Глава 2. Игры кончились
Мне снился какой-то бред… В принципе, как и обычно, но в этот раз что-то до невообразимости лирическое, слюнявое и грустное. Помню только какое-то поле зелёное и девушку вдали. Девушку из самых смелых моих мечтаний… Я бежал к ней, чтобы заключить её в объятья, но не добежал. Ибо провалился в яму какую-то. Видимо, моя страна сновидений называется скорей всего Тленляндия или Депреслэнд. Я должен просыпаться бодреньким с хорошим настроением, а в итоге так погано от всех этих снов… Будто семь понедельников на неделе было.
– Уже темнеет, вставай, скоро будем выдвигаться, – тронула меня за плечо Эммилия.
Я открыл глаза и принял сидячее положение: от боли ни следа. Правда, бил какой-то озноб. То ли мне холодно, то ли ещё что-то, но это нормально, хотя не очень-то и нормально. Я убрал в сумку севший mp3-шник и покрутил головой: шея, как всегда, приятно захрустела, но и неприятно заболела.
«Интересно, у них тут зарядка для мизинчиковых батареек продаётся», – подумал я и, конечно же, мысленно рассмеялся своей бредовой мысли.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо, как мне показалось, спросила Эммилия.
– Лучше, чем обычно, но чуть хуже, чем отлично. Шея всё равно болит – затекла, видимо, – ответил я ей, потирая виновницу боли.
– Этот дефект был у тебя и раньше, я не смогла его исправить, – тут же, словно заготовленной заранее фразой, сказала она мне.
– Угу, – согласно кивнул я и тут же добавил. – Эм, слушай, у меня к тебе есть один вопрос.
– Спрашивай.
– Я почти три дня, а то и больше, ничего не ел. Я, в принципе, и раньше мог есть только один раз в день или всю неделю сидеть на чае, но тогда я испытывал какой-то голод, а сейчас как-то вроде и ничего. Это что, вампирская особенность?
– Мы едим обычную пищу, но редко. Забыл, что ли? – я ударил себя по лбу – типа вспомнил, Эммилия продолжила. – Нет необходимости питаться регулярно. Основным блюдом для нас является кровь, как я уже говорила, – вампирша задумалась на секунду и продолжила пояснять. – Вот защитный амулет, про который я тебе раньше рассказывала, подавляет жажду крови, благодаря чему пить кровь можно около двух раз в неделю. При сильном магическом истощении желательно выпить крови сразу, а пища просто поддерживает физическое состояние… – Тут Эммилия задумалась и резко вскочила, выпалив. – У тебя же нет защиты! Совсем вылетело из головы, бегом собирайся! Мы немедленно выдвигаемся, и постарайся продержаться ещё четыре часа, там ты утолишь жажду. Что-нибудь сейчас чувствуешь?
– Э… Меня озноб бьет, и зубы опять сводить начало, – ответил я, даже слегка испугавшись такой резкой перемене в её настроении.
Озноб, конечно, непонятен – я вроде тепло одет, но на зубы уже привык не обращать внимания, я и так знал, что они в ужасном состоянии. Иногда есть не могу, потому что больно, а бывает так засвербит, что аж до слёз.
– Плохо. Это первые признаки жажды, ты ещё с утра пострадал, много сил ушло на регенерацию. Ничего, скоро мы это исправим.
Мы вышли из укрытия и быстро двинулись дальше по тропинке, постепенно разгоняясь. Через пару часов я понял, почему Эммилия так спешит, и в принципе сам был не против прибавить шагу. Животик у меня начал сходить с ума, кишка стала долбить другой по башке. Очень плохо становилось с каждой минутой, мне показалось, что я сейчас помру. Надеюсь, я сейчас не буду видеть Эммилию в образе бутылки «Кока-колы» или бутера какого-нибудь. Эх, сейчас бы заточить пару острых «лонгеров» с картошечкой фри, чесночным соусом и колой… мечты, мечты. Теперь уж этого счастья мне не видать, ибо вряд ли в этом мире был полковник со своим суперрецептом. Может, тут хотя бы «Макдоналдс» есть, они ж, как зараза, в каждом закутке понастроены.
– Эм, а как я утолю жажду? – вдруг спросил я у своей спутницы, которая уже перешла на бег.
– Здесь, на окраине холмов, живёт фермер один.
– Я должен буду его убить?! – тут же возмущённо перебил её.
– Нет, не его, – она сделала паузу и продолжила. – Сейчас тебе нужна кровь понасыщенней, у фермера есть внучка. Она-то тебе в самый раз подойдёт, в качестве первой жертвы.
– Я не смогу убить её.
– Сможешь, – сухо подтвердила моя спутница. – Если ты не будешь пить кровь, то впадёшь в безумие и станешь свихнувшимся убийцей. Мне самой неприятно, что придётся убить их. Я с этой семьёй несколько поколений знакома, правда именно с этим фермером ни разу не встречалась.
– Может, можно обойтись и без убийства как-нибудь? – всё ещё не сдавался я.
Одно дело – убить пару уродцев в бою, и то для меня это был полный звездец. И другое дело – загрызть кого-то намеренно.
– Нет, – вновь отрезала Эм. – Я бы могла напоить тебя своей кровью, конечно, но я и сама давно не питалась. Тем более моя кровь истощена битвой с гоблинами и твоим лечением.
– А не убивая выпить можно? Порезать руку и сцедить немного…
– Понимаю тебя. Хорошо, что ты дорожишь человеческой жизнью, в отличие от некоторых, но тебе придётся осушить свою первую жертву полностью. Точнее, когда ты почувствуешь кровь, ты уже не сможешь остановиться. Просто смирись и прими это, как данность. Это неизбежно, каждый вампир через эту фазу жизни проходит.
– А кровь животных не подойдёт? Может, зайца мне словим, например? – уже в крайности пошёл я.
– Здесь нет животных.
– Это почему? – сразу же спросил я.
– От демонов тут большой магический дисбаланс остался, вся живность с ума сходит или стороной эти места обходит. Поэтому холмы и называются Проклятыми, – пояснила мне вампирша. – Так что без убийства не обойтись.
– Нет, я всё же думаю… – начал было я, но Эммилия прервала меня.
Резко обернувшись и притянув меня за грудки, фактически прошипела в лицо.
– Я сказала – смирись! Ты должен, и ты сделаешь это.
Если честно, я немного испугался, как там говориться в супер романах всяких – засосало под ложечкой. Возражать я не стал – боялся, что голос предательски дрогнет.
– Я тебе в последний раз повторяю: другого способа нет. Ты вынужден осушить её, и ты это сделаешь, – начала она вкрадчиво, по слогам, втолковывать мне. – Смирись и подчинись.
Ответить я всё так же не мог, слова просто застряли в горле. И как только заглянул ей в глаза понял, что пропал. Два омута утянули меня к себе на дно, и её слова эхом разнеслись в сознании, донося до меня свой смысл и позыв к нужным действиям, после чего и пришло смирение.
Я смог лишь кивнуть в знак согласия, и мы двинулись дальше.
Меня постоянно трясло, глаза горели огнём, и зубы сводило.
– Уже скоро, терпи, – выдохнула Эммилия, почувствовав мою тревогу.
И действительно, через пять минут нашему взору открылся бревенчатый дом. Я порадовался, увидев избушку, как на Древней Руси, хотя она какая-то большая была. Если бы я не знал, что там фермер живёт, то подумал бы, что это дом какого-нибудь столбового дворянина. Если у них фермеры в таких доминах живут, то у царей вообще должны быть палаты шестнадцатиэтажные. Так, бред, сгинь из головы.
Эммилия присела на расстоянии ста метров от дома и принялась его изучать, чем занялся и я. Рядом с фермерскими пенатами был загон с сараюшкой небольшой, откуда доносилось кудахтанье и, по-моему, блеяние. Собаки, вроде, нету – это гуд, а то у меня с ними вечные конфронтации.
– Так, смотри, – начала Эм шёпотом. – У него сейчас гости – четверо солдат, видимо с гарнизона пришли отдохнуть или за поставкой, неважно. Сейчас по дуге обходишь дом и заходишь в заднюю дверь, там коридор с множеством комнат, в одной из них ты и найдёшь свою жертву, – стала шептать мне она инструкции и голос у неё при этом изменился.
– Ты с пятерыми-то справишься? – спросил я и уже понял, как глупо это прозвучало.
– Они, скорее всего, пьяны – лёгкая добыча. В любом случае им уже не жить, – она улыбнулась, и это была весьма злая улыбка. – Теперь пошёл.
Сначала я застыл в нерешительности, но после лёгкого тычка принялся аккуратно обходить дом со стороны сарая. Действительно, в нём слышались и куры, и козы и даже, по-моему, свиньи.
«Ты же говорила, что животные тут не живут, и вообще все с ума сходят?» – спросил я ментально у Эммилии.
«Да, так и есть, но это я немного утрировала. В основном бешенством страдают плотоядные животные. У одного из фермеров, не помню сколько поколений назад, собака так свихнулась и всю живность задрала, мы её потом вместе выслеживали», – ответила она.
Завернув за угол, я приблизился к нужной мне двери.
«Осторожно, – тут же предостерегла меня моя спутница. – Один из солдат направляется в твою сторону, видимо перепил и решил выйти на свежий воздух, думаю мне не нужно тебе говорить, что делать».
Действительно, вскоре я уловил шум приближающихся шагов, и в ноздри ударил сильный запах спиртного. Я встал так, чтобы меня не было видно из-за открывшейся двери и достал из рукава нож, застыв в ожидании. Дверь отворилась без скрипа, я вжался в стену, с порога послышалось неразборчивое причитание, и его хозяин пошёл вперёд. Сделав десяток шагов, он остановился и стал копаться в районе паха.
Ну, ёпт! Тоже мне, гость. Прям во дворе решил надудонить. Мозг – цыть!
Я бесшумно подошёл к солдату и услышал стук его сердца, размеренный и методичный, он гулом раздавался в моей голове, обостряя до предела чувство голода. Быстро зажав ему рот рукой, ударил в шею ножом. Подобно зверю я сорвался с цепи и застыл лишь в считанных миллиметрах от пульсирующего потока.
«Нет! – приказала мне Эммилия. – Это не та жертва».
Всё тело напряглось и заныло от боли, запах крови с такого близкого расстояния сводил с ума, и рассудок трещал по швам. Уверен, что если бы не контроль моей создательницы, я бы просто растерзал его тело подобно бешеному псу, но она направила меня в дом против моей воли. Можно сказать, что я стал зрителем в собственном теле – оно меня не слушалось.
«Твоя жертва – девочка. Этот пьянчуга тебе не подходит, – в её голосе чувствовалось возбуждение. Судя по крикам, она тоже уже вломилась в дом. – Найди её и насыться кровью. Только её, это приказ».
Войдя в дом, я тут же сместился в сторону – летящий арбалетный болт всё равно бы в меня не попал, но рефлекс сработал. Но из какой комнаты стреляли заметить не успел.
«Сосредоточься на ней, напряги свои охотничьи инстинкты, и ты поймёшь, где она. Ищи!» – прозвучало это как-то агрессивно и даже злобно. Похоже в Эммилии проснулась та кровожадная вампирша, которую она скрывала.
Судя по тому, что звуки борьбы стихли, моя спутница уже закончила, осталось дело за мной. Выкинув все мысли из головы, хотя в моём случае это было крайне сложно, поскольку запах свежепролитой крови не давал мыслить адекватно, я всё же попытался сосредоточиться. Коридор через некоторое время потерял яркие тона, стал более тёмным и мрачным, но в нём появилась еле заметная нить красного тумана, ведущая к одной из комнат. Насколько я помню, с этой стороны дома не было окон, точнее были, но весьма крохотные, что даже ребёнку не протиснуться. Я вдохнул воздух и сразу же учуял её, это было не сравнимо с тем, что на улице. Словно я вышел из приторного цеха шоколадной фабрики в свежий цветущий сад.
Замечательно, она в ловушке. Серый из головы – ты тоже оценил всё это великолепие?
Мерно отсчитывая шаги, я не спеша шёл к двери. Вскоре я услышал мелодию – стук юного сердца, и он учащался с каждой секундой, словно барабанщик на галере свихнулся и решил загнать гребцов безумным ритмом. Я взялся за ручку и слегка приоткрыл дверь, впуская в тусклую комнату полоску света, после толкнул её открывая до конца. Арбалетный болт с глухим стуком ударился о дверной косяк – похоже девочка стрелять не умела, или арбалет был для неё тяжеловат. Но это уже не имело значения. Быстрым шагом я преодолел расстояние между нами и выбил из её рук оружие. Схватил за горло и прижал к стене, почувствовав, как пульсирует кровь под нежной кожей. Девочка отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться – била меня руками и ногами, но я этого не замечал и лишь крепче сжал её. Любовался и наслаждался её беспомощностью, чувствовал, как на лицо мне уже наползла жестокая улыбка превосходства.
– Прошу, господин, не надо, – прохрипела она.
Я приблизил лицо к ней и вдохнул аромат её волос: запах муската и полевых цветов перекрывал другой, новый для меня запах – терпкий, острый и одновременно чистый, как звон металла… Я каждой своей клеткой чувствовал её страх.
– Отпустите меня, пожалуйста, я никому не скажу про нарушение… – уже рыдала она, но я не дал ей договорить и сильнее сдавил горло.
«Ты правильно делаешь, – снова прошелестел голос вампирши в моей голове, но я его уже не слушал. – Изведи жертву ожиданием смерти, это насыщает кровь».
Бешеный ритм сердца девочки музыкой отдавался у меня в ушах, я вновь вдохнул запах её кожи и уже не сдержался. Медленно проткнул ей кожу клыками, она вздрогнула, попыталась меня оттолкнуть, но куда там. Почувствовав тёплый солоноватый привкус, я припал к кровоточащей ране, как страдающий от жажды скиталец, который наконец-то нашёл живительный родник. Кровь хлынула пульсирующим потоком, и меня передёрнуло от удовольствия. С каждым глотком я чувствовал наполняющую меня силу и энергию, я содрогался в сладостном мандраже, не желая, чтобы этот миг кончался. Время остановилось, мир вокруг перестал существовать для меня: остались только я и жертва.
И лишь когда я почувствовал, что жертва совсем перестала сопротивляться, смог оторваться от неё. Приподняв ей голову, я заглянул в открытые и полные ужаса серые глаза, этот взгляд меня завораживал, хотелось рассмеяться в полный голос и станцевать вальс с обмякшим телом.
«Чудесно, – с наслаждением произнесла Эм. – Ты быстро учишься. С такими успехами ты очень скоро станешь достойным учеником. Как закончишь, приходи в общую комнату».
Я постепенно приходил в себя… И мне вдруг стало так омерзительно и тошно от самого себя – я опустил руки, и тело моей жертвы небрежно упало на пол.
– Жёванный крот, – тихо выдохнул я, с силой протерев лицо ладонями. – Я не хотел, не хотел, чтоб всё вот так…
Это казалось чудовищным, но мне это понравилось. И я хотел ещё. Так вот, значит, какая она – жажда крови… безжалостная, извращённая тяга, но такая опьяняющая. Я развернулся и поспешил прочь, но в дверях остановился и посмотрел на тело девочки. Она лежала на полу в неестественной позе, раскинув руки, и всё ещё смотрела на меня своим потухшим взглядом. Нехорошо всё вот так оставлять. Я вернулся и дрожащими руками поднял её – внезапно жаркая волна вновь прокатилась по мне желанием, пока я нёс девочку на кровать.
– Прости, – закрыв ей глаза, тихо извинился, но легче не стало.
Отвернулся и собрался было уходить, но застыл: моя рука скользнула по телу девочки и остановилась на уровне бедра. Я со смятением осознал, что пальцы поглаживают его и уже начали двигаться выше. Я вновь посмотрел на девочку, и меня охватило чудовищное возбуждение, вторая рука тоже скользнула по бедру…
Эй! Эй! Эй! Чувак, стоп, ты что творишь, некрофил Ивангуев?! Да ещё и педофил!!!
Мозг, иногда ты всё же полезен.
Я выбежал из комнаты и с силой захлопнул дверь. Устало прислонившись к стене пытался понять: какого чёрта сейчас со мною было? Что за?.. Я даже не мог сформулировать вопрос самому себе, чтобы заняться самокопанием. Жуткое отвращение и в тоже время вожделение били внутри меня, руки не просто дрожали, меня уже всего трясло. Трясло от содеянного и от того, чего мне хотелось ещё. К горлу подкатил ком тошноты и, упав на колени, я забрызгал пол кровью и желчью. Я в ужасе попятился от двери, как от огня, и, пересилив себя, ломанулся по коридору к Эммилии.
Когда влетел в комнату увидел свою спутницу – она сидела за столом и ела картошку, запивая её красной жидкостью из кружки. Как я понял, это была кровь тех бедолаг, что тут пьянствовали. На полу было много алых следов, и все они тянулись к люку в погреб: видимо, она тела туда скинула, чтоб не изводили своим присутствием.
– Не думай об этом, просто принимай, как должное. Понял? Поешь немного, тогда полегчает, – произнесла Эм, тыча в мою сторону вилкой с надкусанной картофелиной и жестом приглашая сесть за стол.
Я сел рядом и сразу осушил кружку пива, которая там стояла. Дрожь в руках утихла, и я принялся ковырять содержимое тарелки. Эммилия подошла к бочке в конце комнаты, наполнила мою и свою кружку ещё одной порцией пива.
– Ты заставила меня, – промямлил я, почувствовав злость в своём голосе.
– Да, заставила, – подтвердила вампирша.
– А говорила, что это аморально, что не станешь.
– Слушай, хочешь злиться – злись. Но не вали тут всё на меня, – снова принялась она тыкать в меня вилкой. – Я заставила тебя только не есть того солдата и войти в дом, дальше ты уже действовал сам.
– Я не… нет, я…
– Я не, не, не, – передразнила меня Эммилия. – Да, это ты, ты сам так издевательски и жестоко поступил. Смирись, теперь это твоя природа.
Я вскочил, со злостью отшвырнул тарелку – гнев закипал во мне всё сильнее и сильнее. Мне хотелось наорать на неё или даже врезать, но я лишь молча закипал, поскольку знал, что она права.
– Прости, – тихо произнесла Эммилия, взяв меня за руку. Я поднял взгляд и увидел неподдельное сожаление в её глазах. – Прости за резкость. Первая жертва потому так важна. Потому что ты первый раз встречаешься с жаждой и чувствуешь в полной мере свою дикую сторону. Многие уподобляются ей и продолжают кормить своего внутреннего зверя, другие же, наоборот, стараются, чтобы этого больше не повторялось. Это ценный опыт, который получает каждый вампир, а каким ты будешь дальше – зависит уже от тебя.
Я тяжело опустился на стул, и рука непроизвольно потянулась к пиву. Мысли путались, а эмоции разного толка слились в один непонятный клубок.
Мы молча сидели какое-то время, потом я всё же решил начать диалог.
– Она сказала про какое-то нарушение…
– Закон, изданный императором человеческого Доминиона Августом Вторым и согласованный с императрицей вампиров Тамикой Дамэд: налагается запрет на питание и охоту вампиров на территории человеческого Доминиона. Любой, нарушивший этот закон, объявляется обеими сторонами вне закона и подлежит незамедлительному уничтожению. Дабы не нарушать мирные отношения между людьми и вампирами.
– Значит, мы сейчас на территории этого самого Доминиона?
– Да, и главное не попасться. Из Проклятых холмов есть два выхода: первый, нужный нам, ведёт на границу территории человеческого Доминиона и Империи Ночи; второй проходит через Ущелье Безумия, но нам туда явно соваться не нужно.
– А что за ущелье?
– Во время второго нашествия демонов, когда они лишились своего предводителя Балтазара, демоны стали отступать к вратам миров через это ущелье, но собрание мощнейших магов Девятого измерения наложило жуткое заклятие, и все, кто был в этой долине, превратились в нерушимый камень. Конечно же, суеверные людишки навыдумывали себе историй о том, как демоны оживают по ночам и убивают всех, но это лишь слухи. Знаю, что у тебя много вопросов, но, прошу, избавь меня сейчас от них, – быстро проговорила Эммилия, прежде чем я открыл рот, чтобы задать тучу вопросов.
Доминион, демоны, нашествие, законы и прочее – слишком много информации. Балтазар? Блин, и здесь это имечко всплыло. Похоже, все религии вселенной так или иначе в чём-то совпадают. Не удивлюсь, если потом появятся ещё крутой плотник по имени Иисус Петрович и монах шаолинь Будда Питейкин, и вместе они накостыляют врагу народа Саурону. Чёрт, стоит задуматься – может я здесь смогу книжку протолкнуть типа: Моисей – уличный маг современности. Ну ладно, бред, прочь из головы, хотя… нет, оставайся. Так я смогу не думать слишком много о произошедшем, и так вроде неплохо переключился. Гм, такое переключение настроения и хода мыслей вообще нормально?
– Хорошо, мне надо побыть одному, подумать, – произнёс я.
– Здесь много комнат, я не буду тебе мешать.
Я налил себе ещё пива и вошёл в первую же комнату и, судя по богатому убранству, это была комната главы семейства. Огромная кровать, шкаф с одеждой, стол с книгами и кипой бумаг, исписанных непонятными закорючками квалифицированного врача, а над кроватью висела картина человека в блестящих латах. Может, фермер в молодости или родственник, мне было неизвестно, хозяина я не видел. Также стены были увешаны различными гобеленами и трофеями, но я быстро потерял к ним интерес. Небрежно свалил на пол всё со стола и уселся за него.
Медленно потягивая пиво, кое-как записал всё, что случилось со мной сегодня, в свой блок, но мысль туго шла. Проматывая в голове минувшие события, поразмышлял о кровожадности и жестокости Эммилии и о том, как она меня «заставила» зверски убить ни в чём не повинную девочку. От всех этих мыслей я вновь вышел из себя и разбил кружку со злости. Эм говорила, что я чему-то научился, но вот чему? Хрен знает, тут, наверное, как секс: когда придёт время, ты поймёшь, что делать. Мля, я пьян, нужно отвлечься.
Я прошёлся по комнате, заглянул в шкаф – выудил из-под кипы одежды большую книгу в мягком кожаном переплёте, долго листал её, пытаясь разобрать буквы и руны. Будто я руны знаю. Все записи были датированы, но какой здесь год и число я не знал, разглядывал всякие картинки и портреты. Изображенная на одном из портретов девушка была очень похожа на Эммилию. Нет, это и была Эммилия, я вырвал страницу с портретом и, сложив его вдвое, вложил в свой блок – как бы на память. Похоже, что династия фермера насчитывала кучу поколений на протяжении одиннадцати или даже двенадцати веков, а тут пришли мы – и всё, пиши пропало. Достав ручку, я написал в конце книги: «И конец их был быстрым, но жестоким», после чего захлопнул мечту букиниста и бросил её на пол рядом с остальным хламом.
Мысли сразу же вернулись к странному вампирскому садизму, с одной стороны я испытывал отвращение ко всему этому, но с другой – мне это нравилось и хотелось ещё. Ведь это был такой переизбыток чувств и ощущений, я непроизвольно вздрогнул, вспомнив всё. Умом я понимал, что это вполне естественное поведение для вампира, и придётся с этим смириться, но всё же мразью себя чувствовал.
Потом в голову внезапно пришла мысль, и я стал торопливо писать. Вскоре сформировалось стихотворение, выражающие то, о чём я всё это время думал. Вышло бы получше, если бы не кончилось пиво – точнее, если бы я его вместе с кружкой не уничтожил. Алкоголь, в умеренных количествах, всегда стимулировал мою мозговую деятельность, правда сейчас мне хотелось просто надраться в слюни.
Я чувствую запах крови,
Я слышу биение сердца,
Я знаю, ты плачешь от боли.
Тебе больше некуда деться.
Ты бежишь, ты пытаешься скрыться,
Я иду за тобой неспешно,
Много тысячелетний убийца.
Да, кончина твоя неизбежна.
Ты глядишь на меня в испуге,
Я читаю мольбу во взгляде.
Только нет никого в округе,
И нет смысла молить о пощаде.
Мои зубы шею пронзают,
Твоя жизнь становится адом.
О тебе только утром узнают,
Когда солнце взойдет над садом.
Такой я видел охоту вампира, его жизнь. Хотя всё-таки прикрыл извращённое убийство лёгким романтическим флёром. Видимо сам себе не хотел лишний раз признаваться, насколько это в действительности отвратительно…
Я решил вернуться в комнату, где оставил Эммилию, чтобы налить себе ещё пива. Моей спутницы там уже не было – пошла отдыхать, скорее всего. Наполнил пенным напитком сразу две кружки, чтобы не бегать два раза. Но в итоге не пришлось возвращаться за добавкой – меня сморило в хозяйской комнате, и я заснул.
Проснулся с первым лучом солнца, который проник в щель между занавесями и обжёг мне пальцы левой руки.
– Да что ж такое! – выругался я.
Я резко откинулся назад и свалился со стула. Выходить из комнаты пришлось очень аккуратно, поскольку занавеси не ограничивались лишь одной дыркой. Зато я почувствовал себя грабителем из голливудских боевиков: пройти, не задев лучи сигнализации, к сейфу – вот это квест! Выйдя, я направился в комнату с пивом, тамошнее окно было плотно закрыто покрывалом, на столе горели свечи. Эммилия сидела и перешивала что-то похожее на холщовую сумку.
– Как отдохнул? – спросила она, не поднимая взгляда.
– Хорошо. Слушай, можно ещё кое-что у тебя спросить? – ответил я без особого энтузиазма, ибо чувствовал себя крайне погано.
Я подошёл к бочке, но она изрядно опустела, хватило только на пол кружки.
– Спрашивай, постараюсь ответить.
– Вот вчерашняя наша кровожадность – это нормально?
Я уселся напротив Эм и заметил на столе несколько пузырьков с кровью. Понятно, для чего нужна сумка: оружие то она таскает на себе, причём отличненько его скрывает. Я просто уверен, что меч – это не весь её арсенал.
– То, что было вчера с тобой – это нормально, бывало и хуже, – ответила она, потом словно прочитав мои мыли, а возможно так и было, продолжила. – Многие вампиры насилуют своих жертв, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Ты молодец, что сдержался, а вот я… – она вздохнула и посмотрела в пустоту. – А вот я сдала позиции.
Некрофилия и изврат!!! Так, склизкий в моей голове, хорош уже. Между прочим, ты уже высказывал резкое «фи» по этому поводу. К моему счастью.
– Э… как понять: сдала позиции?
– Позволила эмоциям затуманить разум, я всегда подавляю их, не проявляю без надобности. Вот сорвалась, наверное. Ладно, не будем об этом, у тебя ведь есть ещё вопросы.
– А что такого плохого в эмоциях?
– Эмоции убивают, чуть поддашься им и всё. Жди незваных гостей, – видя, что я не понял, Эм пояснила. – Мысли. За эмоциями следует самокопание, раздумье о совершённых поступках. Мы, так сказать, не самые приятные личности, – грустно произнесла она. – Если тебе не всё равно, то ты сам себя раздавишь морально.
– Да, это точно. Насчёт обучения, которое ты вчера начала… Что ещё я должен знать, чтобы стать достойным сыном своего отца?
При последних словах вампирша непроизвольно вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Она явно многое мне не договаривает, но я пока и не хочу пытать её подробными расспросами. Буду идти по правилу случайных героев: «Всё узнаешь, когда придёт твоё время». Там потом будет что-то типа: «Люк, я твой отец», я слегка улыбнулся этой мысли. Хм… надо будет потренировать пафосное: «Не-е-е-е-е-т!!!!»
– Ну, ты будешь постигать всё по мере взросления: чем старше вампир, тем он сильнее. Хотя, ты делаешь большие успехи. Я знаю только одного вампира, который так же быстро обучался. Его имя навсегда увековечено в истории Эванора. Потерпи немного, ты всему научишься, даже не осознавая этого. Я буду тебе помогать.
Ну точно как секс – всё на автомате. Мозг, я тебя умоляю, помолчи.
– Ну, есть же что-то, чему мне придётся учиться? Магия, например.
– Да, тут ты, пожалуй, прав. Этому тебе надо будет учиться, – она задумалась на секунду. – У нас целый день впереди, готов что-нибудь освоить? – как-то это прозвучало чересчур позитивно и наигранно.
Скорее всего, она хотела отмазаться побыстрее от разговора, пока я не задал какой-нибудь неудобный вопрос. Ну, так и быть, пойду у неё на поводу. Магия – это же крутотенюшка! Вот, что хотелось узнать и тем более доказать ей, что магических способностей у меня не ноль. Я надеюсь.
Весь день я кряхтел, сосредотачивался и концентрировался, но с магией пока было туго, мало что получалось. Единственное, что мне действительно удалось – это овладеть заклинанием холода (как минимум пиво себе смогу охладить). На этом заклинании я и сосредоточился, пытаясь отточить навык. И после того как противоположная стена и часть пола покрылись небольшой коркой льда и снежка, я решил успокоиться, тем более что вспомнил про истощение. Я, кстати, до сих пор не знаю, чем это чревато.
– Слушай, а вот во время битвы с гоблинами ты метала молнии. А ты можешь контролировать их силу? – в голове у меня возник план корыстного использования магии.
Вот я нехороший человек. Ошибка на слове «человек».
– Конечно, могу. Статические разряды все умеют контролировать. Это самое необходимое заклинание, ему учат абсолютно всех; сейчас электрическая энергия сильно развилась и уже спорит с паровыми двигателями. Генераторам частенько нужны статические импульсы, чтобы зашевелиться, – спокойно пояснила она.
Э… у меня глаз задёргался. Магия и технология – это уже Арканум какой-то получается, мир в стиле паропанк. Шикарно!
– Ты сказала: электричество, генераторы и паровые двигатели?
– Ну да. Не стоит так удивляться, если твой мир более высокоразвит в технологиях, то у нас с этим плохо дела обстоят. Да и вообще не было бы, если бы гномы не изобретали всякие вещи. Они фанатики техники, поскольку в магии не сильны.
– Понятно. Ваш мир больше делает упор на магию, – подытожил я.
– Именно!
– Наш мир пошёл по ветке развития технологии, и магия в нём сошла на нет, у вас же держится равновесие. Воть.
– Да, развивая что-то одно, теряешь второе. Маги Девятого измерения настолько искусны в своём деле, что технику на дух не переносят.
Я достал свой mp3-шник и батарейку к нему.
– А, музыкальный квадратик, – произнесла Эммилия, заметив плеер.
– Да, называется mp3-плеер или mp3-шник, или ещё как хочется. На нём сохранены лучшие песни, – я слегка задумался, как можно охарактеризовать «Эпидемию», Кипелова, «Rammstein», «In This Moment» и прочих исполнителей в моём плей листе. – Лучшие песни бардов моего мира.
Я мысленно умер от смеха.
– Да, я кое-что слышала, они громко поют… Как ты только не оглох. Ну, так что ты замыслил? К чему всё это?
– А, да… Можешь пустить небольшой, очень слабый разряд электричества сюда? – произнёс я заговорщицким голосом, указывая на батарейку.
– Давай попробую.
Эммилия взяла батарейку и приложила палец к разъёму подачи электричества (я заметил небольшую электродугу, или как это называется), после чего вернула мне батарейку. Я вставил её на место и включил плеер.
– Отлично! – воскликнул я, увидев приветственную заставку.
Никогда не думал, что буду так радоваться двум полоскам, но две палочки зарядки, это вам не… не яблоки воровать. Тут как минимум около пяти-семи часов прослушивания, вместо порции соли в зад от сторожа.
– Работает? – с неподдельным интересом спросила Эммилия.
– Ещё как! Мне срочно надо освоить это заклинание! Хочешь послушать? – я был счастлив как никогда и решил не быть эгоистом.
– Я? Ну не знаю, давай, – она явно смутилась.
Вот такая Эммилия мне нравится. Я вставил ей наушники в уши, включил послушать «Эльфийскую рукопись». Вампирша с минуту удивлённо сидела, слушая, потом решила снова вернуться к рукоделию и принялась штопать холщовую сумку.
Чтобы ей не мешать я пошёл исследовать дом в поисках чего-нибудь интересного. В коридоре пришлось обходить злополучную комнату с телом внучки практически вжимаясь в стену. Воспоминания были ещё свежими, и, вдобавок, я хорошо чувствовал её запах. Он был уже не таким сладостным как вчера, но всё ещё будоражил. Проглотив ком в горле, я поспешил удалиться от неё.
В доме было много различных вещей, но полезными для меня оказались: меховой бурдюк оранжевого цвета (когда увидел, непроизвольно вырвалось: какая няка!), дорожный выцветший плащ из кожи и прекрасный охотничий кинжал – острый, как бритва. Ещё я нашёл другой вход в погреб или второй подземный схрон, кто их тут разберёт с их хоромами да палатами фермерскими, и решил спуститься. Спустившись вниз, я оказался в раю: в небольшом помещении было несколько бочек пива и стеллаж с вином. Бутылки изрядно покрылись пылью, но я сразу же засунул три чудесных пузатых пузыря в рюкзак и наполнил бурдюк пивом.
– Эх, тяжело отсюда уходить, – выдохнул я.
Неизвестно, когда ещё у меня будет возможность пополнить запасы.
«Возвращайся, мы уходим», – сообщила мне Эммилия ментально.
Я вернулся, опять же не без морального труда проходя мимо злосчастной комнаты с трупом первой жертвы. Моя спутница прилаживала через плечо сумку, которую шила. Сумка явно была уже чем-то набита, на мои обновки она бросила лишь беглый взгляд и одобрительно кивнула.
Мы вышли из дома в сумерки, отошли от дома на сотню метров и остановились.
– Подожди, надо убрать следы за собой.
Она посмотрела на дом и, закрыв глаза, задержала дыхание, когда же выдохнула, то резко вскинула руки вверх и произнесла заклинание – дом моментально вспыхнул, как спичка.
По крайней мере тела убитых нами людей преданы огню и не будут гнить в ожидании погребения. Было немного погано от мыслей о внучке, меня преследовал её взгляд…
Так, надо отвлечься. Подумать о чём-то приятном, расслабляющем… Как алкоголь, например.
Алкоголь! Чудесный погреб с божественным нектаром! Не-е-ет… Эх, сколько добра пропало, ужас.
Мы оставили горящий дом позади и быстрым шагом ушли прочь. Моя спутница молчала, я не решался лезть к ней со своими расспросами, было видно, что её гнетёт вся эта обстановка. Да и у меня самого настроение испортилось в край. Всё же пару дурных мыслей успело заглянуть в голову на бал позитива и нагадить там в рояль.
Примерно через час до моего уха донёсся стук лошадиных копыт. Я посмотрел на Эммилию – она тоже услышала.
– С дороги, – скомандовала она.
Мы сбежали на обочину, и, пробравшись через густой кустарник, залегли в ожидании. Ждать пришлось недолго, минут через пять по дороге проскакало семь всадников. Подождав, когда они удалятся, мы встали.
– Всё, игры закончились. Это стражники Доминиона, у них здесь пост, сейчас они посмотрят на дом и сразу поднимут всех в боевую готовность. Раньше-то я так не следила, скрытно пробиралась, пользуясь их ленью и безответственностью… Ну хоть развлечёмся, – улыбнулась она.
– Не надо было дом поджигать, тогда было бы проще, – заключил я, и мысль была вполне себе разумной.
– Пропавших солдат всё равно бы хватились, – парировала Эммилия. – Конечно, никто бы не доказал, что здесь были именно мы, но это бы принесло много проблем в дальнейшем Империи Ночи. Так что это было необходимо.
– Что будем делать? Прорываться?
– Не мели чепуху, нас в момент сомнут, нужно быстро и скрытно двигаться на запад, до деревеньки. Главное – обойти их на границе, а там уже ищи-свищи нас.
Мы удалились от дороги ещё метров на двадцать и стали быстро пробираться вперёд. Минут через пятнадцать послышался стук копыт, и пришлось залечь опять, назад проскакало два стражника.
«Остальные, наверное, тушат пожар», – рассудил я мысленно.
Когда они ускакали, мы двинулись дальше.
– Двух послали предупредить остальных, а остальные, в свою очередь, не спеша будут идти и искать наши следы.
Мы пробирались дальше и вскоре шли, уже почти вжимаясь в скалистую породу. Как я понял, этот проход был чем-то вроде каньона шириной примерно в полкилометра между громадными горными цепями.
– Помоги-ка. Встань здесь и упрись покрепче, – попросила Эммилия остановившись.
Я встал к отвесной стене и уперся в неё руками. Эммилия, разбежавшись, прыгнула мне на плечи и, используя инерцию, прыгнула выше. Я отошёл и посмотрел наверх. Метров пять – не меньше, а мне как? Эм подтянулась на руках и скрылась за уступом, секунды через две скинула мне верёвку, я почти сразу пожалел, что никогда не лазил по канату, когда была возможность. Тут же представилось ехидное лицо нашей физручки: «Говоришь физкультура не пригодится тебе в жизни, сто метров до автобуса добежать не надо будет? Лазанье по канату – туфта? Вот тебе, теперь выкручивайся, как хочешь».
Запрыгнув на верёвку, я крехтя, с трудом, но пополз. Тут моя спутница стала так энергично тянуть верёвку наверх, что я чуть не свалился от неожиданности и вскоре очутился наверху.
– Эта горная тропа идёт в обход поста, но на ней наверняка выставят охрану, но всё же легче будет.
Мы шли по тропе, она уходила всё выше и выше, редкий кустарник скрывал нас от взглядов снизу. Хотя тьма стояла непроглядная. Ну, для человека конечно, нам, как детям ночи, это было только на руку. Ух, пафосом просквозило. Главное, чтоб чем-нибудь другим не просквозило из штанов, поскольку меня держало это всё в напряжении. Ага, ссышь – и всё тут, а то напридумывал себе: в напряжении, в напряжении. Издёвки собственного сознания я проигнорировал, не время для шизофрении, тем более внизу появилась плотная линия людей с факелами. Мы решили не испытывать судьбу и шли, пригнувшись, поднимаясь всё выше и выше в горы.
Возле крутого поворота, из-за которого виднелся свет, Эммилия остановилась и, обернувшись, приложила палец к губам. Мы осторожно, вжимаясь в стену, подползли к краю поворота, и Эм быстро выглянула.
«Семь охранников. Берёшь на себя троих правых, есть смысл метнуть в одного кинжал. Там у них висит колокол, если они в него хоть раз позвонят – мы пропали», – ментально сообщила мне она.
«Хорошо, я готов, – также мысленно ответил я, достав меч и кинжал. – А хотя нет».
«Пошли!»
Вампирша, достав из-под юбки два ножика, рванула вперёд.
Охранников мы застали врасплох, двое сразу получили по ножу в горло от Эммилии. Я метнул свой кинжал в одного и попал! Кажется, ещё немного – и убийство войдёт у меня в привычку. М-да-а.
Эммилия прыгнула на двоих стражников: одного сразила колющим ударом в грудь, другого пнула ногой. Мои соперники яростно бросились на меня, желая задавить силой, время будто замедлило свой ход, я двигался быстро, а вот противники нет. Я с небольшим трудом расправился с одним на контратаке и выбил оружие у второго из рук. Он же, недолго думая, достал нож, отпрыгнул от меня и бросился бежать к колоколу.
Ах ты ж жёванный крот!
Бежать за ним? Нет, не успею. Бросить в него клинок? Нет, могу промахнуться и попасть в колокол… Эх, будь что будет! Я кинул меч стражнику в ноги, тот стал падать, но выбросил руку с ножом вперёд. Я уже представил, как нож бьётся о колокол и прибегает свора стражников, чтобы надавать нам по прекрасным лицам… Но этого не случилось. Эммилия, расправившись со своими врагами, молниеносно метнулась к колоколу и закрыла его своим телом. Пошатнулась и упала на колени, когда нож вошёл ей в живот.
Я с размаху влепил охраннику кулаком по затылку, чтобы тот потерял сознание, и подбежал к своей спутнице.
– Всё в порядке, – рявкнув, оттолкнула она меня. – Свяжи живого.
Я пошёл связывать охранника его же ремнями, ещё и у дружище его мёртвого одолжил парочку, чтоб уж наверняка – по рукам и ногам.
Эм вытащила нож из живота и зажала кровоточащую рану рукой, другой порыскала в сумке, достала ткань, перевязалась и извлекла пузырёк крови. Долго и жадно глотала содержимое пузырька, пока не осушила его, после чего, держась за рану и кривясь от боли, подошла ко мне и пленнику.
– Хватит притворяться, ублюдок, – обратилась она к пленнику, пнув его по рёбрам.
Тот сразу открыл глаза и рот, чтобы закричать, но тут же получил по зубам. Да, Эммилия не самая нежная девушка, а в ярости тем более.
– Сейчас ты нам расскажешь, где у вас ещё посты и патрули, и умрёшь быстро, – продолжала она беседу с пленником ледяным тоном.
– Пшла к щёрту! – огрызнулся пленник, выплюнув пару зубов.
– Как хочешь. Твоя кровь всё равно мне скажет, – заключила вампирша.
Она схватила пленника за горло с такой силой, что острыми ногтями глубоко проткнула его кожу. Притянув к себе, разорвала его горло зубами и, сделав пару глотков, откинула корчащееся тело. Жертва была ещё жива и извивалась от боли, но не могла кричать, поскольку захлёбывалась собственной кровью.
– Пойдём! – приказала мне спутница, вытирая рот тыльной стороной ладони.
Да, ей бы переодеться, а то белая блузка пропиталась кровью полностью, но её это мало заботило.
Она целеустремлённо и быстро шла вперёд, когда же мы спустились в чащу леса, начала петлять и местами делать большие круги. Один раз мы даже нарвались на двоих, одеты они были не как стражники, но Эммилия не церемонилась и быстро зарубила обоих. Шла она с трудом, пошатываясь, но по-прежнему отвергала мою помощь.
Где-то через пару часов пути мы, наконец-то, вышли на дорогу. Она остановилась и, покачнувшись, стала падать, я тут же подхватил её.
– Вот теперь можешь мне и помочь, – вымученно улыбнулась она.
Вскоре вдали залаяли собаки, и огородами мы вошли в деревушку. Долго шли между домов и зашли в большой двухэтажный дом, вывеска которого гласила: «Лошадиная голова».
«Хм… Что-то типа бара „Копытом в рыло“», – подумал я.
Надеюсь назгулы под видом спортсменов конников ночью не завалятся хоббитов искать.
Дремавший трактирщик мигом проснулся и поднял голову со стойки, минуту изумлённо смотрел на нас, но потом на его лицо налезла широкая улыбка подхалима.
– О, рад видеть вас, госпожа! Давно вас здесь не было, ваша любимая комната свободна. Желаете переночевать?
– Да. И принеси, пожалуйста, в комнату что-нибудь поесть и выпить, – Эммилия высыпала на стойку горсть серебряных монет. – Ах, да! Мы у тебя остановились два дня назад, – она добавила ещё с десяток золотых, и улыбка трактирщика расползлась до ушей.
– Конечно, конечно, проходите в комнату, сейчас я принесу вам и еды, и питья.
Он моментом сгрёб деньги и скрылся за одной из дверей.
Мы поднялись в комнату и стали ждать еду, она оказалась у нас через семь минут. Жареная рыба и хлебные лепёшки показались очень вкусными, и умял я их за обе щёки, ибо раньше так толком и не поел. Эммилия только пила и, приговорив свою кружку пива, перешла на мою. Я не стал протестовать и достал из рюкзака две бутылки вина из запасов фермера.
Пива Эммилии не хватило и, выпив еще полбутылки вина, она отключилась, свалившись на кровать. Укрыв её простынкой (или это одеяло такое тонкое?), я растянулся на полу, предварительно занавесив хорошенько окно. Не привыкать, где спать. На вокзале или в лесу на сырой земле, на сене или на кладбище. Да, опыт был богатый. Тем более я чувствовал такую сильную усталость во всём теле. Хиленький я что-то, не привык ещё к такому ночному хардкору. Достал плеер и врубил его уже тоже из последних сил, в ушах зазвучала «Ария – Две грозы».
– Сплоховал… Моя спутница явно не бородатый мужик, да и я ни на Тора, ни на Перуна не похож, – буркнул я mp3-шнику недовольно.
Или музыкальный хмырь знает больше?
Мозг отстань, давай спать, мне сейчас не до твоего извращённого бреда, окай?
Окай.
А кстати помнишь, пару лет назад…