К маю месяцу от бесконечных алгебры, геометрии и физики меня уже мутило, так что приглашение на день рождения к Денису, учившемуся в параллельном классе, было как нельзя кстати. Мы собрались у него дома большой компанией, слушали музыку, немного выпивали. Денис позвал меня на балкон, где уже курили Макс, Вовка и Артем.
– Слушай, Кир, – начал Денис. – Тут такая тема. Мы в колледж собрались.
– Супер! – сказал я. – В какой?
– Морского приборостроения, – ответил Макс. – На Чернышевской. Там всего один экзамен.
– Да, но темы сразу по математике и физике, – присоединился Артем и протянул мне свернутый листок. – Вот, нам дали примерные задания.
Я развернул листок и пробежал его глазами. Задачи действительно оказались несложными.
– В общем, Кир, сделай доброе дело, сходи с нами на экзамен, – сказал Денис.
– Вас же, «ашек», долбают этой математикой и физикой в хвост и гриву, – поддакнул Макс. – Тебе этот экзамен написать – раз плюнуть.
– Но там же документы надо сдавать. Кто ж меня пустит? – удивился я.
– Не, там фигня, – махнул рукой Артем. – Сначала просто приходишь и пишешь тест. Если прошел – тогда уже несешь документы.
– Кирыч, помоги, – проникновенно посмотрел на меня Денис. – А с нас – классный мяч для баскетбола!
Перед мячом я устоять не мог. Давно хотел новый взамен моего старого, потертого и потрепанного. Да и ребятам хотелось помочь. Они учились в том самом базовом «Г»-классе и идти в десятый совсем не горели желанием.
– По рукам, – протянул я ладонь Денису.
– Спасибо, Кир! – пожимая мне руку, ответил тот.
Через две недели мы выходили из станции метро «Чернышевская». Колледж морского приборостроения, расположенный в красивейшем историческом здании, меня, коренного ленинградца, знавшего все основные исторические жемчужины города, поразил.
Как только мы с трудом открыли могучую дубовую дверь, то сразу увидели величественную парадную лестницу. Разумеется, мраморную. Она вела в просторную залу с высоченными потолками и огромным старинным зеркалом в деревянной оправе. Рядом располагался «Дубовый зал». В нем сохранились раритетные столы и стулья, на которых можно было запросто сидеть и даже заниматься, без ожидания появления грозных тетенек, как в Эрмитаже.
– Ни фига се! – удивленно оглянулся я на ребят.
– Ну да, не хухры-мухры! – с гордостью усмехнулся Денис.
Мы зашли в зал, где проводилось испытание, показали свои паспорта и, получив экзаменационные бланки, расселись за столами. Вариантов задания была два. Я быстро решил выпавшие мне задания. Затем взял и решил второй вариант. Как только преподаватель колледжа вышел, видимо, предоставив возможность достать шпаргалку, я тут же передал ребятам решенные варианты. За десять минут, которые отсутствовал преподаватель, мои работы успели переписать не только мои приятели, но и многочисленные малознакомые и незнакомые мне люди.
Результаты объявили через два дня. У меня была пятерка. Высший балл был также у Дениса с Артемом, а Макс и Вовка умудрились списать на четверки. Впрочем, независимо от этого нас пятерых объявили зачисленными в колледж морского приборостроения.
После этой радостной новости ребята выполнили договоренность: передали мне новенький баскетбольный мяч, отчего у меня потеплело на сердце.
– Ну что, ребят, пошли отмечать новую жизнь? – предложил Артем.
– Само собой! – откликнулись в один голос Макс и Вовка.
Мы закатились в какую-то кафешку, где отметили новый этап жизни ребят, на этот раз по-взрослому – со спиртным.
– Слушай, Кир, а может, ну его, этот десятый класс? – спросил Артем. – Айда с нами в колледж!
– Нет, – покачал я головой. – Я хочу в электротехнический поступать.
– Вот он тебе сдался! – подивился Макс. – Вы же туда всей толпой, всем классом, как стадо собираетесь!
– Ну, в ЛЭТИ круто, – с энтузиазмом ответил я. – Мы, кстати, вчера туда на экскурсию ездили. Там прямо Кембридж. Целый студенческий городок: несколько корпусов, в них классные лаборатории, огромные лектории.
– Зато у нас лестница как в Петродворце, – усмехнулся Макс.
– Это да, – кивнул я. – Но в ЛЭТИ мне все же больше понравилось.
– Ну, смотри сам, – ответил Артем. – Если что, документы до 15 июня принимают.
– Не-не, лучше вы к нам, – ответил я.
– Э, нет, мы со школой отмучились! – растянулся в довольной улыбке Вовка. – Баста!
Посидев еще немного, мы разошлись. Парни отправились жить заслуженной вольготной жизнью до осени, а я снова сел за учебники. Мне оставалось всего две недели до экзаменов. 22 мая мы писали физику, а 24-го – алгебру и геометрию. Оба теста оценивались максимум в десять баллов, а для перевода нужно было набрать 14.
Первой шла физика. Подготовка дала о себе знать – не без волнения, но я написал экзаменационную работу, решив все задачи. А на следующее утро спозаранку помчался к школе, где уже толпились ребята из трех наших девятых классов. На двери еще закрытого учебного заведения белели приклеенные скотчем списки с оценками. Конечно, я испытывал отнюдь не легкий мандраж, но старался выглядеть равнодушным. А потому спокойно стоял и ждал, когда схлынет толпа галдящих одноклассников.
Затем, когда народ немного рассосался, я не спеша скользнул взглядом по колонке с фамилиями, на миг зажмурил глаза и перевел взгляд правее. Цифра 8, казалось, росла у меня на глазах. Я не мог поверить: мне, ненавидящему и плохо знающему физику, удалось сдать ее всего на два балла меньше максимального. Это была победа!
Я влетел в нашу квартиру и бросился на кухню, где мама готовила завтрак. Я был настолько шокирован и воодушевлен, что, вероятно, на моем лице появились все эмоции одновременно. Мама, увидев меня, с испугом опустилась на стул.
– Что, не сдал? – чуть слышно спросила она.
Я бросился к маме и обнял ее в восторженном порыве.
– Сдал! Еще как сдал! Восемь из десяти! – крикнул я на всю квартиру.
– Молодец! – мама тут же заулыбалась. – Я горжусь тобой, сынок!
Мама, моя замечательная мама, – тихая, в то же время строгая и требовательная, но в меру. В молодости она трудилась фармацевтом в аптеке, но, когда родилась сестренка Карина, полностью переключилась на семью. Мама очень вкусно готовит и любит украшать интерьер мелочами, сделанными своими руками. И каким-то загадочным образом это превратило нашу квартиру в стильное и неповторимое жилище. А еще мама рисует. И да, ее картины тоже висят у нас дома.
На кухню вышел заспанный, но благодушный папа.
– Молодец, сынок! – он протянул руку и крепко пожал мою ладонь. – Можешь же, когда захочешь!
– Пап, я восьмерку получил! – захлебывался я от радости.
– Да, я уже слышал, – улыбнулся папа. – Весь наш дом, наверное, тоже слышал этот победный рев молодого мустанга!
Я покраснел и вылетел, смущенный, в свою комнату. Первое, что я там сделал, – убрал в самый дальний ящик письменного стола все учебники по физике.
А на следующий день, воодушевленный и уверенный в себе, я отправился писать математику. В принципе, в успехе я не сомневался. Царицу всех точных наук, как сказал Карл Фридрих Гаусс, я знал на твердую четверку. К тому же мне достаточно было получить всего шесть баллов. Я был уверен, что справлюсь. Но дьявол, как известно, кроется в деталях.
Прокопавшись с самой объемной задачей почти все время, я в итоге кое-как с ней справился и лихорадочно начал решать остальные задания. Щелкал их как орешки, торопился, стараясь сделать по максимуму. Работу на этот раз я сдал последним, но все же успел решить все, что было в билете.
Наутро я вновь помчался к вывешенным на школьной двери спискам. На этот раз я прорвался к ним одним из первых.
Цифра 5 напротив моей фамилии прожгла меня насквозь. Я прямо чувствовал, как в этом пламени горят мой десятый класс и вожделенный электротехнический институт. Все звуки вдруг пропали – я ощущал мертвую тишину вокруг себя. Мне было нестерпимо холодно, хотя на улице стоял почти летний день. Автоматически распихивая руками одноклассников, как ветки деревьев в лесной чаще, я поволочился домой.
Поднялся на лифте на восьмой этаж, подошел к квартире и замер. Я понял, что просто не могу зайти домой. Что это было? Страх? Стыд? Не знаю, возможно, и то и другое. А может, мне нужно было подумать в одиночестве и принять первое взрослое решение.
Я медленно побрел от квартиры по лестничной клетке к общей лоджии. Вышел на нее и стал с тоской смотреть вниз. Это был конец жизни, отчетливо понимал я. Институт, который я еще две недели назад – после экскурсии в ЛЭТИ – считал почти своим, накрылся медным тазом. Я больше не сяду за парту с Лехой и не буду ерничать над Юлькой. Просто потому, что их больше не будет в моей жизни! Я теперь отрезан от одноклассников, у которых появятся свои интересы, компании и тусовки.
А я? Что я? Что мне теперь делать? Броситься вниз с этой лоджии? Глупо! Да и зачем? Это все равно ничего не изменит. А как теперь родителям в глаза смотреть? Что я буду делать? На работу меня не возьмут по возрасту. Может, правда пойти вместе с Денисом и ребятами в их колледж? Да ну, мне это морское приборостроение вообще нигде не уперлось. Бред какой-то! И все же, что же делать?
С этими горькими мыслями я провел на лестничной лоджии больше часа. Как ни оттягивай, но домой надо было идти. Я медленно побрел к своей квартире и почему-то позвонил в дверь, хотя ключи лежали в кармане. Мне открыла мама с припорошенными мукой руками:
– Кирочка, заходи, я пиццу готовлю, – весело прощебетала она, не замечая в тусклом лестничном свете выражения моего лица. – Твою любимую, с сыром и помидорами!
Мама упорхнула на кухню и рассмотрела меня внимательно только там. Она отложила скалку, которой раскатывала мягкие пышечки в тонкие кружки, и села на стул.
– Кирюш, что случилось? Плохо сдал?
Я обреченно покачал головой:
– Пять баллов. До проходного в десятый класс не хватило одного балла.
– Как же так, сынок? – всплеснула мама руками. – Что же теперь делать?
– Не знаю, – честно ответил я, пряча глаза.
– Я пойду звонить папе, – бросилась она мыть руки. – Надо срочно что-то предпринять.
Мама скрылась в комнате, где стоял телефон, а я сидел и прикидывал, за что же мог получить такой низкий балл. Как выяснилось потом, в спешке я налепил кучу ошибок и запутался в длинных и сложных вычислениях. А в одном месте не до конца построил график. Ход моей мысли был понятен, решения задач я предлагал верные, но все эти досадные мелкие ошибки, допущенные из-за того, что я страшно торопился, в результате принесли мне поражение.
До вечера я лежал на кровати и с тоской смотрел в потолок, гоняя в голове все те же мысли, что и на лоджии. Из комнаты я вышел только раз, когда мама позвала меня к телефону.
Это была Юля, которая сообщила мне новость, от которой я немного приободрился, но решил рассказать о ней родителям, когда они соберутся вместе.
Вечером пришел папа. И я не знал, чего ждать: грозы или спасительного решения. Я зашел на кухню, и он вперил в меня напряженный взгляд, начав разговор удивительно спокойным голосом:
– Ну, как так получилось? Ты же был хорошо подготовлен. Мы с тобой столько раз сидели и разбирали все непонятные тебе темы.
Я молча отвел глаза.
– Ты же нормально знаешь алгебру и геометрию! – недоумевал папа. – Физику легко сдал! Как же так?
И у меня снова не было ответа. Но сказать что-то, я понимал, было нужно.
– Я решил все задачи, – начал оправдываться я. – Не знаю, может, они к почерку придрались или к помаркам.
– Сын, ну ты сам себя слышишь? – со скепсисом спросил папа.
Да, я понимал, что мои аргументы неубедительны. Но весомых у меня не было. И я решил начать с новости, которую услышал от Юли.
– Пап, у нас многие не прошли, – начал я осторожно. – Завтра их родители пойдут договариваться с директором, чтобы их все же перевели. Может, ты тоже пойд…
– Нет, – резко и однозначно перебил меня отец. – Я никуда не пойду!
– Саша! Но почему? – попыталась прийти мне на помощь мама. – Это же выход!
– Я сказал – нет, – отрезал папа. – Сам наломал дров – сам пусть и разгребает. Это, сын, и называется взрослая жизнь. Привыкай. Ты уже здоровый лоб.
– Саша, он еще совсем ребенок! – снова вступилась мама. – А как же институт?
– Не знаю, – сказал отец. – Этот вопрос, Кирилл, ты должен решить сам. Будет тебе хороший жизненный опыт.
На этом он встал и ушел в свою комнату. Мама бросилась за ним, а я сидел за кухонным столом и обдумывал слова папы. И в этот момент казавшаяся мне раньше бредовой идея о колледже начала обретать оттенок реальности. Конечно, всю ночь я крутился в кровати, размышляя о своем будущем.
Наутро я первым делом позвонил Денису и сказал ему, что все-таки зачисляюсь в приборостроительный.
Ну что ж. Первое самостоятельное решение принято.
«Здравствуй, взрослая жизнь!» – сказал я себе, глядя в зеркало. А спустя неделю отвез необходимые документы на Чернышевскую и получил указание приехать 25 августа в колледж, чтобы получить студенческий билет.
Итак, на ближайшие три месяца я свободен, поэтому, конечно, отправился в Воронеж. Отвлечься от своего горя.