Спокойное движение по ночному городу и тихая музыка позволили Дороти успокоиться.
Она так погрузилась в свои мысли, что даже вскрикнула от неожиданности, когда на пересечении с Мэлроуз авеню мимо неё с громом и гиканьем пронеслась многочисленная процессия дорого экипированных мотоциклистов. Взгляд Дороти зацепился за алый Дукати, с миниатюрной наездницей, затянутой в костюм точно такого же цвета. Её сопровождал темноволосый красавец без шлема, на тяжёлом карбоново-чёрном мотоцикле. За спиной его сидел пассажир – молодой кудрявый парнишка, тоже без шлема. «Мужик без шлема похож на хозяина «Мэйз текнолоджиз». Но вряд ли это он», – невольно мелькнуло в голове девушки. Она проводила мотоциклистов взглядом. И сначала не придала значение автомобилю, внезапно возникшему в зеркалах её Шевроле. На следующем светофоре она взглянула в зеркало заднего вида и обмерла: за ней, след в след, скользил чёрный Порше Каррера.
«Нет! Нет, только не он!» – паника накрыла Дороти с головой, она захлебнулась ею, как прибойной волной. В зеркало она увидела что водитель, улыбаясь, поднял руку и медленно пошевелил пальцами, а затем широко раскрыл рот и облизнул их.
Едва загорелся зелёный свет, как она прижала педаль газа босой ногой к полу и рванула вперёд со всей мощью, на какую только была способна её малолитражка. Но чёрный Порше не давал ни малейшего шанса оторваться, неотвратимо следуя в полуметре от неё.
***
После быстрого душа Кристофер почувствовал себя лучше, и, хотя больше всего на свете ему хотелось лечь на мягкий диван и уснуть часов на сорок, он схватил первые попавшиеся вещи в перевёрнутой вверх дном гардеробной, поспешно оделся и выбежал из квартиры. На новом хронометре, который он нашёл в тумбочке у кровати, было около двух часов ночи. Его не покидало назойливое чувство тревоги. Чувство непроглядной тьмы. Как будто в жилах, вместо крови, медленно и тяжело перекатывалась нефть – вязкая и ядовитая; ею отравлялось сердце и зудели внутренности. От этого чувства невозможно было избавиться. Он должен был действовать.
Как только Дойл заехал в ворота Бэль Эйр, то сразу увидел пульсирующее красно-синее зарево полицейских мигалок за домами. Он нетерпеливо вглядывался в это зарево, едва справляясь с желанием сорваться с места и снести на полном ходу шлагбаум, пока охранник внимательно изучал пропуск.
Что, если он уже опоздал?..
– Меня пригласила лично Миссис Мэри Крейвен. Пропускайте меня уже скорее, – сквозь зубы сказал он, с раздражением глядя на охранника, который все мешкал с пропуском.
– Да тут проблема… – нерешительно проговорил охранник.
Кристофер дёрнул бровями:
– Какая ещё проблема?
– Туда только что поехали копы, а у вас пропуск просрочен.
– Куда поехали?
– К Крейвенам.
«О, Господи! Неужели действительно опоздал?» – подумал Дойл. Лоб его прошиб пот. Внутри как будто что-то оборвалось.
– Мистер, они ждут меня прямо сейчас! Какого черта вы меня задерживаете?! Мне немедленно надо туда, слышите? Поднимайте уже этот проклятый шлагбаум! Давайте! Быстро! Иначе я за себя не отвечаю! – не выдержав, завопил он на охранника.
Тот взглянул на него с неприязнью, отдал пропуск и неторопливо вернулся в свою сторожку. Шлагбаум поднялся.
Ещё до поворота к дому Мэри Кристофер услышал потрескивание раций в патрульных автомобилях, окрики и отрывистые команды полицейских. В безветрие ночи тревожные сине-красные сполохи за деревьями, казалось, докатывались до свода неба, пронизывая все вокруг присутствием беды.
Порше не успел вывернуть к подъездной дорожке, когда Кристофер увидел все происходящее. По бокам от дома, в идеальной симметрии, остановились две полицейские машины. Между ними, немного не докатив до порога, стоял фургон скорой помощи с распахнутыми дверьми. Из него свесил тонкие ножки смуглый мальчик лет пяти, завёрнутый в казённый плед. Он горько плакал. За плечи его обнимала молодая светловолосая женщина. Должно быть, няня. У входа в дом Мэри разговаривала с женщиной в темно-синей форме. Что-то объясняя, она вскинула руку в сторону второго этажа дома. Кристофер поднял глаза вслед за её жестом.
Стекла в двух окнах наверху зияли колючими дырами. На газоне перед домом, со скрученными за спиной руками, лицом вниз лежал Трент. Его одним коленом прижимал к земле здоровяк полицейский. Трент пытался что-то выкрикивать, но его лицо тонуло в траве, и слов было не разобрать. Кристофер опоздал. Он наблюдал, как брыкающегося музыканта грубо поднимают на ноги, и того начинает тошнить на траву; потом заталкивают в патрульный автомобиль. Няня выводит Гарри из фургона парамедиков и ведёт в дом, куда, попрощавшись с копами, уходит и Мэри.
Перед тем как закрыть дверь, Мэри какое-то время вглядывалась в темноту, прямо туда, где сидел в своём «Порше» Дойл. Кристофер невольно съёжился, хотя прекрасно понимал, что она не видела его.
Полицейские и врачи покидали дом величавой процессией. Через стекло Кристофер видел, как на заднем сиденье черно-белой машины, ссутулившись, сидел Трент. Голова его безвольно болталась.
Кристофер ощутил прилив едкого чувства вины. Почему Трент пришёл к жене бить стекла? Почему не позвонил ему до этого?
Подождав, пока кортеж исчезнет из вида, помятый серый «Порше» устремился прочь из Бель Эйр. Он выехал на Сансет, стараясь не думать о Тренте. Но ехал медленно: какое-то мерзкое чувство не давало ему покоя.
«Нет, черт побери! Так дело не пойдёт!» – воскликнул он.
Порше пронзительно взвизгнул шинами и рывком ушёл в разворот, несмотря на узкую петляющую дорогу.
В тот же миг из-за поворота на полном ходу вылетел тёмный «Мерседес». Сквозь лобовое стекло Дойл разглядел, как водитель, с перекошенным от ужаса лицом, изо всех сил выкручивает руль, чтобы избежать столкновения. Машины разошлись в нескольких дюймах друг от друга. «Мерседес» злобно загудел, но не остановился. Дойл не обратил на него никакого внимания, выровнял машину и прибавил скорость.
«Я должен их догнать».