После псковской конференции в светлый по-питерски вечер с коллегами заехали в Изборск посмотреть на тамошние красоты. Внутри каменной крепости, где наводили европейский лоск чисто российскими безалаберными методами, стояла старинная церквушка XII века – Никольская. Внутри оказалось пустынно и прохладно: изо рта валил пар. Иконостас был на реставрации, стояли леса. В углу у входа сидел мужичонка неопределенного возраста, странноватого вида, но безобидный. Одетый в плюшкинские лохмотья церковный работник продавал свечи и иконки.
– Спасибо, что ходите в церковь. Тут умиротворение! Так на всей псковщине! Впервые у нас? Откуда вы?
– Да, первый раз. Из Ростова-на-Дону.
– М-м-м, в Ростове много церквей. Красиво. Как ваше имя?
– Сергей.
– Ага, значит, Сергий! Свечи будете покупать? Тут в церкви и мысли светлые приходят, и гармонию можно приобресть. Так хорошо… – продолжал вещать мужичок. – Думается только о хорошем!
Служитель церкви посокрушался насчет безденежья и долгого ремонта, показал самую старую икону Александра Невского…
Выходя из церкви, я услышал опять его голос: «Сергий! Сергий! Постойте! Я хочу кое-что у вас спросить! Неловко, конечно. Но вы простите меня».
– Давайте хоть из храма выйдем, право, даже не знаю… Неудобно как-то, – замялся мужичок. – Я слышал, что наши в хоккей проиграли. Неужели это так?
– Правда. Вроде бы уже и домой вернулись.
– Уже и вернулись? Ой-ой-ой, что же теперь будет? Что же теперь будет? – запричитал продавец свечей, медленно развернулся и пошел обратно в церковь.