Морган Дэйлман ничуть не изменилась. Ее светлые волосы аккуратными волнами ниспадали на узкие плечи, а маленький, слегка вздернутый нос имел идеальный изгиб. Пока мы шли в кафе, где мы раньше обычно встречались, я насчитала пять мужчин, с интересом обернувшихся в ее сторону, но она не удостоила их своим вниманием. Только легкая улыбка на губах давала понять, как Морган этим наслаждается. Так было всегда. С нашей последней встречи прошли годы, но это совершенно не чувствовалось. Без всяких прелюдий о погоде и вопросов о моем возвращении в Ванкувер Морган принялась подробно рассказывать о сексе со своим однокурсником в университетской библиотеке. Болтовня с Морган о всякого рода пустяках хорошо меня отвлекала. Но в то же время я поймала себя на мысли, что пора бы перевести наш поверхностный разговор на более глубокий уровень. Но не тут-то было, мы уже пришли в нашу любимую кафешку «У Беверли», а она все еще расписывала позы, которые даже я никогда раньше не пробовала. Занятия по фигурному катанию дали нам одно большое преимущество – они сделали нас чертовски гибкими.
Стоило толкнуть стеклянную дверь, как меня охватило давно забытое приятное чувство. Колокольчик на входе звенел так же, как и несколько лет назад. Я сразу полностью расслабилась, медленно обвела закусочную взглядом: красные, слегка потрепанные кожаные диванчики, шахматная черно-белая плитка на полу. Мои родители обплевались бы, увидев это. Здесь все было полной противоположностью их стерильному шику, и, наверное, поэтому мне еще больше нравилось тут бывать. Вдруг я остолбенела.
Не может быть!..
Он стоял к нам спиной и принимал заказ у группы гостей. Под его белой рубашкой отлично проглядывал контур лопаток и рельеф мускулатуры. Рукава рубашки закатаны, черный фартук официанта завязан сзади. Без сомнений, это был он. Высокая стройная фигура, прямая осанка. Темные кудри в идеальном беспорядке, словно он только что встал с постели.
Услышав колокольчик, Эммет повернул голову и бросил «Добро пожаловать к Беверли», продолжая не глядя писать в блокноте. Вернувшись к заказу, он неожиданно вздрогнул. Еще один его короткий взгляд в нашу сторону, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять: его ошарашенный взгляд адресован не мне, а Морган.
– Черт! – приглушенно ругнулась она, не убирая улыбки с лица.
– Привет, Морган. Привет, Эмбер. – Краска залила Эммета до самых ушей. – Добро пожаловать! Располагайтесь. – И он тут же, почти в панике, быстро испарился.
Что здесь происходит, черт возьми?
– Вы что, знакомы? – удивленно спросила я, протискиваясь на свободное место за столиком напротив Морган.
– Еще как знакомы! – прохихикала она, провожая Эммета многозначительным взглядом, когда он пробегал мимо нашего стола. Его фартук зацепился за угол скамейки, из-за чего он слегка споткнулся. Мне почти стало его жалко.
– Вам принести меню?
– Нет, спасибо, Эммет.
Его уши пылали. Он кивнул с облегчением.
– Я к вам сейчас вернусь.
– Мы когда-то ходили вместе на семинар, – объяснила Морган, пока Эммет скрылся за стойкой. – Я уже и не помню на какой. Он, кажется, пришел туда по собственному желанию.
Я фыркнула. О да, как это на него похоже. Из чистого интереса.
– И что? Это был роман на одну ночь? Не знала, что ты кадришь софтбоев. – Я стянула с себя кожаную куртку. – Мы с ним сейчас в одной группе. И да, он первый ботан на курсе и любимчик моего отца.
– Секси ботан. Просто джекпот. – Морган вульгарно рассмеялась. Я задумалась, всегда ли моя бывшая подруга была такой. И дело не в том, что Морган занимал только секс. Это я как раз понимаю. Мне бросилось в глаза ее презрительное отношение к людям, и на мгновение мне показалось, будто я смотрю в зеркало.
Боковым зрением я наблюдала, как Эммет суетится за стойкой. Складывалось ощущение, что он намеренно тянет время, выполняя какие-то ненужные действия, лишь бы не подходить к нашему столику.
– И как он в постели? – спросила я почти равнодушно, не спуская при этом глаз с Эммета.
– Откуда я знаю? Ты правда думаешь, что он рискнул заговорить со мной об этом?
– Так ты не спала с ним?
– Я тебя умоляю. Ему не хватает смелости мне просто в глаза посмотреть!
– Итак… – Я обернулась, когда Эммет появился за нашим столиком. Он держал спину прямо, выражение лица было сосредоточенным. Я поняла, что он пытается просто профессионально делать свою работу, от этого у меня закололо в груди. Было заметно, как он нервно сжимает пальцами блокнот. – Как настроение? – Его взгляд только скользнул по мне, когда он наклонился, чтобы убрать пустые стаканы со стола. – Вы готовы сделать заказ?
– Нам, пожалуйста, два матча латте. С миндальным молоком. – Морган сделала наш стандартный заказ и сладко улыбнулась Эммету. Его щеки снова покрылись густым румянцем.
– С удовольствием, – пробормотал он, быстро протер тряпкой стол и поспешно удалился с грязными стаканами в руках.
– Боже, какой лапочка. – Бесстыдный взгляд Морган последовал за Эмметом вдогонку. – Время от времени такой милый софтбой – почему бы и нет.
Я пробормотала нечто похожее на согласие, продолжая наблюдать, как Эммет за стойкой возится с кофеваркой. Его взгляд снова и снова предательски устремлялся в нашу сторону.
Для меня не было ничего удивительного в том, что парни толпами вились вокруг Морган, но то, что Эммет с легкостью вписался в этот длинный ряд поклонников, меня немного разочаровало. Как бы жестоко это ни звучало, но я была о нем лучшего мнения, что ли… Одно дело – необыкновенная красота Хоуп, ее интересное лицо и умный взгляд, которые он не мог не рассмотреть. Морган же была полной противоположностью. Все в ней было симметричным, гладким, почти безупречным. Она была превосходной спортсменкой, без сомнений, но я-то знала, что при всей своей грации и харизме Морган легко могла себе позволить схалтурить на соревнованиях. И она тоже это знала.
– Все еще тренируешься?
По удивленному взгляду Морган я поняла, что мой вопрос прозвучал для нее неожиданно.
– Ты имеешь в виду «Хиллкрест»? – на ее лице застыло угрюмое выражение. Я догадалась, что оно означает, прежде, чем она продолжила: – Мне пришлось бросить. Два года назад, проходя олимпийскую квалификацию, я упала. И разбила левое колено в кашу. Оскольчатый перелом коленной чашечки. Знаешь, мы понятия не имели, что такое настоящая боль.
Я замерла:
– Черт, а я и не знала.
– Откуда тебе было знать, мы же уже не общались.
«Не по моей вине», – подумала я и хотела уже выпалить, но промолчала. Давно накипело, но я сдержала упреки, готовые сорваться с языка.
– Так ты дошла до квалификации?
– Ага. Обидно, правда? Я упала перед своей короткой программой. На разминке. В самом начале соревнований. Меня сразу на операцию, пока другие откатывали свое. Рокси сделала это за меня. – Морган засмеялась, но ее голубые глаза стали ледяными.
Олимпийская квалификация. Годы тренировок только ради этого события…
– Ты была достойна этого шанса, – сказала я.
Морган пожал плечами:
– Хелен позже предлагала мне место тренера. Они им очень нужны. Но я никогда и ни за что больше не ступлю на лед.
– А Эрик?
– Он переехал с семьей в Калгари. Была еще пара девушек-тренеров, но они одна за другой забеременели или уехали. Хелен говорила, что ей, вероятно, придется отказаться от юниоров. Она полностью загружена взрослыми.
– Серьезно?
– А тебе это не было бы интересно? – Морган обрадованно на меня посмотрела, и я не совсем понимала, она это серьезно или в шутку.
– Я не выходила на лед уже много лет.
– Ты совсем бросила?
Я пожала плечами:
– Видимо, да… После того, как родители отправили меня в Париж.
– Только не говори, что там не было никаких клубов.
– Были, но я потеряла всякий интерес.
– Жаль, конечно.
– Два матча латте, – голос Эммета заставил меня вздрогнуть. Он с удивительной легкостью удерживал поднос в равновесии пока ставил перед нами полные чашки с чаем, не пролив при этом ни капли. – Хотите еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо. – Я попыталась собраться с мыслями.
– О’кей. – Он испарился так же быстро, как и подкрался.
– Все понятно. – Морган помешивала молочную пену. Затем она подняла глаза, и ее пронзительные голубые глаза заблестели. – Ты все еще общаешься с этим козлом-архитектором?
Я напряглась, когда поняла, что речь идет о Седрике.
– Упаси бог, нет… – Мой смех получился совершенно неестественным, но Морган это не показалось странным. – Уже давно.
– Ну и правильно! – фыркнула Морган. – Вот тряпка, откровенно говоря… По мне, так он страдал комплексом неполноценности. И неудивительно, что вместо того, чтобы найти женщину своего возраста, он клеил юных школьниц.
Я напрягалась с каждым ее словом. Воспоминания неумолимо накатывали одно за другим. Последние несколько лет я на удивление хорошо с ними справлялась, но сейчас слов, так легко вылетающих из уст Морган, было достаточно, чтобы мне снова исполнилось семнадцать. Снова неуверенная и доверчивая. Для таких, как Седрик Ливингстон, с его пугающе безупречной внешностью. До сих пор не могу простить себе, что была им очарована. Понятно, он был старше и опытнее моих ровесников. Двадцать три года, отпрыск семьи архитекторов, почти такой же влиятельной, как и моя. Мама и папа были в восторге, когда мы начали встречаться. То, что мне было семнадцать, а он на целых шесть лет старше, их не пугало. Посмотри на нас с отцом, Эмбер. Настойчивые уговоры мамы, когда она отвела меня в сторону «для разговора». Твой отец тоже почти на девять лет старше меня. И видишь, где мы сейчас.
Впечатляет, ага! На кушетке у семейного психиатра, вот где!.. И в отдельных спальнях этой декадентской виллы, настолько огромной, что можно легко избегать встреч. Как и в отдельных кабинетах бюро.
За всю жизнь я не слишком о многом жалела, но то, что я тогда послушала маму, стало ошибкой. Она была моей мамой, она должна была знать, как правильно. Мои отношения с родителями никогда не были так близки, как тогда, и это нормально. Но лишь до определенного момента, пока я не послала Седрика к черту и он не начал распространять свои грязные, отвратительные сплетни. Через семьдесят два часа я уже сидела в самолете в Париж. Отцу удалось в короткий срок получить для меня место в элитном французском интернате. Другими словами, он потратил изрядную сумму денег, чтобы избавиться от меня. Пока все не уляжется. Родители были в процессе работы над одним из самых важных строительных проектов в их карьере. И не могли допустить, чтобы в газеты просочилась информация об их никчемной дочери. Не пожелали выслушать меня должным образом, когда я хотела рассказать свою версию этой истории.
Словно загипнотизированная, я уставилась в воображаемую точку перед собой, а Морган все продолжала говорить. Она рассказывала о ребятах из нашей команды, о том, кем они стали и чем занимались сегодня. Я пробовала сконцентрироваться на ее словах, но этого было недостаточно, чтобы образы, всплывающие перед моими глазами, исчезли. Напрасно. Победоносная улыбка Седрика одержала верх. Она не сходила с его лица до самого вечера. Как только мы остались одни, его повадки стали жестче. Да я тоже устал, ну и что? Это взрослые отношения, детка. Да и вам, женщинам, только этого и надо, всегда и везде.
Сегодня я бы убила его за такие высказывания. Тогда же я не понимала, насколько они токсичны. Это были нездоровые отношения: он оказывал на меня давление, а потом выставлял все безобидной шуткой. Здоровыми такие отношения не назовешь. Хотя со мной лучше вообще никаких не заводить. Так проще.
Я вздрогнула, когда встретилась взглядом с Эмметом. Только сейчас я поняла, что все это время сидела, уставившись на него. Эммет, немного встревоженный, внимательно смотрел мне в глаза. Все еще держа в руке портафильтр от кофемашины, он замер на несколько секунд, его брови слегка сдвинулись. Я быстро отвела взгляд. Морган, ничего не замечая, продолжала болтать, и когда я осмелилась снова взглянуть на Эммета, он уже вернулся к работе.