Большую часть поездки мы с Ви провели в карете. Иногда пересаживались на лошадей – в седле каждая из нас держалась хорошо, вот только вся дорога верхом для нас была бы слишком утомительной.
Наконец мы добрались до Марикана. До самого моря было еще несколько часов пути на лошадях, но не так давно закончили строительство портала в Веспера – приморском городке. Так что до долгожданного отдыха оставалось немного.
Орм Хурт приказал Рунольву начал разгрузку товара, а сам решил нас сопроводить до конечного места поездки. Вещей мы с собой взяли немного, потому отец Ви не стал никого брать в помощь.
Управление перемещениями находилось недалеко от центральной площади в длинном одноэтажном здании. Во внутреннем дворике имелась галерея, разделенная перегородками, где каждый отсек – это портал с определенной точкой выхода. Поскольку это Управление перемещениями располагалось в столице провинции, порталы вели во все крупные города империи.
Интересно, чего стоило наместнику провинции добиться постройки портала в Веспера? Хотя, он наверняка себя окупал – поток отдыхающих не иссякал с весны до поздней осени.
Порталы – достояние только нашей империи. Иностранцы не раз пытались вызнать секрет их создания. Но секрет известен очень ограниченному кругу лиц, которые слишком преданы своей родине. Или наш правитель нашел другой способ влиять на их молчание. Поэтому порталами можно перемещаться только внутри нашей страны.
Заплатив по пятьсот скалдров2, мы зашли в нужное помещение. За нами закрыли дверь.
Раньше я только пару раз пользовалась порталом. Действие не из приятных, но экономит кучу времени.
Через секунду после того, как закрылась дверь, в отсеке потемнело, в ушах засвистел ветер так, что уши заложило. Возникло ощущение, будто подбросило куда-то вверх. Потом все успокоилось.
Открылась дверь, впустив свет с улицы, который больно ударил по глазам. Мы вышли в Управлении перемещениями уже в Веспера. Оно было небольшим, потому что перемещаться можно было лишь в Амаллион и Марикану.
Мы сразу же почувствовали свежий бриз и непередаваемый запах моря. На море я была два раза еще совсем ребенком, но то время не забуду никогда.
Вильев счастливо рассмеялась, подхватила меня под руку и побежала почти бегом. Мы оказались на главной площади городка. Тут почти ничего не изменилось. Одно- и двухэтажные дома, оштукатуренные и окрашенные белой краской, их крыши покрыты темной черепицей. Снуют загорелые улыбчивые люди в светлых одеждах. С рынка раздаются зазывающие крики продавцов, а с моря слышится шорох волн и вопли чаек. Ви, забыв обо всем, бросилась к набережной. Склонившись над парапетом, она со счастливой улыбкой рассматривала море. Даже я на секунду ощутила себя чуточку счастливой. Так втроем мы стояли минут десять, с глупыми улыбками уставившись вдаль.
Эд Орм, словно очнувшись, встряхнул головой и сказал:
– Дамы, поумерьте свой пыл! Еще успеете налюбоваться здешними красотами. Сначала нужно найти жилье.
С трудом оттащив совершенно невменяемую Ви от парапета, мы отправились на поиски домика. Как оказалось, Хурт заранее побеспокоился о жилье. С помощью почтовика3 он связался с давним знакомым, который уже договорился обо всем необходимом. Осталось только внести плату. Минут тридцать я спорила с эдом Ормом о том, что свою долю внесу я. Он же настаивал, что все оплатит сам. Но не зря он славился своим умением убеждать даже самого несговорчивого заказчика – мне пришлось уступить. Точнее, сделать вид, что уступила. Потом возьму меньше денег за услуги целителя.
Домик оказался чудесным. У самого берега, небольшой, одноэтажный. Четыре спальни, гостиная, кухня, ванная. В пяти минутах ходьбы от ближайших соседей. Мы решили остаться на две недели. А обратный путь также проделать с караваном, загруженным небольшой партией приморских тканей, которые попросил захватить знакомый отца Ви.
Пока мы обустраивались, эд Орм отправился обратно в Марикану решать деловые вопросы. Ви он на этот раз освободил от выполнения ее обязанностей.
Это были самые лучшие дни за последние четыре года. Я, можно сказать, была счастлива. Мы отдыхали, загорали, купались в море. Постоянно пробовали новые блюда местной кухни. Обошли всю округу, благо виды открывались потрясающие.
Я понадеялась, что Ви забыла про наш разговор. Зря.
Мы сидели на лавочке перед домом, любовались закатом и ели персики. Было хорошо, тихо, спокойно. Пока эта несносная Ви не открыла рот.
– Пришло время сдержать обещание.
– О чем ты?
– Ты обещала мне все рассказать.
– Что рассказать? – Я решила строить из себя дурочку, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.
– Ри! Хватит мне зубы заговаривать! Ты обещала рассказать, кто тебя превратил в ледяную принцессу.
– Не помню такого. Неужели ты бы не заметила, как я таю на таком-то жарком солнце? Какая же я ледяная. Ви, ты сама-то не перегрелась?
И даже потянула руку, чтобы потрогать ее лоб.
– То слово из тебя не вытащишь, а тут целая речь! – Ви чуть отодвинулась от меня и начала возмущаться. – И все лишь бы меня уболтать. Почему ты ничего не рассказываешь, что тебя привело в Саганион? Ты вообще ничего о себе не рассказываешь. Я знаю только о твоем дальнем-предальнем дядюшке Хальфдане и все. Ты сбежала от родителей?
– Если бы сбежала… – Пришлось подавить выступившие слезы и глубоко вздохнуть. Наверно пришло время хоть кому-то рассказать. – Я сейчас, схожу за вином и сяду рассказывать.
***
Эда – обращение к незнатным девушкам. За четыре года я привыкла, что ко мне обращаются именно так, поскольку сама же так решила. На самом деле я – эдель. Мой отец – граф Теутатский, был наместником провинции Теута. Более того, я была замужем за младшим графом Пирийский.
Детство у меня было безмерно счастливым. В семье я росла не одна, а с двумя старшими братьями. Родители нас любили, но не баловали. Братья воспитывались в строгости. Старшему предстояло стать следующим наместником. Он закончил с отличием Императорский Университет Амаллиона, выбрав специальности боевая магия и юриспруденция. Средний стал талантливым артефактором.
Меня, самую младшую и долгожданную, все опекали, заботились, но старались не разбаловать, хотя получалось это с трудом. В нашей семье женщинам не принято было работать на каком-либо поприще. Поэтому магический дар, как только он проявлялся, блокировали. Как говорил дед, сделали это для моего же блага…
В основном я была занята вышиванием, танцами, чтением сентиментальных романов, кулинарией. Должна же я была хоть раз в год баловать будущего мужа вкусностями собственного приготовления.
Когда мне было восемнадцать, к отцу прибыли наместник соседней провинции Пири с сыном. В тот день я гуляла в саду, поэтому увидела их сразу, как только они подъехали к нашему дворцу.
Наверное, я влюбилась с первого взгляда.
Бредвар держался в седле уверенно, внимательно оглядываясь по сторонам. Когда гости поравнялись со мной, наши взгляды встретились. Меня будто пригвоздило к земле. Бредвар остановил коня напротив меня. Весь мир замер. Все исчезло кроме нас двоих. Спешившись и взяв коня под уздцы, он подошел ко мне. Мы стояли напротив друг друга, наверно, целую вечность. Кроме глаз цвета предгрозового неба, я ничего не видела. Так бы и продолжалось, но меня окликнула мама. Нужно было готовиться к официальному приему гостей.
Оказывается, на границе с Вадомой последнее время стало неспокойно. Обе наши провинции граничили с этим государством, поэтому наместник Пири и приехал лично к моему отцу обсудить совместные планы по укреплению границы, чтобы потом с ними отправиться к императору. Но для начала стоило продумать все возможные варианты, чтобы попусту не обращаться к правителю.
Отец Бредвара, Торгейр Пирийский, взял сына с собой, чтобы готовить к его будущей службе в должности наместника – он намеревался передать свой пост сыну через десять лет. Бредвару было тридцать – для мага возраст еще очень молодой. Он, как и мой брат, окончил Университет по направлению боевой магии и юриспруденции. Будущих наместников старались готовить именно по этим специальностям. Отцу же Бредвара было шестьдесят, в должности наместника он находился тридцать пять лет и хотел уйти на покой, чтобы заниматься любимым делом – он был талантливым оружейником.
От мамина зоркого взгляда не укрылась наша встреча с сыном наместника. Тут же были призваны служанки, дабы подготовить меня должным образом для представления гостями.
Отец заранее знал, что приедут гости, но маменьке говорить не стал, зная ее деятельную натуру. Мы пережили бы не одну ужасную минуту от того, как мама носилась бы по дворцу и саду, подгоняя слуг, чтобы все блистало и находилось в наидеальнейшем порядке.
Но вот все собрались к ужину. У меня тряслись коленки от волнения. Не помню толком, как прошел ужин, ничего не видела и не слышала, кроме Бредвара. Наконец-то я вдоволь смогла рассмотреть его лицо. Он был потрясающе красив: пепельные волосы, но при этом брови и ресницы угольно-черные, глаза, как я уже говорила, цвета предгрозового неба, прямой нос, четко очерченные губы, которые только мне улыбались мягкой, но игривой улыбкой.
От моих домашних, разумеется, не укрылось мое поведение, и позже я превратилась в объект их насмешек.
К счастью, реакция Бредвара на меня была такой же. Но он был старше и демонстрировал ее не столь явно. Под бдительными взорами гувернанток и старших братьев мы с ним гуляли по нашему саду, иногда выезжали на верховые прогулки. Все свободное время старались проводить вместе.
Он был самым умным, самым красивым, самым смелым, самым сильным, самым-самым-самым!
Визитеры пробыли у нас неделю, не могли надолго оставить свою провинцию.
Я уговорила отца купить мне личный почтовик. Все карманные деньги я теперь тратила на бумагу для почтовика. Кристаллы же заряжал мне старший брат.
По ночам, когда все уже спали, я пробиралась в библиотеку, забиралась на подоконник у окна, выходящего в сад, и при свете луны или свечи перечитывала письма.
Мама втайне от папы начала готовиться к свадьбе. Папа, прекрасно зная планы мамы, только посмеивался. Мне же он говорил:
– Замуж раньше, чем через год не выйдешь! Во-первых, нужно удостовериться в намерениях Пирийского, во-вторых, сама понимаешь, что с колоссальными планами твоей матушки нам свадьбу меньше, чем за год, не подготовить.
Через два месяца Бредвар приехал сам. Причем я о его приезде ничего не знала заранее.
Как обычно, я читала в библиотеке у окна. С тех пор как я познакомилась с Бредваром, чтение стало моим любимым занятием. Он был таким образованным и обладал столь широким кругозором, что мне иногда становилось стыдно, что я так мало знаю, хоть маменька и следила, чтобы мое образование было подобающим для эдель. И все же мне казалось, что этого недостаточно. Потому за пару месяцев было прочитано немало книг по истории и политике, иногда я читала и о магии. Сейчас же я сидела за книгой по географии.
Глаза уже устали от чтения, и я отвлеклась, чтобы полюбоваться открывающимся моему взору видом сада. На дороге к дворцу виднелась группа всадником. Насколько я помнила, мы никого в гости сегодня не ждали. Замерев у окна, я пыталась рассмотреть, кто же это едет.
Мой ликующий вопль наверно было слышно даже у границы.
Наплевав на все приличия, я под звонкий хохот братьев, возмущение мамы и хмурые упреки папы буквально бросилась на шею спрыгнувшему с коня Бредвару. Счастливо смеясь, он кружил меня, подхватив на руки, а в его глазах плескались нежность и любовь. Моя же радость, я думала, затопит всех.
Чуть придя в себя, любимый все же опустил меня на землю, поздоровался с моей семьей и озвучил причину своего приезда:
– Андерес Теутатский, мне необходимо с вами поговорить.
– Пройдемте в мой кабинет, молодой человек, – сказал мой отец, проходя мимо нашего замершего семейства, при этом задорно подмигнув мне.
Сопровождающих Бредвара проводили в комнаты, которые спешно подготовили. Маменька опять начала причитать, что у нее ничего не готово для приема гостей.
Я же ушла в библиотеку, чтобы в порыве нетерпения не залететь к отцу в кабинет.
Они там провели не менее получаса, прежде чем отец не послал за мной. Подойдя к двери, я вытерла взмокшие ладошки о юбку и, робко постучавшись, вошла.
Отец восседал в кресле за столом как на троне. Он весь так и светился самодовольством и удовлетворением. Сделав вывод, что все прошло нормально, я посмотрела на Бредвара. Он улыбнулся мне, придавая уверенности, и достал кольцо. Откашлявшись, он произнес немного взволнованным голосом:
– Риндамия Теутатская, я прошу тебя стать моей женой.
Несмотря на то что я ожидала этих слов, мой голос пропал, и я смогла только кивнуть, сморгнув слезы с глаз.
Дальше началось что-то невообразимое. Пришли все домашние и стали нас обнимать-целовать-поздравлять.
Я помнила слова отца о том, что должен пройти год. Вцепившись в руку Бредвара, я решилась спросить:
– Отец, ты говорил, что необходимо подождать год. Точнее, уже десять месяцев.
– Ну что с вами сделаешь? Так уж и быть, свадьба через три месяца. Не раньше, даже не просите! Этого времени вполне хватит на подготовку.
Папа у меня был немалого роста, поэтому чтобы расцеловать его, мне пришлось подпрыгивать, под смешки всех присутствующих.
Свадьбу решили устроить у нас. А вот через неделю после праздника мы с мужем должны были отбыть в Пири.
Жених мой уехал через два дня, оговорив с отцом все необходимое.
Три месяца тянулись как года. Ожидание скрашивали только письма, наполненные теплыми словами любви.
Подготовку взяла на себя мама. Мне лишь оставалось говорить: «Да, мама! Мне все нравится!».
А вообще, мне было все равно, как пройдет свадьба. Важен был лишь результат – я стану женой своего любимого.
Наконец, время пришло и настал день свадьбы. Никогда не забуду глаза Бредвара, когда он стоял у алтаря, а я шла к нему под руку с отцом. За этот его взгляд я была готова отдать все что угодно, и пойти на все. Даже было немного страшно: неужели этот сильный и красивый мужчина действительно так меня любит, что готов связать свою жизнь со мной?
У нас была лишь одна ночь любви.
Наутро я встала самой счастливой женщиной на земле.
Второй день празднований должен был проходить уже не во дворце, а в саду. Погода стояла хорошая, весна – теплая.
Все гости, наши с мужем родные и близкие и он сам уже собрались за столами. Сколько именно гостей прибыло, я даже и не знала, но было не протолкнуться. На границе волнения стихли, тем не менее Бредвар приехал к нам с отрядом охраны, дабы ничего не угрожало, так как среди гостей было много важных и знатных персон. Плюс те стражники, что служили у отца. В плане безопасности все было предусмотрено, как думали все.
Я задержалась в нашей комнате. Никак не могла привести волосы в порядок. Служанки были заняты на праздновании, поэтому я решила управиться сама.
Моя покойная бабуля завещала мне заколку. Она была сильным артефактором, ее дар унаследовал мой средний брат. Заколка была непростой – на нее были наложены охранные заклинания. Бабуля была единственной женщиной в нашем роду, кто обращался с магией.
Никак не удавалось сделать нормальную прическу – мои густые волосы упорно рассыпались по плечам, не желая держать форму, а заколка постоянно расстегивалась. Мне это уже порядком надоело. В очередной попытке заколоть волосы заколка выпала у меня из рук и закатилась под стол. Я наклонилась ее поднять. Из открытого окна послышался какой-то шум и крики. Я отвлеклась. Поднимаясь и забыв о заколке, стукнулась затылком о край стола. Видимо, я потеряла сознание.
Когда я очнулась, в нос ударил запах гари. Выбравшись из-под стола, я кое-как добралась до окна. И тут опять чуть не потеряла сознание. Кругом были одни трупы. Все в крови. По периметру резиденции полыхал огонь, но пока еще не приближался к основным строениям.
Я побежала прочь из комнаты. Мне нужно было найти родителей и мужа. Не могли же и они погибнуть?!
Пришлось остановиться у ближайших кустов. Меня стошнило.
Трупы, трупы, трупы. И никого живого. Даже лошади в конюшне были либо разрублены, либо разорваны боевыми заклинаниями.
Родителей и мужа я нашла. Они лежали рядом. Огонь уже ленивыми язычками пламени приближался к ним. Мои родные были убиты боевыми заклинаниями – и это при том, что и отец, и муж были сильными магами. Вокруг них лежали трупы стражников, которые до последнего защищали своих хозяев.
Я, растерянная и раздавленная, не знала, что делать. В голове не укладывалось, как такое могло произойти?! Что за звери на нас напали?
Приближающийся огонь, моя растерянность, непонимание, что вообще нужно делать – все вкупе не позволило связно мыслить. Стараясь не думать о произошедшем, я пыталась лишь выбраться из этого кошмара. Ворота были открыты, никого вокруг. На дворе уже ночь, значит, без сознания я валялась часов восемь. И за это время на помощь не пришел никто из ближайшего гарнизона. А ведь зарево пожара было наверняка видно за многие фенды4.
Что, если обращаться за помощью будет не к кому? Война, захватчики? Что проходит, куда бежать, что делать?
Отцепив у ближайшего человека с пояса кошель с деньгами, я крадучись отправилась в путь. Муки совести из-за воровства у трупа пришлось затолкнуть подальше. У меня вообще было ощущение, что за меня сейчас решает кто-то другой, а я лишь подчиняюсь указаниям.
Я шла всю ночь. Хотелось быть как можно дальше от места бойни. Перед глазами стояли трупы погибших. Мне нужно было добраться до места, где я буду в безопасности, а уже потом предаваться тоске. Не знаю, откуда взялись силы, но я упорно шла не останавливаясь. Я старалась держаться основного тракта. На него не выходила, брела в стороне. Казалось, все кругом вымерло. По тракту, даже ночами обычно оживленному, часто проходили караваны купцов, проезжали военные и просто путешествующие. А сейчас было тихо. Происходило нечто странное.
Поместье наместника, где праздновалась свадьба, лежало в пятидесяти километрах от столицы провинции. Их я прошла за сутки. Дошла почти полностью обессиленная, за все время пути ничего не ела, пила только из ручья, попавшегося в самом начале пути. В нем и умылась заодно.
В Ерте, устроившись на постоялом дворе, я и узнала подробности случившегося спустя несколько дней.
Я никому не сказала настоящего имени, сейчас это было ни к чему.
В то время как группа наемников напала на наш дворец, их основные силы были направлены на рудники, где добывался особый металл – зогвур5. Месторождение было открыто год назад и разработки там начались совсем недавно. Оно располагалось на границе между провинциями Пири и Теута. Именно поэтому и быль столь выгоден брак между мной и Бредваром. Даже самые выгодные деловые соглашения удобнее дополнительно закрепить и узами брака. Я же была так ослеплена и оглушена любовью, что даже не замечала происходящего вокруг. Хотя и Бредвар ни разу не дал мне повод усомниться в его чувствах. А то, что наши провинции вместе разрабатывали месторождение столь ценного металла, лишь ускорило наш брак. Поэтому-то отец и не стал ждать обещанного года.
Об открытии нового рудника узнали наши соседи – Вадома. Соседнее государство, с которым у нашей империи были дружественные отношения. До недавнего времени.
На границе начались небольшие стычки. Вроде бы разбойники-вадомийцы нападали на небольшие поселения на территории Теуты и Пири. Было поймано несколько банд, наши провинции заключили договор о совместной охране границы, и все стихло. Четыре месяца ничего особенного на границах не происходило, контроль ослаб. Чем и воспользовались вадомийцы. Пока основное внимание было привлечено к свадьбе, они подтянули банды наемников к руднику, а чтоб наверняка, отправили самый сильный магически отряд к нам в замок. Так сказать, отвлекающий маневр. На рудник же отправили физически крепких мужчин, ведь магия там не действовала. Напавшие захватили подготавливаемые к вывозу партии металла, взорвали шахты и вернулись в Вадому.
Под Ертой имелся дополнительный гарнизон военных. Как только к ним поступил сигнал о нападении на наш замок, они отправились туда. Вот только когда прибыли, оказалось, что спасать уже некого. Дворец подвергся массированной магической атаке, и никого в живых не осталось. Поэтому военные отбыли тут же на границу.
Вадомийцы неплохо замели следы. Никаких доказательств и сведений, что официальная Вадома имеет к произошедшему отношения, не было. Никого не поймали. Наш император требовал выдачу виновных у правителя Вадомы. А тот заявил, что за действия банд разбойников он ответственности не несет. Разразился дипломатический скандал, который грозится перерасти в войну.
Это мне рассказал хозяин постоялого двора, в котором я остановилась. Все же такие вести, хоть и государственного значения, скрыть не удалось. Хотя многое было выдумками, сплетнями и слухами, суть уловить удалось.
Поблагодарив за рассказ, я отправилась к себе. Вот тут на меня и накатила волна отчаяния и горя. У меня случилась истерика. Чтобы никто не слышал моих рыданий, пришлось зажать зубами подушку. Потом наступило беспамятство.
Очнулась я к вечеру следующего дня. В дверь стучал хозяин. Он беспокоился, что я до сих пор не спускалась. Увидев, в каком я состоянии, позвал жену. Та напоила меня успокоительным. Пришлось сказать, что в результате этой бойни погибли мои родственники. Кто именно, я не упомняла. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы кто-то знал, что я выжила. Сердобольная женщина уговаривала меня обратиться к представителю императора, который пока исполнял обязанности наместника. Я отказалась.
Я пробыла в этом месте еще два дня, обдумывая, как дальше жить. Как, если эта самая жизнь потеряла смысл? Ни мужа, ни родных – в этом мире у меня никого не осталось.
Все настойчивее приходила мысль о самоубийстве.
Сама я практически не пострадала. Никаких ранений, ничего такого. Небольшое сотрясение не в счет. Вот только теперь я стала обладательницей весьма примечательной шевелюры. Абсолютно седой. То-то хозяин трактира на меня так странно смотрел. Чтобы не шокировать окружающих, пришлось воспользоваться особо стойкой краской, максимально близкой к моему русому цвету.
В кармане я нашла ту самую заколку, которая, можно сказать, спасла мне жизнь. Точнее, бабулино умение спасло мне жизнь. А я даже не знала, что у меня за дар. Его заблокировали, когда я еще не разговаривала.
Наверно, эта мысль и привела меня немного в чувство. Нужно было найти сильного мага, который бы помог снять блок с моего дара. Денег оставалось крайне мало, но я надеялась, что много с меня не возьмут.
Наконец-то я узнала, что обладаю даром целительства. Маг, который мне помогал, крайне удивился. На его памяти я была первым человеком, которому закрывали доступ к целительству. Целителей было мало, потому их ценили, даже если дар несильный. Маг и посоветовал мне отправиться в Школу целителей, находившуюся в Саганионе.
Все сохранившееся семейное имущество отошло к моим малолетним троюродным братьям Йохану и Инвару Долтои. Их родители, также присутствовавшие на моей свадьбе, погибли. Опеку над ними взяла их родная тетка, Вигдис Куншер. Я написала ей. Пришлось раскрыть себя. Попросила только, чтобы она никогда не упоминала, что я жива. И попросила еще об одном одолжении. Пусть всем моим имуществом владеют мальчики, но мне бы хотелось, чтобы сохранившиеся личные вещи моей семьи они не трогали. Может, когда-нибудь мне хватит сил их забрать. А земли и поместье мне ни к чему.
Родственникам мужа я не писала. По закону все имущество Пирийских теперь переходило ко мне, так как вся семья моего мужа была на свадьбе. Но такой ценой мне ничего не нужно. Уж лучше пусть считаюсь мертвой.
***
Рассказывая, я смотрела в темноту. Время перевалило давно за полночь. Наконец я взглянула на Ви. Та сидела в слезах, комкая в руках платок. У меня же, как ни странно, слез не было. Наверно, давно все выплакала. Выговорившись, я даже почувствовала себя лучше. Как будто часть печалей слетела с моей души.