Предупреждать об этом никакой нужды не было, ибо за приоткрытой дверью уже слышался голос тетушки Элспет.
Раздавался низкий басовитый гул Колина Кэмпбелла, но слов было не разобрать, – видимо, он что-то бормотал себе под нос. У тетушки Элспет голос был исключительно пронзителен, и она явно не собиралась его понижать.
– Смежные комнаты! Вот еще, никаких смежных комнат, ишь что удумали! – шумела она.
Неясный басовитый гул усилился, выражая то ли протест, то ли предупреждение. Но тетушка Элспет не прониклась ни тем ни другим.
– Тут приличный, богобоязненный дом, Колин Кэмпбелл, и твои безбожные манчестерские замашки этого не переменят! Смежные комнаты! Кто посмел включить электрический свет днем?!
Последняя фраза прозвучала в необычайно свирепом тоне ровно в тот момент, когда тетушка Элспет появилась в дверях.
Это сухопарая женщина в темном платье была среднего роста, но каким-то образом умудрялась казаться больше, чем она есть на самом деле. Кэтрин утверждала, что ей «почти девяносто», но Алан знал, что это ошибка. Тетушке Элспет было семьдесят, и она чертовски хорошо сохранилась. Взгляд ее черных глаз был чрезвычайно острым, проницательным и быстрым. Под мышкой она несла экземпляр «Дейли флудлайт», и платье ее шуршало при ходьбе.
Свон поспешил погасить свет, чуть не опрокинув ее при этом. Взгляд, которым тетушка Элспет одарила его, благодарности не выражал.
– Обратно включи, – сказала она сварливо. – Темно тут хоть глаз выколи. Где Алан Кэмпбелл и Кэтрин Кэмпбелл?
Колин, теперь дружелюбный, как ньюфаундленд, указал на них. Тетушка Элспет подвергла их долгому, тщательному и бесцеремонному изучению, практически не моргая и не произнося ни звука. Затем она кивнула.
– Так, значит, – сказала она, – вы Кэмпбеллы. Из наших Кэмпбеллов.
Она проследовала к дивану с обивкой из конского волоса, стоявшему рядом со столиком, на котором покоилась семейная Библия, и села. Оказалось, что обута она во внушительного вида ботинки.
– Почивший, – продолжала она, метнув взгляд в сторону задрапированной в черное фотографии, – Кэмпбелла, из наших Кэмпбеллов, за милю чуял. Да если б даже чумазого и не по-нашенски болтающего – и того б раскусил.
И она снова замолчала на бесконечно долгое время, не сводя глаз с посетителей.
– Алан Кэмпбелл, – резко выпалила она, – какой веры будешь?
– Ну… англиканской, я думаю.
– Думаешь? Точно не знаешь, что ль?
– Ну ладно, хорошо. Принадлежу к англиканской церкви.
– Твоя вера такая ж? – Тетушка Элспет потребовала ответа теперь у Кэтрин.