…Дождь удалось «обогнуть», увы, даже не за полтора часа, а где-то почти вдвое больше: наш-то катер бы и пораньше успел, да вот груженая моторка Николая Николаевича несколько подвела.
Нет, из самого дождика-то выскочили довольно быстро, но нужно было еще успеть обогнуть «полосу», чтобы «не догнал». Какое, скажите, удовольствие, сначала высаживаться на берег, раскладываться, а потом быстро-быстро собираться, чтобы не залило.
Да никакого!
Вот от слова вообще.
В общем, почти уже до самой Большой Оби добрались через «нашу протоку», пока стало ясно, что туча уходит дальше и дождь мы, кажется, обогнули. Потом еще пока место на берегу выбирали поживописней, да чтоб продувалось более-менее, ибо кому охота вместо отдыха комаров, простите, кормить.
Они в этих местах – злющие.
Особенно если неправильно встать.
Поэтому на стоянке решили уже даже не позавтракать, а фактически заодно еще и пообедать.
Еще бы.
Уже почти что половина пути за спиной…
…Короче, приткнулись.
Уперлись носами в песок.
Вытащили лодки на берег, размяли кости.
Быстренько развели костер, повесили котелок.
Пока Серега делал нарезку, а Леня и Гарик возились с хлебом, зеленым луком, водкой и стаканами, Вася высыпал в закипевшую воду две пачки хороших итальянских макарон. Ну, а ваш покорный слуга тем временем порезал узкими ломтиками зеленый болгарский перец и отпассировал его вместе с парой помидорок и мелко порезанной головкой репчатого лука на маленькой походной сковородке.
Содержимое которой и отправилось в котелок с макаронами сразу же после слива оттуда воды, вместе с тертым сыром, травами, специями и с тремя банками доброй говяжьей тушенки, разумеется.
Мастерство и опыт – его при всем желании не пропьешь.
Походный обед – готов.
Сняли варево с огня, накрыли котелок крышкой: пусть слегка настоится. Да и отправились выпивать, не первый год замужем.
На свежем воздухе, после четырех часов в тесных моторках, – еще и не такое съешь, особенно если под водочку, в хорошей компании да с костровым походным дымком.
Повесили над костром вытащенный Николаем откуда-то из глубин лодки закопченный металлический чайник, по дороге надавав по рукам Гарику, вознамерившемуся подготовить к засыпке в него заварку.
А вдруг кто кофе захочет?!
Ну вот – мы с Василием Николаевичам, например.
Так что – пакетиками обойдешься.
Не один тут, на берегу.
Да и вообще – пока еще молодой, чтобы вот так вот борзеть на глазах у старших товарищей.
Да…
…После пары-тройки рюмок за обязательные «встречу с великой Обью», «Русь-матушку» и «землю, на которой стоим», в ожидании «запаривающихся» и пропитывающихся горячим тушеночным «соком» макарон с овощами и горьким костровым дымком, я отошел чуть в сторону от весело гомонящей компании.
Ну вот, захотелось.
Бывает.
Иногда…
Сел на камушек.
Закурил, поглядывая то на струящуюся у ног неведомую и не широкую обскую протоку, то на другой берег, поросший невысоким густым кустарником, то на низко стелящиеся над стылой землей облака.
Вот я и дома, наверное, думаю.
Хотя вроде как и коренной москвич…
– О чем задумался, Валерьяныч?
Вздрагиваю.
Коля.
Николай Николаевич, в смысле.
Он, как и его брат Вася, – тоже охотник, умеет подбираться так, что сначала толком и не различишь.
Да и в остальном кое в чем похожи: оба, к примеру, свой не самый простой кусок хлеба изобразительным искусством зарабатывают. Только Николай, в отличие от Васи, не ветреный живописец, а твердо стоящий на ногах фотохудожник-документалист, график и весьма недурной иллюстратор.
И успешный полиграфист.
Ничего личного, просто работа такая.
Сам нарисовал.
Сам сфотографировал.
Сам издал.
Чуть ли не каждый второй из постоянно тут выходящих иллюстрированных фотоальбомов о «суровой природе Ямала» и «героическом труде» газовиков и прочих нефтяников – его, Николай Николаевича.
Кстати.
Фотографирует реально здорово.
Умеет поймать и настроение.
И момент.
Вот прям как сейчас.
Аж мурашки по коже…
А пейзажи, которые продолжает писать, в отличие от брата, в насквозь реалистичной манере, – это так.
«Баловство».
Ну, – с его точки зрения, разумеется.
С моей – некоторые очень даже и хороши…
…Качаю головой.
– Умеешь же ты, Коль, подкрасться незаметно, – хмыкаю, стряхивая пепел под ноги. – Прям как тот самый п. ц…
– Не отнимешь, – кивает степенно.
И тоже хмыкает в ожидании.
Я жму плечами.
– Да ни о чем, – поясняю наконец, – Николаич. Так. Просто, как всегда, странное ощущение, что чуть ли не домой приехал. А ведь москвич…
Коля еще раз хмыкает.
Вздыхает, почти что жалобно.
Садится на соседний камушек, достает из внутреннего кармана плоскую, наполовину полную, стеклянную фляжку с плещущимся внутри коньяком.
Достойный, кстати, коньяк.
Вполне.
И, что самое главное, – под настроение уж как-то очень уж подходящий.
– Будешь? – спрашивает.
– А то…
Делаем по большому, уверенному такому глотку.
– Понимаю, – говорит. – Хотя сам-то как раз местный, салехардец. Тут просто, старина, вопрос не в пространстве. Тут, понимаешь, похоже, вопрос в его сопряжении с временем. Не ты первый. Позже, наверно, поймешь…
Я в задумчивости чешу указательным пальцем бровь и жую нижнюю губу.
Протягиваю к нему руку, он снова вкладывает в нее плоскую фляжку.
Еще раз делаю, теперь уже небольшой, глоток.
– Это, – интересуюсь, – как? Нет. Я все понимаю И в том числе что Ямал – древняя земля. Но, знаешь ли, Москва моя ничуть не моложе. Ну вот совсем даже ничуть.
Николай Николаевич фыркает.
Отбирает у меня фляжку.
Тоже глотает.
– Я же говорю, – смеется, – что только позже поймешь. Я в твоей Москве жил, между прочим. Учился. Работал. Не в этом дело. Просто юг живет на голове у своего прошлого. Как на «культурном слое» в археологии. То, се. Оно там расположено по вертикали. Прошлое, соответственно, внизу. Настоящее и будущее вверху. А здесь время горизонтально. Только протяни руку. И открой пошире глаза. Здесь даже до земли свет звезд медленнее доходит, потому, как ему приходится пробиваться через более толстый слой воздуха. Выйди как-нибудь в ясную ночь на воздух, посмотри в небо. Звезды здесь значительно дальше от человека. А прошлое, наоборот, рядом, существует параллельно с будущим и настоящим, как река, текущая мимо и сквозь тебя. Усёк?
Сижу.
Думаю.
Достаю из кармана сигареты, угощаю Колю, мы делаем еще по одному маленькому глотку и закуриваем.
– Нет, – мотаю отрицательно головой. – Пока «не усёк». Но постараюсь разобраться, обещаю. Ты же сам говоришь, типа, «позже и сам пойму»…
Мы негромко смеемся.
Здесь, у нас внизу, тихо – ветерок едва-едва обдувает. Хорошо еще, что отгоняет не очень назойливых, осенних уже, комаров. А вот наверху, чувствуется, ого-го какие события происходят: слишком уж быстро несутся тяжелые, низкие облака.
Над чем-то хохочут парни у импровизированного столика на носу Васиного катера.
Дымит костерок, рядом с которым в котелке «запаривается» наш нехитрый походный обед из макарон с тушенкой и овощами.
Под ногами плещет река.