1099 год, месяц Эдрин, неделя IV, день II, 11:00–12:25
По длинному коридору к ним спешил человек в незастёгнутом белом халате, надетом поверх темно-синего медицинского костюма. Брючного, а не с килтом. Эл мысленно позавидовал ему, хотя тут дело было не в моде, а в практичности. В больницах врачи – и мужчины, и женщины – вот уже много лет носили брюки из соображений безопасности, и гигиены.
– Да, это я, – ответил Эл, забрав карточку у охранника, и сунув во внутренний карман пиджака. – Эл Лейан, «Пангея континентал».
– Доктор Притчард, – представился мужчина. Он был сухощав, тонкогуб, с залысинами надо лбом и в старомодных очках с сильными линзами. Эл такие видел только в кино. А вот доктор был ему знаком. Именно этот человек ему и померещился вчера, во время разговора с Райаном. Действительно, этот.
– Идёмте, идёмте, я всё вам покажу! – продолжал меж тем Притчард.
– Действительно всё? – уточнил Эл, снова «включив» на всякий случай обаяние и следуя за Притчардом по длинному коридору.
– Ха-ха-ха, в рамках доступного для обычного посетителя, разумеется!
Эл хмыкнул, давая понять, что оценил шутку, и принялся оглядываться по сторонам. Стены из прозрачного пластика позволяли видеть просторные помещения. Одни походили на обычные классы – с исписанными досками, развешанными на стенах графиками и множеством коммов по периметру стен. В других стояли кушетки со сканерами, выводящими на экраны данные о состоянии исследуемого. Точно как в больнице! А вот в третьих… Эл застыл как вкопанный возле одного из таких помещений, посреди которого в окружении людей в белых халатах размахивал мечом мальчишка, обвешанный датчиками, и с игровым шлемом на голове. Женщина – та самая, что сопровождала группу школьников, сидела поодаль на стуле, положив ногу на ногу, и наблюдая за происходящим.
Эл вопросительно взглянул на доктора Притчарда.
– Это лаборатория виртуальной реальности, – пояснил тот. – Мы работаем с симуляторами, господин директор, кажется, говорил вам об этом?
– Он сказал, разрабатываете более современные и безопасные усилители, – уточнил Эл, – но не говорил, что вы проводите эксперименты на детях!
Притчард всплеснул руками.
– Ну что вы, что вы, это совершенно безопасно, уверяю вас! Прежде участниками эксперимента были приматы и взрослые люди. Но, как вы, наверняка, знаете, игровая индустрия не выпускает пока симуляторы специально для детей, с меньшей нагрузкой на нервную систему, зрительные центры и так далее.
– Но ведь имплантация нейропортов разрешена только с двадцати одного года!
– Никто не собирается имплантировать детям нейропорты, господин Лейан, – заверил Притчард. – Но от повсеместного использования виртуальной реальности уже никуда не деться. Учебные программы, игры, экскурсии, виртуальные карты… Сколько вам лет? – неожиданно спросил он.
– Двадцать пять.
– Значит, вы уже учились по виртуальным программам. Какой их самый большой недостаток можете назвать?
– Вес шлема, например. Через пару часов голова становится чугунная.
– Вот именно! – Притчард многозначительно поднял палец, а потом кивнул в сторону лаборатории, перед которой они стояли. – А теперь взгляните на этого мальчика. Ну разве похоже, что он испытывает дискомфорт?
Эл взглянул. Судя по широченной улыбке, сияющей из-под шлема, мальчик был в восторге.
– А где остальные дети? – спросил он. – Я видел целую группу, когда подходил к зданию.
– В других лабораториях. Вы слышали про игру «Спираль миров»?
– Да. – Сам Эл игры не особо жаловал, считая их пустой тратой времени, а потому разбирался в них плохо, но название этой было на слуху. – Там что-то про путешествия между мирами. Популярная тема.
– Мы выкупили на неё права, – в голосе Притчарда звучало столько самодовольства, словно выкупил он их сам лично, на свои деньги. – Сейчас работаем над новой версией – более продвинутой, если угодно. Виртуальный мир практически неотличим от реального, задействовано не только зрение и слух, но и осязание, обоняние. Вот вам, кстати, ещё один недостаток современных игр, который мы исправили. Теперь иллюзия реальности будет практически полной! Одним из новшеств станет мягкий психотерапевтический эффект…
– Психотерапевтический? – переспросил Эл. Доктор говорил быстро, вклиниться с вопросами практически не оставалось шансов. Зато и излучать обаяние, чтобы разговорить его, не требовалось.
– Как вы знаете, в любой игре можно выбрать персонажа, за которого вы будете играть, – охотно принялся объяснять Притчард. – В нашей версии программа разрабатывает сценарий игры индивидуально для каждого игрока. Правда, перед началом, придётся заполнить довольно большой опросник, но оно того стоит, уверяю! Это как индивидуально подобранный тур, схема лечения, да хоть тот же костюм, сшитый на заказ. Короче, все что угодно, созданное специально для вас.
Пока все, сказанное доктором, сильно смахивало на плохо завуалированную рекламу, но к этому Эл давно привык. По сути, почти любая заказная статья в прессе – реклама. Главное, выжать из говорящего все, что можно, и составить более полную картину. Оценить, по возможности объективно, плюсы и минусы.
– И на какой же терапевтический эффект можно рассчитывать после ваших игр?
– Вы слышали о ролевой психотерапии? Мы собрали самые действенные методики воздействия на человека и корректировки его отношений с другими людьми, переживаний и поведения. На этой основе создали уникальный алгоритм… Но идёмте дальше, – спохватился Притчард. – Здесь у нас далеко не самое интересное.
Они прошли около десятка шагов, свернули за угол, и оказались в другом точно таком же коридоре с прозрачными стенами.
– А какие-то конкретные примеры корректировки вы можете привести? – спросил Эл. – Видите ли, люди редко обращают внимание на сложные термины, им нужно понимать, что именно они могут получить.
– Конкретно – коррекция тех или иных проблем поведения и восприятия. – Доктор порылся в кармане халата, вытащил ручку, удивлённо повертел её в пальцах, будто видел впервые, пощёлкал кнопкой, выпускающей стержень, и, сунув ручку обратно, продолжил: – Скажем, неуверенные в себе подростки могут проработать навыки общения, что поможет им стать более открытыми, найти новых друзей.
– Для некоторых взрослых этот навык тоже не лишний. И все же, доктор, даже сейчас игроманы слишком много времени тратят на виртуальность. Некоторые зависают там сутками, что не лучшим образом сказывается на состоянии здоровья, да и психики тоже. Захотят ли игроки покидать интересный мир, который будет казаться им реальнее того, в котором мы живем?
– Намекаете на временные ограничители? – снова поправив очки, понимающе кивнул Притчард. – Да, в новой версии игры это предусмотрено, для подростков, по крайней мере. Не больше пары часов в день. Я дам вам макет нашего буклета, там есть вся информация, которую вы сможете использовать для статьи.
– Спасибо, это будет хорошим подспорьем. А разрешите взглянуть на какую-нибудь лабораторию изнутри?
– И не только взглянуть! – воодушевился Притчард, и его глаза весело блеснули. – Вам обязательно нужно и попробовать самому!
Эл совсем не горел желанием подвергать свои мозги новому испытанию, но доктор, увы, был прав. Хочешь быть убедительным и объективным, изволь опробовать то, о чем пишешь.
– Да, конечно, буду рад.
– У вас, разумеется, есть нейропорт?
Эл покачал головой, ожидая удивлённых вопросов о причинах такой технической отсталости, но доктор сказал лишь:
– Значит, как я уже говорил, вы не сможете испытать весь спектр тактильных ощущений.
– Ничего не поделаешь, – пожал плечами Эл. – Придётся довольствоваться тем, что есть.
– В таком случае, прошу…
Притчард распахнул перед ним одну из дверей. Внутри не было ничего, кроме стола со стационарным коммом и белого диска диаметром примерно метр на полу. Рядом с коммом лежали закрытые наушники с широкой перемычкой. Нет, не перемычкой, понял Эл, подойдя и взяв их в руки. Перемычка оказалась экраном, который можно было опустить на глаза.
– Немного похож на забрало шлема, – с улыбкой заметил Притчард. – Мы используем особую технологию, направляя изображение прямо на сетчатку глаза. Детали раскрывать пока не имею права, конкуренция, сами понимаете. Если раньше передовым разработчиком виртуальных игр считался Нихон, то теперь… Впрочем, не будем об этом, вернемся к нашему шлему. Из его дополнительных плюсов – беспроводное подсоединение, разрешение изображения выше, а угол обзора шире, чем в аналогичных моделях, датчики движения чрезвычайно чувствительны. Кое-какие цифры вы найдёте все в том же буклете.
– Отлично!
– Встаньте вот сюда, – Притчард указал на круг. – Во время игры используйте светящиеся кнопки или голосовые команды. А с нейропортом достаточно было бы просто подумать…
Доводы за установку нейропорта Эл слышал постоянно от самых разных людей: коллег на работе, интервьюируемых, продавцов в магазинах, и даже от Ланса. Его он просто посылал куда подальше, а прочим отвечал, что если уж ставить, то самый лучший, от которого мозги через уши не вытекут в случае чего. Мол, вот накоплю, тогда и… Обычно довод действовал.
Эл встал на диск и вокруг него с тихим гудением соткалось силовое поле, мягко обхватило, поддерживая. Он подвигался, откинулся назад. Поле не дало упасть, но и не вернуло тело в прежнее положение. Казалось, будто он полулежит на мягкой пружинящей поверхности. Никакого дискомфорта не чувствовалось.
– Вы можете сесть, если хотите, поле вас удержит, – посоветовал Притчард. – Если во время игры персонаж падает, поле смягчает падение и игрок никакой травмы не получает.
– Если не отключится в неподходящий момент, – заметил Эл и сел, как было предложено. Поле действительно держало.
– Мы очень долго тестировали его. Вероятность отключения, как вы сказали, «в неподходящий момент» минимальна… – на руке доктора пискнул коммуникатор. – Мне придётся оставить вас ненадолго, но вы тут, думаю, и без меня управитесь, – бросив взгляд на экран, извиняющимся тоном произнёс он, – я вам в ближайшие полчаса и не нужен. В промо-версии игры также есть вопросы, которые помогут настроить её под ваши параметры, однако вы можете не отвечать, если не хотите. Просто пропустите и выберите для себя героя. Обратите внимание, вам необязательно моделировать внешность, оставьте свою, если вас все устраивает.
Эл покивал, надел на голову наушники, мягко, но плотно охватившие голову, и почувствовал, как начали покалывать виски маленькие горячие иголочки. Ощущение показалось приятным. «Забрало» опустилось само, внешний мир исчез. Не было больше стен, пола и потолка, не было комма и диска под ногами. Он словно парил в невесомости, окружённый мягким белым светом, не раздражающим глаза.
Перед ним появился светящийся голубоватый экран и мелодичный женский голос произнёс:
«Добро пожаловать в игру "Спираль миров"! Прежде чем приступить, ответьте, пожалуйста, на вопросы, которые помогут…»
Эл, не дослушав до конца, принялся проматывать опросник, и в самом деле оказавшийся длинным. Здесь были стандартные вопросы о возрасте и поле, любимой музыке, фильмах, книгах и увлечениях, а также блоки вопросов на определение уровня интеллекта и личностных характеристик – похожие он заполнял при приёме на работу. Эл пропустил их с чистой совестью. Но дальше шёл список, пропустить который не удалось.
«Прошлое, настоящее или будущее?» – спросил голос. Перед глазами вспыхнули три кнопки.
«Прошлое», – поколебавшись немного, выбрал Эл.
«Наш мир или иные миры?»
Нужно было, наверное, выбрать что-то более экзотическое, но, вспомнив орка, Эл выбрал кнопку «Наш». Хватит с него монстров.
«Хотите ли вы, чтобы в игре у вашего персонажа были магические способности?»
– Нет уж, спасибо… – пробормотал Эл, решительно выбрав кнопку «Нет».
«Какие-то другие сверхъестественные способности?»
Эл поморщился. Не нужны ему никакие сверхспособности! От них одни неприятности и головная боль.
– Нет.
«Уверены? – мягко уточнил женский голос. – Сверхъестественные способности могут дать преимущества вашем персонажу».
– А ты ведь права, – задумчиво пробормотал он.
«Подтвердите, пожалуйста, выбор», – тут же попросила программа.
Казалось, невидимая собеседница улыбается. Как, интересно, программисты добились такого эффекта? Смешили женщину, работающую в озвучке?
– Хорошо, если настаиваешь. Но я все же обойдусь без них, – сказал он и ещё раз нажал кнопку «Нет».
«Пол предпочитаете мужской или женский?»
Эл ухмыльнулся. Возможно, он бы и сыграл за женщину, но не в прошлом, где самое интересное, что могло случится с героиней, это свадьба и похищение. Ну и, возможно, секс в первом случае и изнасилование – во втором. Интересно, есть ли в этой игре уровень только для взрослых?
«Мужской».
«Выберите, кем вы будете», – тут же предложила программа, и на экране появился новый список: король, принц, придворный, астролог, лекарь, инквизитор, стражник, рыцарь, горожанин, разбойник, всемогущий колдун, сид, кобольды…
– Постой-постой, мы же вроде договорились, что магии не будет? – возмутился Эл. – И вообще, какие в нашем мире сиды и кобольды?
«Неверно, – невозмутимо отозвалась программа. – Вопрос звучал так: "Хотите ли вы, чтобы в игре у вашего персонажа были магические способности?" Остального мира это не касалось. Но вы можете передумать относительно наличия магических способностей у своего персонажа».
– Да нет уж, спасибо!
«В таком случае, сделайте, пожалуйста, выбор», – мягко, но настойчиво попросил голос.
– Ладно, ладно… – пробормотал Эл, обнаружив, что, коснувшись любой иконки может рассмотреть в подробностях трёхмерный образ будущего персонажа. Эл не настолько хорошо разбирался в исторических деталях костюмов, чтобы на глаз определить столетие, а потому мысленно окрестил про себя время игры условным Средневековьем. И все же, что-то во всех этих персонажах показалось ему знакомым. Что именно, он понял, активировав короля – мужика в возрасте, но крепкого и широкоплечего, со здоровенными ручищами, роскошной гривой седых волос и золотой короной-обручем на голове. Именно так обычно изображали знаменитого короля Медведя – Вэйрана Золотоголового. Он сам и его двенадцать рыцарей совершили множество подвигов, ему служил великий Анваб Л'лаиан, обладавший способностью менять свой и чужой облик, видеть прошлое, настоящее и будущее, повелевать зверями и птицами, осушать моря и сдвигать горы со своих мест… Всемогущий, одним словом.
Смахнув с экрана короля, Эл выбрал и активировал колдуна – тощего, словно жердь, с длинными седыми волосами, облаченного в длинную хламиду, расшитую какими-то непонятными символами. Да ладно, они же не всерьез думают, что великий Анваб, друг и соратник Медведя, действительно был этаким пугалом? Хотя каким только его не изображали…
Пожав плечами, Эл отказался от колдуна. Та же участь постигла прекрасного золотоволосого принца, придворного, горожанина, торговца, аптекаря, разбойника и стражника. Кобольд оказался карикатурно длинноух, бородат и носат. Сид – крохотным созданием с крылышками.
Фыркнув, Эл попытался выбрать его, но программа не разрешила, сообщив, что для этого персонажа необходимы магические способности.
«Может, все же передумаете?» – совсем по-человечески вкрадчиво поинтересовалась она, но Эл и в этот раз отказался. Правда, исключительно из упрямства.
– А что делает тут всевидящий? – спросил он, потянувшись к соответствующему пункту списка.
«Ловит колдунов и других магических существ, следит за вынесением и исполнением приговора».
Эл убрал руку, так и не коснувшись экрана.
Выбирать стражника не стоило: тот наверняка был привязан к одному месту. Разбойника – тоже. И не потому, что ему не хотелось играть таким персонажем, просто следовало думать о том, насколько выбор понравится читателям будущей статьи. Эл ткнул пальцем в рыцаря – средних лет мужчину в доспехах и с алебардой в руке. Вот уж, воистину, самый правильный выбор!
«Добро пожаловать в промо-версию игры! – радостно воскликнула программа, и Эл оказался у стен замка. – Когда захотите закончить, произнесите вслух слово “Выход”».
Лёгкий прохладный ветерок пошевелил волосы, ноздрей коснулся запах цветущего луга и свежего хлеба. Любопытно. Притчард ведь говорил, что он не будет чувствовать запахи… Или это просто включился освежитель воздуха в лаборатории? Скорее всего, благоухало возле средневекового города вовсе не столь приятно! Впрочем, это ведь игра, а не историческая реконструкция. Вряд ли удастся привлечь много желающих оказаться в реальном средневековье с невыносимой вонью, исходящей от городов и их жителей.
Эл разглядывал зубчатые стены замка, ров с водой, развивающиеся над остроконечной крышей флаги с двумя драконами, красным и белым, людей на подъездном мосту. И тут из ворот замка вышел герольд, одетый в красно-чёрный килт и лихо перекинутый через плечо плед. На груди ослепительно сверкала золотая пряжка. Развернув свиток, герольд начал читать зычным голосом:
– Бендигейд Вэйран Л'лир, милостью Всевышнего король Валлиса, объявляет, что отдаст руку своей сестры, прекрасной принцессы Бранвен, тому, кто найдет и принесет в королевский дворец магические артефакты, открывающие врата между мирами…
Тут Эл решил, что с него хватит.
– Выход! – скомандовал он.
Игровая реальность исчезла, и он снова очутился в комнате с коммом. Сняв шлем, Эл положил его обратно на стол, пробормотав:
– Л'лир Молчун родил Карадауга, Карадауг родил Конана Мериадока, Конан родил Кадора – и так далее, пока не появился на свет величайший из королей – Бендигейд Вэйран Л'лир, прозванный королем-Медведем за свою силу и Золотоголовым – за небывалую мудрость, победивший чужеземных захватчиков, принесший мир и процветание в свои владения, раскинувшиеся под его рукой от моря до моря…
Уж что-то, а ненавистную генеалогию древних родов он знал назубок. Дед до десяти лет заставлял его заучивать историю и колотил палкой из-за ошибок. Понятно, почему для игры выбрали именно Вэйрана, ведь он считался великим полководцем и создателем первого свода законов, а если верить летописям, после смерти его голову захоронили на том месте, где позже был возведен королевский дворец, дабы мудрость Вэйрана передавалась его потомкам.