Единственное, что я сделал, было бегство от всего того, что мне так надоело.
Эрнесто снова отправился в путь меньше чем через месяц после получения университетского диплома и через десять месяцев после возвращения из первого путешествия. Его спутником на этот раз был друг детства Карлос Феррер, которого друзья и близкие называли Калика. Гевара покидал свою родную страну не только потому, что хотел сбежать от «всего, что так надоело». Конечно, его очень огорчали неровные, постоянно ухудшавшиеся отношения между родителями. Одной из причин отъезда было и его полное неприятие культа диктатора Перона, и вообще жизнь в Буэнос-Айресе представлялась ему пресной и монотонной.
С другой стороны, он собирался сдержать данное Альберту Гранадо слово присоединиться к его работе в лепрозории Венесуэлы. На этот раз его неудержимо влекло желание более глубоко исследовать мир, лучше разобраться в проблемах стран Латинской Америки, поближе познакомиться с культурами других народов. Во всем этом было еще много загадочного, таинственного и неразгаданного для его пытливой ищущей натуры. Все больше разгоралось его стремление найти политические и социальные пути борьбы с несправедливостью, нищетой и бесправием огромного количества людей на американском континенте и во всем мире.
Выбирая самый экономичный путь в Венесуэлу, путешественники остановились на поездке по железной дороге через Боливию. Ехали они вторым классом вместе с боливийскими рабочими, которые возвращались на родину после очередного сезона рубки сахарного тростника на севере Аргентины. После нескольких дней монотонного пути через унылые пампасы к середине июля друзья прибыли в столицу страны Ла-Пас.
Тогда эта самая бедная страна континента переживала трудный этап существенных реформ, которые пыталось проводить правительство Националистического революционного движения во главе с Виктором Пас Эстенссоро, пришедшее к власти почти год назад. Новое правительство осмелилось приступить к аграрной реформе и начать процесс национализации шахт по добыче олова и сурьмы – главного источника доходов страны. Без реализации этих важнейших шагов ужасающая отсталость и бедность Боливии остались бы неизменными. Для защиты своих начинаний от внутренних и внешних врагов новая власть создала отряды вооруженной народной милиции.
Реформы в столь отсталой стране, где ничтожная по численности всесильная местная олигархия и мощные американские компании держали в своих руках все национальное богатство и рычаги власти, продвигались с большим трудом. Гевара оказался на континенте в период национальной борьбы за осуществление самых передовых и глубоких социально-политических перемен. Их направленность и характер во многом соответствовали уже сильно развитому в нем чувству справедливости и безграничной вере в человеческое равенство. Поэтому неудивительно, что столь важные события в Боливии сразу же завладели его мыслями. «Боливия – это страна, – напишет он своей университетской подруге Инфанте, – которая дает действительно важный пример Америке… здесь правительство поддерживается вооруженным народом, так что здесь нет возможности его сбросить вооруженным движением из-за границы; оно может рухнуть только в результате внутренней борьбы».
Желая как можно лучше разобраться в происходящих событиях и вникнуть в разворачивающиеся социально-политические процессы в стране, Гевара посещает крупные шахты, встречается с рабочими и наблюдает надменное и грубое поведение по отношению к ним со стороны иностранных администраторов. Он проводит много времени, беседуя и споря с политическими деятелями, государственными чиновниками, различными партийными руководителями и идейными вождями, участвующими в разработке реформ и их практической реализации. Ему удается даже пообщаться с министром сельского хозяйства.
Его собственные представления о путях решения социальных проблем Боливии, особенно в отношении ее коренного населения, бесчеловечное и унизительное обращение с которым он часто наблюдает в повседневной жизни, являются причиной серьезных разногласий со многими его собеседниками. Идеализированная теоретическая позиция Гевары применительно к ходу проводившихся реформ несколько заслонила от него существенные позитивные достижения боливийской революции тех лет и породила определенный скептицизм в отношении ее успеха. Такой оценке способствовало и серьезное возмущение Гевары тем нескрываемым проявлением дискриминации со стороны боливийского населения, включая революционных лидеров, по отношению к коренным жителям страны.
Несмотря на сильнейшее давление США, революционному правительству все-таки удалось провести, пусть с компенсацией, национализацию шахт страны и частичную аграрную реформу. Ему пришлось ради этого пожертвовать другими запланированными мерами, но и шахтеры – главная рабочая и политически активная сила страны, и крестьяне могли видеть определенные сдвиги в своем положении.
Пять недель, насыщенных интересными событиями, проведенные Геварой вместе с его аргентинским другом в Боливии, дали ему очень важный политический опыт погружения в сложный и неоднозначный мир реальной политики. Гевара покидал Боливию в середине августа 1952 года, вооруженный этим опытом и новыми наблюдениями.
Гевара мог жить в самых страшных местах и в то же время сохранять чувство юмора, которое порой превращал в сарказм или иронию.
Из Ла-Паса он вместе с Калика отправился снова в уже знакомую ему бывшую столицу империи инков Куско и жемчужину высокогорного зодчества Мачу Пикчу, а затем в Лиму. При пересечении перуанской границы у Эрнесто конфисковали книгу «Человек в Советском Союзе» и публикацию боливийского министерства по делам крестьян, которые власти оценили как «красные, красные, красные…» с обвинительным восклицательным знаком.
На этой части маршрута к друзьям присоединился беженец из их страны молодой адвокат Рикардо Рохо, с которым они познакомились в Ла-Пасе.
В перуанской столице путешественники провели две недели, испытывая большие денежные затруднения, а потом выехали в эквадорский портовый город Гуаякиль – в надежде добраться до Венесуэлы самым экономичным путем. В этом главном банановом порту бедного Эквадора трое аргентинцев вместе с несколькими соотечественниками застряли по причинам безденежья на целых три недели. Невыносимая тропическая жара вызвала у Гевары жуткие приступы астмы.
За это время, проведенное в голоде и ожидании, аргентинцы во главе с Рикардо Рохо уговорили Эрнесто оставить на время планы о возвращении в Венесуэлу и присоединиться к общей поездке в Гватемалу. Друзья условились, что на встречу с Альберто Гранадо сначала поедет Калика Феррер, который направится туда через столицу Эквадора Кито. Эрнесто же должен был посетить Гватемалу, а затем приехать в Венесуэлу.
Покрытая широкими зелеными лесами Гватемала[3] с ее вековыми памятниками и древней богатейшей культурой народов майя привлекала внимание и интерес Гевары. Здесь его ожидали новые открытия, знакомство с экзотическими пейзажами, встречи с национальными традициями и интересными людьми.
Однако основным магнитом, притягивавшим его в ту пору к этой стране, были прогрессивные и довольно смелые реформы, которые проводило правительство полковника Хакобо Арбенса. Перемены, происходившие в Гватемале, носили даже более радикальный характер, чем в Боливии, особенно в свете растущего противостояния ее новой власти по отношению к Соединенным Штатам.
Охваченный страстным желанием окунуться в вихрь социальной и политической революции еще одной латиноамериканской страны, Гевара не мог устоять перед столь соблазнительным предложением его соотечественников и, отложив поездку в Венесуэлу, с энтузиазмом ринулся навстречу своей судьбе.
Капитализм представляет собой самую уважаемую форму геноцида…
Путь Гевары в Гватемалу оказался долгим, так как пролегал через несколько других стран Центральной Америки. Счастливый случай сначала предоставил безденежным путешественникам возможность бесплатного проезда из Гуаякиля до Панамы. По иронии судьбы эту услугу им предоставил пароход, принадлежавший пресловутой американской компании «Юнайтед Фрут», владевшей большинством банановых плантаций на континенте. Именно с этой компанией шла активная борьба нового правительства Гватемалы во время реализации объявленных реформ.
Первая остановка ожидала друзей в Панаме. Там им довелось посетить зону Панамского канала. Контраст между жизнью анклава американских служащих канала и нищенским существованием его местных работников настолько резко бросался в глаза, что выводы об их безудержной эксплуатации северным гигантом для Гевары и его спутников напрашивались сами собой. Они не могли не вспомнить при этом, что сама Панама как отдельная страна была создана Вашингтоном для проведения своего канала из Атлантики в Тихий океан за счет насильственного отчуждения части территории Колумбии.
В Панаме Эрнесто удалось опубликовать свою первую печатную работу. Это были его впечатления и размышления о Мачу-Пикчу[4], оставившем глубокий след в его памяти.
Следующим этапом на пути в Гватемалу стала Коста-Рика. За несколько лет до прибытия сюда наших путешественников в этой стране социал-демократами во главе с их лидером – президентом Хосе Фигересом были проведены некоторые реформы. Уникальным мировым нововведением в этой стране стала отмена вооруженных сил. Одно это революционное начинание уже способствовало поднятию жизненного уровня населения Коста-Рики. Тем не менее этот исключительный пример до сих пор еще не нашел последователей ни в одной стране мира. Более того, президент Фигерес сумел провести национализацию банковской системы, не вызвав при этом негативных действий со стороны США.
В тот период Коста-Рика была тихой гаванью в окружении бурливших политическими и социальными потрясениями стран. Благодаря этому она привлекала к себе искавших убежища многочисленных беженцев и эмигрантов из всего региона. Здесь у Гевары произошло немало встреч, в том числе с крупными местными и иностранными политическими деятелями. В частности, с крупнейшим венесуэльским политиком и будущим президентом Ромуло Бетанкуром. Однако Эрнесто остался разочарован расплывчатостью взглядов и неустойчивостью позиций этого деятеля, особенно в отношении решения социальных вопросов и подхода к СССР.
Очень благоприятное впечатление на него произвел писатель и руководитель Доминиканской революционной партии в изгнании Хуан Бош. «Этот литератор, – отмечал Гевара, – является человеком ясных идей и явно левых тенденций». После падения режима Трухильо Бош будет в течение нескольких десятилетий играть ведущую роль в политической жизни Доминиканской Республики.
Эрнесто с интересом знакомился с успешно проводимыми реформами местных социал-демократов, что было для него новым опытом в сфере политических течений, хотя он сразу же счел их слишком ограниченными.
Здесь же впервые в жизни Геваре довелось встретиться и беседовать с национальным руководителем коммунистической партии страны. Им оказался глава коммунистов Коста-Рики Мануэль Вальверде. Этот политик, по мнению Эрнесто, блестяще изложил всю суть внутреннего положения своей страны и взгляды на решение ее основных проблем. Он произвел огромное впечатление на Гевару и убедительными рассуждениями, и человеческими достоинствами.
Самой же значимой встречей стало знакомство в столице страны Сан-Хосе с двумя молодыми кубинскими студентами, бежавшими туда после неудачной попытки их политической организации свергнуть диктаторский режим Батисты. Каликсто Гарсиа и его друг Северино Россел рассказали Эрнесто о неудавшемся вооруженном нападении их группы во главе с Фиделем Кастро на военные казармы Монкада в Сантьяго-де-Куба на востоке страны как о первом шаге в борьбе с национальной диктатурой. Беседы со смелыми и решительными кубинцами обнаружили сходство социально-политических взглядов Гевары с позициями его новых друзей.
В дальнейшем судьбе было угодно распорядиться так, что уже в скором времени Эрнесто встретится с этими и другими кубинцами в Гватемале, что явится радикальным поворотом в его жизни с самыми неожиданными последствиями. Но до этого он проведет еще несколько коротких остановок в Никарагуа, Гондурасе и Сальвадоре.
Чтобы наша любовь к людям стала реальностью, мы должны вести борьбу каждый день.
Насыщенное новыми впечатлениями и встречами путешествие Гевары из Буэнос-Айреса продолжалось почти шесть месяцев. Он прибыл в утопающую в зелени столицу Гватемалы прямо в канун нового судьбоносного для него года. За время пути он собрал огромный багаж опыта знакомств с революционными реформами в Боливии и с социально-политическими преобразованиями социал-демократов в Коста-Рике. В дополнение к этому он впервые имел возможность вести беседы с руководителем компартии целой страны и, что называется, из первых рук познакомиться с идеологией коммунистов.
Важнейшей вехой в его революционном становлении стала встреча с кубинскими политэмигрантами и ознакомление с их деятельностью по освобождению своей страны от тирании диктатора Батисты.
Революционная Гватемала открывала для него первую возможность применить в реальной жизни свои знания и силы в интересах установления справедливости и равноправия для ее угнетенного народа. Гевара не хотел упускать такую уникальную возможность бороться за дорогие ему идеалы и с энтузиазмом бросился в вихрь революционных перипетий.
Многочисленные встречи с самыми разными деятелями страны, политические митинги и споры вместе с активным познанием сути происходивших процессов и решений возникавших проблем стали заполнять его основное время. Среди новых знакомых появилось немало революционно настроенных или заинтересованно наблюдающих за всем иностранцев, в том числе из США, Кубы и других стран, которые придавали происходящему определенный интернациональный колорит. Все это было ново и чрезвычайно увлекательно. Здесь он определился со своим судьбоносным выбором.
Однако при острой нехватке денег нужно было срочно думать о нахождении заработка и постоянно бороться с изматывающим недугом, что тоже требовало средств. Эрнесто хотел работать по профессии. Страна действительно очень нуждалась в квалифицированных специалистах, таких как он, но бюрократические порядки Гватемалы делали получение работы иностранцами невероятно затруднительным.
Наконец аргентинцу удалось устроиться продавцом энциклопедий, а затем получить работу лаборанта при Министерстве здравоохранения. И в том и в другом случае зарплата была просто мизерной. Он продолжал голодать, болеть и страдать от холода. Это было для него очередным серьезным испытанием. Действительно, нужно было обладать исключительным мужеством и огромной выдержкой, чтобы переживать такие крайне тяжелые условия жизни ради сохранения верности политической идее.
Важной и отчасти спасительной стала для Гевары встреча с перуанской революционной активисткой Ильдой Гадеа.
Мягко говоря, у нее платиновое сердце. Я чувствую ее поддержку во всех сторонах моей жизни, начиная с оплаты за жилье.
Эта женщина была немного старше Эрнесто и в отличие от него уже устоялась в своих левых взглядах и имела опыт политической работы. Она обнаружила его отчаянное материальное положение, полуголодное существование и болезнь. В ответ на просьбу Гевары помочь ему Ильда с отзывчивостью настоящего друга пришла ему на помощь. Она сразу же обеспечила ему возможность проживания в очень скромном пансионе, чего он не мог сделать сам. Она привела в порядок его запущенное жилье, стала покупать и приносить для него столь необходимые для сносного существования лекарства. Благодаря ее стараниям Эрнесто получил регулярный доступ к книгам, без которых он не мог обходиться.
Эта перуанская политическая активистка, лицо которой несло на себе печать ее индейских и китайских предков, стала для Эрнесто каждодневной спутницей и собеседником. Ильда была экономистом по образованию и активным членом Народного революционного американского альянса (АПРА), которым руководил Виктор Айя де ла Торре.
Ко времени приезда Гевары она жила и работала в Гватемале. Они с увлечением обсуждали текущие события в этой стране, революционные процессы в Боливии, положение в мире, Советский Союз и Соединенные Штаты Америки, да и все другие темы, которые их тогда волновали. Близость их духовных взглядов, общность идейных целей и интересов явились для него ощутимой духовной поддержкой. В силу своей большей подготовленности и политического опыта Ильда оказывала заметное влияние на идеологическое развитие Гевары.
Именно благодаря новой подруге значительно расширился круг его друзей и товарищей, включая местных и иностранных коммунистов, а также ответственных руководителей правительства Арбенса. При ее непосредственном участии Эрнесто возобновил контакты с теми кубинцами, с которыми подружился в Коста-Рике. Когда финансовая ситуация Гевары вновь стала чрезвычайно затруднительной, Ильда отдала ему для продажи часть своих ювелирных украшений.
Следует полагать, однако, что, несмотря на их духовную и идейную близость, все-таки в тот момент их отношения оставались чисто платоническими. Они станут мужем и женой примерно годом позже, уже после того как начнут жить вместе в Мексике, где и оформят свой брак по предложению Эрнесто, когда он узнает, что Ильда беременна.
Для него их роман никогда не отличался особой страстью или сильным чувством любви, как это было в случае с Чичиной. Официальная женитьба явилась формальным итогом сложившейся бытовой ситуации.
Надо проявлять твердость, не теряя мягкости.
Тем временем революционные преобразования прогрессивного правительства полковника Арбенса стали переживать всё возрастающие трудности. Сопротивление его социальным и политическим реформам возникло почти сразу после его прихода к власти в марте 1951 года вслед за историческими выборами в Гватемале.
Новое правительство решительно приступило к осуществлению широкой программы государственного строительства, в том числе электростанции, порта на атлантическом побережье и проведения к нему шоссейной дороги. Эти необходимые для развития страны проекты создавали тысячи рабочих мест и обещали вытащить из нищеты часть ее населения. Однако они напрямую столкнулись с монопольными интересами американской компании «Юнайтед Фрут Компани», которая владела большей частью земли в этой стране, являлась самым крупным ее работодателем и имела колоссальное политическое влияние на ее правящую элиту.