Я хочу рассказать, как я познакомился с Норманом. Однажды он с женой Мэйвери пришел в мою зубоврачебную клинику на юге Сиднея. Всего через несколько минут общения стало ясно, что он мужественный и веселый человек, каждую свою фразу он подкреплял шуткой или широкой улыбкой. И это стоило видеть – у него осталась всего пара зубов. Его улыбка представляла собой голые десны и одиноко торчавший наклонно посреди рта зуб. Норман шутил, что тот зуб, что сзади, – для еды, а тот, что спереди – для дам.
Но тогда в воздухе витала тревога, которую не могла развеять даже яркая индивидуальность Нормана. Мэйвери не улыбалась ни одной шутке мужа и сидела рядом с ним с очень обеспокоенным видом. Выяснилось, что кардиолог направил Нормана ко мне для того, чтобы привести в порядок его полость рта перед операцией шунтирования сердца.
Приводят в порядок зубы перед тяжелыми операциями по двум причинам. Во-первых, бактериальная инфекция, присутствующая во рту, может распространиться по всему организму, а хирурги хотят быть уверены, что с пациентом, которого они оперируют, не будет дополнительных проблем. Но есть и еще одна, более важная причина. И она очень показательна. Чистка зубов и полости рта нужна пациентам еще и потому, что, если серьезное заболевание полости рта проявится в период послеоперационного восстановления, врачам будет очень сложно с ним бороться. Больницы все-таки не занимаются болезнями рта и зубов.
Рот – один из самых необходимых органов, и от его состояния зависит весь организм, хотя многие люди и не задумываются об этом, потому что стоматология и медицина стали практически разными вселенными.
Медицинская карта Нормана была обычной для человека с его весом. У него был диабет 2-го типа и высокое давление. Во время осмотра я обнаружил у него запущенную болезнь десен. Это означало, что и оставшиеся у него зубы нужно будет удалить перед чисткой. Нельзя было затягивать, и нам пришлось удалить Норману зубы на этой же неделе. Мы могли сделать зубные протезы, пока он будет готовиться к операции, и установить их, когда его выпишут.
Болезнь Нормана была, конечно же, серьезной. Но она не была чем-то необычным. Я на тот момент работал дантистом всего три года, но уже привык видеть людей, состояние зубов которых было намного хуже, чем могло бы быть в высокоразвитом обществе, в лидирующей в мире стране.
Меня всегда привлекали зубы. Не помню, что именно заинтересовало меня впервые, но с самого раннего возраста я был буквально помешан на идеальной чистоте своих зубов. Я был тем еще педантом, чистил зубы по почти армейскому расписанию, и меня расстраивали те, кто не разделял моего энтузиазма. Чаще всего этими «всеми» оказывалась моя сестра Рейчел, которая предпочитала мечтать, а не чистить зубы.
Вечером, когда мы умывались перед сном, я наблюдал за ее действиями. Чаще всего она просто сидела и обсасывала зубную щетку. Я говорил: «Ты неправильно делаешь!» Мне было всего пять, мама все еще одевала меня по утрам, но я уже был уверен, что могу учить других, как чистить зубы.
На первом осмотре у стоматолога мои зубы оценили на пять с плюсом, и я слез с кресла очень довольный собой. Настала очередь сестры, и она, смущаясь, села в кресло. Естественно, я крутился рядом и смотрел.
Когда она открыла рот, я увидел большое темное пятно на одном из ее зубов. Сначала я подумал, что это прилип кусочек шоколада, но оказалось, что это большая дыра.
По дороге домой я по-настоящему отругал ее за это. С тех пор она стала следить за зубами, и, насколько мне известно, у нее больше никогда не было кариеса. Но, как и многим моим пациентам, ей нужен был этот «звоночек».
С возрастом я все больше интересовался вопросами здоровья, особенно тем, как питание влияет на организм. Я инстинктивно тянулся к работе в здравоохранении, а учитывая мою одержимость зубами, стоматология стала моим выбором. Я считал ее лучшим способом объединить интерес к здоровью и к питанию. Я стал практикующим врачом, чтобы помогать людям делать их жизнь лучше посредством здоровой ротовой полости. По крайней мере, я так считал.
На факультете стоматологии Сиднейского университета я научился тому, как полностью восстанавливать зубы и приводить в порядок ротовую полость. Я принял как должное то, что все стоматологические манипуляции не только лечат зубы, но и помогают людям лучше жить. А потом я начал работать, и это было захватывающе.
Каждый день у меня было множество способов применить мои навыки: коронки, мосты, виниры, реставрация зубов, съемные протезы, импланты, корневые каналы, хирургия, включая удаление зубов мудрости. Каждая процедура была для меня победой.
Больше всего мне нравилось возвращать людям улыбку. Когда мы улыбаемся, наше тело вырабатывает эндорфины, и мы чувствуем счастье и тепло. Это крохотное действие невероятно важно для общения и жизни. Если человек не хочет улыбаться из-за плохих зубов, он не только не получает веществ, которые нужны мозгу, чтобы хорошо себя чувствовать, но и лишается общения с другими людьми. Так что для меня «ремонт» улыбки – это что-то вроде установки елки на Рождество. Я вижу, как на моих глазах люди снова обретают уверенность, и это очень сильное ощущение.
Первые несколько лет работы зубного врача – это оттачивание навыков, которые ты приобрел во время обучения. После того как ты стал справляться с процедурой в течение часа, начинаешь сокращать и это время, чтобы успеть принять больше людей.
И в какой-то момент, с ростом опыта, приходит состояние, которое мы называем клиническим пиком. Это когда ты максимально продуктивно работаешь, принимаешь максимальное число пациентов в день, то есть достиг вершины в своей профессии при полной отдаче.
Через несколько лет зубоврачебной практики и оттачивания мастерства я понял, что добрался до этого пика. Каждый день я ставил диагноз своим пациентам, рекомендовал варианты терапии и лечил их согласно выбранному варианту. Моя работа начала превращаться в бесконечный повтор. И так как я уже отработал навыки до автоматизма, мой разум начал блуждать. И всегда возвращался к одной и той же теме.
Вместе с совершенствованием своих хирургических навыков я оттачивал еще одно, наверное, самое важное для зубного врача умение – умение успокаивать людей. Тревожные, испуганные или возбужденные пациенты не только мешают нам делать свою работу, но и намного реже умеют правильно ухаживать за зубами. И для врача естественно желание успокоить своих пациентов, вселить в них уверенность в том, что они могут позаботиться о себе, и таким образом сблизиться с ними.
Но чем больше я узнавал своих пациентов, тем больше понимал, что люди не осознают, как болезни зубов влияют на их жизнь в целом. Я видел множество прекрасно образованных людей с блестящей карьерой, но во рту у них была настоящая катастрофа. Их зубы часто бывали поврежденными, кривыми, а то и отсутствовали вовсе, десны были воспалены, и зубы мудрости инфицированы.
Я был выбит из колеи. Конечно, я не ожидал, что многие мои пациенты будут любить ходить к зубному врачу, но меня удивляло то, что они не соблюдают гигиену рта или просто не задумываются о ней. Множество взрослых людей так же равнодушны к здоровью зубов, как моя сестра в четыре года. Мне стало ясно, что их это просто не интересует. В наши дни люди, в общем, знают, как заботиться о своем сердце, как ухаживать за кожей и волосами. Они имеют понятие о том, как уберечь от болезней большинство своих органов. Но они не знают, как заботиться об органе, с помощью которого они говорят и едят, об органе, который находится у них на лице.
Да, они знают, что нужно пользоваться зубной щеткой и нитью, избегать сладостей и кислых напитков, которые разрушают эмаль. Они знают, что к зубному нужно ходить дважды в год на осмотр и чистку. Знают, как уберечь зубы от внешних повреждений. Но совершенно не представляют, как можно сделать зубы здоровее изнутри.
Очень немногие осведомлены о том, как устроены их челюсти и почему у зубов именно такая форма. Они не осознают, что, если мы можем есть определенные продукты для здоровья сердца или волос, то и зубы и десны тоже можно сделать здоровее, питаясь определенными продуктами. И они не понимают, что существует множество вещей, которые можно сделать, чтобы помочь детям иметь красивые и здоровые зубы. Почти у всех моих пациентов-детей был неправильный прикус, и почти у половины – гнилые зубы. Я почти не видел подростков, у которых было бы достаточно места в челюсти, чтобы поместились зубы мудрости.
И я совершенно не предполагал, что могу помочь с решением этих проблем.
Я диагностировал проблемы, но не рассказывал, почему они возникают. Я выявлял нарушения прикуса (неправильное положение зубов и десен), я вместе с ортодонтом их выправлял, а потом пациент получал счет. Но я никогда не объяснял, почему, собственно, их зубы так выросли. Я никогда не говорил пациентам, откуда взялись их проблемы с полостью рта. Я сам не был уверен. Курс стоматологии учил лечить эти заболевания, а не предотвращать их.
Помимо всего прочего, нужно быть достаточно обеспеченным человеком, чтобы позволить себе серьезное лечение зубов. Стоимость курса лечения у многих моих пациентов составляла от 10 до 20 тысяч долларов, и не так уж и редко пациенту может понадобиться процедура стоимостью 60 тысяч.
Болезни зубов могут стать настоящим проклятием для людей с низким доходом. Когда такой человек идет на собеседование, все видят его испорченные зубы, и это может стать преградой на пути к работе с хорошим жалованьем, которое, в свою очередь, необходимо для того, чтобы зубы вылечить. И это превращается в порочный круг. Если не знаешь способа, как не допустить заболевания зубов, то теряешь шанс пробиться в жизни.
В моей голове все чаще возникала мысль: «И этим я собираюсь заниматься до конца своих дней?» Я подозревал, что, если я буду еще 30 или 40 лет прочищать корневые каналы, то, в конце концов, сойду с ума.
В клинике был один врач, который был известен своей привычкой швыряться инструментами, если медсестра подавала ему не то, что было нужно. Однажды он спросил меня: «Стивен, когда ты выкупишь практику, чтобы я смог уйти на пенсию?» По сравнению с ним я был доволен своей работой, но его слова заставили меня задуматься о моей профессии. Сколько еще зубов мне предстоит удалить за свою жизнь? Сколько зубов с кариесом вылечить? И самое важное: что это изменит?
В последние несколько десятилетий новые технологии лечения и ухода за зубами невероятно продвинулись. Вплоть до середины 1900-х годов обычным свадебным подарком для молодой женщины были деньги на удаление всех зубов и изготовление протезов, чтобы всю дальнейшую жизнь не иметь дела с дорогим лечением.
Сегодня мы можем восстанавливать зубы имплантами, сделанными из того же титанового сплава, что и космические корабли. У нас есть лазеры и 3D-сканеры, и мы создаем искусственную зубную эмаль, которую невооруженным глазом не отличить от настоящей. А скоро появятся и другие новые технологии, о которых сейчас мы даже не мечтаем.
Но мы до сих пор не приблизились к решению вопроса, почему болезни зубов настолько часто встречаются. И это грустно. День за днем я гоняюсь за этой проблемой вместо того, чтобы встретить ее лицом к лицу и решить.
Через несколько месяцев после того, как я познакомился с Норманом, Мэйвери пришла ко мне в офис с грустными новостями. Во время операции возникли сложности, и Норман скончался.
Болезни полости рта – это одновременно и сигнал о хронических болезнях организма, и их причина. Я с грустью думаю о том, что к моменту нашей с Норманом встречи его сгнившие зубы и десны уже привели к болезни, которая в итоге оставила его супругу вдовой. Его жизнь – это грустное доказательство того, как наша система здравоохранения и ее отношение к здоровью зубов губит столько людей.
Смерть Нормана стала сигналом тревоги. Она заставила меня понять, что как зубной врач я должен расширить свои взгляды. Как мы к этому пришли? Когда все пошло неправильно? Возможно, я и мои коллеги, пока лечили кариес и пломбировали каналы, пропустили что-то, что могло бы помочь предотвратить болезнь Нормана?
Я был полон решимости найти ответы на эти вопросы.