– Нет, не пойдет, – покачала головой Илли.
Я стояла уже в пятом по счету наряде, а она все не давала мне посмотреть на себя. Вместо зеркал здесь был отполированный металл – по какой-то прихоти судьбы или Великого Хаоса, этого я пока не поняла. На Изнанке не добывали ртуть? Я в очередной раз выпала в свой привычный мир.
Началась примерка с того, что Илли захлопнула дверь, заперла ее на засов и закрыла ставни на окнах, после чего зажгла три светильника и погнала Джека в погреб за одеждой. По всей видимости, Питера здесь очень любили и рады были ему помочь. Снова оцарапало где-то под ребром. И снова я не поняла почему, ведь я в Москве Рината оставила, и у меня даже план был. Я боялась смотреть вперед, но он был. Вернуть Таньку, вернуться в Москву, а потом невзначай пойти гулять и, например, чмокнуть Рината в щеку, встав на цыпочки…
Тут до меня дошло, что я не рассказала Питеру про сон, а это было важно, кто-то же подсказал мне, куда смотреть, как смотреть, направил мой взгляд. Возможно, другой чудильщик следил за нами, а я все прошляпила.
– Следующий костюм! – воскликнула Илли. – Не спим, Питер упомянул, что нужно ехать. Поторапливаемся.
Я уныло поплелась в примерочную, перескочив мыслями на чьих-то здоровых детей и немыслимую радость Илли.
– Опять заснули?
– Да не сплю я, а бодрствую! – я топнула ногой и дернула рубашку сильнее чем надо. Ткань затрещала, но выдержала. – Илли, но почему вы? И почему вам не нравится ни один наряд?
В стенку стукнули. Я с недоумением распахнула створки. Передо мной стояла хозяйка, красная до корней своих светлых, почти белых волос. Сзади маячил Джек с кучей одежды в руках.
Я поняла, что мне не удалось скрыть эмоции, и приготовилась к выволочке. Захлестнул злой, тягучий интерес: зачем Питер доверил нас ей? Куда убежал?
– Маргот, сударыня моя, – сказала Илли, глядя снизу вверх. – Вы знаете, кто такой Питер, не правда ли?
Я кивнула. Джек очень манерно закатил глаза (откуда набрался) и смешно жахнул одежду на табурет, уселся на пол, во все свои болотные глаза глядя на меня. Для полноты образа ему явно не хватало попкорна.
– Знаю, – сказала я, опираясь лопатками на заднюю стенку примерочной.
Мне не то чтобы хотелось спать, – я отлично выспалась на перине в доме Питера, не считая того момента с видением Рината, – но тревожило неясной мутью. Мир казался нереальным. Вся эта Изнанка с пряничными домиками, с отполированными стеклами без ртути, без промышленности, весь этот мир вверх ногами. Питер еще вчера успел сказать, что такой эффект после перемещения не просто возможен, а весьма вероятен, но я только сейчас осознала, каково это – опираться на твердую стену и думать, что сквозь нее провалишься.
– Хорошо. А теперь небольшая новость. Я такой же мастер, как и он. Занимаюсь подбором нужного наряда на нужный случай. Ни больше – ни меньше. Платье на свадьбу? Будет сидеть идеально, не изомнется, не порвется, не запачкается даже под ливнем. Рабочий костюм? С идеальным количеством карманов, не свободный, не узкий. Я закрыла лавку, чтобы хоть раз мне не мешало то, с чем Питер работает напрямую. Чтобы помочь вам. Его друзья – мои друзья.
И хотя Илли вздернула подбородок, я увидела, что ее злость ушла.
– А дети?
Джек аж подскочил на месте. Илли изогнула бровь:
– Что – дети? Или вы спрашиваете, в каких отношениях я состою с Питером, сударыня моя?
Я сглотнула. Разговор принимал дурной оборот. Я вроде и дурочкой не была, и в Питера не влюбилась безоглядно, а с чего-то взялась допрашивать незнакомую девушку.
– Милостивая сударыня Илли, – начала я, отталкиваясь плечами от стены и принимая вертикальное положение. – Я прошу прощения, если мой вопрос вас задел. Джек подтвердит, я плохо здесь ориентируюсь, была очень напугана, еле добралась до дома Питера, с трудом убежала от порядочных… поэтому да, я, похоже, мелю чепуху.
– Что вы, что вы! – вдруг замахала руками Илли. – С чепухой надо обращаться бережно, не приведи Великий Хаос. Но я поняла что вы хотели сказать. Извинения принимаются. Одеваться будете? Если устали, скомбинирую что-то из старого.
– Буду одеваться, конечно, – ответила я, чувствуя, как по спине течет холодный пот.
Илли улыбнулась и закрыла створки.
Я, расстроенная, что на вопрос она так и не ответила, вдруг поймала себя на том, что научилась оправдываться встречей с местными вампирами. Покачала головой, стянула тугие сапожки, развязала шнуровку на брюках и вылезла из рубашки – только чтобы надеть следующий идентичный комплект. Распахнула створки, вышла наружу, с трудом сдерживая кислую мину.
Джек одарил удивленным взглядом, запрокинул голову назад, а потом глупо стал закрывать рот ладонями. Илли придирчиво уставилась на меня, обошла со всех сторон, вдруг захлопала в ладоши, попрыгала на месте и потащила к зеркалу.
– Это ваш наряд, сел как влитой. Он будет вам помогать, играть за вас и на вас, всегда.
Она продолжала говорить какие-то бесспорно важные вещи, а я смотрела на себя – и не узнавала. Из зеркала на меня пялилась какая-то другая Ритка. Или, может быть, та самая пресловутая Маргот. Я была старше, чем раньше, явно выше и выглядела лет на семнадцать-восемнадцать. Через мгновение дошло: вампиры. А Питер, готовя снадобье, не рассчитал, сколько мне было изначально. Не мог знать, а почему не спросил – тоже тайна.
– Что-то не нравится? – Илли явно растерялась. – Если так, то переделаем. Носить ведь клиенту.
– Н-нет, – сказала я. – Просто дар речи потеряла.
Я сделала глубокий вдох, посмотрела в пол и снова подняла взгляд на металл. Будто во фронтальную камеру с плохим разрешением уставилась. Разглядела белую широкую рубашку с тонким шитьем, коричневые брюки, широкий пояс, высокие сапоги из мягкой кожи. Стоило это все, наверное, целое состояние.
– А! – отозвалась явно польщенная Илли. – В таком случае – прекрасно. Тогда, чтобы вы совсем лишились способности говорить, минуточку, у меня припасено кое-что еще.
Она отбежала за прилавок, а я, чтобы отвлечься от безжалостного отражения в зеркале, стала разглядывать магазинчик. Спроектирован он был похожим на дом Питера, только второй, жилой, этаж отсутствовал, да не было следов запустения. И вместо книг – до потолка ровными стопками были уложены вещи. Все блестело и сияло, даже при отсутствии дневного света. Я не знала, как Илли тут ориентировалась. Мастер – и этим все сказано.
Я перевела взгляд на Джека. Он таращился на меня, бесстыдно отвесив челюсть. Когда я наконец сделала страшные глаза, рот он закрыл и кивнул чрезвычайно важно.
– Пялиться нехорошо, – сказала я.
– Зато сударыня у нас диво как хороша, – отозвалась подошедшая Илли. – Возьмите, вам пригодится.
Она приладила мне на пояс маленькие ножны, сноровисто и быстро, обвязала вокруг и потянула, чтобы проверить. Держалось крепко. Я достала серебряный кинжал и ахнула.
– Илли, да вы что. Я не могу принять такой подарок. Или мы должны расплатиться? Но у меня…
– Тихо, тихо, ну что вы раскомандовались, – пропела Илли, мгновенно куда-то деваясь, двигая деревянную лестницу, что-то откуда-то доставая. – Мне не нужна плата. Я возвращаю долг Питеру. Оба моих ребенка живы, здоровы и со мной. А вот сейчас оденем мальца – отплачу его деду Джеку. Такие дома строил… Что мой, что лавку, что Питеров.
Джек, сидевший на полу, аж надулся от гордости. Мои догадки подтвердились. И в самом деле, работа одного человека.
– Питер многим… помог, да? – спросила я и снова уставилась в зеркало на скуластое худое лицо.
Щеки пропали, видимо, вместе с возрастом.
Илли появилась уже в полуметре от меня с огромной накидкой. Посмотрела оценивающе, наморщилась и снова исчезла.
– Очень многим, – отозвался Джек. – И дед мой тоже. Отличные дома строил, несмотря на весь этот Ха…
Илли локализовалась в дальнем углу и шикнула на всю лавку так, что чуть светильники не погасли:
– Ну-ка держи язык за зубами. Ты кого сюда хочешь привести?
Джек виновато повесил голову и на этот раз не юродствовал:
– Привел вчера уже.
– К Питеру?
Джек виновато шмыгнул носом и промолчал.
– Понятно теперь, откуда синячище. Джек, в самом деле!
С явно испорченным настроением Илли накинула мне на плечи нечто похожее на плащ, молча стянула и пошла за следующим.
– Я знаю о твоей беде. Но поминать эти слова всуе, а то и с негодованием – просто недопустимо. Ты не на себя беду навлечешь, а на старших. Питеру и так хватает. О нем вспоминают время от времени, и тогда он ходит тут ужасно красивый, но синий. А то и с ребрами поломанными. Или вот на сударыню накличешь!
– Но мамку! Королевой!
– Вы идете за ней, так что молчи, будь добр.
Илли снова будто соткалась из пространства рядом со мной, протянула что-то змеящееся. Я надела, обернулась, закрепила у шеи и даже без вздохов восхищения поняла, что образ закончен. Это была тонкая и легкая чешуя какого-то синего животного. Она совершенно не грела, но давала ощущение спокойствия.
– Всех разбойников привлечем, – сказал Джек скептически.
– Ой глупый! Невнималка это. Наоборот смотреть мимо будут.
– Точно не расплатимся! – восхитился Джек, а я только и смогла, что переспросить:
– Невни…?
– Невнималка. Шкура ящера, друзья видят, посторонние проводят взгляд мимо. Ты ее носи пореже, я для основной дороги дам такой же крой, но из холщевины. А про плату не думай. Отец моих детишек – принц Черный. Отнять хотел, пользуясь силами понятно чего. А Питер не позволил. Вот в тот раз его били так… что еле всем городом выходили.
Я даже дернулась, будто и мне досталось:
– Да что ж такое. Вы об этом говорите как об обыденной вещи, сударыня Илли!
– Обыденность и есть. К сожалению, большому, нашему, это обыденность для Питера. Над ним насмеялся тот…
– Кого нельзя называть? – предложила я цитату из «Гарри Поттера» и сразу поняла, насколько нелепо она звучит.
Дела тут творились похлеще, чем в любой, даже самой страшной, сказке.
– Он самый. Насмеялся над Питером. Оставил ему профессию, одному, выбрал из десятка других, любовь отнял и периодически бьет за мастерство. Мы давно говорим ему отказаться, а он упрямый… эх. Не знаю, что без него делать будем. Но раз надо идти, то идите.
Она бросила печальный взгляд в зеркало.
– Пострел, ну-ка залезай на полки, тоже мне, подмастерье нашелся. Давай и тебя собирать. Поживее!
Джек полез на дальний стеллаж. В этот момент в дверь застучали.