Существует такое мнение (из арсенала дешевой язвительности непризнанных писателей), что де литературный критик – это тот, кто писать не умеет (творческий потенциал у него напрочь отсутствует), и потому, исходя из собственной злобствующей завистливости, пытается другого – писателя от бога, того, который (в отличие от бесталанного критика) умеет (по причине своей изначальной талантливости) и потому создал данное литературное произведение – учить уму-разуму, с очевидной целью того как-то опорочить и выставить в дурном свете. Витиеватое получилось предложение. Короче, сам не может, потому берется учить тех, кто может. Сам не ам, и другим (которые очень даже ам) не дам. И конечно, то же самое касается и кинокритиков, и театральных критиков, и вообще, всех критиков. Кроме того, еще принято считать, что любой, кто высказывается (особенно, если он высказывается письменно) о каком-либо художественном произведении (в нашем случае, о литературном произведении, конкретнее – о детриллере) является критиком (в нашем случае – литературным критиком). То есть получается, что и ваш покорный слуга претендует на статус литературного критика. Так?
Нет, категорически не так. Во-первых (хотя это, наверное, все же во-вторых) я, хотя и позволяю себе письменно высказываться, никакой не критик, и даже близко не. Литературный критик – это, прежде всего, бездна вкуса, эрудированности и, главное, бездна компетентности, это достойная профессия, которой обучаются многие годы, да и потом, после первоначального обучения, всю жизнь повышают квалификацию. Более того, глубоко убежден в том, что хороших литературных критиков гораздо меньше, чем хороших писателей. Они, знаете ли, еще более штучный товар. Я же – ни в коем случае, ни сном ни духом. У меня вообще – техническое образование. Просто люблю читать. Много и, часто, неразборчиво[6].
Так что я – читатель. И, как это ни стремно (и даже нескромно) звучит, повторяю, профессиональный читатель. Доказательством тому являются многие тысячи томов прочитанного – начиная с десяти лет (самое начало моей читательской деятельности) и до сих пор. Еще одним доказательством тому являются около одной тысячи книг в жанре детриллера (знаю, что повторяюсь – терпите), которые были прочтены мною за последние 4–5 лет. Тут надо прерваться, чтоб сказать спасибо: а) интернету вообще, б) моему букридеру (моему верному kindle – у) в частности. Так что, если я не профессионал в чтении, то кто я такой? А литературный критик – это из другой оперы, в этом деле меня даже дилетантом нельзя считать. В моем случае дилетант – это слишком ввысоке звание, неоправданно высокое.
И теперь о «во-первых». Да, все это (все, что вами, уважаемый читатель, было прочтено до сих пор, и все, что будет, надеюсь, прочтено дальше) излагаю письменно, а не устно надоедаю родным и близким, но это также не значит, что я таким образом пытаюсь написать (то есть стать писателем) что-то детриллерное. Ни в коем разе! Богу – богово, а кесарю – сами понимаете, все остальное. И даже если вдруг появилось бы у меня такое желание (уверяю, не появилось бы!), то оно немедленно пропало бы, по одной простой причине: невозможно писать о том, о чем ну совсем ничегошеньки не знаешь. Нет, простых причин есть еще пара штук. Следующая причина – отсутствие у меня (и трезвое осознание того) творческого потенциала. Не буду дальше на эту тему распространятся – и без того это достаточно грустно. Следующая причина – как раз та, которая послужила поводом для написания этой главы – становится ясна после прочтения почти любого детриллера: автор рассыпается в благодарностях тем, без помощи которых он (автор) никогда бы не смог написать это произведения. Эти (которых автор благодарит), как оказывается, имеются в каком-то угрожающем количестве, имя им – легион! Судя по всему в одиночку детриллер писать просто невозможно. Правда, до приобретения опыта чтения современных зарубежных детриллеров, я наивно считал, что для хорошего литературного произведения нужны: а) хороший автор, б) условия для его работы, в) больше ничего… ну, разве что еще и пробивной литературный агент. И все. Как оказалось, фигушки, ничего подобного!
В процессе создания детриллера участвует, судя по количеству отблагодаренных помощников, чудовищное количество всякого рода специалистов. Фамилия, приведенная на обложке книги – это так, дань принятой традиции; на самом деле практически любой детриллер – это плод коллективного творчества. Причем, коллектива просто огромного и, судя по восторженным и неумеренным благодарностям, автора (его, видать, просто назначили главарем этой банды), очень дружного. Чередой идут в немыслимых количествах разного рода работники издательства и литературные агенты (которые лучше всех!). Там же и несколько дружелюбно (непременно!) настроенных полицейских: инспектора, следователи, лейтенанты, сержанты… Их много, это даже не коллектив, а какой-то коллективище! Все сообща трудятся над созданием этого детриллера, и, конечно, крепко дружат меж собой. Идиллия. Уж такое создается впечатление… Но, как практические любое впечатление, оно ложное. Во всяком случае, есть такое подозрение. Автор просто раздает такие виртуальные пряники (в американском варианте, пироги и пышки) всем, кто хоть каким-то краешком чуть-чуть поучаствовал в… нет, не в написании детриллера, а в какой-то возне вокруг него. Точность – вежливость королей, благодарственные поклоны во все стороны – вежливость автора (современного). И?
И, как это ни прискорбно (точнее, как это ни смешно), при всем, при этом время от времени в книжках появляются здоровенные (по уровню своей несуразности) ляпы. Мне сейчас трудно вспомнить конкретные примеры (замечал – усмехался – увы, не фиксировал) – поверьте на слово, их было достаточно много, но один кикс намертво впечатался в память. Казалось бы, при таком количестве сопровождающих создание литературного произведения, рукопись проверяется и перепроверялся неоднократно, все вылизывается до абсолютно блестящего состояния. Бриться можно, смотрясь в эту рукопись! И что? И вот результат: у персонажа (не помню, какого детриллера) в руках пистолет (так черным по белому и написано), а в следующем абзаце он «сунул револьвер(!) обратно в кобуру». Понятно, автор может забыть, ему вообще трудно держать в голове огромное количество разных подробностей – ему простительно. Ему – да, а этим (которые стройной колонной идут за своими благодарственными пряниками, пирогами и пышками) нахлебникам? Им тоже простительно? За что автор их так слезно благодарит? Ну, что-что, а хотя бы прочитать рукопись они могли бы? И ни одна сво… ни одно отблагодаренное лицо не заметил такого? Меня не множество, я один, и я заметил, а эти в количестве 5-10-15-20 и более штук – куда они смотрели?
Впрочем, возможно, тут никто из этого коллектива не виноват – переводчик накосячил. Может быть. Хотя, если ты переводишь такого рода литературу, то разницу между револьвером и пистолетом обязан знать. Пистолет по-английски – это gun, на крайний случай pistol (сленг не привожу), а револьвер – revolver. Разница, как видите, налицо – перепутать сложно.
Тут меня могут обвинить в буквоедстве. Ну, ляп. Ну, бывает. Чего к мелочам цепляешься?! Отвечаю откровенно: для себя именно такую функцию и выбрал – цепляться. О чем тогда рассуждать? Писать сочинение на тему «Образ Эркюля Пуаро в романах Агаты Кристи»? И еще: меня, как читателя, откровенные ляпы несколько нервирует. А читатель детриллера должен нервничать по ходу сюжета – в результате запутанной интриги, в результате отождествления себя с главным героем, которому ой, как нелегко приходится! Но не из-за авторских ляпов.