Раньше я была помешана на расхламлении и на всевозможных модных трендах организации пространства, к которым мой муж вообще не склонен. Он, наоборот, очень любит старые вещи, реставрирует их, бережет и не считает нужным от них избавляться.
Но меня надо знать! Если я затеваю что-то типа генеральной уборки, то могу выбросить даже то, что действительно может пригодиться.
В то время мы переехали в огромную квартиру его мамы, вернее квартиру мужа, но жила там свекровь, поскольку свою квартиру она сдала квартирантам. Мы с мужем жили в моей квартире-студии, и нас это устраивало. Поскольку мне подходил район и близость ее к моей работе.
Но мама объявила, что она навсегда переезжает жить к себе на Родину, в деревню. Ей надоел очень суровый климат наших краев, да и болеть она начала очень сильно, а потому приняла решение сменить место жительства.
С мамой мужа у меня были натянутые отношения. Мы не конфликтовали, конечно, но она ясно дала мне понять, что совсем не рада тому, что я появилась в жизни ее любимого сыночка.
Никаких скандалов между нами, разумеется, не было, поскольку моя свекровь – очень интеллигентная дама, хирург, которая, выйдя на пенсию, стала жить в свое удовольствие, поскольку вырастила детей, а с мужем давно развелась.
Она тоже, как и ее сын, имела страсть к накопительству. И квартира ее, огромная, состоящая из нескольких комнат с высокими потолками и огромными окнами, с отличным ремонтом, была забита различными картинами, шкатулками, и вещами, которые давно пора было выбросить.
Но, нет, мама моего мужа, весь этот хлам аккуратно складывала, приклеивала к каждой вещи инвентарный номер и записывала его неразборчивым почерком врача в свою тетрадку.
В гардеробной комнате и в стеллажах было полно коробок и упаковок с какими-то одеялами, подушками, коврами, сервизами и чьей-то одеждой, давно вышедшей из моды.
В общем, как только я оказалась в новой квартире, мне пришла в голову мысль избавиться от всего, что напоминало мне о свекрови. И я стала сортировать вещи, которые, на мой взгляд, никому уже не пригодятся, собираясь отвезти огромные пакеты и коробки в Храм.
Когда муж вернулся из командировки, он очень удивился такому количеству вещей, которые, оказывается, хранились в квартире. Они были добротными и сохранили свой первоначальный вид, но нам они больше не пригодились бы.
Зачем нам двоим двенадцать сервизов или тринадцать одеял? Зачем аж девять телевизоров? Несколько мультиварок, каких-то шуб, фотоаппаратов, четыре холодильника и три плиты?
Муж кое-что из всех этих вещей отвез все-таки в гараж. Некоторые из них мы удачно продали на авито. Но большую часть всего этого барахла отвезли в церковь.
Хотя муж настаивал на том, что мама может вернуться, и совершенно не обрадуется тому, что мы так поступили с тем, что она так бережно хранила.
– Да она уже и не помнит, наверное, о том, сколько у нее сервизов, картин и холодильников! – Аргументировала я.
– Но все эти вещи в рабочем состоянии и куплены дорого. – Не унимался муж.
– Без этого хлама квартира стала больше и стало легче дышать. – Настаивала я.
– Но мама может вернуться и очень огорчится тому, что мы так поступили. – Ворчал муж. – Если она так долго что-то хранила, значит это для нее представляло ценность.
Так и вышло, как предупреждал меня муж. Мама нагрянула неожиданно, поскольку состояние ее здоровья ухудшалось. И ей нужно было хорошее обследование у врачей, которое не доступно было в деревне.
Ко всему приложила руку, по-видимому, старшая сестра мужа, которая имела ключи от квартиры. И наведывалась в нее, когда меня не было дома. Именно она сообщила маме, что я вовсю хозяйничаю, выбрасывая любимые ее вещи.
Меня ждал скандал со стороны всего многочисленного клана родственников мужа. Они требовали, чтобы я убиралась из этой квартиры, к которой не имела никакого отношения. Муж пытался нивелировать конфликт, но бесполезно.
В итоге прямо под Рождество все это семейство с многочисленными сестрами, дядями и братьями выкинули меня и мои сумки на улицу прямо в сорокоградусный мороз.
Хорошо, что я не успела сдать свою квартиру квартирантам, а потому мы вместе с моим мужем вернулись жить ко мне.
Он все время повторял, что нам не стоило трогать мамины вещи, поскольку среди них оказались старые шкатулки еще его прабабушки, которые передавались в их семье по наследству.
И мама долго искала потом их в Храме и даже по помойкам, но не нашла. Она настолько тяжело перенесла эту потерю, что слегла от болезни и больше не встала. Хотя всегда была очень выносливой женщиной, тщательно следящей за своим здоровьем.
Родственники мужа во всем обвиняли его, ведь это он позволил мне провести расхламление. К тому времени мы уже с мужем расписались, и я чувствовала себя в его квартире законной женой.
Вскоре мама умерла, поскольку выяснилось, что у нее в последней стадии онкология, на которую она не обращала внимание. Перед этим она тяжело болела. И муж выхаживал ее и просил прощение за то, что так все получилось.
Я тоже просила меня простить, ведь делала все не из злых умыслов. И даже отдала все деньги, которые мы выручили от продажи всего этого старья. Но свекровь деньги не взяла и меня не простила.
В той квартире, которая досталась мужу в наследство, мы жить не смогли. В ней вообще никто до сих пор не живет. Когда мы приглашаем туда риэлторов или покупателей, некоторые, самые впечатлительные из них, говорят, что видят там женщину, которая сидит в своем любимом кресле с изголовьем.
Судя по описанию, это моя свекровь.
Я до сих пор испытываю чувство вины за то, что так поступила. Мама моего мужа часто снится мне. И мне действительно ее не хватает. Она была хорошей женщиной. И со временем я поняла, как сильно я ее любила.