Мне пришлось вернуться в город по делам. И, разумеется, после небольших хлопот я снова в квартире. Она очень светлая, поскольку весь текстиль в белых и пастельных тонах, как и стены.
Моя Эви осталась в загородном доме, потому я решаю самостоятельно что-то приготовить. Сегодня это будет гречка, которую я несколько раз промываю в проточной воде и заливаю кипятком. Позже поставлю ее немного потомиться на медленный огонь, добавив добрый кусок сливочного масла.
К ней в пару у меня есть кусок свежей молодой свинины. Я хорошенько обжариваю ее на большом огне в растительном масле, укладывая в чугунную сковороду с толстым дном постепенно лук, морковь, нарезанную соломкой, чеснок, сушеные приправы и пассированные томаты. Подумав еще немного, я добавляю свежего укропа и кинзы, мелко рубленной. Все это я закрываю крышкой и довожу до готовности под паром.
Еще мне нужно приготовить салат из томатов и шпината.
Но вдруг я понимаю, что ко мне пришла мигрень. Этой страшной головной болью я мучаюсь много лет. И от нее нет никакого спасенья. Но я все равно выпиваю таблетки, понимая, что они не помогут.
Боль становится мучительной, тошнотворной и почти сводит меня с ума. Мне кажется, что соседские дети бегают у меня по голове. А от света, который льется в раскрытое окно, боль усиливается на столько, что мне трудно даже смотреть.
Нужно вырвать, чтобы облегчить себе страдания, но я не могу. И потому просто доползаю до ванной комнаты и становлюсь под холодный душ. Потом крепко перетягиваю голову полотенцем и ложусь спать. Это должно помочь. Больше ничего.
И открываю окна настежь, но зашториваю их темными портьерами. Мне нужно, чтобы в комнате была тень и прохлада.
Когда я ложусь в постель, у меня начинается озноб, и судороги пронизывают все мое тело. Но встать и выпить обезболивающие я не могу. Все тело как будто простреливает током. И через время мне все-таки удается уснуть, укутавшись в теплое одеяло.
Просыпаюсь я уже поздно вечером, понимая, что проспала аж пять часов подряд. Вечереет. И очень хочется почему-то есть. Моя дикая боль прошла. И тело легкое и родное. Нет этих прострелов и молоточков, которые бьют по темечку, и гвоздей, которые кто-то заколачивает в глазницы.
Мне настолько хорошо и счастливо, что я собираюсь поесть, вспоминая, что у меня есть мясо с вкусным гарниром.
К своему ужину я добавляю малиновый сок. И муж звонит мне и сообщает, что аврал на работе закончен, и он возвращается домой.
– Как я счастлив, что нет этой головной боли в виде аварии. – Признается муж.
– Я тебя понимаю. – Сочувствую ему я. – Это счастье, когда ничего не болит.
И не вру. Моя головная боль прошла, как и головная боль мужа. И это счастье. Можно спокойно дышать и продолжать жить. И насладиться простеньким, но прекрасным ужином. И есть неторопливо, наблюдая роскошный закат.