За пределами слов и смерти, за пределами прошлого и настоящего, северная роза синее, чем всегда. Избранный медленно пробуждается от своих снов. Еще немного дней и ночей пройдет, прежде, чем падающая звезда с холодного севера и ее свет утвердят великую тьму …
О, странник, задержавшийся между мирами, приди в мои объятия, в час, когда появившаяся комета одиноко сгорает в черной глубине неба! Когда рожденная во время луны вновь разгорается битва мрака! Сила слова возвращает орла, древний жрец приходит из жаркой страны, объединяются два сердца, меч и кубок вновь встречаются под дубами, рождаются двое, ждущие окончательного избрания… Дьявол над землей, Ангел преисподней, застыл, слушая песню пророка: дрогнет ли луна, разгорится ли летящее пламя, одержат ли победу орел и солнце?..
Начало и конец подобны колесу, вращающемуся в Пространстве Тьмы, в глубине великих темных вод…
Вадим вскочил и сел, отирая вспотевший лоб. Снова вернулась эта ужасная головная боль, эти ночные кошмары!
Он достал из холодильника минеральную воду, выпил. Облегчение не наступало. В приоткрытую балконную дверь дуло ледяным воздухом и снегом, но он не чувствовал холода. Лицо и грудь горели, сердце билось тяжелыми частыми толчками. На столике в освещенном углу комнаты стояла фотография Евлалии, – тот самый портрет, из квартиры Тины. Она сделала ему сказочный подарок, – теперь он мог видеть Евлалию не только в снах. Ее глаза, черные, как безлунная ночь, сияли перед ним, а губы слегка улыбались… Он бы все отдал, за один поцелуй, за одно прикосновение к ним.
– О, Евлалия, если твое прекрасное лицо засыпано землей, то и я хочу туда, где над нами будут шуметь деревья и шелестеть в мягкой траве дожди. Зачем я заблудился в этом холодном и беспощадном мире один, без тебя, где мне все не мило, кроме снов о тебе?! Приди же за мной, возьми меня за руку и уведи в страну вечного молчания! Я хочу быть с тобой, где бы то ни было, под любым солнцем или в полной тьме, – лишь бы ощущать рядом твое дыхание, стук твоего сердца…
Вадим иногда разговаривал так в ночной тишине, – то ли сам с собой, то ли с прекрасной Евлалией… Иногда ему казалось, что она слышит его. А иногда его слова и мольбы улетали в черное безмолвное небо и исчезали в гулком межзвездье…
Он устал. Как же он устал от этой тяжкой, неизбывной тоски, от этой погони за призраком! После гибели брата одиночество стало невыносимым. Но что-то мешало Вадиму покинуть этот давно опостылевший ему мир, – мир без Евлалии. Что-то незаконченное, недоделанное, все еще держало его здесь. Его час не пробил, он чувствовал это, как чувствует волк приближение конца, но не сам конец… У него еще есть время для чего-то важного, которое вот-вот должно свершиться.
Он лег и долго смотрел, как передвигаются по потолку полосы тусклого света от проезжающих автомобилей. За окном пела свою заунывную песню глухая метель. Боль в висках и затылке стала ослабевать, и ему удалось, наконец, уснуть…
Вновь выплыло из туманного забытья нежное лицо Евлалии. Она зовет его, но куда?.. Она хочет от своего рыцаря поклонения, жертв и безумств; она хочет любви полной, как золотая чаша с вином, такой, чтобы ее возлюбленный был готов на все. Чтобы раздвигались границы миров и луна замирала от зависти, чтобы…
Вторая половина ночи пролетела стремительно, как молния в грозовом небе. Утром Вадим встал посвежевший и бодрый. Головная боль исчезла, как не бывало.
Он посмотрел на часы. Сегодня предстоит много работы, которую придется выполнять днем, хотя это довольно-таки опасно. Но риск – это словно мускус и амбра, словно хмель, которого так не хватает в скучной и надоевшей жизни! Вадим быстро оделся, захватил все необходимое и вышел. Над заметенной снегом Москвой занималась чистая слабая синева. Морозный воздух жег легкие. Редкие снежинки медленно опускались с неба, золотые в ледяном утреннем воздухе.
Горский, окрыленный успехом, не собирался обращать внимание на предупреждения Сиура. Все казалось таким мирным, таким безопасным, – ленивое течение Сены, лужи на тротуарах, запах бифштексов в маленьких уютных кафе… Даже внезапное исчезновение Мари можно объяснить вполне обычным образом: душевная травма, разочарование в жизни, – ну и отправилась дама в путешествие, тоску разгонять, новые знакомства заводить. Смерть Нины Корнилиной, конечно, настораживала, но…в конце концов, после того, что случилось с Артуром она и вправду могла заболеть. Вот и доктор это подтверждает. Если бы не повышенная подозрительность, то все выглядело бы вполне естественно.
Да… то, что Нина оказалась здесь, – неслыханная удача! Франция преподнесла сюрприз, которого никто не ожидал. Дневники Корнилина! Сергей уж и не чаял их увидеть, а тем более получить возможность прочитать! Когда Патрисия отдала ему толстую тетрадь в клеенчатом переплете, густо исписанную красивым ровным почерком Нины, у Горского, что называется, дыхание перехватило и сердце сжалось, как перед первым свиданием.
Взяться за тщательное изучение дневников у него пока не получалось, но то, что Сергей успел бегло просмотреть, произвело на него странное и захватывающее впечатление. С первого взгляда ему стало ясно, что записки принадлежали Артуру, а не его жене. Нужно было совершенно не знать Нину, чтобы заподозрить ее в сочинении таких мрачных и изощренных фантазий.
Если Корнилину убили из-за дневников, то их, конечно же, нашли и забрали. Поэтому подлинников, написанных рукой Артура, не смогли обнаружить. Они исчезли, – но это еще не значит, что их не было. Клеенчатая тетрадь уцелела у Патрисии в столе, потому что о ней никто не знал.
Горский ощутил азарт охотника, который чувствует приближение дичи. Он на верном пути! Еще немного, и разгадка всех необъяснимых происшествий в Москве, Харькове, лесном доме деда Ильи, и даже в далекой Флоренции правления Медичи, – свалится прямо ему в руки! Тогда он сможет написать роман почище того, что задумал. Ведьмы! Это уже не казалось ему столь привлекательным. Тут пахнет кое-чем посерьезнее, – какая-то очень древняя и очень опасная тайна, возможно, связанная с… На этом его воображение иссякало. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, стоящим перед наглухо закрытой тяжелой дверью, за которой свершается некое священное таинство, от которого зависит его судьба, а он не в состоянии проникнуть туда, чтобы узнать…
Ну нет! На этот раз «им» не удастся оставить его с носом! Он уже вырос из коротких штанишек. Горский привык брать у жизни все, что она дает, и отвоевывать у нее то, что она пытается от него скрыть. У «них» ничего не получится!
Кто эти «они», Сергей особо не задумывался, – причисляя к «ним» таинственного Азария, «черного человека», который наводил панический страх на Артура Корнилина, предполагаемых неизвестных убийц Нины и прочих подозрительных лиц. «Их» было много, и непонятно, чего «они», в конце концов, хотели. Впрочем, теперь у него есть все шансы узнать это! Неужели, он упустит такую возможность?!
Горский более не колебался. Адрес, который вручил ему в Харькове хитрый экстрасенс, он помнил наизусть, так что оставалось совсем немного, – пойти и посмотреть, кто или что там находится.
По его представлениям, это должно быть нечто, вроде тайного оккультного [18] общества или какого-нибудь мрачного ордена могущественных личностей, одержимых одной из странных идей «власти на миром». Что-то наподобие этого. Значит, и здание они занимают соответствующее.
Но… Сергей шагал по вполне фешенебельной улице, по бокам которой тянулись престижные, богатые и современные офисы, деловые конторы, банки и административные здания. Ветер немного разогнал тучи, и на бледное зимнее небо вышло солнце. Все вокруг дышало сыростью, с черных от воды деревьев капало. Навстречу Сергею, обходя лужи, шли улыбающиеся молоденькие девушки, – продавщицы или секретарши, – с букетиками сиреневых цветов в руках. И все опасения Горского таяли быстрее, чем остатки рыхлого снега в закоулках и у стен домов.
Он не поверил своим глазам, когда увидел номер нужного ему дома. Здание совершенно не походило на то, которое он рисовал в своем воображении. «Обиталище черных магов» выглядело как пятиэтажный особняк, в котором размещалось несколько фирм. Во всяком случае, наружные вывески говорили именно об этом: пара адвокатских контор, агентство по недвижимости, телефонная компания и солидная строительная фирма.
Сергей огляделся по сторонам, как будто бы рядом мог оказаться другой дом с таким же номером. Ничего подобного. Он пожал плечами и вошел в прохладный вестибюль. Под высоким потолком жужжал вентилятор, что казалось несколько не к месту в зимнее время года. Множество закрытых дверей тянулись по бокам узковатого коридора. Ему нужна была комната, квартира или офис, – точно он уже не знал, – под номером 51.
Горский привык, что на первом этаже цифры на дверях должны начинаться с единицы, на втором с двойки и так далее. Но в этом здании творилось нечто невообразимое. Он потерял счет времени, блуждая по многочисленным запутанным и полутемным коридорам. Как назло, сотрудники компаний словно вымерли. Ему с трудом удалось отловить одного высоченного худого господина, чтобы спросить, где же находится 51-я комната.
– На третьем этаже, в левом коридоре, – торопливо и очень недовольно ответил господин, стараясь быстрее отделаться от назойливого и «такого непонятливого месье».
После получасового блуждания по левым коридорам третьего этажа, Горский, опасно близкий к вспышке буйного бешенства, проклинающий все на свете, оказался, наконец, перед дверью с номером 51. От злости он почти забыл, зачем пришел сюда. В коридоре пахло лаком и деревом. Сергей, стараясь успокоиться, остановился и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука.
Что ж, он у цели! Пора посмотреть, кто скрывается за дверью! Горский вздохнул, и готовый к самому страшному, решительно повернул ручку.
Большой светлый кабинет одного из руководителей строительной компании, как гласила табличка на двери, полностью соответствовал своему назначению. Хорошая офисная мебель, пара компьютеров, мягкие диваны вдоль стены, цветы в керамических вазах… За столом с черной зеркальной поверхностью располагался субтильный молодой человек в дорогом костюме, который неважно сидел на нем, с пышной шевелюрой и бледным самоуверенным лицом. Он едва поднял глаза на вошедшего.
– Я занят, – коротко сказал молодой человек, продолжая разглядывать какие-то бумаги.
Горский почувствовал себя неловко. Что он мог сказать этому господину, занятому своей работой? Однако, стоять и молчать просто невозможно. Так он ничего не узнает.
– Мне дал ваш адрес месье Азарий Ерофеев, в Харькове… – Сергей запнулся, представляя себе, каким он выглядит идиотом.
Молодой француз оторвался от своих бумаг. В его взгляде промелькнул интерес, однако совершенно другого рода, чем думал Горский.
– Что, простите?.. Какой Еро-ф-фе-ев? – еле выговорил он русскую фамилию.
Его глаза все сильнее разгорались каким-то странным огнем, по мере того, как он смотрел на незваного посетителя.
Горский истолковал это по-своему, думая, что месье, наконец, осознал, кто перед ним, и что сейчас начнется долгожданное прояснение ситуации. Так оно и произошло, однако…
– Кто вы такой?! – видимо закипая от бешенства, взревел молодой господин, привставая из-за стола. – Как вы посмели сюда явиться?! Придумать, что какой-то Еро-ф-ф… Еро…
Выговорить эту фамилию во второй раз месье не удалось, и он еще больше разволновался. Его темные глаза цвета зрелых каштанов едва не вылезали из орбит, подбородок дергался.
Сергей только раскрыл рот, чтобы объяснить, в чем дело, как молодой господин закричал:
– Не хотите ли вы сообщить мне, что передумали? Не затем ли именно вы и явились сюда? Наглый, гнусный лжец! Мерзкая скотина!
У Сергея появилось чувство, что его не за того принимают.
– Моя фамилия Горский, – сказал он.
Но это подействовало на хозяина кабинета, как красная тряпка на быка. Он ринулся из-за стола с такой прытью, что едва не перевернул крутящееся кресло с высокой спинкой, которое он пару минут назад занимал с таким достоинством.
– Ах, ты, негодяй! Ты еще смеешь напоминать мне, как тебя зовут?! – завизжал тщедушный месье, подскакивая к Горскому и хватая его за грудки. – Я тебя… я тебя…
Он задыхался от злости и брызгал слюной.
Сергея начинала раздражать вся эта нелепая сцена. Он никак не мог взять в толк, что происходит.
– Секундочку, месье, – вежливо и с холодком заявил он, беря железным захватом руки молодого человека и отрывая их от своего пиджака. – Успокойтесь, прошу вас, а то никакого разговора у нас с вами не получится.
Хозяин кабинета судорожно дергался, безуспешно пытаясь освободиться и бешено вращая глазами.
– Ты пришел разговаривать, мерзавец? Урод! Сволочь! – он чуть не плакал от бессилия и боли, потому что Горский чуть сильнее сжал его запястья.
Его здорово бесил субтильный хозяин кабинета с признаками острого душевного расстройства. Бывает! Бизнес – нелегкая штука, не каждому по плечу. Но чтобы вот так, ни с того, ни с сего, бросаться на людей, – это уж слишком! Тут нужен психиатр и смирительная рубашка.
В более-менее приемлемых выражениях, он постарался донести все это до сознания хозяина кабинета. Тот извернулся и попытался укусить Горского за руку.
– Да ты, братец, и вправду не в себе! – присвистнул Сергей, сильно встряхивая молодого человека. – Не желаешь ли освежиться?
Он схватил со стола хрустальный графин с водой и вылил на пышную прическу буйного месье. Пока хозяин шикарного кабинета отфыркивался и отряхивался, мысль Сергея лихорадочно работала, пытаясь найти ответ на вопрос: почему Ерофеев дал ему этот адрес? Глядя на молодого человека, сразу после «душа» ставшего похожим на мокрую курицу, думать о «тайном оккультном обществе» или об «ордене избранных», а тем более о «всемогущих черных магах» было не только неразумно, но и смешно.
– Я в-все равно н-не отдам тебе ее, – вздрагивая и смаргивая с ресниц капли воды, упрямо твердил молодой человек. – В-все равно н-не отдам. Так и знай! Тебе н-не на что надеяться! С-совершенно н-не на что! – От волнения от слегка заикался. – У-убирайся! Ты м-меня не з-запугаешь!
– Да в чем дело? – не выдержал Горский. – Почему я должен выслушивать весь этот бред? Чего это ты мне не отдашь? Разве я у тебя что-то просил? Сядь! – он сгреб хозяина кабинета в охапку и бросил на мягкий диван, опускаясь рядом. – Говори толком! Я вхожу, ты на меня бросаешься, как сумасшедший, орешь чего-то! Да я тебя первый раз в жизни вижу! И ты меня, надеюсь, тоже. Что происходит, ты можешь объяснить? Да не стучи ты зубами, не трону… На кой ты мне нужен? Если бы не адрес…
Горский плюнул с досады. Ему сильно захотелось курить: впервые, после смерти Алены.
Молодой француз злобно сверкал глазами, порываясь встать.
– Сиди! – прикрикнул на него Горский.– А то получишь.
– Ты же ее бросил! – сказал хозяин кабинета, откидываясь на спинку дивана. Он смирился со своей участью, и в его голосе появились нотки покорности.
– Кого? – удивился Сергей.
– Лили, – молодой человек вздохнул и опустил глаза.
– Лили?! – Горский едва не вскочил с дивана, порядком напугав при этом молодого человека. – Господи помилуй! При чем тут еще и это?
– Как? – голос худощавого господина дрогнул. – Разве ты не из-за нее пришел?
– Из-за нее? С чего ты взял? При чем тут Лили?
– Я видел вас на фотографии, – устало произнес молодой человек. – Вместе с Лили. Вы стояли на палубе прогулочного катера, обнявшись. Я узнал вдали очертания Марселя.
Горский вспомнил, что однажды они с Лили ездили на пару дней в Марсель, провели там выходные. Они ели устрицы в ресторане на Ла-Канбьер, а потом наняли прогулочный катер. Синяя гладь моря со скалистыми островами сияла, кое-где покрытая мелкой золотистой рябью. На одном из этих островов, по преданию, был заключен граф Монте-Кристо. Сергей долго пытался угадать, на каком. Лили спросила у моряка, который вел катер, но он только смеялся, показывая крепкие, желтые от табака, зубы, и курил трубку. Как давно это было!
– Так ты…
– Я Франсуа, жених Лили, – сказал молодой человек. – Она обещала, что в начале февраля выйдет за меня замуж. Ведь ты ее бросил. Ты негодяй! Но я очень рад этому. Я люблю Лили, с детства. А она не хотела и глядеть на меня. – Он тяжело вздохнул и провел рукой по лбу. – Эта строительная фирма принадлежит моему отцу. Мы неплохо обеспечены, и Лили будет хорошо со мной. Тебе она не нужна.
Он смотрел на Горского глазами побитой собаки.
– Послушай, – Сергей не знал, что и думать. – У меня с Лили давно все кончено…
– Так ты пришел не за тем, чтобы отнять ее у меня?
В глазах Франсуа загорелась надежда. Он не верил в свою удачу. Увидев на фотографии Горского, он понял, что этому красивому мужчине, который обнимает на палубе катера счастливую, улыбающуюся Лили, он не соперник. Куда ему? Такой самоуверенный красавец уведет из-под носа любую женщину, не то, что Лили, которая влюбляется, как кошка.
Франсуа знал историю о неудавшейся свадьбе девушки и был на седьмом небе, когда Горский уехал в свою Россию. И вот… Кто бы мог подумать?! Он снова появился в Париже, набрался наглости прийти прямо в кабинет Франсуа, чтобы… Чтобы что? Следовало не кидаться на него с кулаками, а выяснить, чего хочет этот суперлюбовник с похотливыми глазами и железными мышцами.
Франсуа потер плечо, которое все еще болело, и промямлил:
– Ты ведь пришел не затем, чтобы заявить свои права на Лили? Мы уже договорились, что поженимся! Она обещала…
– Прекрати скулить, – очень невежливо оборвал его непрошеный гость. – Ты мужик или нет? Не нужна мне твоя Лили! Понял? Успокойся, наконец!
Горский напряженно думал о чем-то своем, и до Франсуа начало доходить, что Лили, скорее всего, действительно ни при чем. Парню надо что-то другое. Может, он хочет заключить контракт с фирмой на строительство магазина? Дела у него идут лихо, капитал растет… Может, у него серьезное предложение, а вовсе не разборки из-за женщины?
– Тогда… зачем вы пришли? – робко спросил хозяин кабинета. Он снова стал вежливым, всю его воинственность как ветром сдуло.
– Я, собственно… – Горский никак не мог понять, что он перепутал. Каким образом он оказался в кабинете Франсуа? Все выглядело очень глупо. А этого он не любил больше всего – выглядеть глупо. Нужно придумать какое-то объяснение, что-то сказать. А что? Ничего соответствующего случаю в голову не приходило. Пауза затягивалась…
– Так в чем дело? – осмелел Франсуа. – Чем могу быть полезен?
– Я… Вам что-нибудь говорит такое имя, как Азарий Ерофеев?
– Абсолютно ничего… – ответил молодой француз, растерянно моргая. – А кто это? Судя по всему, он ваш соотечественник, вы и должны знать… Почему вы пришли сюда?
– Он дал мне этот адрес: улицу, дом и даже номер комнаты, – 51.
– Все правильно, – подтвердил Франсуа. – Но я не знаю такого человека. Может быть, это один из клиентов нашей фирмы? Нашими услугами пользуются иностранцы, и русские в том числе. В Париже их не так уж мало. А зачем он вас послал ко мне?
– Я бы и сам хотел это узнать! – вздохнул Горский.
Не мог же он, в самом деле, заявить представителю преуспевающей французской фирмы, что ожидал найти в его кабинете сборище «черных магов» или, на худой конец, магистра какого-нибудь загадочного ордена колдунов?! Сама эта мысль в сияющем деревом и лаком современном офисе показалась Сергею настолько нелепой, что у него язык не повернулся сказать, что его привело сюда. Да и сам жалкий вид Франсуа, который не только телом не вышел, но и духом оказался до смешного слаб, – говорил сам за себя. Уж он никак не походил ни на могущественного и таинственного «Магистра», ни даже на его последнюю шестерку! А этот шикарный кабинет он занимал потому только, что владельцем фирмы был его родной папочка. Никакой уважающий себя и свое дело бизнесмен не нанял бы такого слюнтяя на важную должность.
– Ладно, пока, – еще раз вздохнул Горский и направился к двери. – Привет Лили!
– Подождите, – пропищал Франсуа, вставая с дивана. – А как же… В чем же, все-таки, дело? Что вы хотели?
Сергей, не оборачиваясь, махнул рукой и вышел в полутемный прохладный коридор. Дорогу назад он нашел гораздо быстрее, хотя и тут пришлось немного поблуждать по лестницам и переходам. На первом этаже все так же монотонно жужжал вентилятор.
Город встретил его дождем и сиреневыми сумерками. С неба сыпались частые капли, сверкающие и переливающиеся в свете фонарей и неоновых ламп. Из окна дорогого ресторана раздавалась негромкая музыка. Пахло мокрой землей и талым снегом.
Сергей глубоко вдохнул в себя сырой дождевой воздух и зажмурился. Он ничего не понимал! Адрес Ерофеева оказался насмешкой, дурацкой, недостойной шуткой! Что за дикая выдумка? Бред! Один сплошной бред!..
Горский не замечал дождя, луж и ветра. Он шел по улице словно во сне, безуспешно пытаясь проснуться. Сколько времени он пробыл в кабинете у Франсуа? Ему показалось, не более часа. А на улице уже вечер, горят фонари… Но этого не может быть! Черт! Он потерял ощущение реальности! Или это помутнение рассудка? Оттого, что он слишком много пил, живя с Аленой. Алкогольный синдром! Он может дать о себе знать в любой момент.
– Стоп! – сказал он себе. – А вдруг, я адрес перепутал? Надо было не слушать Сиура с Владом, а записать-таки! Теперь иди думай, что, как и почему?! Это все излишние предосторожности!
Сколько он уже в Париже, и никому нет до него никакого дела! Никого он не интересует! «Адрес Ерофеева – ловушка»! – вспомнил он телефонный разговор с Москвой и рассмеялся. Боже, у них всех развилась мания преследования! Это же просто смешно! Франсуа – «великий магистр ордена черных магов»! От смеха у Сергея потекли по лицу слезы, смешиваясь с каплями дождя. Он просто сгибался от хохота, пугая редких прохожих, которые спешили по домам. А может, и все остальные опасности такая же выдумка? Их собственная выдумка? Каким же он выглядел бы идиотом, возьмись объяснять Франсуа, что не спал ночь перед посещением его фирмы? Что едва мысленно не молился, прощаясь с жизнью, с Лидой, с идеей написать книгу и прославиться?
Горский вспомнил «инструкции по безопасности», которые терпеливо втолковывал ему Сиур перед отъездом, и оглянулся, не идет ли кто за ним. Пустынная улица, темная, залитая дождем, вызвала у него новый приступ смеха, до судорог и колик в животе. Сергей корчился от хохота, когда перед ним остановилось такси.
– Вам плохо, месье? – спросил водитель, опустив мокрое боковое стекло. – Садитесь, я отвезу вас. Вам куда?
Горский было немного успокоился, но тут ему на ум пришли слова Влада о том, что «ни в коем случае нельзя садиться в первую подъехавшую машину». И его снова прорвало. Задыхаясь от смеха, он плюхнулся на заднее сиденье. С мягким стуком захлопнулась дверца, и Сергея охватило приятное комфортабельное тепло салона, запах новых сидений, льющаяся из динамиков песня…
– Назовите адрес, месье, – обернулся водитель, приветливо улыбаясь.
Автомобиль несся по залитой призрачным светом улице, поднимая фонтаны брызг. Дождь барабанил по крыше, по стеклам текло. Горский вытянул ноги в сырых ботинках, только теперь ощущая, как он вымок и продрог. Проклятие! Что все это значит?
Он расплатился с таксистом у своего дома и взбежал по лестнице. В квартире Сергей сразу поставил воду на кофе и отправился в душ. Горячая вода согревала медленно, выгоняя из тела неприятный озноб.
Эту ночь он будет спать спокойно, а завтра отправится в небольшой городок, где жила Нина Корнилина, поговорит с Жаннет, посмотрит на все своими глазами, подумает… Хватит быть идиотом! Бояться собственной тени, когда над ним просто смеются!
Уже проваливаясь в сон, он вспомнил, что в этом же городке, кажется, проживала со своим странным мужем Мари. Мари… которая продала ему флорентийский медальон, а потом исчезла…