В житии преподобного Иоанна Лествичника (30-го марта) рассказывается:
Некий инок, по имени Моисей, ревнуя добродетельной жизни преподобного Иоанна Лествичника, просил его, чтобы тот принял его в ученики к себе, ибо желал научиться от него истинному любомудрию. За Моисея ходатайствовали пред святым Иоанном некоторые честные старцы, и Иоанн, убежденный этим ходатайством, принял к себе Моисея в сожители и ученики. После того, этот великий отец повелел однажды Моисею копать в одном месте землю и носить ее в огород для улучшения в нем почвы. Моисей, прийдя на указанное место, без лености делал приказанное; когда наступил полдень, а с ним сильный солнечный жар, так как был август месяц, Моисей, устав, вошел в тень под один большой камень, лег там и заснул. И вот Господь, не желая ни в чем опечаливать рабов Своих, по обычному благоутробию Своему, избавил Моисея от нечаянной смерти, а святого Иоанна от печали. Ибо, когда преподобный сидел в келии своей с богомысленной молитвой и заснул легким сном, то увидел некоего явившегося ему священнолепного мужа, который, оговорив его за этот сон, сказал: «Так ли, Иоанн, ты спишь беспечально, а Моисей – в беде». При этих словах Иоанн пробудился и вооружился теплой молитвой об ученике своем. Затем, когда наступил вечер, и ученик возвратился от дела, старец спросил его, не случилось ли с ним чего нехорошего. Ученик отвечал: «Камень огромный едва не убил меня; и убил бы непременно, если бы ты, отче, не позвал меня, ибо, когда я в полдень уснул под ним, вдруг услышал твой голос, зовущий меня, я поскорее выбежал из-под камня, и в ту минуту камень упал».
Смиренномудрый Иоанн ни слова не сказал ученику о своем видении, тайно же в сердце своем благодарною молитвой прославил благого Бога.
Однажды, когда наступил праздник Светлого Воскресения Христова, ученики преподобного Феодосия, 1 которых в то время было уже двенадцать, скорбели, что у них не было чем питаться в праздник, – ни хлеба, ни масла и вообще ничего съестного, а что еще важнее – в такой великий праздник не могла быть совершена у них божественная литургия, так как не было ни просфор, ни вина для служения, так что они лишились и причащения Святых Таин. Поэтому тайно роптали между собой на преподобного, а он, имея несомненную надежду на Бога, повелел братьям благоукрасить божественный алтарь и быть беспечальными. «Питавший древле в пустыне Израиля, – сказал он, – и после малыми хлебами насытивший многие тысячи, Тот промыслит и о нас, так как Он ныне не беднее силою, чем прежде, и не ленивее, но тот же есть Бог во веки». С твердой надеждой сказал это преподобный, и вскоре последовало исполнение слов его. Как в древности Аврааму предстал готовый для жертвы овен, так и этому блаженному старцу все нужное приготовлено было самим промыслом Божиим, ибо когда заходило солнце, к пещере их пришел некий боголюбивый муж, на двух подводах привезший различную пищу пустынным постникам, а также просфоры и вино для совершения божественной литургии. Увидев это, ученики блаженного возрадовались и узнали, какую благодать у Бога имеет старец их. Затем весело праздновали Пасху, а принесенной пищи хватило им на всю Пятидесятницу. После, когда опять случилось в обители оскудение пищи, братия опять скорбели, мучимые голодом. В это время один богатый муж творил многие милостыни всем обителям, которые были в Палестине, обходил только одну обитель Феодосиеву, находившуюся в пещере, так как она ему была неизвестна. Братия Феодосиевой обители просили старца сделать и себя, и их известными тому щедрому благотворителю, чтобы и им получить от него, по примеру прочих обителей, милостыню на пропитание. Но преподобный Феодосий, не желая быть известным кому-либо из мирян и надеясь не на людей, а на Бога, отверзающаго руку свою и исполняющего всякое животно благоволение (Пс. CXIV, 16), утешал учеников своих и поучал их, чтобы в терпении ожидали милости Божией, уповая на Того, Который насыщает всякую алчущую душу, ибо если Он дает пищу скотам бессловесным и птенцем врановым призывающим Его (Пс. CXLVI, 9), то тем более не лишит необходимой пищи словесную тварь Свою. Когда таким образом святой утешал свою малодушествующую братию, пришел к ним некто, ведя за собой животное, обремененное всякой пищей. Шел он не к пещере Феодосиевой, а намерен был отдать ту пищу где-то в другом месте; но когда был близ пещеры и хотел миновать ее, животное остановилось и не двигалось с места, хотя и много было понуждаемо господином своим, однако, как камень, неподвижно стояло на одном месте. Тогда человек тот, уразумев, что животное удерживается невидимой силой по воле Божией, ослабил поводья и пустил идти, куда хочет; тогда животное, как бы ведомое некоей рукой, прямо пошло к обители преподобного Феодосия, бывшей в пещере. Познав из этого благоволение и промысел Божий о рабах Своих, человек тот отдал всю пищу преподобному старцу и ученикам его. И с того времени ученики святого перестали малодушествовать и старались быть ревнителями твердой веры отца своего и надежды его на Бога.
Жития святых, 11-е января
Преподобный Александр, основатель обители Неусыпающих,[3] обратил ко Христу целый языческий город и самого начальника того города, по имени Равула. Потом, когда нашел всех крестившихся уже довольно утвердившимися в благочестии, сказал им: «До этого времени вы питались молоком, а теперь вам следует отведать уже и твердой пищи. Если кто из вас хочет быть совершенным в жизни христианской, тот пусть послушает слов Христа, говорящего: «Продайте имения, раздайте нищим и будете иметь сокровище на небесах, не заботьтесь даже и о завтрашнем дне, но ищите царства Божия, и Отец небесный даст все нужное, ибо знает, чего требуете». Равул, услыша это, сказал: «Я не могу быть столь совершенным христианином, ибо если все продам и раздам, то кто пропитает множество домашних моих, и как без заботы может прийти к нам то, что необходимо в жизни? Если ты хочешь уверить меня в том, докажи мне то самим делом и хоть один день пропитай без всякой заботы меня и весь дом мой; но я знаю, что ты не можешь сделать этого, будучи сам нищим и даже для себя одного не имея на один день пищи. И если ты не в силах сделать этого в городе, то что сделаешь в пустыне, если мы, оставив все, пойдем за тобой»? Но святой, имея великое упование на Бога, смело сказал: «Возьми, сколько хочешь, домашних своих, также и друзей своих, кого знаешь, и веди целый день в какую-либо далекую от людей пустыню, буду тут и я с вами; пусть никто не берет с собой ни малейшего куска хлеба или другой какой-либо пищи, и если Бог не напитает вас, как древле в пустыне израильтян, то не верьте потом словам моим». Равул согласился на это. И вот утром, встав рано и взяв с собой множество домашних и друзей, пошел в одну непроходимую пустыню, имея при себе и преподобного Александра и желая видеть исполнение слов его на самом деле. Когда прошел весь день, и был уже одиннадцатый час, они остановились в одном месте между двумя горами, не имевшими ни дороги, ни следа какого-либо, и тогда святой Александр, по обычаю своему, стал совершать вечернее пение, а Равул и дружина его, будучи голодны, ожидали, что будут есть. Когда святой оканчивал свою молитву, они вдруг увидели одного человека, как бы из простых поселян, который шел к ним и вел за собой скота, чрез верх обремененного всякой пищей: тут были чистые и теплые хлебы и другие яства садовые и огородные. И сказал преподобный Равулу: «Возьмите эту пищу и не будьте неверны, но верны». А те с радостью приняли, и удивлялись Равул со своими друзьями: «Откуда явился в эту пустыню человек с этой пищей? Мы целый день шли и то едва дошли до этого места; ему необходимо было встать и выйти из дому в полночь, чтобы дойти до этого места. Но если он вышел даже и в полночь, то как хлебы эти очутились теплыми, как бы только сейчас вынутые из печи?» Удивляясь таким образом, он спросил человека: «Откуда ты и кто послал тебя сюда?» А тот отвечал: «Господин мой послал вам это, чтобы вы не были голодны». И когда Равул еще нечто хотел сказать человеку тому, он вдруг со скотом своим стал невидим; ибо то был ангел Божий, явившийся в виде простого человека. Тогда все в ужасе дивились этому и поверили словам преподобного, в особенности же словам евангельским – Христовым, дабы тот, кто работает Господу, не заботился, но полагался на промысл Божий.
Жития святых, 3-е июля
К преподобному Феодосию Печерскому[4] пришел однажды эконом его, по имени Анастасий, и сказал, что на следующий день не на что купить необходимого к братской трапезе и на другие потребы. Преподобный отвечал ему: «Теперь еще, как видишь, вечер, и завтрашний день далеко, поэтому иди и немного потерпи, молясь Богу, Который позаботится о нас и помилует нас, как Сам хочет». Выслушав это, эконом ушел. А преподобный, встав, тотчас пошел во внутреннюю келью петь свое обычное правило; но вот эконом пришел во второй раз, говоря то же. Тогда преподобный сказал ему: «Не сказал ли я тебе: молись Богу, а завтра иди в город и возьми взаймы у продавцов то, что нужно для братии; после отдадим по милости Божией, ибо верен Он, говорящий: не пецитеся на утреней (Мф. 6, 34), не может Бог нас оставить своею благодатию». Когда эконом вышел, вошел к преподобному в воинской одежде светлый отрок, положил на стол гривну золота и тотчас, ничего не сказав, вышел. А преподобный, встав и взяв золото, помолился со слезами, благодаря Бога. Затем утром, призвав к себе привратника, спрашивал его, не приходил ли кто в прошлую ночь к воротам. Привратник отвечал: «Нет, ибо, как только село солнце, тотчас ворота были затворены мной, и с того времени я не отворял их, и никто не приходил к ним». Тогда преподобный, призвав эконома, отдал ему гривну золота, говоря: «Что говоришь, брат Анастасий, что не имеем, на что купить братии необходимое, но вот имеешь золото, иди же и купи, что нужно». Эконом, уразумев благодать Божию, пав, поклонился преподобному и просил у него прощения. А преподобный дал ему такое наставление: «Никогда не отчаивайся, брате, но утверждайся в вере и на Господа возложи всю печаль твою, ибо Он промышляет о нас, как Ему бывает угодно. Иди и сотвори сегодня угощение для братии, ибо это есть посещение Божие, а когда оскудеем, тогда Бог опять попечется о нас».
В другой раз пришел к преподобному Феодосию старший над служителями пекарни и сказал ему, что у них нет муки на хлебы для братии. Преподобный отвечал: «Иди и посмотри в житнице, быть может, найдешь там муки хотя немного, доколе Бог снова попечется о нас». А тот отвечал преподобному: «Правду говорю тебе, отче, я сам мел закрома, в них нет ничего, кроме того, что в одном углу немного отрубей, так, горсти три или четыре». Преподобный сказал ему: «Поверь мне, чадо, силен есть Бог наполнить нам закрома мукой из тех немногих отрубей, как при Илии сотворил той вдовице, которой из одной горсти сод ел ал множество муки, так что она питалась с детьми своими во все то время, пока не окончился голод (3 Цар. 17, 12 и 15). И ныне тот же есть Бог и силен сотворить и нам так же многое из немногого; иди же и смотри, когда будет на том месте благословение Божие». Выслушав это, брат ушел и, прийдя в житницу, увидел, что те закрома, которые прежде были пусты, теперь, ради молитв преподобного Феодосия, наполнены были мукой, так что она сыпалась даже чрез верх на землю. Видя это преславное чудо, инок пришел в ужас, возвратился к преподобному и рассказал ему о том. А преподобный сказал: «Иди, брате, и не говори об этом никому, но твори хлебы по обычаю, ибо это Бог послал Свою милость к нам по молитвам преподобных братий наших».
Жития святых, 3-е мая
Преподобный Пафнутий спрашивал преподобного Онуфрия Великого:[5] «Отче святый, много ли подъял ты трудов в первое время после прихода своего в эту пустыню?» Блаженный старец (пред кончиной своей, по изволению Божию) отвечал: «Поверь мне, возлюбленный брат, такой труд подъял, что много раз отчаивался в жизни своей и уже думал, что при смерти. Ибо изнемогал от голода и жажды, не имея вначале что есть и пить, кроме того, что разве найдешь когда какое-либо растение пустынное, оно было пищей для меня, а жажде бывала прохлада только от росы небесной; днем был палим жаром солнечным, а ночью замерзал от холода, и тело мое делалось мокрым от росы небесной, и чего не претерпел, каких трудов не подъял в этой непроходимой пустыне? Невозможно и передать этих трудов и терпения, не следует и обнаруживать то, что человек должен творить наедине ради любви Божией. Тогда благий Бог, видя меня всецело отдавшегося постническим подвигам и предавшего свою душу голоду и жажде, повелел святому ангелу Своему заботиться обо мне и приносить мне, для укрепления тела моего, немного хлеба и немного воды: таким образом питаем был от ангела тридцать лет, по прошествии коих Бог, для утешения моего, устроил мне еще обильнейшее пропитание: близ пещеры моей явился финик (дерево), имевший двенадцать ветвей, и каждая ветвь в свой месяц приносит плоды свои, одна – в этот месяц, а другая – в другой, пока не пройдут все двенадцать месяцев. Когда оканчивается месяц, тогда оканчиваются и плоды одной ветви, и когда наступает другой месяц, тогда являются плоды на другой ветви. По повелению Божию явился также и небольшой источник ключевой воды. В таком изобилии вот проходят уже другие тридцать лет; иногда ем хлеб, приносимый ангелом, а иногда вкушаю от плодов финиковых с растением пустынным, которое, по повелению Божию, сделалось для меня сладким, как мед, и, благодаря Бога, пью ключевую воду из источника. В особенности же сладко питаюсь от слова Божия, как пишется: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящим изо уст Божиих (Мф. 4, 4). Ибо если, брате Пафнутие, постараешься совершать волю Господа Бога, все необходимое для тебя пошлется от Него, ибо говорит в святом Своем Евангелии: не пецитеся глаголюще, что ямы, или что пием, или чим одеждемся; всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 31 и 32). Когда преподобный Онуфрий говорил это, я, Пафнутий, удивлялся дивной жизни его. И спросил его опять, говоря: «Откуда, отче, ты причащаешься в субботу и в воскресенье пречистых Таин Христовых?» Он сказал мне: «Ангел Господень приходит ко мне, приносит пречистые Тайны Христовы и причащает меня. И не к одному ко мне приходит ангел с божественным причащением, но и к прочим, ради Бога живущим в пустыне и не видящим лица человеческого, причащая которых, исполняет невыразимого веселия. Если же кто из них пожелает видеть человека, того ангел берет и возносит на небеса, чтобы увидел святых и возвеселился; тогда просвещается, как свет, душа того человека, и он радуется, что сподобился видеть духом красоты небесной, и забывает все труды свои, подъятые в пустыне. Возвращенный затем на свое место, начинает еще усерднее работать Богу, надеясь получить в вечное обладание то, что удостоился видеть на небесах». Все это преподобный Онуфрий поведал мне, Пафнутию, под горою, где я встретился с ним. Великой радости исполнился я от этой беседы преподобного, так что забыл все труды свои, подъятые в путешествии с голодом и жаждой. Укрепившись духом и телом, сказал: «Блажен, сподобившийся видеть тебя, святый отче, и слышать прекрасные и сладкие слова твои!» А он отвечал мне: «Время уже встать нам, брате, и идти к моему обиталищу», – и, встав, пошли. Но я все не переставал удивляться благодати преподобного старца. Пройдя несколько, пришли мы к честной пещере святого, и стоял там близ нее довольно большой финик, и протекал небольшой источник ключевой воды. Остановившись у пещеры, преподобный помолился; потом, окончив молитву и сказав «аминь», сел и мне велел сесть с собой, и, сидя, беседовали, поведая друг другу дела Божии. Когда же солнце склонилось к западу и день оканчивался, увидел я лежащий пред нами чистый хлеб и приготовленную воду. И сказал мне тот блаженный муж: «Вкуси, брате, предлежащего хлеба и воды, чтобы укрепиться, ибо я вижу, что ты изнемог от голода и жажды и от далекого пути». Но я сказал ему: «Жив Господь мой, не стану есть и пить один, а оба вместе». Старец не хотел вкусить, я же долго просил его и едва упросил; взяв хлеб, разломили его, ели и насытились, так что остались и остатки от хлеба, пили воду, благодаря Бога, и провели ту ночь в молитве.
Жития святых, 12-е июня
Елезвой, царь эфиопский, по совету греческого царя Иустина пошел войной на омиритского царя – жидовина Дунаана, гнавшего христиан в своем царстве. Победив Дунаана и покорив себе царство омиритское, Елезвой вознамерился возвратиться на свой престол в Ефиопию, а обитателям страны омиритской избрать нового царя вместо убитого Дунаана. Для этого, призвав к себе Григория, архиепископа омиритского[6], вельмож, князей, бояр и советников, советовался с ними, кого бы избрать и помазать им на царство омиритское, мужа благоверного и разумного, кроткого и богобоязненного. Все советники сказали царю: «Поставь царем того, кого знает твое величество, кого откроет тебе Бог; среди же нас нет никого, подобного тебе разумом и достойного царского венца». А царь, посмотрев на архиепископа, сказал: «Это дело твое, честной отче и учителю наш, вот все пред лицом твоим – и князья, и вельможи, и воины, малые и великие – кого хочешь, того, призвав во имя Господа нашего Иисуса Христа, и помажь на царство; ибо все мы, которые пришли из Ефиопии, желаем, если то будет угодно Богу, возвратиться к себе (в свою страну)». Святой архиепископ отвечал: «Премудро рассудил ты, благочестивый царь, ибо как сердце твое в руце Божией, так и слово твое дано тебе от Бога же. Ибо прекрасно всегда о всяком деле вопрошать сначала Отца нашего, Который на небесах, и потом как повелит Он, так и поступать». Сказав так, он встал с своего места и, немного отойдя, преклонил колена свои на молитву. Возведя к небу свой ум и очи и подняв руки, он долго и усердно молился, чтобы Сам Бог, знающий мысль и жизнь каждого человека, явил мужа, достойного власти царской. И вот, когда он молился таким образом, внезапно невидимая сила Божия подняла на воздух некоего мужа, по имени Аврамия, достойного власти царя, и поставила пред царем Елезвоем. Видя это, все в ужасе взывали: «Господи, помилуй!». А архиепископ сказал: «Вот, кого требовали помазать на царство, этого и оставьте царем здесь, и будем мы вместе с ним одно, как Господь благопоспешит нам». Была тогда всем большая радость об этом промышлении Божием. Затем царь Елезвой, взяв явленного Богом мужа Аврамия, повел его в соборную церковь Пресвятой Троицы в царствующем граде Афаре, облек в царскую порфиру и возложил диадему на главу его, а святым Григорием совершено было царское помазание и принесена была за царей и за всех людей бескровная жертва, во время которой оба царя приобщились из рук архиепископа божественных Таин.
Жития святых, 19-е декабря
Святой Епифаний, посетив спасавшегося на острове Кипре преподобного Илариона Великого, хотел отплыть оттуда в город Аскалон. Но корабль, на котором отплыл в Аскалон Епифаний, был принесен бурей снова к берегам кипрским и пристал близ кипрского города Саламины или иначе – Констанции Кипрской. В это время в Саламине был собор епископов ради избрания нового архиепископа на место умершего. Несколько дней епископы возносили молитвы к Богу, чтобы Он Сам явил им мужа, достойного этого сана. Между ними был один епископ старейший, уже пятьдесят лет прослуживший в сане епископа, по имени Паппий, муж святой и прозорливый, который сподобился и пострадать за Христа, будучи схвачен от нечестивых вместе с архиепископом саламинским Геласием, но, по многих муках, был отпущен живым. Все епископы кипрские имели его себе вместо отца и почитали как исповедника и мученика Христова. Этому-то старцу-епископу было открыто от Бога о пришедшем в город Саламину иноке Епифании и повелено было, взяв его, посвятить во архиепископа тому городу. В ту пору было время осеннее и происходило снятие винограда. И вот Епифаний сказал ученикам своим (Иоанну и Полувию, с которыми путешествовал): «Пойдемте, чада, в город и купим себе винограду на дорогу (ибо намерен был вскоре отплыть оттуда)», – и пошли на торжище. Подойдя к продавцу винограда и взяв в руки две большие виноградные кисти, Епифаний спросил: «Чего стоит это?» Вдруг сказали, что идут епископы. Оглянувшись, Епифаний увидел идущего старого епископа Паппия, поддерживаемого двумя диаконами, так как уже изнемогал от старости, и с ним – трех других епископов. Епифаний, забывшись, держал в руках виноград и, смотря на епископов, удивлялся, что они так просто идут к нему. Блаженный Паппий, увидев преподобного Епифания, познал его Духом Святым и сказал: «Авво (отче) Епифание, оставь виноград и иди с нами в святую церковь». Епифаний, вспомнив слова Давида: возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем