– Мне показалось, что у вас натянутые отношения с этой Зориной, – едва слышно произнесла я, когда рабочий инструктаж был закончен.
Ян Валерьевич откинулся на спинку офисного кресла и шумно выпустил воздух из легких, буквально опустошив их. Я смотрела на него, но не ловила на себе ответного взгляда, потому как глаза у мужчины были совершенно пустые.
– Папа с ней счастлив, остальное меня волновать не должно.
– Они вместе?! – на эмоциях воскликнула я, но тут же опомнилась. – Простите. От Риммы нахваталась видимо…
– Да всё в порядке, – уголки губ мужчины едва дрогнули. – Она была нашим пиарщиком. Большой профессионал своего дела. Пиарила не только фирму, но и себя в глазах моего отца. За полгода сумела перебраться в его дом.
– Она создает приятное впечатление.
– Властная тётка с замашками стервы. Да и старше отца на четыре года.
– Ого, – в тот момент я зауважала Ирину Константиновну еще сильнее. – Я так и не поняла, зачем им сотрудник для рекламной кампании. Можно найти хорошенькую модель и сказать, что она главный разработчик.
– Угу, а потом эта хорошенькая модель на презентации будет смеяться со слова «фича». Нет, есть что-то в их мысли, – мужчина нервно постучал колпачком ручки по столу, как будто обдумывая перспективы. – Но ты можешь послать эту затею далеко и надолго, никто принуждать не будет.
– Если честно, я не планировала сниматься ни в каких рекламных кампаниях. Я вообще съемки не люблю.
Григорьев замолчал, он что-то обмозговывал, но не торопился делиться мыслями со мной. Чем я была расстроена.
Хоть в мои планы и не входило становиться моделью, однозначно «нет» говорить я почему-то тоже не хотела. Кто знает, какие условия мне готовы предложить? От пары фотосессий от меня не убудет, а деньги сейчас ой как нужны.
– О нас заговорят, если твое лицо появится в рекламе. Но заговорят и о продукте твоего отца. Делать рекламу ему за свой счет… Ты была бы хорошим козырем. Прости за формулировку.
Я понимающе кивнула и только отмахнулась. Ничего криминального в словах мужчины не было. Я и сама понимала, что на эту роль рассматривают меня не из-за особенных навыков или красивого личика, а из-за громкой фамилии.
– Мне… мне сейчас не помешают деньги, – осторожно произнесла я. – Это правда. Поэтому я не спешу отказываться. Не бедствую, конечно, поэтому слепо соглашаться не стану, но вообще…
– Юмашев выгнал без копейки на кармане?
Я пожала плечами и на мгновение затихла. Тема была не самой приятной, и глаза все еще начинало щипать от слез, хотя казалось, что обиду я уже пережила. Обсуждать свои переживания с едва знакомым человеком ничуть не хотелось, но я почему-то заговорила.
– Отец не дал ничего. У меня были свои накопления. Откладывала с подарков, карманных расходов. Так что по миру не пошла, но моих запасов надолго все равно не хватит.
– Тогда обсудим условия?
Мы одновременно подняли друг на друга взгляды, едва заметно улыбнулись и кивнули.
Пока шли до переговорной, сердце стучало бешено, едва не выпрыгивая из груди. Конечно, мне было страшно и волнительно, но при этом и интерес возрос до небес. Я уже успела нафантазировать себе как снимаюсь в свете прожекторов, вижу свое лицо на всех билбордах, а на улице ко мне подходят за автографом.
Эти мысли вызывали пока что только улыбку. Я понимала, что реальность будет значительно отличаться от ожидания, но все равно была готова рискнуть. Хотя бы чтобы обзавестись деньгами.
В просторном светлом помещении за большим столом в полуметре друг от друга сидели Зорина и Григорьев старший. Они о чем-то мило ворковали, когда мы зашли, но стоило Яну Валерьевичу демонстративно прочистить горло, как они отшатнулись друг от друга на приемлемое расстояние.
– Пришли вдвоем… Хороший знак.
– Соля, насколько понимаю, ты готова рассмотреть предложение? Ничего, если я на «ты»?
– Конечно, ничего, Валерий Иванович, – смущенно улыбнулась я и заправила волосы за уши. – У меня нет навыков модели, но я быстро учусь и готова пробовать. Единственное, я бы не хотела, чтобы это мешало работе. Ну и реклама не должна быть основана на моей фамилии.
– Это даже не обсуждается, – дал согласие мужчина. – Ирина Константиновна, тогда изложите в общих чертах нашу задумку?
Женщина лучезарно улыбнулась и поднялась со своего места, чтобы посвятить нас с Яном Валерьевичем в тонкости рекламной кампании, придуманной незадолго до выхода на рынок программного обеспечения.
Если коротко, то компания занималась разработкой программного кода для медицинского оборудования. Ориентир был на частные клиники, которые использовали в своей практике современное и дорогое оборудование, требующее внедрения новых технологий.
В рекламных роликах и фотосессиях я должна была играть саму себя – девушку, которая была еще студенткой, но уже работала над разработкой такого серьезного продукта.
Такой ход позволял не только рассказать о том, что мы делаем, но и показать, что к работе привлекаются молодые и талантливые умы.
– Будет три рекламных ролика, несколько съемок, ближе к зиме само собой презентации, деловые ужины. Не так уж и пыльно.
– Вам не кажется это скучным? – Ян Валерьевич смотрел на открытый слайд презентации и явно не был доволен тем, что будет происходить с его проектом.
– Мы должны заинтересовать серьезных людей нашей разработкой, а не продать детский конструктор в пятисекундной рекламе на России Один между серией мелодрамы и выпуском новостей.
– Звучит интересно, – вклинилась я в разговор. – Мне кажется, хороший ход сделать акцент на том, что компания дает возможности молодым специалистам.
– Поснимаем тебя в стенах института, в какой-нибудь частной клинике, – Зорина накидывала варианты и фиксировала все на экране планшета. – Контракт будет примерно на такую сумму.
Когда женщина развернула планшет экраном ко мне, я округлила глаза и на всякий случай трижды пересчитала нули в цифре.
Конечно, я была рада такому предложению, оно бы сильно выровняло мое финансовое состояние. Однако в тот же момент внутри что-то больно кольнуло.
Подписав бумаги о работе в фирме, такую сумму я заработаю чуть меньше, чем за год. А здесь пара съемок, несколько презентаций – и вот у тебя на карте уже приличная цифра.
– На данный момент меня все устраивает.
– Вот и отлично, – Валерий Иванович облегченно выдохнул и даже улыбнулся. – А ты говорил, что у тебя в офисе моделей нет. Вон как быстро нашли!
– Повезло, – кивнул мужчина.
– Ян, забываю спросить. Как у тебя дела с Ликой?
Зорина совершенно невинно подняла взгляд на моего начальника, и впервые с момента нашей встречи я увидела ее истинное лицо и дьявольский огонь в глазах. Как будто она нарочно задала этот вопрос, наперед зная реакцию.
– Во-первых, Ирина Константиновна, не задавайте на работе вопросы личного характера. А, во-вторых, думаю, Вы прекрасно знаете, что с Вашей племянницей у меня отношения закончены.
Я едва удержалась, чтобы не округлить глаза от удивления. Так значит Ян Валерьевич состоял в отношениях с родственницей новой женщины своего отца?
Впрочем, ничуть не удивлена. Та расфуфыренная кукла, которая уговаривала мужчину не ехать в больницу, была точь-в-точь похожа на свою тетю что характером, что внешностью.
– Конечно, знаю. А вот что случилось, не знаю. Девочка никому ничего не говорит.
– А это уже не мои проблемы, – мужчина поднялся с места и учтиво кивнул присутствующим. – Теперь прошу прощения, но мне пора.
Следующей переговорную покинула Ирина Константиновна, сославшись на входящий рабочий звонок. Я тоже засобиралась, делать мне здесь было больше нечего. Однако Григорьев старший остановил меня.
– Ян рассказал мне о ваших с отцом разногласиях.
– Разногласия – не совсем точное слово, – сказала я с грустной улыбкой. – Вы не подумайте, что это всё нарочно: тест на отцовство, Ваша компания. Нет. Я знаю, что Вы главный конкурент моего отца, но мне просто нужна была работа в первую очередь.
– Я тебе верю, – быстро согласился мужчина и на минуту затих.
Он был погружен в собственные мысли и не смотрел на меня. Но почему-то я не спешила уходить, как будто ожидала, что он скажет что-то еще.
– Знаешь, я будто бы даже удивился. Нет в том смысле… Ты не похожа на своего отца, – наконец Валерий Иванович поднял взгляд на меня. – Я хорошо знал Надю. Ты вся в нее. Тактичная, умная, целеустремленная. А от Юмашева в тебе ровным счетом ничего.
– Он воспитал меня, – я пожала плечами.
– Не спорю. Но мне ли не знать, сколько времени занятые отцы уделяют своим детям? – с какой-то грустью мужчина посмотрел в сторону опен спейса, где в нескольких метрах от нас находился кабинет его сына. – Ты замечательная девушка, Соля. Смогла вырасти сильной, независимой, способной. Отец должен был гордиться, что имеет счастье называть тебя своей дочерью.
От боли и обиды я сильно прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, и опустила взгляд в пол.
Такие слова мне всегда хотелось слышать от своего отца, но никак не от постороннего человека. Конечно, я была благодарна Валерию Ивановичу за признание и поддержку, но цены она для меня не имела никакой.
– В общем, Соль, если нужна будет какая-то помощь – финансы, поддержка, связи – что угодно, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я помогу, чем смогу.
– Я Вам очень признательно, правда, – сказала, поднимая слегка влажные глаза. – Но у меня все в порядке. Я справляюсь.
– И обязательно справишься, я в этом не сомневаюсь. Идем. Уже успела познакомиться с офисом?
Валерий Иванович по-отечески положил руку мне за спину и открыл дверь переговорной, параллельно рассказывая о своем детище в виде уютного офиса.