За окном бушевала метель, словно кистью размазывая по небу тусклый свет фонарей. Сотни, тысячи наивных маленьких снежинок, схватившись за руки, вновь неслись в своём сумасшедшем хороводе вниз, на землю. Зачем?.. Чтобы растаять, исчезнуть навсегда, не оставив ничего, что напоминало бы об их существовании. А там, на небе, стояли бескрайней очередью новые снежинки, готовые по первому зову ветра сорваться вниз, чтобы узнать, чем же так понравилась их сёстрам серая невзрачная земля, что они не хотят возвращаться оттуда…
Мальчик стоял у окна в тёмной комнате и смотрел на улицу. Грустные, слишком взрослые для восьмилетнего ребенка, глаза отражали блёклый свет фонарей. Мальчик мечтал… Мечтал так же, как и сотни тысяч раз до этого, и продолжал верить и надеяться, хотя мечтам его не суждено было сбыться…
– Тоби…
Дверь в комнату открылась. Мальчик зажмурился: «Сейчас опять включит свет… Зачем?..» Послышался щелчок выключателя.
– Тоби, дорогой, ну сколько можно?! Ты ведь взрослый мальчик. Ты понимаешь, что ничего изменить нельзя…
– Он обещал, – сквозь зубы процедил мальчик в ответ. – Он всегда выполняет свои обещания… Он…
Мальчик замолчал, боясь, что не сдержит слёз.
– Выполнял, Тоби! Вы-пол-нял!!! Его больше нет! И никогда не будет! И ты прекрасно знаешь, что ничего не сможешь изменить, сколько бы ты ни пялился в это проклятое окно в этой проклятой комнате!!! – она сорвалась на крик и, обессилев, упала на кровать в слезах. Лишь на мгновение весь мир перестал существовать для неё. Осталась только она… Она и её страх, её боль, её отчаяние…
Хлопнула входная дверь. Она не сразу поняла, что происходит. А когда поняла, было уже слишком поздно.
– Тоби…
Забыв о метели, в одном платье, выбежала она на улицу.
– Тоби! Тоби, где ты?! Тоби…
Это была последняя капля.
– Это ты! – она подняла глаза к небесам, как безумная раскинув руки, – Это ты во всем виноват! Оставь нас в покое, слышишь?! Оставь нас!.. Не в силах больше терпеть эту боль, она упала на колени. -Ненавижу тебя… Ненавижу…
Притихшая на мгновение метель обрушилась на землю с новой силой, разметав её слова по тусклому зимнему небу..
Пёс бежал по снегу, не понимая, что за неведомая сила гонит его прочь от тепла и снов о доме в такую непогоду. Он бежал и бежал вперёд, словно боясь не опоздать. Куда?.. Зачем?.. Он знал, что за какой-то тайной дверцей его собачьей души есть ответы на эти вопросы, но как открыть эту дверцу или даже просто найти её, ему было неизвестно. Он знал только то, что должен идти. Что бы это ни было, но оно в корне изменит его жизнь…
ОНА зашла в дом. ОНА закрыла дверь. ОНА достала из кладовой старую пыльную коробку и вытащила оттуда рамку с фотографией. ОНА открыла бутылку вина. ОНА поставила фото на стол и налила вино в хрустальный бокал…
Роберт Льюис умер два года назад. Он попал в аварию по дороге домой. Полгода лежал в коме… и… конец…
Молодая жена Кристин была вне себя от горя. Одна, с маленьким сыном, без работы… Как она будет жить?..
Первый год после смерти Роберта был сплошным кошмаром. А потом жизнь начала понемногу налаживаться. Появилась работа, друзья. Всё было бы хорошо, если бы не маленький Тоби. Он не верил, что папы больше нет. Он надеялся. Он ждал. За день до аварии Роберт пообещал подарить сыну собаку на рождество. И Тоби ждал. Он твердил: «Папа всегда исполняет свои обещания». Мальчик замкнулся, отдалился от друзей, от матери. Целые дни проводил в кабинете Роберта, где за это время уже скопился слой пыли. Ничего не изменилось с тех пор, как его не стало. Так же стоял стул в углу возле книжного шкафа, на той же странице открыта записная книжка на столе, так же лежит в пепельнице так и не докуренная им сигарета…
Тоби любил стоять у окна в этой комнате и ждать…
Кристин устала бороться с ним. Она хотела выбросить всё, что напоминало о Роберте, но Тоби закатил такую истерику, что она навсегда отказалась от этой мысли.. Также пришлось отказаться и от переезда. Психологи бессильно пожимали плечами…
И она сдалась, предоставив сына самому себе, оставив наедине с его мыслями и мечтами.
Пёс внезапно остановился. Осмотрелся. Никого…
Пустая улица…
Нет, что-то тут не так. Он принюхался. Едва заметный запах яблочного пудинга, тепла и пыли…
Да. Этото оно. Пёс напряг все всои инстинкты и побежал на запах. Остановился перед небольшим сугробом, обнюхал его. Да, здесь!
Начал разгребать снег. Несколько взмахов лапами и… о Боги собачьи, это человек!.. Мальчик, совсем маленький мальчик. Пёс начал стряхивать снег с маленького человечка. Холодный совсем.. Замёрз… или… Нет!.. Пес почувствовал, как сжалось судорогой боли его хоть и маленькое, но безгранично доброе собачье сердце. Нет…
Он лёг рядом с мальчиком, стараясь хоть как-то согреть его. Пёс не знал сколько прошло времени. Он чувствовал, что замерзает. Из последних сил он старался держиться.. «Ну давай же, малыш.. Дыши… дыши..»
Пёс закрыл глаза…
– Тоби! Тоби, мальчик мой!
– Папа! Папочка! Я знал, я верил! Я знал, что ты придёшь!
– Да, малыш, я пришёл. Но ненадолго. Я хотел сказать, что я всегда с тобой, Тоби. Где бы ты ни был, малыш. Я всегда буду с тобой, в твоём сердце. Пониаешь?..
– Да, папа…
– Тоби, передай маме, что я очень её люблю.
– Хорошо, папочка.
– А теперь иди. Иди, малыш, твой подарок уже ждёт тебя. И ещё… Скажи маме, что я прошу прощения…
– Хорошо, папа…
Свет погас. Мальчик почувствовал холод. Он открыл глаза. Снег. Вокруг только снег. Пошевелив рукой, он почувствовал что-то мягкое рядом. Подарок…
Мальчик встал. Да, это он, папин подарок. Он подхватил на руки неподвижное маленькое тельце и побежал домой…
Кристин сидела на диване. На столе стоял так и не выпитый бокал вина. «Тоби… Тоби… Тоби…»
Казалось, она спит. Но она не спала. Пустые глаза смотрели на фото, стоявшее на столе перед ней. «Роберт… Тоби…»
Слезинка скатилась по её щеке. «Это самое ужасное рождество в…»