Мы особо не разговаривали с мамой – только по делу, когда она давала какие-то указания, чему-то нас учила, или что-то объясняла. Мама научила пользоваться пистолетом: чистить, перезаряжать, снимать с предохранителя, правильно держать в руках.
Правда, нам не удалось пострелять, потому что каждый патрон была на счету. Мама объяснила, что именно поэтому она не сразу выстрелила в мутанта – она должна была точно прицелиться, чтобы потратить только одну пулю. В какой-то момент у меня промелькнула мысль, что если бы она не успела прицелиться наверняка, то тварь бы успела сожрать меня, но мама не истратила бы больше одного патрона. Одно из главных правил выживания – подчеркнула она – одна тварь – одна пуля! И под тварью она подразумевала любое негативно настроенное существо.
Научив нас управляться с машиной, мама позволила по очереди поездить назад-вперед перед домом. Кстати, вождение автомобиля оказалось не таким уж сложным занятием.
Дэйтон реагировал на все спокойно и с присущей ему иронией. Выглядел он отлично: глаза стали чистыми и ясными, кожа вернула свой смуглый здоровый оттенок, улыбка стала шире, а шутки смешнее. Кашель еще не исчез, но стал явлением редким и слабым, а брат чувствовал себя здоровым.
Переделывая дом под мамины стандарты, я поражалась, сколько брат может работать без перерыва на отдых. Он был действительно очень сильный и изобретательный: зачастую предлагал разные идеи, которые мама почти сразу одобряла. Например, Дэйтон предложил не выбивать стекла на втором этаже, чтобы заколотить их досками (мы обоюдно согласились, что все окна надо закрыть деревом), а аккуратно их вынуть из рамы и разложить перед крыльцом и входными дверьми.
Мы так и сделали: разложили стекла перед крыльцом и за домом, и несколько положили в случайном порядке около машины, замаскировав их, чтобы они были вовсе не заметны. Если кто-то незнающий наступит на стекло, то оно громко треснет, чем подаст нам сигнал о появлении нежеланных гостей, даже находясь в доме без окон.
Конечно, мы долго проверяли себя на память, аккуратно ступая в потенциально «застекленных» местах – никому из нас не хотелось самому случайно напороться на них. Но вскоре, мы настолько привыкли, что ходили между незаметными ловушками вполне непринужденно. Мама была в абсолютном восторге!
Я не принимала особо важного участия в импровизациях по выживанию и укреплению нашего «замка». В основном, выполняя то, что мне велели брат или мама, я даже не спрашивала «зачем» или «что из этого должно выйти». Я просто следовала пошаговым инструкциям, а уже после понимала, зачем я это делала.
Все мои мысли были направлены на первого в моей жизни мутанта: его глаза, зубы, руки, клоки мяса и кожи. Ночью я вскакивала от ужаса – мне снилось это лицо… и глаза. Во сне я даже смотреть в них не могла: они поглощали душу. Невозможно было поверить, что эти твари когда-то были людьми. Легче было думать, что это другая раса существ, которая намерена нас истребить.
Одной ночью мне приснился Дэйтон с такими глазами. Именно он стоял на верхней ступеньке с остатками выбитого стекла в руках и звериным оскалом. Проснувшись в холодном поту, я поняла, что даже думать не могу о том, что мама или Дэйтон могут стать такими. Металлический привкус во рту подсказал, что от ужаса я прокусила губу до крови.
Мама сказала, что зараженные люди мутировали со дня, когда она в последний раз их видела, то есть двадцать лет назад. Но для нее это не было удивительно, потому что она уже видела начало этой эволюции.
Изначально мутанты были похожи на людей, и их называли просто зараженными. Они не отличались быстротой, силой или разумом – просто бродили и кидались на все, что шевелилось. Кроме того, раны на их телах, полученные ужасающими способами, не заживали, не затягивались. Потом родители начали замечать, что зараженные менялись: они перестали кидаться на все подряд, могли очень долго высиживать жертву, бегать стали быстрее, и проявляли намного больше силы, чем прежде. Уже после, стало понятно, что и раны затягивались, делая зараженных выносливее.
А этот новый мутант превосходил все мамины опасения: он эволюционировал до кошмарно опасного хищника. Было понятно, что теперь они умнее и обладают чутьем охотника. Кроме того, все изменения его тела подсказывали, что природа мутанта пыталась адаптировать его под любую угрозу. Об их скорости и силе можно было только догадываться, но если эта тварь вскарабкалась по стене дома и разбила окно, то удача была не на стороне человечества. Единственное, в чем мы пытались утешиться, что их бродит намного меньше, чем двадцать лет назад. Иначе, вопрос времени, сколько мы протянем.
Несмотря на достаточное количество еды и воды, мы все же старались не тратить слишком много. Ели по два контейнера вместо трех за раз. Каждый пил по одной бутылке воды в день. И одну тратил на мытье тела – это был приказ мамы. Таким образом, мы были достаточно чистыми и сытыми, чтобы не казаться лесными дикарями. Я даже раз в четыре дня мыла голову.
В ограничения также входило – не выходить из дома по одному в любое время суток. По физиологическим нуждам мы ходили на улицу, и только по двое. Также обязательно надо было каждый раз закрывать входные двери изнутри, подперев комодом. Двери между комнатами мы решили оставить полностью открытыми. Это было предложение брата, и он объяснил его так: «Если все двери будут закрыты, звукоизоляция слишком высокая, да еще и с заколоченными окнами. А если мы ждем незваных посетителей, то лучше полагаться на слух!» Мы с мамой согласились, хотя она долго упиралась. Одно из их правил двадцатилетней давности было – закрытие всех дверей во всех комнатах. Ей было нелегко принять поправки в устоявшемся образе выживания.
Пока мы делали те или иные ловушки, укрепления или удобства, я побывала во всех комнатах и уголках этого дома. Мебели было немного, практически не было декоративных предметов: все имело прямое назначение. Разве, что детская осталась нетронута. А в остальных комнатах на втором этаже было так же, как и на первом.
В одной комнате, которая находилась слева от лестницы, прямо над кухней, была одна широкая кровать. На ней спокойно могли спать трое. Еще там был невысокий шкаф, в котором мама и нашла вещи, не принадлежащие отцу. Больше там ничего не было. В комнате, которая была прямо напротив лестницы, на двери которой я увидела отпечаток кровавой ладони, было что-то типа второй гостевой. Там была еще кровать, не такая широкая как в левой спальне, но тоже достаточно просторная для двух человек. Больше ничего в ней не было. Между двумя этими комнатами была еще одна, намного меньше по размерам, и с матрасом, которого точно раньше не было в этом доме.
Также на первом этаже около лестницы была еще комнатка, но она была абсолютно пуста и с дырками в полу. Мама сказала, что раньше это была ванная комната, но ее обчистили, вытащив абсолютно все: унитаз, раковину и небольшую ванну. Все это было очень странно: из ванной все украли, а детскую не тронули.
Конечно, раньше в доме было намного больше мебели: были картины, ковры, вазы и всякие красивые вещи, были телевизоры и приборы для разных потребностей. Мама все пыталась разгадать эту загадку – куда и зачем все вынесли. В комнатах оставили лишь необходимые для выживания и минимального удобства вещи: то, на чем спать, где сидеть и есть, где хранить еду и несколько вещей. «Даже узорчатые лампочки сняли» – разорялась мама. Мы с Дэйтоном особо не горевали по этому поводу, ведь все здесь напоминало Сферу… только в каждой комнате жила бы отдельная семья, а тут на нас троих – целый дом. Мы с ним не знали, как могло быть по-другому, а, следовательно, нам здесь все нравилось.
Хотя детская комната пробуждала во мне бурю эмоций – такого я прежде не видела. Судя по маминым словам, из детской вынесли только занавески и небольшой столик, который папа на время поставил туда, пока в спальне делали ремонт. Все остальное, как сцена из прошлого, куда было стыдно подглядывать, но очень тянуло.
Сказать, что нам здесь было невероятно комфортно и уютно, было бы неправильным. Мы, без сомнений, привыкли к дому и уже считали его своим, но что-то было все равно не так. Все здесь говорило о том, что кто-то здесь бывал… причем с определенной периодичностью. Следовательно, постоянно озираясь по сторонам и прислушиваясь к любому шороху, мы не могли почувствовать себя в безопасности на сто процентов.
Днем мы иногда выходили на улицу и обходили ближайшие деревья. Мама не прекращала попытки найти следы от машины, которая как-то сюда должна была проезжать. Но единственные следы от колес были нашими, пока мы их не замаскировали.
Машину мы отогнали подальше в лес, чтобы она не светилась рядом с домом – это была идея Дэйтона – и в случае угрозы, если нам пришлось бы убегать из дома, то скрытый джип мог стать спасением.
Воплотив все, что придумали мама с Дэйтоном, мы немного успокоились. Прошло две недели после нападения мутанта, и мы сделали все, чтобы укрепить дом и обезопасить себя.
Жизнь приобрела какую-то насыщенность и смысл, что ли: мы регулярно мылись, чистили одежду, сытно питались. Дэйтон полностью выздоровел… По крайней мере, он перестал кашлять и чувствовал себя отлично, но таблетки продолжал принимать. И никаких существ замечено не было – что не могло не радовать.
Лес жил своей жизнью, и она меня вдохновляла. Я любила выходить с мамой или Дэйтоном на улицу просто так, даже если мне не надо было. Впитывая воздух, запахи и цвета этой незнакомой природы, мне уже было сложно представить, что раньше я обходилась без нее.
Было начало лета, и, кажется, прекрасней поры для леса не существовало. В Сфере жизнь не могла похвастаться таким разнообразием. Там всегда было прохладно, сыро, и мы не вылезали из теплой одежды, а здесь хотелось дышать лесной свежестью и смотреть на солнце.
Не сразу, но я стала чувствовать себя спокойно среди деревьев, хоть и изначально за каждым мне мерещился мутант. Но время шло, и мы втроем привыкли.
Негласно мы склонялись к тому, что бывший посетитель лесного домика умер и больше не вернется сюда. Такая теория была реальней всего, так как никто из нас не мог придумать, где этот «кто-то» ходил и что делал, если не жил в устроенном для него доме. Такой вариант событий мне очень нравился, и я в него поверила.
.............................
Мы жили здесь уже более трех недель. Несмотря на то, что еды хватило бы еще на пару, уже появились разговоры о предстоящем поиске пропитания. Решили, что в первую очередь посетим Чарльтон, так как мама помнила его, как свои пять пальцев.
Мама уверена, что разграбить абсолютно весь город люди не могли. Учитывая, что до образования Сферы, в течение двух лет, людей в Чарльтоне и так было очень мало, то после ее появления стало еще меньше. Когда появились сообщения по всем частотам радио (единственная связь, которая сохранилась на тот период) о том, что всех выживших ждут в новообразовавшемся безопасном городе «Сфера», то все люди стали приходить туда со всех уголков, куда эти сообщения могли долететь. Таким образом, в течение полугода, как рассказала мама, в Сфере собралось шестьсот тысяч человек, которым раздавали еду, одежду, комнаты, и предоставляли работу.
Родителям повезло, что Сфера находилась недалеко от их города Чарльтона, иначе с маленьким ребенком на руках, они вряд ли могли рассчитывать на длительные походы.
– Самое странное во всем этом, – как-то сказала нам мама. – Что Сфера перестала развиваться и расширяться. Когда мы только пришли в нее, нас встречали с огромной радостью. Всем людям обещали замечательное будущее, которое мы все будем строить вместе. Говорилось, что запасов необходимых ресурсов нам хватит на несколько десятков лет, пока мы сможем возобновить работу всех нужных фабрик, заводов, станций и производственных цехов. И когда стена была достроена, то я чувствовала такое воодушевление, что постоянно улыбалась. Мне казалось, что Бог дает нам второй шанс, и мы держимся за него всеми силами. Но потом все перестало меняться… В какой-то момент основатели Сферы перестали показываться на людях, перестали говорить о великолепном будущем, о восстановлении заводов. Они даже сократили охрану стены и изменили суть патрулирования. Изначально патрули следили за проникновениями мутантов внутрь Сферы. Потом же патруль стал следить за установленным комендантским часом и наказывать людей, которые нарушают его. А после, появился отдел безопасности, который на самом деле был «отделом наказания», как прозвал его Майкл. Они не защищали людей. Они следили за строгим соблюдением всех законов, которые придумывались каждый день. А позже появились лицензии. По ним можно было получать одежду, еду и лекарства. Но вся ирония была в том, что лицензия на год стоила невероятных денег. До смерти вашего папы мы покупали одну лицензию на четверых, и она стоила его годового заработка. После его смерти я не могла купить ее, как и девяносто процентов жителей. – рассказала мама.
Мы с Дэйтоном не знали таких нюансов и историю Сферы. Я помнила свою жизнь в ней уже со всеми придуманными правилами и безопасниками. И лицензию, как я помню, мы использовали нечасто, так как папа не хотел привлекать много внимания. Когда безопасники фиксировали частое использования лицензии, они могли наложить штрафы, чтобы люди не думали, что с лицензией им позволено все. Лицензию покупали для крайних случаев, как болезни, но за все года, когда она у нас была, никто ни разу не заболел чем-то серьезнее насморка – закон подлости во всей красе.
Было ощущение, что Сфера быстро сдалась в попытке восстановить былую жизнь, и резко поделилась на неприлично богатых и ужасающе бедных (как мы). Я почти уверена, что основателям и управленцам в итоге пришла идея поработить труд в свое удовольствие.
Из маминого рассказа стало очевидно, что у выживших людей было немного выбора: либо работать в Сфере за гроши, но в защите от мутантов, либо идти за стену (чему безопасники особо и не мешали) и выживать собственными силами. И от безысходности люди привыкли быть рабами… как в далеком прошлом.
.........................
Лесной домик. Мне нравилось здесь жить – я привыкла относиться к этому месту как к своему дому, родному дому.
Мама сказала, что когда поедем в город, то обязательно прихватим какие-нибудь картины оттуда и всякие красивые вещи. Она считала, что это втолкнет больше уюта в наш дом. Наш дом! Мне нравилось, как это звучало.
И вот наметилась наша первая вылазка, из-за которой мы были взволнованы, но это было приятное волнение. Я хотела поехать в город. Тем более, пока мы находимся в машине, мы в относительной безопасности.
Мама с Дэйтоном, конечно же, уже разработали целый список дел и алгоритмов действий, которых следует придерживаться во время поездки в город. Сначала мы проверим отдельно стоящие магазины и дома – в многоквартирные здания соваться не будем. Во-вторых, машина должна стоять как можно ближе ко входу, и один из нас всегда сидит в машине и следит за подходами – двое идут искать полезные вещи, и они же берут с собой пистолет.
Для первого раза мы решили, что Дэйтон останется в машине, а мы с мамой пойдем искать еду и вещи. Таким образом, и в машине будет сильный человек, и я не натворю глупостей и не замру, как статуя, в опасной ситуации, так как мама будет рядом. Меня это даже не обидело: они были абсолютно правы.
День вылазки настал, и выйдя на улицу, мы направились в сторону машины. Закрыв переднюю дверь изнутри, Дэйтон устроил на заднюю какой-то хитрый замок. Смысл его был в том, что с улицы дверь можно было открыть, только потянув за едва заметный провод, проведенный через щель в окне. И если в наше отсутствие кто-то решит зайти в дом, то ему придется выбивать дверь – что мы сразу обнаружим по прибытию. Замаскированные стекла мы тоже убрали, но вернем их на места, когда вернемся.
До машины было идти минут десять в восточном направлении. Дружно шагая по хрустящей листве – каждый по-прежнему со своим оружием – все мы чувствовали себя воодушевленно. Даже воспоминания о прошлой встрече с мутантом не тревожили мою душу.
Определенно точно, я чувствовала себя уверенней, потому что мы много тренировались с Дэйтоном – мы дрались на палках, и у меня неплохо получалось… для девчонки, как сказал брат. В любом случае, я ощущала себя иначе.
– Эй, мне нужно в кустики. Подождите меня. – сказал Дэйтон, отходя в сторону, вероятно, чтобы справить свою маленькую нужду.
– Только недалеко! Чтобы я видела твою спину! – остановившись, приказала мама.
– Есть, босс!
Мы ждали в умиротворяющем шелесте листьев, пока Дэйтон не начал присвистывать себе под нос, пока писал. Мы с мамой ради приличия улыбались друг другу: брат забавно фальшивил, а мы делали вид, что у нас с ней прекрасные взаимоотношения.
– Я все. Можем идти дальше. – сказал он, поравнявшись со мной.
– Чудненько! – мама пошла вперед.
– Стоять на месте! – выкрикнул кто-то справа.
Мы замерли, как монументы, в таком же порядке как шли. Меня пригвоздило к земле, и в ушах стали отбиваться удары собственного сердца. Боясь повернуть голову, я просто шарила глазами в разные стороны, но никого не видела. Заметила только, как стоящая впереди мама очень медленно ведет руку к пистолету за поясом.
– Не стоит, мисс! – выкрикнул голос справа. – Вы двое! Бросьте трубу и палку!
Ощущение было, что весь воздух выкачали из леса, и теперь я не могла вздохнуть. Рука разжалась, и палка с мягким шуршанием упала в траву. Дэйтон выбросил трубу.
– На колени и руки за голову! Все трое! Медленно! И без лишнего геройства! – приказал голос, владельца которого я все еще не видела. Даже если их несколько, этот главный, скорее всего.
Мы сделали, как он сказал: встали на колени и завели руки за голову. Кажется, я слышала стук сердца Дэйтона, как звонкий барабан, и его напряжение витало в воздухе. Мама, которая стояла спиной к нам, тоже опустилась вниз и смотрела вправо. Видимо, туда, где находился обладатель голоса.
Сразу стало понятно, что их несколько – трое или больше – потому что с нескольких сторон послышались звуки шагов по траве: кто-то приближался сзади, кто-то слева, и еще кто-то справа.
Повернувшись влево, я увидела не совсем такого человека, как можно было ожидать. Я представляла устрашающих неотесанных бродяг или головорезов, у каких мы угнали машину, а перед нами стоял парень не больше двадцати пяти лет. Короткие темные волосы, правильные и пугающе спокойные черты лица, и прямая естественная осанка. Его одежда была тоже простой: темно-зеленая футболка, поверх легкая черная куртка, обычные джинсы. А в руке автомат, направленный на маму.
У меня затряслись руки от ужаса: такую картину я и представить не могла, не то чтобы как-то морально подготовиться к ней.
Вдохнув поглубже, я посмотрела направо, откуда как раз слышался единственный разговаривающий голос. Его обладатель подошел вплотную к маме, которая даже не шелохнулась за все это время.
Это был высокий парень с короткими светло-русыми волосами. Он тоже был молодой, но очевидно старше первого, и выглядел намного опаснее. Его одежда была вся черная: майка с коротким рукавом и джинсы. Там, где заканчивались рукава майки, начинались татуировки: ими была покрыта полностью одна рука до запястья, и немного на второй руке и шее. Такой контраст черных вещей и светлых волос создавали впечатление, что сам ангел смерти предстал перед мамой. В руке у него, конечно, был пистолет, но дулом вниз. Хотя даже если бы его не было, по всему его образу и манерам двигаться было предельно ясно, что этот парень очень опасен, и не стоит пытать удачу. Ледяное хладнокровие светилось в его глазах вместо зрачков.
Он посмотрел мне прямо в лицо. Это длилось пару секунд, прежде чем я опустила свои вниз, а взглянув на него еще раз, увидела, что он склонился над мамой и вытащил ее пистолет из-за пояса.
Дэйтон шумно вздохнул, и я на секунду испугалась, что он попытается что-то предпринять. Я не знала, что нужно делать, но точно не рваться в бой, сломя голову. Сейчас я бы хотела раствориться в траве, чтобы никто нас не увидел.
– Откуда вы тут взялись? – спросил «главный» парень, отдалившись от мамы на метр. Наш пистолет он держал в другой руке, так что теперь у него их было два.
– Издалека. – ответила мама спокойным голосом.
– А поточнее? – «главный» парень присел на одно колено и теперь был с мамой на одном уровне. Это дало мне возможность рассмотреть его лицо. У него были небольшие улыбающиеся глаза, голубые или синие – непонятно. Чистая светлая кожа, чуть темнее коротких взъерошенных волос. Он ухмылялся в ожидании ответа на свой вопрос.
– С севера! – добавила мать.
– Хм… – парень наклонил голову в бок, разглядывая ее. – С севера… – повторил он.
– Чего мы медлим? Мы и так задержались! Кончай их, и пошли! – произнес очень грубый мужской бас позади меня. Ни за что на свете я бы не рискнула обернуться назад, потому что от этого голоса у меня позвоночник покрылся льдом.
– Вы идите в дом, – «главный» кивнул кому-то позади меня, из чего я сделала вывод, что «грубый бас» там не один. – А мы с Ричем еще поболтаем с нашими гостями.
– Не хочешь ли ты позабавиться с этими красотками, не поделившись с нами? – спросил еще один голос сзади, который оказался не таким басовитым, как до него, но ядовитые слова заставили меня моментально возненавидеть его. Но больше всего я испугалась, что меня сейчас вырвет. И я услышала, как сжались зубы Дэйтона от ярости.
– Не беспокойся об этом! Вали в дом! – засмеялся «главный», переводя взгляд на кого-то прямо за мной. Если такие вопросы заставляют этого парня смеяться, то нам определенно не повезло.
К моему огромному облегчению, раздались удаляющиеся шаги и некоторые обрывки фраз, которые я не смогла разобрать. Но вскоре они оба заржали, от чего тело вновь покрылось мурашками.
Молчаливый парень слева переместился вперед, приставив автомат к своему плечу. Он – Рич, как я понимаю, и теперь Рич в полной боевой готовности. Я боялась моргнуть, поскольку он направил тонкий ствол на нас с братом.
Когда звуки шагов сзади совсем стихли, «главный» посмотрел на Дэйтона и на меня. Он смотрел только в глаза – у этого психа явно все в порядке с самооценкой. Но на этот раз я не сдалась и выдержала его взгляд, чтобы не казаться такой слабой, какой была на самом деле.
Глаза у него оказались светло голубые, и они будто мерцали. На лице не было ни одной эмоции, кроме постоянной ухмылки, которую я не смогла понять. Кажется, ему было весело, или он игрался. Не могла сказать, что из этого лучше, потому что и то, и другое пугало меня до одури.
– И так… На чем мы остановились… – он посмотрел себе под ноги и сдвинул брови к переносице, подняв руку с пистолетом к своему виску. – А! Точно! Мисс, вы говорили, что пришли из Сферы… И как же вы нашли этот дом?
Что? Что он… Откуда он это узнал? Мои глаза сейчас, должно быть, размером с галактику: настолько меня ошеломила его догадка. Я не видела маминого лица, но оно, наверно, было похоже на мое.
– Не из Сферы… С севера. Так я сказала. – заикаясь, сказала мама.
– Да. Точно. – улыбнулся «главный» и покачал пистолетом в ее сторону, будто соглашаясь. – Я просто подумал, что Вы перепутали слова, – он произнес это монотонным низким голосом и уже без улыбки. – И решил помочь вспомнить.
Новое выражение лица этого ублюдка напугало меня больше, чем мутант, который залез в наш дом. И я знала, что означал новый взгляд – он начал злиться. Мы бесили его.
Все молчали, когда «главный» встал и резко направил пистолет в мамину голову. Мы с Дэйтоном встрепенулись, но парень слева поцокал нам, и мы снова замерли. Предательские слезинки покатились по моей щеке, а я их даже вытереть не могла.
– Как вы нашли этот дом? – спросил парень сухо и без каких-либо эмоций: без игры, без смеха, жестко и требовательно. Ему не нужно было добавлять, что если он не получит ответ на свой вопрос, то пуля рассечет мамин лоб.
– Это наш дом! – дрожащим голосом ответила мама.
– Боюсь, я попрошу объяснить подробнее, мисс! Если вы еще не заметили, вам лучше отвечать на мои вопросы! – бросил он, не меняя выражение лица.
Мама вздохнула и опустила голову:
– Мы с мужем купили этот дом двадцать два года назад.
– Где муж? – «главный» наклонил голову и прищурился.
– Умер.
– Кто вы друг другу? – продолжил расспрос «главный» парень, указав пистолетом на нас с братом.
– Это мои дети. – объяснила мама.
Брови парня поднялись вверх, пока он осмотрел нас троих по очереди. Затем он на секунду глянул на Рича, который, кажется, вообще не вникал в разговор.
– Сходство нулевое, но вы, наверно, сами знаете. – констатировал «главный», вернув маску равнодушия.
– Что тебе надо? – прохрипела мама.
Он снова улыбнулся, хоть и фальшивой улыбкой:
– Как Вас зовут, мисс?
Пока мама молчала, он устало вздохнул и продолжил:
– Отвечайте на мои вопросы. От этого зависят жизни ваших детей. – и этим он сломал маму: ее плечи поникли, она села на ноги и опустила голову еще ниже. Мы были ее слабым местом, и этот больной ублюдок только что узнал это.
– Норин Ройс.
– Норин… прекрасное имя, Норин! Как зовут детей?
– Алексия и Дэйтон. – тихо произнесла она.
«Главный», кажется, смягчился и теперь улыбнулся практически широкой нормальной улыбкой.
– Зачем пришли сюда из Сферы? – продолжил он.
Прежде, чем мама смогла ответить, он сам добавил:
– Людей из Сферы видно сразу, Норин! Не играйтесь со мной! Повторю: от этого зависят жизни Дэйтона и Алексии. – он повторил по слогам наши имена, глядя сначала на брата, потом на меня.
– Нам надоело там жить! Мы устали от такой жизни и ушли! – это выдал брат настолько неожиданно, что я вздрогнула.
– О! – «главного» парня это заинтриговало. Он встал и подошел к нам.
Все это время Рич вообще не шевелился, но теперь он отошел к маме и наставил автомат на нее. Если это была какая-то стратегическая схема, то она отлажена до идеальной механики. В любой другой ситуации Дэйтон бы невероятно заинтересовался этим.
– Дэйтон, да? – он присел напротив нас. – Может быть, с тобой разговор сложится лучше?! – улыбнулся парень, переводя взгляд на меня. – Или с твоей сестрой?!
– Тронешь ее – я убью тебя! – Дэйтон действительно сказал это вслух, но парень даже не моргнул на угрозу.
– Похвальное геройство, но ты – «мальчик из Сферы» – ни черта не знаешь о настоящей жизни.
– Что тебе надо? – спросил громко Дэйтон, не обращая внимание на только что услышанное.
– Ответы на мои вопросы. – беспечно выдохнул этот кретин, пожав плечами и округлив глаза так, будто это самая очевидная вещь в мире. – Только и всего…
– Потом ты нас отпустишь? – спросила я дрожащим голосом, после которого вырвался непроизвольный всхлип.
Парень посмотрел на меня и нахмурился. Либо я сошла с ума, либо его действительно расстроили мои слезы. Лицо стало напряженным, и кажется, самым искренним с момента взятия нас в заложники. Но оно сразу же разгладилось и вернулось к прежней маске безразличия.
– Я вас не отпущу, малышка! Но пока вам нужно просто объяснить мне, какого хрена вы сюда пришли, и что хотите здесь найти.
– Это единственное место, которое мы знали кроме Сферы, – ответил Дэйтон. – Мы дошли до нашего дома, нашли еду и одежду и решили остаться здесь… Чтобы жить!
– С этим понятно. А куда вы сейчас направлялись? Вы не отходили от дома больше, чем на десять метров в течение двух дней, а сегодня куда-то помчались… Куда?
– На вылазку!
– Куда! Конкретнее!
– В Чарльтон. – это я проскулила, потому что мне не хотелось, чтобы он повышал голос на брата.
– Спасибо, малышка Алексия! Видимо, беседа сложится эффективнее, если я буду говорить с тобой. – и он передвинулся ближе ко мне на шаг, вызвав тем самым грозное рычание Дэйтона.
– Сколько вы здесь находитесь? – спросил меня «главный», наклонив голову ниже, чтобы поймать мой взгляд.
– Почти месяц… – заикаясь, ответила я.
– Машину в лес отогнали, стало быть, чтобы бежать в опасный момент?
Не знаю, почему меня это удивило, ведь было очевидно, что они серьезно подготовленные следопыты. Конечно же, они все знали, все проверили и обошли.
Как ни странно, чем безысходней становилось наше положение, тем равнодушней я себя ощущала. Откуда-то я точно знала, что они нас убьют, так что терять уже было нечего.
– Что ты с нами сделаешь? – спросила я, набравшись смелости.
Парень изучал меня, потирая подбородок дулом пистолета. Глаза переливались такой ледяной синевой, что казалось странным, как все деревья вокруг не заледенели. Я не сдавалась и не разрывала зрительный контакт, но парень ничего не говорил.
– Ты нас убьешь? – снова попыталась я.
Он не моргнул, не ответил, и не отвел глаз.
Моя уверенность начала испаряться без следа, как только я вспомнила слова «ядовитого» парня. Все теперь встало на свои места: почему мы еще живы, и почему он не отвечал на вопросы. Он сохранял нас, чтобы поиздеваться надо мной и над мамой… «позабавиться», как сказал тот другой.
Вся моя смелость бесследно улетучилась, а на ее место вступило отчаяние. Чувство собственной беспомощности разрывало изнутри… сложно было представить, что сейчас испытывал Дэйтон, если его посетили те же мысли. Он скорее умрет, чем даст нас в обиду.
– Ты… – несмотря на дрожащий голос, я пыталась задать этот вопрос. – Ты собираешься… Ты … – я даже договорить не смогла, когда парень от чего-то напрягся, а лицо его приобрело озабоченный вид. – Ты хочешь… что-то сделать… со мной? – слезы покатились по щекам, но мне было все равно. Пусть я выглядела беспомощной и слабой, но страшнее изнасилования я не могла что-либо представить. Лучшим вариантом для меня была смерть!
Парень удивленно поднял бровь вверх, но сразу нахмурился: его что-то взбесило, и он не стал скрывать это. Непонятно покачав головой, он спросил:
– Ты думаешь, я собираюсь насиловать тебя?
Дэйтон наклонился вперед, но парень резко поднял пистолет ему прямо в грудь, и брат замер.
– Ты хороший брат, Дэйтон. – сухо сказал «главный». – Но не переборщи. Как бы беды не вышло…
Дэйтон медленно вернулся в прежнее положение, но было ясно, что его разрывает от ярости.
– Малышка Алексия. – этот урод обратился ко мне. – Я не насильник.
Кажется, меня слишком рано накрыло осязаемой волной облегчения, но я хотела верить в эти слова. Они, как спасающие нити, протянулись ко мне… и, вероятно, к Дэйтону тоже.
– Я не говорю, что не хочу тебя, – улыбнулся «главный», а брат снова вскипел, на что парень не обратил никакого внимания, да и его пистолет все еще был направлен на Дэйтона. – Ты красивая, Алексия, но такие вещи я не беру без разрешения. Я подожду, когда ты сама меня попросишь! – дополнил он, а от моего страха уже не осталось и следа, на его место пришло злостное возмущение:
– Пошел ты, урод! Я никогда…
Я не успела закончить свою гневную тираду, потому что этот говнюк искренне рассмеялся, а Дэйтон схватил меня за руку. Видимо, неосознанно я намеревалась наброситься на него и выцарапать глаза, и брат испугался, что я действительно это сделаю. Я просто задыхалась от возмущения, но это состояние было явно лучше беспросветного ужаса, который окружал меня последние двадцать минут. Будь моя воля, я бы собственноручно придушила ублюдка!
Все это время ни мама, ни Рич не двигались. У мамы только тряслись руки, а вот стрелок абсолютно точно превратился в статую, окаменев в своей позе.
Главный парень поднялся, все еще посмеиваясь, отряхнул колено, заправил оба пистолета под майку и сказал:
– Встаешь сначала ты, Алексия! Я свяжу тебе руки. Потом Дэйтон, потом Норин. Рич! Держи всех на мушке. Если что учудят, то убей мамочку!
– Окей! – ответил Рич, голос которого оказался тихим и спокойным, и совсем не соответствовал образу профессионального убийцы.
«Главный» обошел меня сзади, пока я вставала на онемевших ногах. Подонок взял мои руки – не резко и не грубо – сложил их вместе, обмотал и крепко затянул, но ничего болезненного я не почувствовала.
– Вот и умница! Можешь ведь слушаться, когда хочешь! – прошептал он мне на ухо, пустив волну отвращения. Его дыхание пахло сигаретами и мятными конфетами. Я дернулась и разозлилась еще сильнее, а он лишь тихонько посмеялся позади и отошел к Дэйтону.
Парень поочередно связал руки брату и маме, которая, наконец, повернулась к нам лицом с блестящими следами от слез. Рич все это время контролировал нас своим автоматом, и я была уверена, что он сосредоточен на все сто процентов – любой промах с нашей стороны, и он, не задумываясь, всадит в каждого по пуле.
– Мы идем к нашему дому, – сказал главный парень, встав перед нами и вытащив оба пистолета. – Парень идет первый, затем крутая мамочка, потом малышка. Рич! Ты сбоку слева, подальше от парня, и не спускай с него автомат. И запомните: за Алексией иду я и держу свой прицел на ее затылке. Если кто-то из вас совершит хоть намек на побег или любое другое непонятное действие, малышка получит пулю в голову. А дальше – в порядке очереди! Всем понятно?! Тогда двинули! – закончил он, и Дэйтон вышел первым к дому.
Рич сразу сфокусировался на нем и перестроился левее в нескольких метрах. Он поочередно поглядывал то на дорогу впереди, то на брата. Следом за ними шла мама.
– Твоя очередь! – раздалось шепотом прямо у моего уха, обдав его мятным дыханием.
Я вздрогнула от неожиданности. Даже не услышала, как этот кретин подошел настолько близко, что чувствовала спиной тепло от его груди, хотя он не касался меня. Подавив отвратительную дрожь в теле, я пошла в сторону дома.
Его шаги присоединились к моим спустя несколько секунд. Звук щелкнувшего предохранителя также не заставил долго ждать, и не нужно было оборачиваться, чтобы понять: дуло оружия направлено мне в голову. Я шагала, смотря в мамину спину и удивляясь, насколько лес выглядел по-другому сейчас, чем полчаса назад. Сейчас мне казалось, что каждое дерево, листик и каждая травинка заодно с этими головорезами.
– Ну, с моим другом и первоклассным стрелком Ричем ты уже знакома… – негромко произнес парень, шурша ногами по траве, и добавил. – Меня зовут Джейс.