…Деревня гудела, как улей с дикими пчелами после того, как к нему наведался медведь: слух о том, что Снежный Барс, подняв с постели спящего Усая Горькую Весть, сорвал с него ожерелье старейшины и выбросил воина из дому, собрал на центральной площади деревни практически весь клан Ворона.
Глядя на униженное выражение лица стоящего на коленях у позорного столба бывшего старейшины, люди вполголоса перешептывались, однако желающих прервать негромкий разговор между Барсом и парой воинов племени желающих не находилось. Наконец, вождь принял какое-то решение и, повернувшись к ожидающим объяснений сельчанам, мрачно произнес:
– Вчера мой сын, Утренняя Заря, столкнулся на охотничьей тропе с шестью чужаками. Воины шли в направлении нашей деревни. Решив, что свидетель им не нужен, они попытались убить воина, однако просчитались – отрубив одному из них руку, Утренняя Заря выполнил свой долг – ушел от преследования и доставил в деревню дурную весть. Через час пятеро воинов отправятся по их следам, чтобы понять, откуда они пришли. Еще четверо оповестят всех охотников, находящихся на промысле, о том, что возможна война… Я сказал…
– Почему Усай у столба? – подал голос Бурный Поток, воин, не раз доказывавший, что не зря носит на поясе меч.
– Он, не сделав ничего для того, чтобы проверить сообщение Утренней Зари о появившемся неподалеку враге, обвинил его в трусости. Человек, для которого возможность унизить другого важнее благополучия в клане, не может быть старейшиной. Вот рука чужака, Усай! – забрав у сына сверток, Снежный Барс бросил его под ноги бледному, как смерть, старику. – Твой сын подтвердит, что на месте боя все было так, как сказал Утренняя Заря. Я забираю назад свое требование Права Крови – вести поединок с тем, кто забыл про долг перед кланом – ниже моего достоинства.
И еще… Если я не ошибаюсь, ты сказал, что мой сын зря преподнес Огненной Гриве Малые Дары. Так вот. ТЫ – СОЛГАЛ. Здесь, – он приподнял над головой здоровенный сверток, – достаточно меха для двух Больших Даров. Майке Огненная Грива! Преподношу тебе Большие Дары моего сына, воина клана Ворона Джамшера Утренней Зари. Примешь ли ты их, Женщина?
В наступившей на площади мертвой тишине девушка, вокруг которой тут же оказалось пусто, горделиво подняла голову, сделала несколько шагов вперед и, встав на колено перед обалдевшим от такого поступка отца Джамшером, громко, чтобы слышали все, повторила данную в лесу клятву.
– Обещаю быть тебе верным мужем, Женщина! – подняв ее с земли, Утренняя Заря прижал жену к груди и победно усмехнулся…
– Слышали? Отлично… А сейчас все свободны… Всем воинам, за исключением тех, которые уже получили от меня распоряжения, собраться в доме Войны через два часа… Я сказал…
Сельчане расходиться не торопились. Большинство с интересом посматривало на Рыжего Кабана, отца Майке, стоящего рядом с Сохатым и что-то оживленно обсуждающего. Наконец воин удовлетворился ответом брата и, повернувшись лицом в Джамшеру, кивком подозвал его к себе.
– Утренняя Заря! Твой поступок достоин воина Клана Ворона. И горжусь тем, что моя дочь сделала такой выбор. Вот тебе моя рука, Сын! Я сказал…
– Вот тебе моя рука, Отец! – пожав протянутую руку, Утренняя Заря облегченно вздохнул – вот теперь никто не сможет оспорить заключенный между ним и Майке союз.
– Где вы будете жить? – усмехнувшись уголками глаз, спросил Кабан.
– Дом, который я построил для Уха Рыси, теперь твой, сын! – сказал услышавший вопрос Снежный Барс. – Он пока не сделал Выбор, и дом ему пока ни к чему.
– Спасибо, отец… – пробормотал Джамшер и посмотрел на старшего брата. Ухо Рыси, заметив его взгляд, поднял вверх сжатый кулак и весело ухмыльнулся, мол, «живи, брат, я не в обиде»…