Пятница, 13 июня
Дом Кавендишей находился всего в десяти минутах ходьбы от оборудованного кондиционером офиса, но Черри успела разомлеть от зноя. Несмотря на ранний вечер, стояла тридцатиградусная жара, и она украдкой проверила подмышки на предмет мокрых пятен. Не считая темного места размером с монетку под правой рукой, обошлось без катастроф.
Черри волновалась. Она хотела понравиться. Она посмотрела на охапку тигровых лилий в руке. Изысканный букет был обернут коричневой бумагой и перевязан тесьмой наподобие корсетного шнурка, и в который раз она испугалась, что переусердствовала. Цветов было много, и они были крупными. Еще бы, подумала Черри ехидно: они обошлись ей в шестьдесят фунтов. Да и потом, лилии и должны быть большими. Она пересчитала стебли – семь штук. Или это слишком много? Она переложила букет из руки в руку, чтобы не вспотели ладони, и решила, что сейчас уже поздно было что-либо менять. Самое главное, что она шла не с пустыми руками. Черри свернула на улицу Кавендишей, сверилась с часами и с некоторым беспокойством обнаружила, что пришла слишком рано. Не дай бог показаться напористой. Она завернула в проулок между домами и вышла на противоположной стороне, оказавшись на параллельной улице. Она шла по улице, на всякий случай изображая потерянный вид – вдруг она попадется на глаза знакомым Кавендишей, и история о том, как она слонялась вокруг дома, всплывет в случайном разговоре. От этой мысли Черри стыдливо поежилась.
Она свернула на другом конце улицы Кавендишей, проверила время и замедлила шаг ровно настолько, чтобы подойти к чугунным воротам дома номер тридцать восемь в половину седьмого. По тропинке, вымощенной черно-белой идеальной шахматной плиткой, Черри взошла к внушительным черным дверям и позвонила. Дверь почти сразу же распахнулась, и Дэниел встретил ее широкой, ласковой улыбкой. Он взял ее за руку и быстро, но крепко поцеловал в губы.
– Привет. Они ждут не дождутся знакомства с тобой, – торопливо предупредил он ее шепотом, как раз когда она услышала приближающиеся шаги.
Первым появился мистер Кавендиш, широкоплечий мужчина, который привык входить в двери без страха за то, кто может его там встретить. Он стиснул ей руку в типичной мужской манере: уверенно и резко, с ненужной силой, причиняя ей боль.
– Папа, это Черри.
– Говард, – представился он. – Рад наконец познакомиться.
Черри поискала в его словах сарказм – они с Дэниелом встречались всего неделю, – но к большому облегчению не нашла его.
– Очень приятно, Говард.
Он отпустил ее руку, в кисти закололо, когда кровь прилила обратно и косточки с легким хрустом встали на прежнее место. Лора приняла у него эстафету. Черри удивилась, когда женщина взяла ее за руку, посмотрела на нее странным завороженным взглядом, притянула к себе и поцеловала в обе щеки.
– Рада знакомству, Черри.
– Взаимно. – Она вручила Лоре букет. – Это вам.
Лора взяла цветы с неподдельным удовольствием, и Черри была рада, что не пожалела денег.
– Ах, до чего красивые. Спасибо.
Черри не верилось, что эта шикарная женщина могла быть ровесницей ее матери. Между ними не было ничего общего. Лора была высокой, точеной блондинкой с безупречно уложенными волосами. Ее кремовая шелковая блузка и широкие брюки карамельного цвета облегали ее тело так, словно это было великой честью, и в целом она производила впечатление холеной богини.
– Мне так нравится ваша блузка, – выпалила Черри, и на ее щеках непроизвольно проступил румянец.
– Взаимно, – ответила Лора. – Тебе очень идет этот цвет.
Черри покраснела еще сильнее, чувствуя, что вынудила Лору сказать что-то приятное в ответ. Она стояла как истукан, с глупой улыбкой на лице, отчаянно сожалея, что сама не была такой утонченной.
– Нет повода не выпить, – решил Говард и проводил всех в гостиную.
Черри знала, что это лишь одна из комнат для приема гостей. Она присела на край длинного песочно-желтого дивана, и Дэниел, слава богу, сел рядом. Следом появилась Лора – с пустыми руками, очевидно, успев где-то оставить цветы. Едва ли она успела так быстро поставить их в вазу. Черри почувствовала себя уязвленной. Неужели ее цветы лежали брошенными на какой-нибудь полке? Возьми себя в руки, – сказала она себе строго, – не бросать же ей всё на десять минут из-за цветов, когда ты только что вошла. С цветами все будет в порядке.
– Аперитив?
– Да, спасибо.
– «Беллини»? – предложил Говард, уже наливая бокал, и протянул ей. Черри сделала глоток, стараясь не вдыхать пузырьки. – Ты после работы? – спросил он, продолжая разливать напитки.
– Да, я работаю в «Хайсмит-энд-Браун». Я агент по недвижимости.
Лора приняла бокал из рук мужа и скользнула в кресло напротив Черри.
– Дэниел рассказывал. Тебе это нравится?
– Да, очень.
– Давно ты там работаешь?
– Недавно, – Черри не стала уточнять и во время возникшей паузы взяла бокал в другую руку. Она понимала, что ей нужно успокоиться, но так переживала из-за того, чтобы произвести хорошее впечатление, что мысли путались у нее в голове, пока она пыталась упомнить, что она хотела и не хотела рассказывать. Так она рисковала показаться грубой.
– А до этого где работала? – поинтересовался Говард.
– До этого я путешествовала по Австралии. Я, кхм… хотела отдохнуть после… экзаменов.
Черри ужасно не хотелось признавать, что экзамены были школьные, четыре года назад. Она отдавала себе отчет в том, что ее слишком долго несло по течению, и не об этом она хотела бы рассказывать таким представительным и образованным людям. – А когда вернулась, решила заняться карьерой и нашла работу.
– Похвально, – сказала Лора. – Особенно с учетом цен на обучение в наше время.
Черри улыбнулась и кивнула. Она пропустила целых две ступеньки в системе образования, и ей казалось, что Лора все знает и прикрывает ее. Не находя себе места, она снова переместила бокал в другую руку и стала соображать, что бы сказать, чтобы сменить тему.
Дэниел потянул ее за руку, поднимая с дивана.
– Пойдем, я покажу тебе дом. Хочу услышать твое профессиональное мнение.
Черри покинула комнату с таким чувством, будто провалила первое испытание. Едва они вышли за дверь, как Дэниел ущипнул ее за попу. Ей кое-как удалось подавить взвизг, и она укоризненно стукнула его по плечу, хотя на самом деле этот интимный жест приободрил ее.
– Это холл, – объявил он. – Как видишь, у нас он есть.
– И очень красивый, – отозвалась Черри, зная, что его родители могут слышать каждое слово. Она говорила правду: сверкающий паркет на полу, две широкие изогнутые лестницы из белого камня с деревом – одна вела вверх, другая вниз. Перед мраморным камином был расстелен турецкий ковер, с обеих сторон которого стояли большие кресла, и Черри задалась вопросом, сидят ли в них хоть иногда.
– Не нужно так стараться, ты им нравишься, – сказал Дэниел тихо, но Черри наградила его предупредительным взглядом. Она услышала, как сзади подошла Лора.
– Я пойду, закончу с суфле, – сказала она и ушла на кухню.
– Туда не пойдем, не будем мешать кулинару.
Вместо кухни он повел Черри наверх, и когда они проходили мимо следующего этажа, он обронил на ходу: «…мамина комната», – и повел ее выше, а Черри отметила, как целый этаж может быть комнатой для одного человека – наверняка там была огромная ванная и гардеробная. Еще она обратила внимание, что мистер и миссис Кавендиш, по всей видимости, не спали вместе. На следующем этаже Дэниел завел ее в одну из спален.
– Моя комната, – объявил он. – Хотя, в общем-то, уже не моя. Но здесь я вырос.
Помимо большой кровати из цельного дуба, шкафа и стола в глаза бросался настоящий алтарь, посвященный стоявшему рядом с ней человеку. Каждую стену, каждую поверхность занимали фотографии: Дэниел в Мачу-Пикчу, на острове Пасхи, у пирамид. Дэниел в горах и во время «вояжа». Здесь были награды, кубки по регби, крикету и теннису. Нигде не было ни пылинки. Наглядная иллюстрация его детства и всего того, к чему ему был открыт доступ.
– Ого. Сколько достижений.
– Я тут ни при чем. То есть я побегал в свое время, но хранит их здесь мама.
– Она, должно быть, очень тобой гордится.
Вместо ответа Дэниел положил руку ей на шею и начал целовать ее, но Черри увернулась.
– Твои родители внизу, – зашипела она.
– Да, – согласился он, продолжая целовать ее.
Она оттолкнула его.
– Я хочу произвести хорошее впечатление. Из-за тебя я останусь растрепанной.
– Ты сегодня потрясающе выглядишь. Не хочешь по-быстрому?
– Категорически нет.
Раздался звонок. Дэниел простонал.
– У мамы на нас другие планы.
– Только не говори, что это был колокольчик.
– Дом большой. Должна же она как-то звать меня к столу. Вот и что ты прикажешь мне с этим делать? – он указал на свой пах с выпирающим в области молнии бугорком.
– Весь вечер представляй меня голую.
– Вечно ты дразнишься.
Но Черри знала, что ему это нравилось. Держа ее за руку, Дэниел свел ее по лестнице. В холле они пересеклись с Лорой. Та несла поднос с кокотницами, от которых шел легкий пар.
– Мне жаль прерывать вашу экскурсию, но суфле остывает.
Дэниел отпустил ее руку и забрал поднос у матери. Черри почувствовала, как будто ее бросили на произвол судьбы, и нервы снова дали о себе знать.
Ужин накрыли в столовой. За их столом давно не собиралось столько человек, как сегодня. Черри сидела напротив Говарда, Дэниел – напротив матери. Все сияло со знанием своего дела: приборы, бокалы, даже тарелки – белый сервиз с цветочками, нарисованными на кромке. На стене висела огромная современная картина. Она приковывала к себе взгляд и заявляла о баснословных деньгах, как и все в этом доме.
– Надеюсь, тебе нравится краб, – сказала Лора, когда Дэниел поставил поднос на стол.
Черри обмерла. Крабового мяса она терпеть не могла. Однажды мама купила его со скидкой на исходе срока годности, и это был неудачный эксперимент: Черри полночи рвало в ванной. Она и сейчас почуяла этот особенный рыбный душок, но продолжала держаться. Перед ней поставили кокотницу с мягким воздушным суфле, которое так и просилось, чтобы она вонзилась вилкой в его набухшую шапочку. Черри тянула, сколько могла. Но только когда все получили свои порции и приступили к еде, она взяла маленькую вилочку, подцепила мяса меньше, чем у нее получилось бы ложкой, и робко попробовала. Черри с трудом подавила рвотные позывы. Она с досадой подумала, как же дотерпеть до конца ужина, чтобы и ее не стошнило, и не обидеть хозяйку. Она сделала паузу и глотнула вина, потом медленно взяла вилкой очередную порцию, но Лора заметила, что ей дается это с трудом.
– Ты не любишь морепродукты?
Черри хотела было сказать, что все в порядке, но сдалась.
– Не особенно. Извините.
– О, ну что ты, тогда не ешь.
– Извините… – повторила Черри смущенно. – Мне от них… нездоровится.
– Мне так жаль, – извинилась Лора и встала, чтобы унести ее тарелку. – Нужно было спросить заранее.
– Бедняжка, – вставил Говард.
Лора отнесла тарелку в кухню.
– Моисею достанется.
– Это наш кот, – пояснил Дэниел.
– А по-моему пальчики оближешь, – сказал Говард, выскребая последнее из кокотницы, когда вернулась Лора.
– Очень вкусно, мам, – сказал Дэниел.
– Рада, что вам понравилось. – Она доела свою порцию и посмотрела на нее с сожалением. – Извини, Черри.
Лора была так добра, а Черри сгорала со стыда. У нее громко заурчало в животе, и она сильно втянула живот, чтобы никто не заметил.
– Ты же голодная! – сказал Говард. – Может, дадим ей что-нибудь другое?
– Я в порядке, честно.
– Ты уверена? – подхватила Лора. – Я себя так чувствую, как будто я тебя отравить пыталась! Может, хочешь дыни? В холодильнике, кажется, осталось немного паштета.
– Я однажды отравился мидиями, – сказал Говард. – С тех пор видеть их не могу.
Черри хотела, чтобы они просто перестали говорить об этом. Дэниел под столом утешающе положил ей руку на ногу.
– Спасибо, папа, но думаю, никому не нужно об этом напоминать.
С кухни донеслось мяуканье. Лора встала.
– Моисей, – позвала она. – Ты еще голодный? – он громко мяукнул в ответ и, прискакав в комнату, стал тереться о ее ноги.
Черри посмотрела на кота с сильной неприязнью. Она понимала, что это ее разыгравшееся воображение, но казалось, даже кот настроен против нее из-за этого суфле. Все, кроме нее, были в восторге от проклятого суфле. Почему ей не могло понравиться суфле? Остальным нравилось.
– На горячее – филе-миньон с жареным картофелем? Пойдет? – деликатно уточнила Лора у Черри.
Черри ответила ей натянутой широкой улыбкой.
– Звучит замечательно.
– А на десерт что, мам? – спросил Дэниел.
– Я все думала, когда же ты спросишь. – Лора улыбнулась. – Ты, наверное, не хуже меня знаешь о пристрастии Дэниела к шоколаду, да, Черри?
Черри снова растянула губы в улыбке, которая, как лучина, поддерживала затухающий разговор. Нет, она не знала.
– Приходится прятать конфеты, когда он дома, – сказала Лора.
«Да неужели, ха-ха-ха», – подумала про себя Черри.
– Ты будешь рад узнать, что на десерт… шоколадно-фисташковая маркиза.
Дэниел приобнял мать.
– Ты мой герой!
– Пойдет? – спросила Лора у Черри.
Та даже не знала, что такое эта маркиза.
– Конечно, замечательно, – ответила она.
– И о чем я только думал, когда решил съехать, – сказал Дэниел, и Черри кольнуло беспокойство.
У нее были планы на Дэниела, когда тот переедет в свою квартиру. Она подняла глаза на него и с облегчением поняла, что он шутит. Но было видно невооруженным глазом, какие хорошие у них с Лорой отношения. Очень хорошие. Непостижимая для Черри концепция – близость с собственной матерью, и их непринужденный разговор сбивал ее с толку. Она представила себе подобную близость со своей матерью и тут же поморщилась от отвращения. Между ними не всегда было так. Они были близки, когда Черри была маленькой. В детстве она обожала Венди, но чем старше становилась, тем сильнее стеснялась ее, такую мать, которая работает в супермаркете и живет такой ограниченной жизнью. А Венди была любвеобильной, как щенок, вечно бегала за Черри в надежде стать частью ее жизни, и этим только все портила. Черри чувствовала себя виноватой и думала иногда, что если бы Венди просто влепила ей пощечину и сказала, как отвратительно та себя ведет, все стало бы намного проще. Мысли о Венди еще сильнее испортили Черри настроение. Она попыталась выбросить их из головы и наслаждаться стейком и десертом, на поверку оказавшимся нарядным шоколадным муссом.
– Так когда моя пещера вернется в мое распоряжение? – спросил Говард, подливая всем вина.
Дэниел засмеялся.
– Вчера папа приходил, чтобы поплавать в бассейне, – объяснил он. – Нам и вдвоем вполне хватило места, – сказал он отцу.
– Твой гребок никуда не годится. Расплескал больше воды, чем осталось в бассейне.
– Тебе просто не нравится, что я тебя обогнал.
– Я уже привык к тому, что тебя вечно нет. Черри, жаль, что ты и вчера не смогла его отвлечь.
– У Черри были другие планы, – сказал Дэниел.
– Да, – согласилась она.
Все посмотрели на нее. Она так мало говорила за ужином из-за волнения и скованности, что теперь было странно чувствовать на себе всеобщее внимание. Она отвечала односложно не для того, чтобы показаться загадочной, но сейчас вдруг поняла, что это еще может сыграть ей на руку.
– Что-нибудь интересное? – спросила Лора.
Черри приняла смущенный вид, будто не хотела придавать событию особого значения.
– У меня был день рождения. Я провела вечер со своей матерью.
Дэниел удивленно откинулся на спинку стула.
– Ты мне не говорила! – Он обхватил ее лицо обеими руками и поцеловал. – С днем рождения!
Она скромно улыбнулась.
– Спасибо.
– Какая прелесть! – воскликнула Лора. – Прими наши поздравления с прошедшим.
Черри осталась довольна их реакцией. И никто не сможет обвинить ее в том, что она предупредила Дэниела заранее, чтобы выклянчить дорогостоящий подарок. Однако втайне она понимала, что его неизбежное чувство вины перед ней за то, что проморгал такое важное событие, возможно, принесет еще более весомые плоды. Говард успел сходить на кухню и вернулся с бутылкой шампанского и четырьмя бокалами в руках, держа их за ножки вверх дном. Черри удовлетворенно отметила, что это была розовая «Вдова Клико».
– Это надо отпраздновать, – заявил Говард. Он раздал всем по бокалу красивого розового игристого вина и поднял свой. – За Черри!
– За Черри! – подхватили Дэниел и Лора, и впервые за вечер она почувствовала себя частью происходящего.
– И чем вы занимались с мамой? – поинтересовалась Лора.
Пузырь лопнул. Черри чувствовала себя как под микроскопом. Но не рассказывать же им о часе неловких разговоров в душной квартире, о попытках увернуться от раскладного дивана и о придуманных отговорках, чтобы поскорее уйти. Все смотрели на нее, улыбаясь, и ждали ответа.
– Ничем особенным.
Лора выглядела озадаченно, но снова пришла ей на выручку:
– Что ж, иногда приятно провести вечер в тишине и покое.
Черри так и раздирала досада. Ее вдруг переполнило резкое желание уйти, перевести дух и разобраться, что пошло не так этим вечером, которого она так ждала.
Она встала.
– Я отойду на минутку…
Лора показала в сторону холла.
– Первая дверь налево.
Черри закрылась на замок и сползла на пол. Почему у нее не получалось быть с ними на равных? Вчерашние слова матери звенели у нее в ушах. Они не похожи на нас. Они богатые, у них другой образ жизни, что мы о них знаем?
Вдруг она права? Весь вечер оказался чередой невыносимых, напряженных, неловких ситуаций. Совсем не так она это себе представляла. Она рисовала себе, как у них завяжутся приятельские отношения с Лорой, как с первого слова у них найдутся общие темы. Может, они обменяются парой шуток, может, она даже помогла бы Лоре на кухне. Черри даже успела вообразить, что Лора сможет заменить ей мать, возьмет под свое крыло в вопросах моды и станет для нее той матерью, о которой она всегда мечтала. Ей была ужасно стыдно за эти девчачьи фантазии. Как так вышло, что весь вечер она провела, чувствуя себя хуже их, недостойной их? Унижение переросло в негодование, и Черри сердито потянула смыв унитаза и открыла кран на случай, если ее подслушивали. Раздавленная разочарованием и неудачей, она хотела домой. Как она могла надеяться сбежать от прежней жизни, если она даже не могла поддержать разговор с теми, у кого была другая зарплата? Черри сделала глубокий вдох и открыла дверь ванной. В холле было пусто. Вернувшись в столовую, она обнаружила, что все вышли из-за стола. Говард куда-то пропал, а Лора и Дэниел стояли к ней спиной и смотрели в ноутбук. Лора любовно приобняла Дэниела за плечи, и Черри не могла отвести глаз. Эта рука казалась ей препятствием, не позволяющим приблизиться.
– Она нашла тебе замечательное место, – сказала Лора.
Они смотрели фотографии квартиры. Она что, обслуга, наемный персонал, пригодный только для того, чтобы найти жилье ее сыну? Едва подумав так, Черри сразу же поняла, что ведет себя неразумно, но ей было все равно. Она присоединилась к ним. Потом она намеренно положила свою руку Дэниелу на пояс и стала поглаживать его по спине. Он повернулся к ней и улыбнулся. Она уловила удивление Лоры, и та быстро отняла свою руку.
– Место хорошее, да, – согласилась Черри. Не отрывая глаз от монитора, она улыбнулась про себя, не убирая руки с ее законного места, и испытала чувство глубокого удовлетворения.