Нина
Когда весь мир вокруг тебя в одночасье сходит с ума и катится в бездну, сложно остаться адекватной и не спятить вместе с ним. Наверное, сегодня это как раз про меня.
Иначе чем ещё оправдать то, что я делаю?
Пока невзрачный внедорожник несётся среди множества других машин, теряясь в дорожном потоке, я спешно пишу сообщение той единственной, с кем я могу без опасений поделиться, пусть и без подробностей. Не могу иначе. Уж кто-кто, а Эва наверняка найдёт способ донести до моих родителей обо всём таким образом, чтоб было безопасно, и они не подхватили сердечный приступ, когда узнают, что их дочь пропала.
– Выключи, – замечает мои манипуляции находящийся за рулём Айзек. – Совсем. И выброси.
Его голос звучит резко и командно, но я не спорю. Раз уж подписываюсь играть по заданным им правилам, какой смысл теперь возражать? Правда выключаю. Хотя, приоткрыв окно, всё же немного медлю, прежде чем отправить средство связи на улицу. Пальцы сводит судорогой, стоит подумать обо всём том, с чем я попрощаюсь раз и навсегда вместе с гаджетом. Сообщения. Фото. Видео. Воспоминания. Нехилая часть моей жизни.
Всё-таки выбрасываю.
Не без сожаления…
И тут же замираю, с удивлением наблюдая за тем, как блондин пользуется своим телефоном. Не из-за того, что именно он делает, суть больше в сопутствующем:
– Нужно забрать загранпаспорт, – без всяческого приветствия велит кому-то, затем выдерживает небольшую паузу, выслушивая ответ собеседника. – Он нужен мне в течении двух часов. Локацию, куда привезти, скину чуть позже, – добавляет.
Не только об этом. Адрес, где забрать документ, также называет. Мой адрес. И ладно: улицу, дом. С учётом, как он однажды прокатил меня в своём багажнике с доставкой как раз в данном направлении, потому что так велел Кай, когда ему пришлось забрать Эву из ночного клуба, где мы с ней в ту ночь находились вместе, нет ничего особо удивительного, разве что немного – тот факт, что Айзек запоминает данные по прошествии такого количества времени. Но ведь и номер квартиры тоже называет… который лично я ему не обозначала никогда.
Откуда ему известно?!
Словно собирал на меня данные. Или же скорее искал компромат. На Марка? Я же вроде как его недобрачное приложение. Да, скорее всего, поэтому.
Поразмыслила бы, как следует, но отвлекает…
– Где именно лежит? – уточняет у меня Айзек, обернувшись.
– В спальне, – не сразу соображаю верный ответ. – Верхний ящик комода.
Блондин кивает. Передает полученную информацию. На этом их разговор исчерпан. Но не моё проснувшееся любопытство. Хотя всё равно ни о чём таком не спрашиваю. Отворачиваюсь к боковому окну, наблюдая за тем, как среди мелькающего перед глазами пейзажа становится всё меньше и меньше городских зданий. Молча делаю выводы. В том числе о том, что ключи от моей квартиры никому не требуются, а дорога ведёт в аэропорт.
– В бардачке есть влажные салфетки. Тебе стоит ими воспользоваться, – нарушает недолгое молчание Янг.
Лично меня уже не интересует, как я выгляжу. Но и тут никак не комментирую. Просто ищу то, о чём он говорит. Как только нахожу, вскрываю упаковку, но не спешу ими пользоваться. Внедорожник сворачивает к заправке, и более заманчивой кажется мысль наконец нормально умыться, воспользовавшись туалетным помещением внутри небольшого маркета, он там точно есть. Вот только выйти наружу мне не позволено.
– Я скоро вернусь, – бросает Айзек, прежде чем выбраться на улицу.
Едва дверца с водительской стороны захлопывается, доносится глухой щелчок. Все замки заблокированы.
– Можно подумать, и впрямь похищение, – язвлю в сердцах ему вслед и всё-таки пользуюсь салфетками.
Разумеется, моё замечание не услышано. Да и возвращается блондин в самом деле довольно скоро. Помимо оплаты полного бака, приобретает что-то для меня в картонном пакете. Купленное спихивает мне в руки.
– Что это? – спрашиваю скорее машинально, нежели потому, что мне действительно интересно.
Для того, чтобы передать покупку, он открывает дверцу с моей стороны, и я более охотно наслаждаюсь порцией свежего воздуха, глубоко втягивая в себя кислород. Если бы ещё отошёл сразу же, было бы вообще великолепно, но и так сойдёт. Отодвигаться от меня, судя по всему, Айзек всё равно не собирается.
– Твоё новое свадебное платье, – снисходительно сообщает на мой вопрос.
Вот теперь я в пакет заглядываю. Внутри действительно платье. Трикотажное. Ядрёно розовое. Скорее на подростка, из разряда «Всё по 9,99 €», чем для взрослой женщины. Вряд ли в таком месте можно купить что-то более толковое, так что напрягает не сам фасон.
– Прям так уж и свадебное, – кривлюсь.
– С учётом, что именно в нём ты станешь синьорой Янг в ближайшие полтора часа, оно самое, – нахально улыбается Айзек.
В ближайшие полтора часа?!
Так скоро?
К тому же…
– Синьорой Янг? – переспрашиваю.
Вопрос проигнорирован. Вместо ответа на него слышу встречное:
– Как у тебя с диалектами итальянского?
– Точно так же, как и с самим итальянским. Никак.
Пакет с платьем перехватываю иначе. Вбиваю ему в грудь. Не дожидаюсь, когда он поймает. Демонстративно отворачиваюсь, сложив руки на груди, приготовившись продолжить поездку. Хотя совсем не удивляюсь, когда на этом тема с покупкой не заканчивается. Айзек ловит пакет до того, как он мог бы свалиться на асфальт, запускает руку внутрь, а другой – ловит моё запястье, бесцеремонно разворачивая меня обратно к себе всем корпусом.
– Учти, скорее я тебе на голову это платье надену, чем ты на меня, – предупреждаю.
По его губам скользит ядовитая ухмылка. Но блондин никак не комментирует моё нежелание переоблачаться в купленное им безобразие, от расцветки которого у меня предвидится нервный тик. А из пакета достаёт… коробку с пластырями. Очевидно, она лежала под тряпкой, поэтому я её прежде не заметила. Хотя то нисколько не объясняет, на кой ему сдаётся медицинский пластырь. Вернее, мне.
– Зачем это? – напрягаюсь.
Не столько от самого факта наличия пластыря, сколько от последующих действий мужчины. Он ведь, мало того, что забрасывает ставший никому не нужным пакет с платьем на заднее сиденье, достаёт один из пластырей, освободив тот от упаковки, так ещё и перехватывает другое моё запястье, внимательно разглядывая расцветающий там синяк, после чего предельно аккуратно наклеивает пластырь поверх повреждённого участка. Самоклеящаяся повязка пахнет ментолом. Если верить надписи на бело-синей коробочке, также оставшейся в стороне, обладает местно анестезирующим и противовоспалительным действием, а каждое последующее прикосновение чужих сильных пальцев ощущается до того едва осязаемо, словно их обладатель откровенно опасается навредить.
Дальше…
Что-то совсем невообразимое!
Расходится мириадами мурашек по всему моему телу. Можно подумать, мы где-нибудь в Арктике, на улице давно не плюс двадцать с лишним, а расползающееся чувство ложного холода на мне усиливается с каждым уходящим мгновением, просачиваясь под кожу, въедается в мои вены. Пульс стучит чаще. Сердце бьётся громче. В наступившем между нами слишком тесном молчании я чувствую это чрезвычайно отчётливо, чтобы попробовать думать о чём-либо ином.
Да какой там, думать!
Мои глаза округляются сами собой, пока я смотрю на мужчину, а он, закончив с наклеиванием пластыря, сперва удостоверяется, что тот расположен, как надо, после чего склоняется ниже, сжимая мои пальцы в своих крепче прежнего. Мириады мурашек исчезают. Вместе с прикосновением твёрдых губ чуть выше внутренней стороны моей ладони. Меня ж будто током прошибает.
– Стоит поберечь эти красивые хрупкие ручки, – произносит Айзек, выпрямляясь, возвращая мою ладонь мне на колени.
Сами колени тоже поворачивает. И даже непослушный шлейф платья поправляет. Но дверцу машины с моей стороны, которую собирается закрыть после всех своих манипуляций, немного придерживает.
– Они же нам обоим очень скоро пригодятся, – добавляет. – Раз уж ты у нас пока совсем неумелая, и вряд ли сможешь достаточно глубоко принять мой член в своё горло, придётся этими самыми ручками помогать. Хорошо бы, чтобы они были в порядке, и в них нашлось достаточно силы, пока я не кончу в твой капризный ротик, а ты проглотишь всё до последней капли.
Чего-о-о?!
Если бы и собиралась предъявить, автомобильная дверь захлопнута. Прямо перед моим носом. А самодовольный мерзавец на то и самодовольный, что с таким же самодовольным видом направляется заканчивать с заправкой бака. Пока дожидаюсь, когда он вернётся, в голове атомный взрыв происходит. Никак не могу выбрать, какое именно из напрашивающихся десятков оскорблений стоит к нему применить вслух. В итоге выбираю одно-единственное. Его и пишу, воспользовавшись ручкой, которую ранее замечаю в бардачке рядом с влажными салфетками. У меня предостаточно времени, чтобы с особой старательностью на несколько раз обвести поверх одного из оставшихся пластырей слово: «Кретин!». Защитную оболочку с клейкой стороны уже потом снимаю. Разумеется, исключительно для того, чтобы от всей души залепить этот пластырь с надписью усевшемуся за руль прямиком на лоб.
Позаботься лучше об этом, мудак!
Жаль, секунды моего злорадства длятся не долго. Эмоцию быстро сменяет досада, ведь оказывается, что пластырь не оставляет никаких следов на коже. Айзек снимает его легко и безболезненно, совсем не морщится.
Ему даже ничуточки не обидно!
– Почти решил, что с тобой будет скучно, но ты оказывается такая затейница, – нахально подмигивает мне, прежде чем окончательно избавляется от пластыря.
Наверное, вся проблема в его предыдущих высказываниях, потому что лично мне вновь воспринимается жутко пошло, аж до зубовного скрежета. Невольно морщусь. Отворачиваюсь. Внедорожник трогается с места. Почти не ошибаюсь с выбранным направлением. Дорога действительно ведёт в аэропорт. Но мы едем дальше. Хотя покинуть эту страну в любом случае предстоит воздухом. Наш путь по трассе заканчивается спустя ещё час, на небольшом частном аэродроме. А я даже предполагать не берусь, откуда здесь, помимо дожидающегося нас готового ко взлёту самолёта, берётся чиновник с соответствующими бумагами для регистрации брака.
– Настолько оперативно, словно ты спланировал моё похищение заранее, – усмехаюсь, оценив обстановку.
Тучная тётенька в строгом костюме приветствует нас бодрой улыбкой. За её спиной у трапа – две стюардессы. Они улыбаются не менее активно. Судя по всему, тут вообще никого не смущает начинающаяся церемония бракосочетания на взлётной полосе.
– Всего лишь сделал пару звонков, пока ходил за покупками, – флегматично комментирует мои слова Айзек.
Добавила бы к своим предыдущим выводам что-нибудь посущественнее, но по выходу из машины опять начинаю путаться в злосчастном шлейфе. Благо, не падаю. Наверное, моему сопровождающему не хочется возиться ещё с этим, потому как очень вовремя реагирует и ловит меня за руку. Помогает выбраться.
– А если бы была послушной девочкой и надела то, что я тебе принёс, не пришлось бы так страдать, – отпускает очередной колкостью.
– Зато теперь тебе точно не скучно, – язвлю в ответ.
Блондин ухмыляется, но ничего не говорит. Об этом.
– Надеюсь, тебе не надо с особой тщательностью разжёвывать, что своими деньгами ты пользоваться больше не можешь, это и так понятно? – требовательно смотрит на меня, крепче сжимая мою ладонь в своей. – В ближайшем будущем, пока ты носишь мою фамилию, ты будешь есть, пить, одеваться и в принципе пользоваться исключительно тем, что получишь от меня. Как минимум потому, что твоему бывшему женишку гораздо сложнее получить доступ к моим счетам и вычислить тем самым наше новое местонахождение, чем к твоим, – заканчивает наставительным тоном, потянув меня за собой к дожидающейся нас троице.
– Как минимум? – повторяю за ним. – А как максимум?
Зачем я это спрашиваю? По его губам расползается настолько ядовитая насмешка, что я тут же уверяюсь… не хочу на самом деле ничегошеньки об этом знать!
– А знаешь, ничего не говори! – не оставляю ему возможности высказаться, поднимая вверх свою свободную ладонь. – Ты ж всё равно опять скажешь что-нибудь гадкое, так что лучше просто молчи!
Ядовитая насмешка на его губах никуда не девается.
– Может, оно и кажется тебе гадким, – будто и не слышит моего предостережения блондин. – Но уверяю тебя, солнышко, в итоге тебе будет очень и очень прият…
Приходится поднять ладонь ещё выше.
И да, реально его заткнуть!
И только потом осознать, как это выглядит в глазах тех, кто за нами наблюдает.
Да чтоб тебя, Айзек Янг!
И ещё не раз, после того, как слышу:
– Вы такая красивая и милая пара, – умиляется тучная тётенька.
Стюардессы с ней полностью солидарны. Улыбаются ещё шире и жизнерадостнее. И за это им явно очень неплохо приплатили, с учётом, что даже ставшее совершенно кислым выражение моего лица их не разводит на какие другие эмоции.
– Красивая и милая тут только я. Была. До встречи с ним, – ворчу себе совсем тихо под нос. – Давайте просто покончим с этим, – вздыхаю гораздо громче.
Никто и не собирается тянуть. Сама церемония занимает считанные минуты. Без зазрения совести пропускаю существенную её часть. Пока дамочка в костюме отрабатывает свои деньги и старательно распинается, излагая все положенные в таком случае фразы и вопросы, с тоскливым видом пялюсь в небо. Красивое оно сегодня. Ясное. Безоблачное. Почти, как моя жизнь до сегодняшнего дня. А где-то наверняка идут грозы. И даже снегопады лютуют. Вот и я также – каждый свой предыдущий день видела только то, что мне было достижимо. Вероятно, не пришли мне анонимный доброжелатель то злополучное порно-видео с участием Марка и снятой им на ночь шлюхи, я бы и сейчас считала, что в моей жизни всё великолепно, продолжая заблуждаться ещё неизвестно сколько времени.
– Можете обменяться кольцами, – начинает закругляться со своей задачей чиновник.
Никаких колец у нас, разумеется, нет. Об этом ей сообщает Айзек. А я почти готова уже наконец с ней распрощаться, чтобы подняться по трапу, как…
– Тогда остаётся только поцеловать невесту, – нисколько не теряется тучная тётенька.
И всё ничего, но… ладно бы, банально чмокнул в щёку, создавая видимость, как и положено. Но ведь нет. Ощущаю подвох ещё в тот момент, когда продолжать безучастно пялиться в небо перестаёт для меня быть возможным. Мой новоиспечённый супруг сперва разворачивает меня к себе лицом, а затем и вовсе заслоняет собой весь мир, склонившись ближе.
– Если ты… – честно предупреждаю.
Вернее, собираюсь. Но так и не договариваю. Ведь он в самом деле меня целует. Неожиданно ласково, едва осязаемо, словно пробует. И ждёт. Отклик.
А я…
Так теряюсь, что и сама не знаю, как поступить.
Оттолкнуть? Ведь скорее всего, уже хватит. Губы коснулись губ. Всё, сделано. Что ещё надо?
Но надо…
Почувствовать чуточку больше. Полнее. Возможно, глубже. Просто для того, чтобы узнать, что может быть дальше. Это ведь и в самом деле не так уж гадко, совсем не противно, скорее – наоборот, как он и пообещал. Вот и целую в ответ. Сама подаюсь ему навстречу, прижимаюсь плотнее, обнимаю сильные плечи, на этом тоже не останавливаюсь. Просто потому, что вспоминаю кое о чём ещё… у меня ведь был целый час по дороге сюда. И целых три неиспользованных пластыря. А также очень вместительный потайной карман в моём сшитом на заказ свадебном платье. Хорошо, что не соглашаюсь поменять его на ту ядрёно розовую бесформенную тряпку. Требуется всего лишь немного ловкости при всём происходящем, чтобы прилепить на мужскую спину новую надпись, пока её хозяин настолько занят и поглощён. В последнем я не преувеличиваю. Очень уж внушительным чувствуется упирающийся в мой живот стояк в его штанах, прежде чем я всё-таки отстраняюсь.
– Ты был прав, – заключаю тихо. – Реально очень и очень приятно.
И это я о своей новой надписи на нём, если что!
В конце концов, я его предупреждала…