Я начала смиряться с неизбежным. Увы, кольцо, эту удавку, снять было невозможно. Уж не знаю, как оно закреплено, но сидит как влитое, хоть и не жмет. Как-то я попыталась его сдернуть, но пульт завопил так истошно, что его было слышно по всему дому. Разумеется, от Иверии мне перепало тягучим презрением и визжащим фальцетом.
Но даже если удастся избавиться от кольца, мне некуда пока что бежать. Из этого мира для меня выхода нет, и я не знаю, где его искать. Единственные доступные мне источники информации – учебники Арни и Барни, да “Кодекс Няни”. Прислуге велели не вступать со мной в беседы и не заводить дружбы. На улицу меня без присмотра не выпускали, не было возможности завести себе знакомства вне дома Римзов.
За сломанное кресло и разоренную клумбу я получила новую выволочку от Иверии. Хозяйка язвительно спрашивала, как меня держали на прежней работе, и не уволили ли за неуклюжесть.
– Я начинаю сомневаться в компетенции этого агентства, – цедила она, презрительно глядя на меня, – зря мой муж потратил столько денег, чтобы купить тебя.
– Не меня, – не выдержала я, – а услуги агентства, на которое я вынуждена работать.
– Не стоило с ними связываться! – злобно сказала Иверия. – А тебе стоит знать свое место!
Отчитав меня, хозяйка гордо ушла, оставив нас с детьми заниматься уроками.
А ближе к ночи, когда я уже собиралась спать, в мою дверь осторожно постучали. Открыв, я с удивлением и беспокойством увидела Чака Римза.
Приложив палец к своим губам, он прошмыгнул в комнату.
– Влетело тебе от моей благоверной, рыбонька? – ласково спросил хозяин.
– Нерди Иверия бывает категорична, – осторожно ответила я. Сочувствие Чака меня не радовало. Видно по нему, что еще тот бабник.
– Я бы хотел тебя утешить, Василиса, – приторно улыбнулся Чак, – знаю, у Веры крутой нрав. Но она любящая мать и очень ответственная хозяйка.
– Не сомневаюсь, хозяин Римз, – я коротко кивнула головой. Мы стояли у двери, я не приглашала его пройти. А Чак был бы не против.
– Жаль, не могу тебя навещать здесь слишком часто, – вкрадчиво сказал мужчина, – моя супруга еще и слишком подозрительна. Но был бы рад пообщаться с тобой ближе.
– Я ценю ваше сочувствие, – старалась я сохранить спокойствие, но внутри меня потряхивало, – но все в порядке. Мы с вашей женой поняли друг друга и я выполняю свои задачи.
– А почему бы нам с тобой тоже не прийти к пониманию? – Чак подмигнул. Я сделала вид, что не заметила.
– Папа! – послышалось за дверью. Арни шлепал босыми ногами по коридору. – Ты где? Я не могу уснуть! Почитай мне!
На лице хозяина мелькнуло разочарование.
– Мы вернемся к этому разговору, – прошептал он, – спокойной ночи.
Открыв дверь, он убедился, что сын удалился в другой коридорчик и не увидит его. Затем Чак выскользнул, оставив меня наедине с дурными мыслями и неприятными предчувствиями. Очень захотелось закрыться изнутри. Но увы, здесь это не было предусмотрено. Хотя даже у детей была такая возможность!
Я не сомневалась, что хозяин, который бросает на меня плотоядные взгляды, еще вернется к прерванному разговору.
Но прошло почти две недели, и я чуточку расслабилась. А зря.
В один из выходных, когда дети не учились в школе, Иверия подозвала меня к себе в гостиной с утра после завтрака.
– Сегодня мы с мальчиками уезжаем навестить мою мать. Ты остаешься дома. Можешь использовать свободный день, чтобы навести порядок в общей детской.
– Хорошо, хозяйка, – ответила я, глядя прямо на нее.
Иверию это бесило. Ей по нраву были глаза, направленные в пол и руки, суетливо теребящие передничек. Но я себя так сломать и не смогла. Жила одной мыслью, что вот-вот найду способ выбраться из этого ужасного, несправедливого мира.
– И поработай над своими манерами, – фыркнула Иверия. И тут же отмахнулась от меня, как от мухи, переключившись на мужа.
– Ты точно не хочешь с нами? – она поправила на Чаке галстук. И куда он с утра в выходной вырядился, спрашивается?
– Как же не хочу, милая? – на мужественном лице хозяина отразился ужас. – Очень хочу. Так давно не видел свою замечательную свекровь. Но увы, ты знаешь президента нашей компании.
Чак вздохнул.
– Именно сегодня ему приспичило собрать всех заместителей. Будем обсуждать новый контракт с Илдусией.
– Совсем не щадишь себя, дорогой, – взгляд Иверии потеплел, она чмокнула муженька в щечку. А я поспешила удалиться. И уже у выхода услышала голос Чака:
– Ты слышала, от Хольмов снова сбежала няня? Продержалась меньше, чем работает наша Василиса.
– Еще бы, бедняге Орсу совсем не до детей. Вот они и растут чудовищами.
Вот кто бы говорил! Тоже мне, мать года.
Дождавшись, когда все хозяева разъедутся, я отправилась в детскую, чтобы не откладывать уборку.
Разбирая лежавшие вповалку книги, нашла интересную энциклопедию и зачиталась. Что ж, время у меня есть. А узнать мифы и легенды мира, в который меня закинуло, всегда пригодится. Тем более что это были предания королевства Белдеери, в которое я угодила. Аштеран был его столицей. Мир мне попался довольно обыденный, можно сказать. В нем нет магических рас, хоть и существуют волшебники и ведьмы. Увы, нет у меня шансов увидеть, как мускулистый мужчина обращается драконом.
Однако колдовство здесь выполняет ту же роль, что у нас наука. Магия запускает двигатели машин, освещает и согревает жилье, делает теплой воду.
Впитав в себя ровно столько информации, сколько могла, я пообедала, а затем решила завершить уборку.
Сметая пыль с игрушек, я услышала за спиной шаги и звук закрываемой двери. А потом голос хозяина:
– Василисонька, ты же умеешь делать массаж? В твоем личном деле это выделено и подчеркнуто красным. Двумя черточками.
А дальше… дальше начался кошмар.
Орест Хольм
– О чем ты меня просишь? Остаться на вечер с твоими бесенятами? Да я лучше отрекусь от семьи и буду считаться сиротой! – если бы Патрисия стояла передо мной, наверняка бы смотрела на меня как на чудище трехголовое.
Хотя нет, моя сестра – укротительница магических тварей и любит их больше, чем собственных племянников. Возможно потому, что считает более безобидными, нежели мои дети.
– Ты разве не помнишь,чем закончились наши последние посиделки, когда тебе приспичило сходить на свидание? Соседи вызвали жандармов!
Еще бы я не помнил. Меня на следующий день вызвал министр и сказал, что начальнику департамента магической безопасности не стоит устраивать такой переполох. Но в тот раз ограничился простым предупреждением.
Мои дети – они замечательные. Я их очень люблю и никому в обиду не дам. Хотя вряд ли кто-то в здравом уме осмелится обидеть Элая и Элидару.
С сожалением положив переговорный рожок на рычаг, я понял, что положение у меня безвыходное.
Сегодня мне предстояла выездная операция за город. В деревеньке под названием Милеран происходит какая-то несусветная чушь. Якобы в местном озере поселилась нечисть и пытается утянуть на дно каждого, кто гуляет по берегу в сумерках. Жалобы начались сразу, как лед сошел. Причем раньше положенного.
Собственно, мне не обязательно лично являться на каждый вызов, но историю эту так раздули, что она дошла до королевского двора. Жители жаловались на черствость и отсутствие инициативы сотрудников министерства магии.
И Его Величество король Максвел Четвертый велел взять это дело на самый высокий контроль. Вот мне и спустили указание лично проверить, что там за бесовство такое происходит. Неужто и правда граница с нижним миром где-то прохудилась и в безобидный водоемчик проникли темные паразиты?
Вся беда в том, что вернусь я за полночь, а то и вообще следующим утром. И как оставить детей одних при таком неясном прогнозе?
Сегодня и завтра выходной, мои малыши дома, в школу их провожать не нужно. Однако и просто с ними посидеть желающих не было.
Последняя няня от нас сбежала, даже не собрав вещи, потом за ними присылала. А временные тоже наотрез отказывались приходить. За любые деньги.
Как по мне, слухи, которые они пускают о моих детях, здорово преувеличены. Да, Элай обожает экспериментировать, изучает основы алхимии и недавно где-то откопал пособие по вызову демонов. Но все его шалости, прежде всего, пропитаны юмором. Наверное, слишком мужским, потому что дамы его категорически не приемлют.
Я уже думал о том, что нам нужен гувернер. Но все специалисты по воспитанию мне наперебой твердили: “Вы растите своих детей без жены, нерд Хольм. Для них важна женская, материнская фигура!”
Кажется, что-то такое услышала и Элидара. После этого оба заявили мне протест: не нужна нам тут никакая фигура, другой мамы нет и не будет.
Нет, они не всегда воспринимали в штыки гувернанток. Самой первой ребята даже обрадовались. Это было давно. Элаю только исполнилось пять. Нет, он уже был во многом таким, как сейчас: чрезмерно любопытным, с неутомимой жаждой познания. Но тогда он совершенно искренне пытался понравиться няне. И она проработала у нас дольше всех своих последовательниц, четыре месяца. А потом уехала из страны. Нет, не потому что пыталась спрятаться от моих детей. Ее муж получил выгодное предложение, и они умчались в рабочую командировку на несколько лет. Может быть даже там и остались.
– Папочка, ты куда-то собираешься? – малышка Элидара смотрела, как всегда, серьезно. Ее большие глаза пронизывали насквозь. Редко какой взрослый мог выдержать ее взгляд дольше пяти минут.
– Да, моя радость, вызывают по работе. Ловить нечисть.
Я подхватил девочку на руки. Да, ей уже почти десять, но мне так нравится ее баловать. Хоть как-то восполнять недостаток материнской нежности.
Она как котенок свернулась у меня на груди клубочком, мое сердце тут же растаяло.
– Как же я вас оставлю без няни? – вырвалось у меня.
– Папа! – Эли подняла свою хорошенькую головку и по-взрослому вздохнула. – Ты такой бестолковый иногда, хотя и умный! У нас есть садовник, экономка и повар. Трое взрослых людей!
– Эти взрослые люди уходят домой в конце рабочего дня, моя милая. А я не успею вернуться к этому времени. К тому же, на выходных к нам приходит только повар. И он уже скоро заканчивает готовить ужин.
– Тогда мы поедем с тобой! – восторженно прокричал Элай. Как он незаметно появился в гостиной?
Сын волчком крутился по комнате, тут же сбив стул. Он всегда такой порывистый, стремительный. Марго называла его Огонек. Потому что Элай быстро загорается и воспламеняет все, что вокруг. Не только в переносном смысле, надо сказать. И еще он рыжий, как и его мама.
– Элай, папочка отправляется ловить нечисть, ты будешь там только мешаться под ногами!
Элидара, хоть все еще и сидела на моих руках, вела себя как старшая сестра. Да еще и смотрела на братишку с высоты взрослого человека.
Они такие милые, но мне все же надо думать, как выходить из ситуации. Неужели придется прибегнуть к помощи бабушки? Очень бы не хотелось. Да и не успею я их довезти, мне уже скоро отправляться. Остается умолять повара, чтобы он задержался.
Чмокнув дочурку в лоб, я поставил ее на пол.
И тут же раздался позывной переговорного рожка. Мелодичный звон колокольчика. Приложив устройство к уху, я услышал смутно знакомый мужской голос:
– Это Орест Хольм?
– Да, с кем я разговариваю?
Я уж было решил, что это меня начали доставать по поводу поездки и почувствовал беспокойство, но собеседник продолжил:
– Приятель, меня зовут Чак Римз, помнишь меня? Мы торговались из-за девчонки.
– Из-за няни? – у меня кровь в виски бросилась. Как он не вовремя решил мне напомнить, что я в отличие от него, не могу нанять гувернантку, которая не имеет права уволиться по условиям контракта.
– Точно. Слышал, от тебя опять ушла прислуга?
– Да, благодарю за сочувствие, но мне нужно уладить кое-какие дела, – я решил побыстрее отвязаться от этого несимпатичного фамильярного здоровяка, который вел себя как хозяин жизни.
– Так может, я тебе смогу в этом помочь! – обрадовал меня Чак. – Если тебя все еще интересует эта нянька, я не против ее уступить.
– Уступить? – меня жаром обдало. – Но по условиям контракта…
– Это останется между нами, – обрубил мою фразу Римз, – понимаешь, девочка… э-э–э… не нравится моей жене. Ну, две бабы пытаются воспитать одних детей, такое дело. Так что формально она будет висеть на моем балансе, а работать на тебя. Ну и ты мне заплатишь меньше, чем я за нее отдал.
Предложение было, мягко говоря, сомнительное. Заплатить денег этому человеку и получить няню без обязательств, потому что контракт подписывал Ривз. И потом, я даже в случае чего не смогу предъявить претензий агентству.
– Ну, ты согласен? Я готов скинуть пять тысяч.
– Это очень странно, Чак, – сказал я, – ты отказываешься от гувернантки, вдруг с ней что-то не так. Она не опасна для детей?
– Ты серьезно? – заржал Римз. – Вопрос, кто там еще для кого опасен. Но да, с этой куколкой надо быть настороже. Девка своенравная и себе на уме. Но тебе выбирать не приходится. Словом, двадцать пять тысяч белдоинов, и забирай хоть сейчас. Или я даже тебе ее доставлю.
За окном просигналила машина из департамента. Мне пора было ехать! И я решился.
– Хорошо, Чак. Если ты привезешь ее прямо сейчас, сделка состоится.
– Легко. Называй адрес! – Римз так обрадовался, что я снова засомневался в своем решении.
Услышав, где я живу, Чак еще больше взбодрился.
– Да это в пяти минутах езды от моего дома! На параллельной улице. Так что жди. И готовь денежки.
Связь прервалась.
– Кто это был, папа? – настороженно спросила Элидара.
– Дети, кажется, я купил вам няню, – ответил я, вытирая внезапно выступившую испарину.
Василиса
В кладовке было темно, тесно и унизительно. Хорошо хотя бы сидела я не на полу, хозяева поставили в крохотной каморке пуфик, вероятно, чтобы вставать на него, когда пытаешься стащить коробку с верхней полки.
Иверия принципиально не включила мне свет. Так я и торчала тут без воды и еды, надеясь, что не придется провести здесь дольше нескольких часов.
Внутри меня клокотала злость.
Сначала я колотила по двери с криками:
– Выпустите меня отсюда! Вы не имеете права! Вы нарушаете трудовой кодекс няни!
Но дверь оказалась излишне крепкой, мне даже не удалось замок хоть немного расшатать. А уж о том, чтобы его выбить, и речи не шло.
– Гадкий мир! Ужасные, невоспитанные люди! – кипятилась я, стараясь орать погромче. Пусть слышат!
Василиса Изотова не из тех, кто будет молча терпеть несправедливость. Хотя… я уже месяц это делаю, надо признаться.
Не надоело еще жертвой быть?
Надоело, ужасно.
В этом месте мне захотелось всплакнуть. Или даже зарыдать. С упоением, размазывая слезы по щекам.
– Прекрати кричать! – под дверью зашипела Иверия. Явилась все-таки. – Устроила переполох на весь дом.
– Не заткнусь, пока меня отсюда не выпустят! – заорала я, с новыми силами набрасываясь на дверь. Долбанув кулаком так, что у меня косточки заныли, я вдруг поняла, что могу сделать неприятное хозяйке и другим способом.
Мои глаза привыкли к темноте и я могла разглядеть очертания предметов.
– Интересно, тут много вещей, которыми вы дорожите, нерди Иверия? – громко спросила я.
– Не сметь! – заверещала хозяйка.
Я же схватила первое, что мне попалось под руку, судя по очертаниям и тяжести, это была ваза. Хлоп! Звон разбитой посуды ударил по ушам.
Запоздало сообразив, что в темноте я сама могу порезаться об осколки, я постаралась собрать их в кучку носком туфля. Только бы не наступить.
– Мерзавка! Никакого уважения к чужой собственности! – Иверия разразилась бранью, а потом я услышала удаляющиеся шаги.
И ведь вполне хрупкая женщина, а топает как грузчик. Вскоре она вернулась, с той стороны двери что-то заскреблось.
Неужели выпустит?
– Посмотрим, как тебе это понравится! – злорадно сказала Иверия.
И я поняла, какой была дурой неосторожной. Бунтовала, забыв, что у этих людей есть действенное оружие против меня.
Мышцы затвердели, меня словно морозом сковало. Проклятое кольцо! Больно не было, только покалывало все тело, я и пальцем не могла шевельнуть.
– Если не угомонишься, я на повтор поставлю! – пригрозила Иверия. Что ж, не собиралась надо мной издеваться просто из удовольствия, и то хорошо. Страшно думать, что двое детей, какими бы они ни были, растут у садистки.
Пришлось и правда успокоиться. Не знаю, сколько прошло времени, я успела задремать сидя, когда дверь открылась и по глазам ударил свет. На пороге стоял Чак.
– Прислуга собрала твои вещички, – хмуро сказал он, – едем прямо сейчас в твой новый дом.
– Новый дом? Все-таки не в агентство? – уточнила я, сразу просыпаясь.
– В твоей конторе мне вернут едва ли половину потраченных на тебя денег. Гарантийный срок вышел. Да и…
Он замолчал, но я догадалась. Мои показания по поводу его приставаний не прибавят Свену желания платить. А то что я молчать не буду, само собой разумеется.
– Пошли! – скомандовал он.
Я повиновалась. Вряд ли существует на свете более ужасное место, чем этот дом.
– Надеюсь, ты нашел дом подальше от нашего? – напутствовала мужа Иверия.
– Конечно, дорогая, мы больше никогда не увидим Василису, – пообещал Чак.
Мой чемоданчик был у него в руке. Хозяин, теперь уже бывший, закинул его на заднее сиденье машины и велел мне садиться.
Я приготовилась к долгой дороге, но к моему удивлению, мы проехали от силы минут десять и остановились у большого красивого дома, похожего на замок, выложенный из светлого камня. Это прекрасное имение хорошо видно было из-за высокого забора.
Чак приказал мне выйти. Я взяла свои вещи и выбралась из автомобиля, обратив внимание, что рядом стоит еще одна машина, черная, с темными непроницаемыми стеклами.
Ворота тут же открылись, мы с Чаком зашли во двор, светлый, чистый. В глаза бросились высокие деревья, на ветви которых словно акварелью нанесена была тонкая фиолетовая дымка.
Что ж, выглядит мило. По вымощенной светлым камнем дорожке наперерез нам пронеслась небольшая собака, кажется, бигль, оповещая о своих правах на эту территорию заливистым лаем.
– Марли! Сидеть! – скомандовал псу детский голосок.
На крыльце дома-замка стоял мальчишка. И увидев его, я поняла, что легко мне тут не будет.
Рыжий шутник, по милости которого я сломала садовое кресло и жутко напугалась, с любопытством смотрел на меня, склонив голову набок.
– Здрасьте, – почти вежливо сказал парнишка, а у меня внутри все похолодело от воспоминаний о нашей с ним первой встрече. Я так надеялась, что она станет последней, но не сложилось.
– Хольм! – заорал Чак, и я повторно отморозилась.
Хольм – тот самый приятный мужчина, которому отказало даже агентство, где няням уже нечего терять.
Дверь открылась, и слегка взлохмаченный отец семейства вышел нам навстречу.
Посмотрев на меня, он взволнованно сказал:
– Нерди Василиса? Рад, что вы согласились нас выручить.
– У нее выбора не было! – заржал Римз, подталкивая меня вперед. – Денежки выкладывай, и она твоя.
Удивительно, сальные комментарии Чака меня больше не коробили, выработалась определенная нечувствительность. Душевная мозоль.
– Пройдем в гостиную, – кивнул хозяин.
– Нерд Хольм! – послышалось от ворот. – Мы уже начинаем опаздывать!
– Пять минут, Мик, – чуть повысив голос, попросил Хольм, – мне нужно нанять гувернантку.
Мик – высокий мужчина в черной форме и фуражке с медной кокардой, вздохнул и красноречиво посмотрел на часы.
Мы прошли в дом. Обстановка прихожей и гостиной была стильной, однако носила следы некоторой неухоженности. Будто бы дом какой-то необжитой. В большой комнате, оформленной в вишневых цветах, стоял мягкий, почти новый с виду гарнитур. Диван и два кресла, в одно из них мне предложили присесть.
Хольм вытащил из кармана пиджака пачку купюр, принялся отсчитывать, а я с любопытством его разглядывала.
Высокий, широкоплечий, отлично сложенный. Чувствуется в этом мужчине физическая сила, но при этом он умудряется выглядеть интеллигентно. Возможно, все дело в аккуратных усах и бородке. Они подчеркивают тонкие черты лица Хольма.
Русые волосы зачесаны назад, но одна прядь все время падает на лоб и мужчина откидывает ее привычным движением головы. Пожалуй, его можно назвать красивым. Но чего стоит ожидать от нового хозяина, с учетом его репутации в “Катастрофе”?
– Вы – новая гувернантка? – детский голосок прозвучал над моим ухом неожиданно, заставив подпрыгнуть.
Повернув голову, я думала увидеть рыжика, но это оказалась девочка, чуть постарше его. Ее глаза были удивительными: огромные, голубые, задумчивые, кажется, заглядывают прямиком в душу.
Я не успела ответить, как к нам присоединился ее брат.
– Ты тоже скоро кончишься! – заявил он, буравя меня взглядом серо-зеленых глаз. – От нас все уходят. Так что не вздумай к ней привыкать, Эли.
– Ну все, развлекайтесь! – громко сказал Чак Римз. – Если будут вопросы, я на связи. Только так, чтоб моя жена не поняла, о чем мы толкуем.
Мой бывший хозяин подмигнул Хольму, потрепал рыжую шевелюру мальчишки, который сжался и зашипел, как кошка.
С облегчением я увидела, как он уходит и приготовилась слушать свои должностные инструкции. Но их не последовало!
– Нерди Василиса, – растерянно сказал мужчина, – я очень спешу на работу, постараюсь сегодня вернуться, но не обещаю. Дети вам все расскажут.
– Как, вы вот так просто меня оставите… с ними? – удивилась я и вскочила с кресла.
– А что? Вы же няня! – он захлопал ресницами, непозволительно густыми и длинными. – Вы боитесь детей?
– Нет, конечно! – запротестовала я, хотя при этом кривила душой. – Но я должна знать их режим, привычки, необходимый минимум, который мы должны выполнить…
– Вот с ними все и выясните, – он замахал руками, – я и правда ужасно спешу!
В подтверждение его слов с улицы донеслись сигналы клаксона.
– Я попросил нашего повара задержаться немного после ужина, он сможет ответить на какие-то из ваших вопросов. Ну, все, пока, дети!
Ребятня подбежала к отцу, повиснув на нем. Хольм сграбастал обоих, расцеловал.
– Ведите себя хорошо, ладно? – и это был именно вопрос, а не распоряжение. – И не пугайте Василису в первый же вечер.
Отпустив детей, мужчина бегом помчался на улице, не обращая внимания на мои попытки задержать его.