Кто-то легко потряс за плечо, и Аля титаническим усилием заставила себя открыть глаза. Матвей смотрел на неё с понимающей полуулыбкой.
– Извини. Но нам через 5 минут выходить.
– А, – Аля зевнула, удивляясь, что всё, что она видит вокруг, ей не снится. Прошедший день начал понемногу восстанавливаться в памяти – словно со стороны, как фильм про чужую жизнь.
– Аля, дай телефон, пожалуйста. Мне надо посмотреть адреса травмпунктов.
– Ой, конечно, – девушка вынула телефон из огромных карманов толстовки. – А ты сам где живёшь?
– Мне тоже через мост ехать. В Рабочий Посёлок.
– У-ух, вот это местечко. Жизнь у тебя интересная, я думаю.
Матвей усмехнулся.
– Ты тоже не в лучшем месте живёшь. Может, поэтому смелая.
Але снова стало приятно услышать это – подобных комплиментов она ещё ни от кого не получала. Она вдруг подумала: интересно, как выглядит лицо Матвея в нормальном состоянии. Интересно, что он думает о ней, растрёпанной, со стёртым салфетками макияжем? Чувство вины перед Владом снова возникло, но намного слабее, чем в первый раз. Девушка вдруг начала осознавать, что парень, с которым она встречалась полгода, вряд ли из тех, кто вступился бы за кого-то в электричке.
– О, самый удобный травмпункт как раз рядом с проспектом Маркса. Доедем вместе на такси, а там мне уже не сильно далеко до дома. Отлично. Тебе тут ответили что-то, – Матвей протянул ей телефон.
Але захотелось, чтобы его слова оказались ложью, и травмпункт на проспекте Маркса он выбрал просто, чтобы побыть с ней ещё. Она внутренне удивилась самой себе. В этом поезде ехала совсем не та девушка, которая утром ждала смс от Влада. Аля прочитала ответ Даши, двоюродной сестры, – отец был очень зол, и просил Алю позвонить, как только она сможет. Прочитав про отца, Аля вспомнила, что забыла в поезде пирожные.
– Вот блин, – вырвалось у неё случайно. Она смутилась и пояснила, – везла родителям коробку пирожных и забыла в той электричке.
– Ага, понятно. Пока ты спала, я слышал, как у тебя в животе урчит на весь вагон.
Аля снова не поняла, шутка ли это, и решила ответить.
– Интересно, когда у тебя лицо не разбито, по нему можно понять, шутишь ты или нет?
Он засмеялся:
– Надеюсь, что нет. Так ведь веселее.
Аля поблагодарила Матвея и отдала ему телефон, с грустью подумав, что начнёт новый учебный год со своим старым плохо работающим мобильным, оставшимся со школы.
Электричка начала тормозить.
– Пойдём? – Матвей встал и ойкнул. – Моя нога, наверное, сейчас выглядит так же, как нос. – Он похромал к выходу.
Они прошли турникеты и вышли на свежий воздух. Из круглосуточного киоска возле станции пахло выпечкой.
– Может по гигантской шаурме в честь дня рождения? Или ты такое не ешь? – спросил Матвей.
– Я сейчас съем что угодно, – Аля открыла сумку, чтобы достать деньги.
– Да брось! Это подарочная шаурма, – Матвей повернулся и пошёл к киоску.
Через пару минут он вернулся с пакетом в руках.
– У них остались только пирожки с картошкой. Но они здесь крутые, не пробовала? – Матвей протянул ей открытый пакет.
– Не-а, – сказала Аля. – Она достала пирожок, с удовольствием обнаружив, что он в пакете далеко не один.
– Сядем на скамейку пока? Я уже вызвал такси.
Аля кивнула. Следующие пять минут прошли в молчании. Горячая еда в холодный вечер, после целого дня с пустым желудком, но массой переживаний сейчас казалась ей лучшим, что существует на свете. Они с Матвеем доставали пирожки один за другим, грели об них руки и смотрели на машины и изредка проползающие по дороге автобусы. Ещё была возможность уехать домой в одном из них, но второго ночного приключения Аля бы не выдержала, потому она просто молчала, чувствуя себя всё лучше и лучше. Краем глаза девушка разглядывала Матвея и думала о том, что во время поездки в такси хорошо бы узнать о нём как можно больше. Парень ел с аппетитом, иногда обжигая разбитую губу и роняя картошку на асфальт. Он выглядел голодным и по-детски неуклюжим.
– А куда ты ехал в электричке? – спросила Аля.
Матвей, кажется, смутился и сдержал паузу.
– Я тебе чуть позже расскажу, ладно? Это такое… личное очень, – он глянул ей в глаза, как-будто пытаясь увидеть в них отношение к своим словам.
– Хорошо, конечно.
У Али возникли двоякие чувства. С одной стороны, ей стало жаль, что она не настолько близка Матвею, чтобы он рассказал ей что-то личное. С другой стороны, она понимала, что ничего не знает о нём, и имеет мало оснований ему доверять, даже чтобы просто ехать с ним в такси к своему дому.
Пришло оповещение. Матвей посмотрел в телефон:
– Подъехали. Вон там белая Мазда за остановкой, кажется это оно.
Он поднялся и протянул Але пакет.
– Ещё один остался, будешь?
Аля мотнула головой.
– Спасибо. Один из лучших ужинов в моей жизни. Я серьёзно, – она улыбнулась и тоже встала.
Таксистом оказался пожилой мужчина. Он курил в окно машины и, к неудовольствию Али, не слушал никакой музыки. Это означало, что поговорить с Матвеем в машине будет сложнее – она чувствовала себя неловко, когда её личный разговор с кем-либо слушали посторонние люди.
Аля села сзади, Матвей тоже. Таксист повернулся уточнить адрес и покосился на пассажиров. Похоже было, что его смущает внешний вид парня. Матвей невозмутимо сказал:
– Северная, семь. Но сначала завезём девушку.
Аля назвала улицу и дом, и заметила, как устало выглядит Матвей. Про возможное сотрясение у него она совсем уже забыла, и решила скорее спросить хоть что-то, на случай, если он почувствует себя совсем плохо.
– Ты сейчас учишься где-нибудь?
– Да, в универе на заочке. На машиностроительном факультете. Я хотел параллельно с учёбой работать, поэтому сразу же пошёл на заочку. А ты? В этом году у тебя поступление было?
Единственный университет в городе, Заозёрский Государственный, не нуждался в лишнем представлении. Все называли его просто «университет».
– Да не, я уже на второй курс пойду. Туда же. Папа считал меня очень умным ребёнком и отдал в школу в шесть лет. Я на экономе, на менеджера учусь, очно. А ты на четвёртом уже? Вы по выходным учитесь?
– Ага, на четвёртом. Иногда и в будни хожу на пары, но редко. Чем ближе к диплому, тем реже надо в универ, – ответил Матвей.
– А где работаешь?
– В автосалоне, пока ремонтом занимаюсь, а там посмотрим. Мы с одним парнем работаем вместе, с ним же и квартиру на двоих снимаем в Рабочем. Там дешевле всего. Ну, ты и сама понимаешь.
– А-а, ещё бы, – Аля хотела спросить про родителей Матвея, но боялась, что это окажется сложной или неприятной для него темой.
И тут он сам спросил:
– А ты с родителями живёшь? Ты в Заозёрске родилась?
– Да, мы втроём. С детства живу в одной и той же квартире, с периодическими вылазками на одну и ту же дачу, – Аля улыбнулась. – А ты как?
– Я уже три года здесь жильё снимаю. Сразу после поступления переехал. Мой отец и две младшие сестры в деревне живут. Это далековато отсюда. Я там тоже почти всё детство провёл, тоже с периодическими вылазками в город. Вот, а мама умерла, когда я ещё подростком был.
Матвей сказал об этом спокойно и просто, и Аля решила продолжить расспросы:
– Хочешь остаться здесь после учёбы?
– Да не. Мне этот город не нравится. Да и вообще я больше хочу иметь ранчо в поле, чем квартиру в городе. Серьёзно об этом подумываю, – сказал Матвей.
– Да? Неожиданно, – Аля была удивлена. – Все мои знакомые мечтают переехать в город побольше.
– Ты тоже?
– Ну, вообще, да. В детстве была разок с родителями в Москве. И с тех пор хочу там пожить.
– Я тоже был там пару раз, и с тех пор точно не хочу там жить, – Матвей ухмыльнулся. – В детстве тоже думал, что хочу в большой город, но потом понял, что, в каком бы городе я ни оказался, если кто-то будет годами храпеть подо мной, и двигать мебель надо мной, я сойду с ума.
– Молодые люди, – недружелюбно прохрипел таксист, – со стороны сквера нет подъезда к дому. Могли бы сразу мне сказать? В объезд поедем?
Матвей и Аля переглянулись.
– Нет, спасибо. Мы здесь выйдем, – сказала Аля. – Тут пешком близко.
– За светофором остановлю тогда, – таксист приглушил двигатель и повернулся, – двести рублей.
Матвей расплатился, и Аля открыла дверь, выходя из прокуренной машины и с наслаждением вдыхая чистый воздух. В знакомом до сантиметра сквере тут и там виднелись парочки и компании.
– А тут довольно оживлённо, хоть и темновато, – заметил Матвей. – А что тебе так понравилось в Москве? И вообще в большом городе?
– Ну, в городе много людей. Когда я знаю, что вокруг люди, всегда чувствую себя в большей безопасности. Ещё, в городе, особенно в Москве, всегда есть, чем заняться – кино, музеи, выставки, парки. И работы больше. Люди цивилизованнее, образованнее, мне кажется. Ну и просто, я люблю атмосферу города, городские огни, запах асфальта летом и весной.
– Насчёт огней – ты знаешь, говорят, что в августе самый сильный звездопад? И хорошо видно это только далеко за городом?
– Слышала, да, – ответила Аля.
– А ещё там можно выйти в поле и орать песню во всё горло, и никто не подумает, что ты сумасшедшая. Можно жечь костёр вечером с друзьями, печь картошку. Бегать босиком по траве, загорать голышом во дворе дома, выгуливать собаку без намордника, есть вишню с дерева, дышать чистым воздухом.
– Ну, даже не поспоришь, описал как надо, – Аля улыбнулась.
До знакомого подъезда оставалось совсем чуть-чуть. Аля не могла понять, есть ли что-то общее между ними, но решила, что если Матвей не спросит её телефон, она сама это сделает. Она сняла толстовку и протянула парню.
– Спасибо. Если бы не твоя толстовка, я бы точно уже заболела.
– Да пожалуйста. Тебе тоже спасибо, что вышла мне помочь, – Матвей надел толстовку. – Мы пришли?
– Да, вон крайний подъезд, – Аля махнула рукой в сторону своего дома.
– А… это, – Матвей смущённо коснулся лица, – может, ты захочешь ещё как-нибудь разделить со мной пару пирожков? Был бы рад снова встретиться, – парень вопросительно посмотрел Але в глаза.
Она почувствовала, как лицо изнутри обдал жар, и порадовалась, что под фонарями вряд ли было видно, как она краснеет.
– Да, давай, – Аля улыбнулась, – запишешь мой номер?
– Лучше ты сама, – он протянул ей свой телефон, – вдруг не так запишу.
– Только мне нужно будет время восстановить сим-карту. Телефон вряд ли теперь можно вернуть, – девушка начала вводить номер. – Могу тебе ещё написать почту или ник… – она не успела договорить.
– Аля, – знакомый голос справа резанул Алин слух. Она вскинула голову и увидела в нескольких шагах Влада. Сердце сжалось и ухнуло вниз.
– Что… ты почему здесь? – голос выдал сразу подкатившие к горлу слёзы. Але стало обидно, она не хотела сейчас выглядеть жалкой в глазах Влада.
– А ты? Кто это? – грубо спросил Влад, кивая на Алиного спутника. Он встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Брови сведены на переносице, ноздри раздуваются от ярости, – таким Аля его ещё не видела.
Влад был на голову выше довольно высокого Матвея. Красивое мужественное лицо с пухлыми губами и широко поставленными глазами могло бы сделать ему карьеру в Голливуде. Стильно уложенные чёрные волосы, дорогие часы на руке – было видно, что этот парень чужой в бедных районах.
Аля всегда удивлялась, почему он вообще подошёл к ней знакомиться, увидев в столовой универа. Иногда ей бывало неловко гулять с ним, зная, что вся её одежда стоит в несколько раз меньше, чем одни его часы. Но он казался настолько влюблённым, что она забывала об этом.
Матвей выжидающе смотрел на Алю.
– Влад, я не хочу сейчас разговаривать, – девушка вдохнула поглубже, чтобы не разреветься.
– Я тебя здесь уже четыре часа жду. Ещё час сидел в кафе, как идиот. Телефон не отвечает, дома тебя нет. Я уже думал, что с тобой что-то случилось. Пытался узнать телефон твоих родителей. А ты в толстовке какого-то дебила гуляешь? – Влад почти кричал.
Аля посмотрела в его лицо, ещё вчера казавшееся ей самым родным, и почувствовала запах знакомой туалетной воды. Он беспокоился о ней и ждал у подъезда… Захотелось броситься к Владу в объятия и услышать, что утром в кафе был не он, и это всё ей просто приснилось. Но она понимала, что не могла ошибиться.
– Ну так что? Я всё ещё могу считать себя твоим парнем, или сегодня сработал твой фантастический метод отшивать? – к злости Влада примешивалась издёвка.
Аля взорвалась:
– Я видела тебя утром в «Золотой лампе» – она не знала, что ещё выдавить из себя.
Влад явно растерялся. Он дёрнул головой и поджал губы, исподлобья смотря на Алю и как будто ожидая продолжения. Горячие ручьи потекли по лицу девушки. Она повернулась к Матвею и сунула ему в руку телефон.
– Пока, Матвей, извини, – не глядя на Влада, Аля быстро пошла к дому.
– Пока, – растерянно бросил Матвей ей в спину.
Никто не последовал за Алей, и, поднявшись на свой этаж, она с чувством толкнула дверь в квартиру, и зло захлопнув её ногой, скинула босоножки и сумку на пол.
Не включая свет, она зашла в свою комнату и походила из угла в угол, вытирая слёзы.
– С днём рождения, – бросила она себе под нос и сняла платье. Взяв толстое одеяло, Аля свернулась под ним, обхватив руками колени и отгоняя все мысли прочь. Проплакав около часа, она уснула.