Бумажный самолетик был почти идеальным.
Ровные края, острый нос и правильный вес. Я подняла его и прикрыла левый глаз, чтобы нацелиться на сцену. Роуз Карвер – идеальная цель – и ее черная шляпка с короткими полями находились сегодня в прекрасной форме, лицо блаженно освещалось софитами. Она рассказывала про школьный бал, а я сосредоточенно слушала.
– Клэра, целься в лицо.
Мой взгляд переместился на сидящего рядом Патрика Кина. Он так сгорбился на сиденье, что касался подбородком груди, сложив в немыслимой позе длинные бледные конечности.
– Дурак, это не в моем стиле, – сказала я.
– Да, мы здесь ради смеха, а не слез, – прошептал с другой стороны Феликс Бенавидес. Затем, выгнув брови, посмотрел на меня, выжидая одобрения.
Эти двое знали, как убить шутку. Я окинула взглядом зал, проверяя, не смотрит ли кто из учителей, подняла самолетик и…
– Клэра Шин!
Я вздрогнула, бумажный самолетик со стуком упал к ногам. Голос доносился из колонок. Почему Роуз назвала мое имя?
Я поднесла руки ко рту и прокричала:
– ЧТО?
Мой вопрос отразился от обшитых деревянными панелями стен и высоких потолков.
Роуз закатила глаза и выдохнула в микрофон, отчего тот захрипел:
– Я только что сказала, что тебя номинировали на королеву бала среди одиннадцатиклассниц.
Она подняла листок и уставилась на него, не веря своим глазам.
Патрик и Феликс расхохотались и, вытянув руки через меня, дали друг другу «пять». О ГОСПОДИ.
– Я вас прибью, – прошипела я. Когда все начали на меня оборачиваться, в голове созрел план.
Роуз прокашлялась прямо в микрофон.
– Так, другими номинантами стали…
Я встала, и мягкое откидное сиденье с грохотом вернулось на место.
– Спасибо, Роуз! – закричала я. Она нахмурилась, затем прищурилась, чтобы рассмотреть меня. Я театрально вскинула руки. – И спасибо вам, учащиеся, за такую честь.
Я проговорила это громко и четко, а затем осмотрелась. Кто-то из учителей начал подниматься. Надо сделать все быстро.
– Спасибо, что впускаете в свои сердца. Теперь я обещаю: если проголосуете за меня, в Элизиан Хай будут предприняты все необходимые меры…
Меня перебил голос Роуз.
– Ты ничего не должна делать, если станешь королевой бала. Это же не выборы президента класса! – фыркнула она в микрофон. Будучи президентом одиннадцатого класса, она знала это как никто.
– Тем не менее, – грохотал мой голос, – я обещаю вам кое-что, когда стану королевой Кларой.
От такой импровизации меня охватило возбуждение, и тут в голову пришла мысль. Я жестом попросила Патрика передать мне рюкзак. Поймав его, я засунула руку в передний карман на молнии.
– Обещаю, что мы, девушки, не будем заложницами наших тел! У нас будут равные права!
Кто-то из девчонок зааплодировал.
Роуз снова заговорила:
– У нас и так равные…
– Поэтому, руководствуясь принципом феминизма… я обещаю, что У НАС ПОЯВЯТСЯ БЕСПЛАТНЫЕ ТАМПОНЫ! – прокричала я, выкинув в толпу зажатые в руке тампоны. Хорошо, что утром я купила новую упаковку, с желтым рисунком, для умеренных выделений. Они взлетели в воздух и приземлились на головы и колени сидящих вокруг нас. Пронеслась волна смеха, и девчонки вскочили с мест, чтобы собрать их с пола, преследуя укатившиеся по проходам. Парни начали кидаться ими друг в друга. Для наведения порядка поднялись и другие учителя. Роуз Карвер слетела со сцены.
Эта суматоха стала для меня как бальзам на душу, и я с триумфом окинула взглядом зал.
– Ты разве не рада, что мы тебя номинировали? – с улыбкой спросил Феликс, засунув в рот зубочистку. Он считал, что с зубочисткой во рту смахивал на Джеймса Дина.
Я пожала плечами.
– Стало интереснее.
– Клэра.
Я повернулась на голос нашего классного руководителя, мистера Синклера, и широко улыбнулась ему.
– Здравствуйте, мистер Эс.
– И тебе привет. Идем, я отведу тебя к директору.
Мистер Синклер был молодым симпатичным светлокожим преподавателем с мужественным подбородком и густыми светлыми волосами; он отвечал за порядок, потому что такого рода собрания всегда проводились во время классного часа. Повезло ему.
Патрик тихо присвистнул.
– Я пойду с вами, мистер Эс. – С этими словами он подмигнул учителю.
Мистер Синклер закатил глаза.
– Не в этот раз. Клэра. Идем.
Он поправил очки в светло-коричневой оправе – от такого незначительного занудного жеста на его уроках все впадали в экстаз.
Я схватила рюкзак и не спеша подошла к нему. Когда мы с мистером Синклером направились к дверям, учащиеся уже начали расходиться.
– Отличная выходка, – отметил мистер Синклер, пока мы петляли между выходящими из зала потоками учащихся.
– Я живу, чтобы угождать.
Он покачал головой.
– Ты еще не устала от наказаний?
– Нет, мне их всегда мало.
– Почему бы тебе не направить свое остроумие на учебу?
Как только мы вышли из здания, меня ослепило майское солнце Лос-Анджелеса, и я надела зеркальные очки-авиаторы.
– Вы хотите сказать, что я умная?
Не успел он ответить, как за нашими спинами послышалось мое имя. Я обернулась и скривилась. Роуз Карвер. Высокая, грациозная, с отработанными движениями, она быстро шла в мою сторону. Блузка с цветочным орнаментом была заправлена в джинсы, обтягивающие ее тонкие ноги, а выглядывавшая из-под шляпки стрижка пикси в выгодном свете демонстрировала утонченные черты лица. Роуз была похожа на некогда потерявшуюся дочь Обамы.
Когда она поравнялась со мной, пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на нее, и это меня разозлило.
– Что? – спросила я.
Она была сосредоточена и настроена решительно. От нее исходила надменность.
Я ненавидела Роуз Карвер.
Она ткнула меня пальцем в плечо.
– Ты должна это прекратить.
– Прекратить что?
– Всю эту ерунду с королевой бала. Ты повеселилась. Тампоны, ха-ха-ха, – произнесла она, закинув голову назад. Затем снова пронзила меня своим взглядом. – А теперь сними свою кандидатуру и позволь победить тому, для кого это действительно важно.
От ее снисходительного тона мне показалось, что боги спустились на землю, дабы со мной заговорить. Я прищурившись посмотрела на нее.
– Ты имеешь в виду себя?
Она закатила глаза.
– Да. Ну, или кого-то другого.
– Ты такая великодушная, всегда думаешь о высшем благе, – произнесла я с улыбкой.
Она на секунду закрыла глаза, словно задействовала весь самоконтроль, который успешные балерины вроде нее, видимо, доводили до совершенства.
– Не для того я несколько месяцев являлась главой комитета по организации бала, чтобы ты превратила все это в фарс.
При мысли о нескольких месяцах, проведенных в заботах о бале, я начала задыхаться.
И встала на цыпочки, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Я не стану извиняться за то, что ты впустую потратила часть своей жизни. – Ее глаза сверкнули, и я продолжила: – Знаешь, я думала отказаться. Но ты только что заставила меня передумать.
– Клэра, Роуз. Довольно, – сказал мистер Синклер. – Идем.
Перед уходом я похлопала Роуз по руке.
– Увидимся на балу.
– Ты ведешь себя как ребенок! – крикнула она мне вслед.
Не оглядываясь, я направилась по знакомой дорожке в сторону кабинета директора.