки и проверила предусмотрительно заряженный барабан.
Она зачем-то представила, как переносится во времени назад: в ту самую ночь, когда погиб Тайлер; как смотрит на себя со стороны – испуганную, одурманенную наркотиком, беспомощную девчонку – и приходит на помощь. Самой себе, будучи старше и куда храбрее. Огнестрельное оружие заметно придало ей уверенности. Ее рука бы не дрогнула. И все же первая пуля предназначалась бы кузену. Он был чудовищем похуже сожравшей его твари. Он заслужил свою участь. Лорейн жалела тетю Присциллу, дядю Клиффорда, даже ублюдка Майлза, но не Тайлера.
Она имела право на свою злость.
– Это малый калибр, – подсказал ей Кристофер. – Вам придется подойти поближе.
Лорейн кивнула и протянула револьвер ему.
– Покажете? – попросила она. Ей нужна была минутка, чтобы собраться. И она не ошиблась – оружие лежало в руках дворецкого, как влитое. Сделав пару широких шагов по притоптанному беготней снегу, он ловко поразил цель в самый центр. Теперь Лорейн гадала, приходилось ли ему убивать? Как это – отнять чью-то жизнь?
Кристофер аккуратно разжал ее пальцы, сжатые в кулак, устраивая холодный метал револьвера поудобнее в ладони. Он отступил Лорейн за спину, но все еще находился преступно близко, направляя ее руку. К счастью, из-за ее плеча он не мог заметить слез, навернувшихся Лорейн на глаза. Она сильно разволновалась. Мысли хаотично метались в голове. Прицеливаясь, она представляла на месте мишени лицо Тайлера. Она хотела отомстить.
Когда большинство одноклассниц, та же Холли, уже вовсю встречались с молодыми людьми, а самые смелые постигали мир телесных удовольствий, Лорейн даже никогда не целовалась. Она была до отвращения неискушенной. Конечно, она винила во всем кузена, пожелавшего воспользоваться ее наивностью и чистотой. Он не успел зайти далеко, но все же отнял кое-что неоспоримо важное. Невинность ее души. Лорейн было уже не стать столь же восторженно-романтичной, как Холли. Ее знакомство с сакральным миром отношений полов началось с грязи и принуждения. И клеймо не смыть. Но это не значило, что ей не хотелось попробовать. Хотелось… и прямо сейчас, когда первое попадание в цель заставило кровь в жилах еще сильнее бурлить от прилива адреналина.
Лорейн развернулась в руках Кристофера, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. В неясном свете его глаза казались не карими, а темно-синими, как небо над их головой, а на скулах залегли глубокие тени.
Она решила, что вырвет те страницы и сожжет. Она напишет поверх старых слов новый сюжет. На этом самом месте. Занятия стрельбой уверили ее, что она стала достаточно храброй для того, чтобы владеть своей судьбой.