Проехав остановку до вокзала, Аля быстро дошла до пыльной станции и купила билет. Турникет услужливо пропустил её: по ощущениям – будто в новую жизнь. Три ступеньки наверх на перрон, освещённый последними лучами солнца. В наушниках надрывались самые депрессивные из знакомых Але композиций. Четыре минуты до поезда.
Перрон с той стороны, куда приезжали загородные электрички, был похож на муравейник. Усталые и чёрные от солнца дачники выгружались из последних воскресных электричек, чтобы завтра утром отправиться на работу. Они все тащили тяжёлые сумки и пакеты. «Наверное, помидоры и яблоки», – думала Аля, которая впервые с самого утра почувствовала голод. Она огляделась – киоск с едой был уже закрыт. На этой стороне перрона топталось всего несколько человек. Мало кому нужно ехать в глушь вечером в воскресенье. Несколько старушек, вздыхая, обсуждали цены на проезд в электричке. На скамейке за киоском сидел парень в чёрной толстовке с капюшоном, надвинутым глубоко на лицо. Але стало одиноко и неуютно. Она оттянула платье как можно ниже к коленям и села на другую скамейку.
Бесконечных три минуты. Аля почувствовала пристальный взгляд подозрительного парня сбоку, но решила не поворачиваться. Ей захотелось достать телефон и кому-нибудь позвонить, но, вспомнив о недавних грабежах, она сдержалась.
Скрипя, подошла электричка. Аля прошлась немного, чтобы зайти где-то в середине поезда, и села к окну. К её глубокому сожалению, парень в капюшоне зашёл в тот же вагон. Он встал у окна возле дверей и оперся о стену. Аля оглянулась и, убедившись, что в вагоне есть ещё несколько человек, успокоилась, достала телефон. Несколько пропущенных и поздравительное смс от Вики. Пропущенные звонки от девчонок, ещё несколько поздравлений в соцсетях. И пара сообщений от Влада – забыла заблокировать его во «Вконтакте». Аля решила не читать и прислонилась к окну. Приятный холод стекла успокаивал. Чтобы не заснуть, Аля стала наблюдать за парнем в капюшоне. Он стоял, скрестив руки на груди и глядя в пол. Лицо было плохо видно из-за капюшона и слабого освещения в вагоне. Широкие плечи. Довольно высокий. Немного худоват. Серые джинсы, яркие кроссовки и пустой рюкзак на одном плече. Совсем не похож на дачника. Интересно, изменял ли он когда-нибудь своей девушке? Интересно, изменял ли когда-нибудь папа маме? Вообще, считают ли мужчины поцелуи изменой? Аля пустилась в невесёлые философские размышления.
Электричка тащилась словно приклеенная к земле. За две станции до Полесок Аля уже еле держала глаза открытыми. Редкие фонари за окнами совсем пропали. Начинались участки лесополосы.
Чем ближе к ночи, тем сильнее хочется чьего-то уютного тепла рядом. Последние люди из вагона вышли, но парень так и стоял, изредка меняя позу, и Аля перестала воспринимать его как угрозу. Она даже была рада, что едет не одна.
Вдруг парень резко встрепенулся, и, оглядевшись, вышел в тамбур. Видно было, что он там не задержался, а перешёл в другой вагон. Аля вздрогнула и напряглась. Если он увидел пожар или грабителей, мог ей сообщить. Но вокруг было тихо и спокойно. Сквозь стук колёс из соседнего вагона донёсся еле слышный крик.
Сердце и дыхание снова перестали слушаться Алю. Она быстро решила встать и бежать в другую сторону. Весь сегодняшний день пронёсся у неё перед глазами, пока она быстро шла к противоположной двери вагона. Но тут притупившиеся злость на Влада и боль снова захлестнули её. Она развернулась и пошла обратно, доставая на ходу телефон. План созрел моментально. «Если чувак в чёрном отнимает сейчас пенсию у какой-нибудь старушки, сниму его на видео и выложу в сеть».
Случившееся дальше показалось Але долгим страшным фильмом, хотя заняло не больше трёх минут.
Выйдя в тамбур, она включила камеру и осторожно заглянула в дверное окошко. Двое рослых мужчин избивали Алиного спутника, лежащего на полу, и отчаянно отбивавшегося. Рядом с ними, вжавшись спиной в оконное стекло, стоял испуганный пожилой мужчина азиатской внешности. Больше в вагоне никого не было видно.
Аля судорожно сглотнула и спряталась за дверью, держа телефон в вытянутой руке. Электричка начала тормозить. Вдруг двери в тамбур раскрылись, и кто-то вывалился из вагона, больно ударив Алину руку. Она в ужасе прижалась к стене. Телефон отлетел на пол.
– Здесь тёлка, – просипел мужской голос над ухом.
Один из мужчин, высокий и толстый, громко выругался, свирепо смотря на Алю. Второй, более подтянутый, прижимал к груди сумку. Он оглянулся, и, заметив включённый телефон на полу, с силой наступил на него ногой. Послышался хруст. Толстый потянулся рукой к Але. Она вскрикнула и отшатнулась. В этот момент двери вагона с лязгом открылись. Второй мужчина крикнул: «Оставь её» – и потянул первого из поезда за собой.
Как только они выбежали, дверь из вагона в тамбур снова распахнулась, и парень в чёрном бросился на улицу, не заметив Алю. Он схватил толстого за ветровку и что-то крикнул. Мужчина обернулся и выхватил нож. Второй бросился к парню и повалил на землю. Грабители ещё несколько раз ударили его сверху и побежали в темноту.
Какая-то неведомая сила заставила Алю включить застывшие ноги и в последнюю секунду выскочить на улицу, чуть не застряв в дверях поезда. Она должна была убедиться, что парень жив.
Электричка тронулась, и Аля в ступоре стояла, смотря, как свет от прямоугольных окон мелькает по тёмной фигуре на асфальте. Она вдруг поняла, что разбитый телефон так и остался в поезде. Как вызвать скорую? Почему здесь только один фонарь? Вернутся ли грабители? Паника начала душить и без того потрёпанные за сегодня нервы. Вдобавок ко всему было уже холодно, и тело покрывалось мурашками даже от лёгкого ветерка.
Парень зашевелился, что-то простонал и сел, обхватив голову руками.
– В-всё нормально? – спросила Аля, садясь на корточки рядом с ним, и осознавая, как глупо сейчас звучит её вопрос.
Парень убрал руки от головы и посмотрел на неё. Даже в свете фонаря было видно, насколько распух его нос. Из ноздри текла струйка крови. Нижняя губа была разбита. Внимательные светлые глаза под густыми бровями смотрели удивлённо и ошалело. Капюшон спал с головы, открывая лохматые русые волосы – создавалось ощущение, что парень только что встал с постели.
– Ты кто? – он спросил хрипловато и удивлённо.
Аля замялась.
– Ты хотел помочь мужчине, там, в поезде, да? Я видела. Я пыталась скорую вызвать. Тебе очень больно?
Парень долго смотрел на Алю, как будто переваривая сказанное.
– Нет, не очень, – он кривовато улыбнулся. Из-за отёкшего носа его голос звучал словно простуженный. – А тебе очень страшно? – он ещё раз странно улыбнулся, и Але стало не по себе.
– С-страшновато, – девушка встала с корточек и инстинктивно отдёрнула платье вниз. С чего она взяла, что этому человеку можно доверять, находясь с ним ночью на пустом перроне посреди леса? Она ведь видела только половину из того, что произошло в вагоне.
– Меня Матвей зовут, – сказал парень дружелюбно и потрогал свой нос.
– Аля, – сказала Аля, немного успокоившись. По крайней мере, кажется, её собеседник был адекватен.
Неподалёку послышался шум двигателя – кто-то завёл машину и быстро уехал. Аля снова дёрнулась и напряжённо уставилась в темноту.
– Уезжают, уроды, – Матвей сплюнул кровь на асфальт, достал из-за спины рюкзак и начал осматривать. – Да ты не бойся, они точно не вернутся.
Звучало убедительно, и Аля стала приходить в себя от лишних эмоций.
– Тебе врача не нужно?
– Да нет, наверное, – он ещё раз потрогал лицо и ногу ниже колена. – Они ножом только пугают. Жалко рюкзак – совсем новый, – Матвей вставил руку в рюкзак и вытащил наружу два пальца, показывая дыру. – Из-за сумки какого-то деда никто на себя убийство вешать не стал бы.
– А.. – Аля уже начинала жалеть, что вышла из поезда. Ей было очень холодно. Её помощь оказалась не так уж нужна. Что тогда она делает здесь без телефона? Единственная последняя электричка будет здесь через час и пойдёт в направлении города. Папа будет с ума сходить, когда увидит, что она не вышла на станции. Ему надо как-то сообщить…– Ой, а у тебя есть телефон? – сердце опять забилось.
– Есть, – парень залез в карман толстовки и вынул телефон. Вставая и протягивая его Але, он шатнулся в сторону и упал на колени, подставив под себя руки. Его сразу же стошнило.
Бесконечные уроки обж пронеслись у Али перед глазами, не выдавая ничего полезного. В голове вспыхнуло сожаление – сколько раз она подумывала окончить курсы первой медицинской помощи, но так и не сделала этого.
– У тебя сотрясение, наверное. – Она подошла к Матвею и снова присела рядом с ним. – Надо прилечь. Я скорую вызову.
Парень отрывисто дышал и ничего не ответил. Аля испугалась и подобрала упавший телефон.
– Всё нормально, просто голова кружится. – Матвей огляделся и прилёг головой на рюкзак. – Скорая сюда к утру только приедет. Через час вернётся последняя электричка в город, я сам доеду.
Аля постояла в нерешительности.
– Ну, хорошо. Я позвоню пока?
– Конечно. Постой. А ты куда ехала так поздно?
– К родителям на дачу.
– Блин. Сорри, что всё тебе обломал. Доедем до города – я тебя провожу до дома. И это. Спасибо, что вышла помочь, ты смелая. Неожиданно для девушки.
Але стало дико приятно от похвалы и благодарности. Она вдруг осознала, что говорит с вроде бы симпатичным парнем под звёздным небом, за несколько километров от других людей. Что-то волнительное шевельнулось внутри, но чувства к Владу снова перехлестнули всё горьким потоком.
Она подала телефон Матвею.
– Разблокируй, пожалуйста. Я папе скажу, что вышла не там. Он уже, наверное, с ума сходит. Поеду с тобой в город.
Матвей приподнялся на руке, подавая телефон, и сел. Вид у него был жалкий.
Аля подумала, что нужно дойти с ним до травмпункта. Кто знает, насколько опасным может оказаться сотрясение. Может попросить отца помочь? Девушка начала мучиться сомнениями.
И тут она поняла, что никогда в жизни она не учила телефон отца наизусть. Когда-то в первом классе мама заставила её выучить свой номер, но с тех пор он уже много раз поменялся, да и в памяти не осталось ничего. Але снова стало страшно рассказывать Матвею, что она не может никому позвонить, просто потому что не помнит номера. Но у неё в руке был именно его телефон, и она решила довериться.
– Можно я в интернет зайду? Написать нужно кое-кому.
– Попробуй, если здесь ловит. – Матвей медленно встал на ноги, взял телефон и включил интернет. – Я почти из всех соцсетей удалился, но если надо, ты зайди со своего аккаунта.
Пока Аля копалась в телефоне, Матвей медленно ходил взад-вперёд, разминал суставы, изредка постанывая и ругаясь. Он явно прихрамывал.
Двоюродная сестра Али, Даша, единственная, кто мог узнать телефон отца, была онлайн. Аля в двух словах описала ей своё положение, без подробностей, которые могли бы напугать родителей. Попросила срочно позвонить маме или папе, и пообещала, что как только придёт домой, снова напишет.
– Можно я пока у себя телефон подержу? Хочу подождать ответ, – спросила Аля.
– Валяй, – Матвей остановился рядом с Алей. – А ты где в городе живёшь?
– В старых районах, на проспекте Маркса. Но я с тобой лучше до травмпункта дойду, а потом уже домой, ты не против?
– Спасибо, – он отмахнулся. – Я сам дойду, со мной ничего страшного не случилось. Далеко тебе до дома. Я тебя на такси посажу на станции, ок? Тем более, мне ехать примерно в ту же сторону. Не знаю пока, как ещё за заботу отблагодарить.
– Да никак, я ведь ничего не сделала. Хотела снять на видео тех парней, кто сумку украл. Но телефон разбился.
– Да? Второй раз удивляюсь твоей смелости. А ты всегда в таком виде на дачу ездишь?
– В каком? – Аля не разобрала, была ли издёвка в этом вопросе.
– Ну, в коротком платье. Опасно в поздних электричках в таком виде показываться.
– Да у меня день рождения сегодня. – Аля зачем-то начала оправдываться. – И я на дачу не собиралась вообще, так получилось.
Грусть и обида вкупе с усталостью снова нахлынули. Аля поёжилась и уставилась в асфальт.
– Ого, день рождения! Поздравляю! Сколько тебе? – Матвей, кажется, был искренне рад.
– Восемнадцать. Спасибо, – Аля улыбнулась.
– Оу, круто, взрослая теперь. А мне уже двадцать один. Тоже совершеннолетие, можно сказать.
Матвей расстегнул и снял толстовку. Внизу оказалась кислотно-жёлтая футболка.
– Надень, – парень протянул толстовку Але. – Холодно так стоять.
– Ой, сейчас. – Он встряхнул толстовку. – Она чистая, всего пару раз на асфальте полежала.
Аля была не в силах отказаться из вежливости, как сделала бы это в другой ситуации.
– Спасибо, – она надела ещё тёплую толстовку с еле уловимым незнакомым мужским запахом, и почувствовала себя виноватой. Ей была приятна забота этого парня, и что-то пошлое, животное шевельнулось внутри.
«Я не такая, как Влад», – сказала она самой себе.
Матвей зевнул, Аля тоже. Усталость наваливалась всё сильнее. Прошедший день был похож на рассыпавшуюся коробку разных мелочей. Нужно было навести порядок в мыслях, воспоминаниях и событиях. Но только после сна.
Вдалеке послышался стук электрички.
– Скоро будем дома. Иногда кажется, что сон – лучшее, что со мной происходит в ближайшие месяцы, – сказал Матвей как будто самому себе. Он, отвернувшись, смотрел на приближающийся поезд.
Аля не знала, что ответить.
– Ага, очень хочется спать, – она прижимала к себе сумку, и пыталась понять, хватит ли ей денег на такси до дома, если у Матвея их не окажется.
Поезд пришёл почти пустой. Они зашли в ближайший вагон, и Аля снова наклонилась к окну. Матвей сложил руки на коленях и опустил голову. Сил придумывать темы для разговора не было совсем. Электричка тронулась.