Элли с нескрываемой ненавистью осмотрела свое отражение, а затем сместила фокус внимания на тональное средство, которое уже давно мечтала отправить в мусорку, как и очередную коробку приторных пончиков, взятую из кофейни за углом. Или проблема не в злосчастных покупках, а в стрессе и переживаниях, которые детектив испытывала день ото дня? Даже в подростковом возрасте не было таких проблем.
Или всё преувеличено? Не так плохо? Ведь ещё недавно Сандер и не думала о редких высыпаниях. А он переживал так, будто именно его лицо подвергалось бесконечной, мастерки брошенной критике.
– Какой же ты козел, – Элли не знала, к кому обращалась: к жениху, бросившему её у алтаря или напарнику, который заставил уже привычную рутину стать пыткой. – К черту всё!
С уже привычным хлопком двери она поспешила покинуть ванную. Не хватало опять собирать на покупку нового зеркала.
Постельное бельё, деревянное изголовье кровати, прикроватная тумбочка, раздражающие зелёные обои, напоминающие стены психбольницы, пустая пыльная ваза (почему она всё ещё здесь?), шкаф с вмятиной и сломанной дверцей – всё в спальне пропахло сигаретами. Онненавидел этот запах, просил не курить в кровати, нарочито отбирал красный "Мальборо"и просил взять хотя бы менее зловонные "Вирджиния Слим". Какая глупость.
Совсем недавно Элли поймала себя на мысли, что её протесты несут лишь негативный характер. И это злило. Только ребёнок или глупец будет нарочно портить свою жизнь, чтобы показать независимость. Ещё немного и Сандер начнет подниматься на второй этаж с отдышкой, а потом не успеет оглянуться, как успеет стать похожей на пончик, который не пойми каким образом оказался у неё в руке.
Детектив тихо выругалась. Радиус ухудшающегося настроения стал безостановочно увеличиваться, грозя затронуть любое живое существо на своём пути.
***
Стив переступил порог отдела с тяжелым грузом на душе. Вместо напарницы он обнаружил её пустующее рабочее место. Зато его стол, который вчера был очищен перед уходом от кипы не пригодившихся бумаг, напоминал настоящую свалку – казалось, что кто–то специально разбросал половину архива. Создать подобный бардак случайно было невозможно: папки со старыми делами удивительно искусным образом создали вокруг себя атмосферу хаоса и беспорядка.
– В чем дело? – вслух спросил Ллойд. Сначала он подумал, что кто–то решил подшутить (глупо, но подшутить), а потом, когда столкнулся с растерянным и местами перепуганным взглядом Питера, одного из офицеров, понял, что дело серьезное.
– Не знаю, что ты сделал, но Элли явно не в духе.
– Не в духе? – рассмеялся другой, Джордж. – Да моя теща ведет себя куда спокойнее! А она ненавидит меня. Хорошо, что капитан Гордон ещё не приехал – столкновение этих терминаторов я бы не вынес.
– Пришла так, будто иголки в ботинках. Еле на месте стояла, так и выискивала на ком сорваться, – продолжил уже знакомый Мэтт. – Как ищейка.
– Сидели тише воды.
– Не удивлен, что она до сих пор не замужем … – сказал Джордж, но тут же осекся и обернулся. Явно хотел убедиться, что Элли не стоит рядом. – Такой характер…
– Замолчи, – прошипел Мэтт. – Я не хочу обводить твой труп мелом. А ты чего стоишь, энджел бой? Оценил подарочек, который она оставила? Пока Элли уехала опрашивать нового свидетеля по вашему делу, советую всё разобрать. Там всякое старье. Сказала, что если ничего не найдешь, то она тебя в… Вздернет.
– Она не так сказала, – с хитрой ухмылкой прошептал Питер.
Стив закатил глаза и убрал кипу документов со своего стула. Отсутствие гвоздей несказанно радовало. Детектив решил заняться тем, что всегда приносило ему удовольствие – анализированием.
Вчера он определенно задел напарницу за живое, а если вспомнить недавний допрос Бобби Брауна, можно смело предположить, что совсем недавно Элли пережила тяжелое расставание.
Каким был её избранник? Меган не зря говорила, что Элли слишком непредсказуема. Пары недель знакомства не хватит, чтобы раскусить Сандер. Всегда ли она такая резкая и вспыльчивая? Вдруг на самом деле она милейший души человек, который просто боится показать свою истинную натуру? Да и работа, которую она выбрала, не терпела мягкости. Может ли Стив предположить, что Элли некогда выбрала для себя человека, который позволял ей проявлять слабость, с которым она могла отодвинуть напускную строгость на второй план?
В голове Стива сразу возник образ крупного спортивного мужчины чуть старше тридцати, темноволосого, с немного неопрятной щетиной, в кожаной куртке и темный джинсах. Он брутален, возможно, временами так же груб, как и Сандер. На его фоне Элли выглядит маленькой и беззащитной. Его работа вряд ли связана с полицией, как и с только лишь умственной деятельностью. Но он точно не глуп – такого бы Элли точно не выдержала. Он смело может оказаться механиком, спасателем или даже телохранителем.
Спрашивать подробности отношений коллеги Стив не стал. Лучше узнать всё лично у Сандер (если это возможно), чем собирать сплетни.
Девушка приехала через час. По её слишком спокойному лицу не представлялось возможным выяснить результаты допроса. Приветствовать коллегу Стив не спешил – сначала сопроводил не самым довольным взглядом, а потом кинул на её стол тяжелый переплет.
Питер вздрогнул. Мэтт округлил глаза. Если бы Джордж не уехал на задержание, то точно бы поспешил покинуть помещение.
– Дай мне хоть одну причину не скрутить эту папку в трубочку и не засунуть тебе в…
– Коди Филлипс, – перебил Стив. – И нет, это не благодаря тебе и твоему желанию облегчить мое посещение архива. Я всё думал о поведении убийцы и предположил, что его действия могут быть связаны с подражанием. Решил копнуть глубже и изучить ряд старых дел. Посмотри, это определенно наш случай.
Элли недовольно цокнула языком, но папку к себе притянула. Стоило ей пролистать несколько страниц, как темные глаза округлились.
– А что насчет второго убийцы?
– Идею не отметаем.
– Когда ты только успел?..
– Читаю по диагонали. Надеюсь, соизволишь убрать бардак на моем столе? Раз мы теперь работаем порознь, то я бы поспешил получить разрешение на посещение Филлипса.
Элли закрыла папку и вернула её на стол с удивительно громким хлопком, затем подошла к напарнику практически вплотную, вздернула подбородок и нахмурилась. Только сейчас Стив заметил, что макияжа на ней было не так много, как вчера.
В воздухе витало небывалое напряжение. Кажется, все на мгновение перестали дышать. Ллойд не собирался поддаваться провокации – может пойти на уступки, но преклоняться ни перед кем не собирается. Он слишком от этого устал.
Зловещую тишину и не прекращающий сверлить друг друга взаимный взгляд прервала Меган. Она осторожно отвела подругу в сторону, доброжелательно улыбнулась Стивену и только потом показала перепуганные до чертиков глаза.
– Тебя всю трясет, – сказала Меган. – Не хватало ещё подраться.
– Я и не собиралась, – огрызнулась Элли. – Пошел он…
– Будь вы героями мыльной оперы, я бы с огромным удовольствием понаблюдала за подобными страстями… А ведь так всё и начинается.
От подобной наглости лицо Сандер перекосило. Девушка не могла найти и слова для ответа – подруга определенно выбила её из колеи.
– Что ты… Господи, Мегг… Зачем ты?.. А–а–а, почему моя голова представила… Твою же! – Элли поморщилась. – Иди к черту, знаешь что!
Меган заговорщически улыбнулась. Судя по резко переменившемуся выражению лица Стива, он тоже услышал эту «невзначай» брошенную фразу.
– Чего уставился? – фыркнула Элли на Мэтта, который, усмехнувшись, перенаправил внимание на готовящийся отчет.
Глаза Сандер оглядели спрятанные лица коллег. Лишь Стив продолжал не отводить взгляд. И о чем он теперь думает?
– Собирайся, – скомандовала детектив. – Поедем вдвоём.
Какие бы самые смелые догадки не строили детективы по поводу совершённых преступлений, никто не мог представить, что дело обретет такой поворот. Это был первый опыт Сандер с подобного рода расследованиями. Про Стива даже не стоило и говорить.
За время всего своего обучения и службы Элли изучила нескончаемое количество дел, громких и не очень, но на ум не приходило ничего подобного. Она вновь стала внимательно рассматривать старые газеты (и как только этот умник смог их отыскать?), периодически переводя взгляд на другие документы. В голове действительно стал складываться пазл, пусть и ещё оставались некоторые вопросы. Если детективы не предпримут меры, следствие точно затянется.
Всё началось двадцать семь лет назад с серии жестоких убийств, так же в Вашингтоне. Стремясь отомстить всем никудышным родителям, тридцати двухлетний Коди Филлипс, сам некогда ставший жертвой серьезного преступления по вине наркоманки–матери, «преподал этим ничтожествам урок», как он сам некогда высказался. Триггером послужила его же соседка, выгнавшая младшего сына из дома. Женщина стала первой жертвой, а мальчика через время оправили на усыновление. Позже он признался, что сначала задумывался о убийстве «истинных жертв», чтобы избавить тех от дальнейших мучений. Так, мужчина хотел избавиться от собственного образа. Он обещал следить за выжившими детьми, чтобы не допустить их становления в копию своих родных.
Трупы Коди скармливал свиньям, что сильно усложняло расследование. До сих пор неизвестно, удалось ли опознать все пострадавшие семьи. Судя по словам Филлипса, таких было не мало. Пусть и улики были косвенные, но многие считали, что смерть одного из мальчиков через три года после убийства его родителей, тоже дело рук небезызвестного маньяка.
У Элли шел мороз по коже, она считала, что собственные глаза врут и специально, с почему–то упрекающим, заставляющим волноваться умыслом, показывают невероятно жестокое преступление.
Иногда в головах людей возникали такие вещи, которые даже по красочному рассказу представить сложно. Коди Филлипс стал банальным примером того, к чему может привести отсутствие должного ухода и внимания: мало серийных убийц были выходцами из семьи, которая являлась примером для подражания.
« – Я стал возмездием. Эти родители не заслужили своих детей, а их дети не заслужили того дерьмового будущего, на которое их обрекли.
– Если бы такой человек, как вы, однажды решил примерить на себя маску Бога, мир бы не услышал симфонии Бетховена. Каждый из нас проходит через самые разные испытания, и чем они серьезнее, тем сильнее наш характер. Никто из нас не имеет права решать, кому жить, а кому – нет. То, что ты стал монстром, совершенно не значит, что монстром станет другой».
В отличие от напарницы, Стив выглядел куда спокойнее:
– Филлипс находится под заключением в Западной Вирджинии под особым контролем Федерального бюро тюрем. Его хотели перевести в Мэриленд, чтобы добиться смертной казни, но адвокат был слишком внимательный. Коди не имеет возможности отсылать письма, лишь получает почту от фанатов. Думаю, один из них и есть преступник. Наш убийца хочет помочь кумиру продолжить дело, но так как не находится под контролем Филлипса, совершает глупые ошибки.
– Да, этот мешок козлиного дерьма явно хочет получить признание от своей суперзвезды. Наведаемся в тюрьму, поговорим с ним. В газетах не рассказывали, что именно Филлипс делал с жертвами – только о «мучительной» смерти. Информация была известна копам, а общественность узнавала в основном лишь о новых найденных изувеченных телах. Нужно выяснить, где сейчас детективы, работавшие над тем делом…
– И было бы неплохо узнать, что с выжившими детьми.
– Ребята займутся, не будем тратить время, – Элли согласно кивнула и поспешила отвести «остывший» виноватый взгляд, а затем добавила. – Не сразу обнаружилось, что Филлипс выбирал только неблагополучные семьи. Некоторые в глазах соседей были самыми настоящими божьими одуванчиками, ходили в церковь каждые выходные, делали пожертвования, а когда никто не видел, засранцы накуривались и напивались до потери сознания. Этот сукин сын очень хорошо узнавал семьи, в которые решал наведаться.
– Элли, я понял, – пусть Стив полностью разделял мнение напарницы, от обилия ругательств становилось неуютно. Кажется, ему придется привыкнуть к тому, что стоить из себя леди детектив Сандер не станет. – Но есть вероятность, что наш убийца действует не только потому, что хочет получить восхищение именно от Филлипса. Возможно он хочет, чтобы им восхищались и остальные. Именно по–этому такие как он выбирают очень громкие дела, которые не останутся без внимания. Тогда и точность деталей не так важна. Убитого мальчика нашли в новой одежде. Пусть и неизвестно, на самом ли деле в этом виновен Филлипс, но подобное имеет место быть. Таким образом он пытался показать свое сожаление, «очиститься», сказать, что мальчик ни в чем не виноват. Наш убийца мог использовать эту часть для большей огласки.
– Больше всего меня беспокоит игрушка. Боб подтвердил, что она самодельная. Одну лапу мы нашли, дальше что? Допустим, мы не успеем поймать убийцу раньше того, как найдем следующее тело (а так скорее всего и будет), и обнаружим ещё одну деталь. Что он хочет этим сказать?
– Оставляет подсказки той самой Эбби Риверс? Может, это именно её игрушка? Преступник говорит, что скоро найдет Эбби. – предположил Стив.
– Но что будет, когда несчастный мишка закончится? Я об этом, Стив. Вот, что волнует меня. Обратный отчет? Что он сделает?.. Надеюсь, наши спецы найдут какие–то следы нужных нам Риверсов. Пусть все базы перерывают, плевать. Это была последняя семья, которая фигурировала в деле, и единственная, где никто не пострадал. Вот та загадка, которая будоражила газеты. Времени не так много, я уверена. Про отца Эбби нигде информации нет, а мать девочки ещё до их исчезновения отказалась давать любые интервью, лишь сотрудничала со следствием. Сейчас мы ей не интересны, так что вряд ли она будет открыта и гостеприимна, но мы заставим расколоться. Ещё как заставим.
– Кстати, ты знаешь, что самое интересное? Когда женщина обратилась в полицию прошло уже несколько дней после похищения: она была под действием каких–то веществ и даже не заметила, что ребенок пропал. А так как Коди Филлипса чудом удалось поймать в тот же день, фотографии Эбби Риверс не были помещены ни в одну газету. Если нам и удастся где–то найти составленный фоторобот девочки, мы не отличим её от любого другого ребенка того же возраста. Возможно, через несколько десятков лет где–то в двухтысячных у нас и появится возможность создавать более четкие портреты, но сейчас мы довольствуемся малым.
Элли кивнула:
– Филлипса действительно поймали при очень странных обстоятельствах. Он пытался выехать вместе с девочкой из города, но патруль заподозрил неладное. У Коди стереотипно–ублюдское лицо, это не удивительно. Но я не могу понять, почему он был в машине вместе с Эбби? Мог запихнуть и в багажник. Почему девочка не кричала? Скорее всего он пригрозил, что убьет её маму или что–то в этом роде, но мне всё равно это не нравится. Что–то здесь не вяжется. Ничего, я вытрясу всю душу из этого ублюдка. К слову, когда найдем ту самую Эбби Риверс, можно попробовать гипноз. Помню, Боб рассказывал мне о своей хорошей знакомой. Пусть это и не будет прямой уликой для следствия, если девушка что–то вспомнит, но нам это сможет помочь. Тогда ей было всего пять. Сейчас самостоятельно она вряд ли выдаст что–то стоящее.
Стив неподдельно удивился:
– Не знал, что ты веришь в гипноз. Думал, ты настроена к подобному скептически.
– Я до десяти боялась спать без света и была уверена, что монстр из темноты сожрет меня. Я даже боялась лишний раз моргать: вдруг это дало бы ему возможность напасть? Маме посоветовали попробовать гипноз и это действительно сработало. Монстр из темноты больше не приходил.
Дорога до тюрьмы Западной Вирджинии заняла больше четырех часов. Всё тело дало знать о своем существовании, поясница ужасно ныла, желание оторвать ноги от педалей и забросить на сидение было невообразимо сильным, а также очень хотелось есть. Напарники договорились о том, что не будут тратить время на остановку (рисковать здоровьем в придорожных забегаловках), и заедут за едой на обратном пути.
Начальник тюрьмы был осведомлен о приезде детективов. Он же и провожал обоих до заветной камеры, повторяя и так известные правила: руки за решетку не засовывать, ничего не брать и не передавать, не пытаться войти внутрь – всё абсолютно стандартно.
– Он довольно часто получает почту от фанатов. Такие же ублюдки, как и он. У них явно большое будущее. Не удивлюсь, если один из них когда–нибудь станет нашим следующим постояльцем. Я буду ждать здесь.
Из–за недавно возникшей потасовки среди заключенных, Коди был временно отправлен в изолятор. Он находился в полном одиночестве несколько недель, и детективы, за исключением молчаливых охранников, стали его единственной компанией за всё это время, а также первыми гостями за двадцать четыре года.
Коди было больше пятидесяти и до конца жизни он точно не покинет стены тюрьмы. Его и без того подозрительное лицо стало ещё более пугающим. Он явно не был из того слащавого типа преступников, к которым проникаются доверием: от таких, как Филлипс, начинают убегать, даже если он идет по противоположной стороне дороги. Глубокие морщины устроили целое поселение на сухом бледном лице, серые глаза прикрывались нависшим веком и становились темнее на фоне синяков, тонкие губы искусаны, на голове – еле заметная щетина с проплешинами. Коди был худощав, кости его сильно выпирали: чего стоили лишь одни костяшки пальцев и ключицы, выглядывающие из–за оранжевого ворота.
– Говорить буду только с ней, пацан пусть уходит, – заявил Коди, и эта фраза Элли совершенно не удивила, в отличие от Стива, который изумленно приподнял брови. Среди таких типов подобное поведение – стандартная практика. Филлипсу детективы не успели даже представиться, но он точно и так знал, кто перед ним. – По взгляду девчонки видно, что яйца у неё больше. А если и этот хочет говорить, то пусть принесет своё резюме…
– Стив, оставь нас. – попросила девушка.
– Уверена?
– Мы найдем общий язык, верно, Коди? – Сандер села на стул, закинув ногу на ногу.
Было видно, что уходить Ллойду не хотелось, но какой выход? Пока детективы не успели взять Филлипса в оборот, условия ставит именно он.
Коди дождался, пока дверь закроется, и практически в точности повторил позу Элли. Он догадывался, что «пацан» будет пытаться подслушать разговор.
– Как мне к вам обращаться, детектив?
– Детектив Сандер.
– У Детектива Сандер есть имя? Я хочу, чтобы ко мне вы обращались по имени, и жду того же и от вас.
Девушка тяжело вздохнула, но раздражения своего не показала:
– Элли. Это полное имя.
– Эл–ли, – он точно распробовал имя на вкус, растягивая согласные, затем сглотнул и довольно улыбнулся. – Чем могу помочь, Элли Сандер?
– Кто–то из поклонников писал о том, что хочет продолжить ваше дело? – с ходу спросила детектив. Она не видела смысла говорить загадками.
Мужчина улыбнулся, но улыбка эта была не счастливая, а скорее хитрая.
– Мне и в любви признаются, чего уж там. Думаете, я получаю мало подобной почты? Миранда, Мартин, Брюс… Я стабильно получаю по несколько писем за месяц от каждого, что даже уже ничего не читаю.
– Это вам наскучило?
– А вам бы понравилось постоянно читать одно и то же?
– А вам бы понравилось, что кто–то действительно продолжил ваше дело?
Улыбка мигом пропала с лица мужчины, и такая реакция Элли совершенно не удивила. Лишь одна его старая фраза «я стал возмездием» говорила о большом самомнении, о том, что больше никто не смеет ступать тем же путем. Коди был слишком самоуверен, он понимал, что только он сможет достойно справиться с возложенной на него «миссией».
– Я хочу знать больше, Элли.
– Мы нашли тело девушки по имени Эбби Риверс, – стоило только упомянуть это имя, как Коди резко поднялся на ноги и ступил несколько шагов вперед. Его лицо было перекошено удивлением и волнением, одна из ладоней машинально приблизилась к сердцу. – Я продолжу, Коди?
Он не отвечал: отвернулся к стене, опустив голову. Такая бурная реакция повергла Элли в шок: она специально назвала имя жертвы, чтобы вывести Филлипса на эмоции, но ничего подобного не ожидала. Он отреагировал так, точно узнал об убийстве родной дочери.
– А несколько месяцев назад было совершено нападение на другую Эбби Риверс, так же в Вашингтоне. Не удивлюсь, если в ближайшие дни обнаружат ещё одно бездыханное тело, так же какой–нибудь мисс Риверс.
– Так она жива? – голос мужчины был полон растерянности.
Элли всё ещё не могла понять причину подобной реакции. Она ожидала от этого человека совершенно другого. Сандер была уверена в том, что будет вытаскивать информацию из Филлипса клешнями, но его подозрительная привязанность к Риверс теоретически делало его куда более разговорчивым и уступчивым следствию.
– Пока жива. Но никто не дает гарантии, что она не станет следующей жертвой. Кто–то из ваших фанатов, видимо, посчитал своим долгом закончить ваше дело. Неужто Эбби тоже ступила на кривую дорожку? Или он хочет преподнести её в качестве дара, который вы так и не сумели получить? В чем же дело, Коди?
Мужчина опустился на пол, обхватив голову руками. Он и представить не мог, что разговор зайдет в такое русло. Некогда такой самоуверенный Филлипс больше напоминал маленького испуганного ребенка, который совершенно не понимал, что делать дальше.
– Чем дольше ты молчишь, тем больше вероятность…
– Дай мне время! Ах, черт возьми! Элли, Элли, Элли, что же ты творишь…
Сандер видела, что даже намек на то, что Эбби Риверс может быть в опасности, стал для него большим ударом. Вести допрос в подобной ситуации не было никакого смысла – скорее всего Коди закроется в себе или начнет нести полную несуразицу, которая точно не поможет в расследовании.
– Завтра я заеду к тебе ещё раз. Будь хорошем мальчиком, обдумай мои слова. Если хочешь, чтобы она так и осталась целой и невредимой, ответишь на все мои вопросы. И больше не обижай моего напарника.
– Неделя. Дай неделю. Обдумать.
– Слишком долго.
– Я сделаю всё, что смогу. Перечитаю все письма…
– Поздновато, теперь её забирают – приказ сверху. Сами займемся.
– Неделя, Элли. Мне нужна неделя.
Девушка с неохотой согласилась. Со стороны казалось, будто Филлипс был чуть ли не первым заинтересованным лицом в сохранении жизни Эбби.
Стоило Сандер подойти к двери, Коди начал что–то нашептывать себе под нос:
– Нужно было сразу уезжать, ещё в тот день… Дурак!
Рассказ о случившемся вышел максимально подробным. Элли старалась не упустить ни единой детали, дабы хотя бы создать видимость того, что Ллойд присутствовал при допросе.
– С виду просто чокнутый старик, – сказал Стив, который был ни капли не задет словами Филлипса. – Рано делать какие–то выводы, но что ты можешь сказать после вашего разговора?
– Он в самом деле хочет, чтобы Эбби была цела и невредима, уверяю тебя. Знаешь, мне тоже показалось это очень странным, но ведь и то, при каких обстоятельствах его удалось поймать, не что–то более понятное. Мы не знаем, куда и почему он пытался уехать вместе с девочкой. Привязался? Конечно, зная все совершенные им зверства, трудно думать о подобном, но он мог найти что–то в Эбби, не знаю. Он явно не знал об убийстве, значит у него нет тайных каналов связи. Его никто не предупреждал. Во всяком случае, прямо…
Вся почта Филлипса была изъята. Ни начальник тюрьмы, ни опрошенные охранники ни разу не слышали упоминания Эбби Риверс из уст преступника. Неужели за все эти года Коди ни разу не обмолвился о ней?
Детективы понимали, что на счету может быть каждый день. Несмотря на то, что не только они, но и другие сотрудники отдела прилагали все усилия на поиски убийцы (или убийц), Элли боялась, что этого недостаточно. Надобность смотреть глубже, подмечать мелкие, несвязанные друг с другом детали была актуальна как никогда. Как справляются детективы, которые годами ведут одно дело? Что они чувствуют, когда осознают собственное поражение и неудавшуюся попытку спасти не в чем неповинную жизнь при обнаружении нового тела? Преступник играет, издевается над ними, ведет игру, правила которой известны только ему самому.
То, что как минимум один из убийц выходил (или пытался выйти) на связь с Коди, было неоспоримо. Теперь Элли оставалось надевать на себя понимающе–спокойную маску и выполнять уже вставшее поперек горла условие договора с сумасшедшим «возмездием».
Она вспоминала выражение лица Филлипса, и ладошки начинали потеть. Её семья ведь то же когда–то могла попасть под удар….