Лучше ходить босиком, чем в украденных ботинках.
Гевара и его друг Альберто Гранадо долгое время вынашивали мысль о совместном путешествии по странам Южной Америки. В 1951 году Альберто, учившийся на биохимика и увлекавшийся идеями левого реформизма, предложил Эрнесто взять годовой академический отпуск и отправиться в длительное путешествие на старом мотоцикле английской марки «Нортон» под названием «Могучий».
Ранее Эрнесто уже успел совершить подобное странствие по северо-западным провинциям Аргентины и был в восторге от увиденного и пережитого в тех незнакомых ему краях его родной страны. В этой поездке он еще острее начал чувствовать окружающую социальную несправедливость.
На сей раз целью поездки двух друзей стал лепрозорий Сан-Пабло на перуанских берегах могучей Амазонки. Там они намеревались провести около трех недель, работая с больными в качестве добровольцев.
В самом конце 1951 года друзья выехали из Кордобы в Буэнос-Айрес, так как Гевара хотел попрощаться со своими родителями. А 4 января 1952 года они направились оттуда на атлантический курорт Мирамар, где Чичина с семьей проводила летние каникулы. Там они пробыли несколько дней. Перед отъездом Эрнесто попросил Чичину ждать его возвращения, и она обещала выполнить его просьбу. Затем мотоцикл с двумя седоками направился вдоль атлантического побережья на юг в Патагонию, а потом должен был повернуть на запад к неприступной гряде бесконечных Анд.
16 января путешественники уже находились в Баия Бланка на южном побережье Атлантики, но там их продвижение по заранее спланированному маршруту затормозилось. На окраине города мотоцикл упал, и Эрнесто обжег ногу об его раскаленный цилиндр. Рана долго не заживала, по этой причине друзья были вынуждены оставаться в прибрежных деревнях, чтобы не рисковать поездкой по диким ненаселенным районам. К тому же Гевара вновь подвергся очередным приступам астмы, что тоже требовало передышки от бесконечной утомительной дороги. За неимением достаточного количества денег молодые люди спали в полицейских участках и в больницах, живя впроголодь. В середине февраля «Могучий» наконец пересек границу с Чили, оставив позади Аргентину.
Оба путешественника вели записи о посещаемых местах и делились своими впечатлениями об увиденном и пережитом. Эти дневники впоследствии были опубликованы вместе с другими записями Че Гевары, сделав их доступными для широкого читателя, желающего подробно ознакомиться с перипетиями странствий отчаянных молодых людей по странам Южной Америки.
Первой страной, которую друзья посетили во время их заграничного путешествия, стало Чили. Студенты-медики въехали в страну на конце света (так с языка индейцев арауканос переводится слово «чиле». – Прим. авт.), полные молодого задора и энтузиазма. Однако их поистине «могучий» мотоцикл не выдержал и первого знакомства с горами. Он неоднократно ломался и без конца подвергался серьезному ремонту. Порой не он вез своих пассажиров, а они возили его на грузовике от одной до другой ремонтной мастерской. В конечном счете с ним пришлось расстаться в столице Чили, откуда молодые люди были вынуждены продолжить свой путь на перекладных. Они пробирались через пустыню Атакама, высокие и холодные перевалы, опасные узкие дороги на фоне заснеженных вершин Андийского хребта, пересекали озеро Тикикака, проходили джунгли Перу, Колумбии и Венесуэлы, плыли вдоль удушающе влажных и жарких берегов верхней Амазонки.
Эрнесто и Альберто посещали столичные города, маленькие поселки и отдаленные деревни индейцев. С огромным интересом они знакомились с историческими и культурными достопримечательностями посещаемых стран, с их политической и общественной жизнью. Встречались с государственными чиновниками, руководителями предприятий, партийными лидерами, простыми рабочими и крестьянами. Молодые люди открыли для себя богатство древних индейских культур – и в то же время были потрясены страшной нищетой все так же эксплуатируемых индейцев. Именно тогда они, представители среднего класса Аргентины, полностью осознали колоссальные масштабы трагедии исконных жителей Латинской Америки и практически полную ее зависимость от Соединенных Штатов.
По своей насыщенности это восьмимесячное путешествие стало для Гевары и его друга настоящей школой жизни. Все пережитое ими за это время серьезно обогатило их во всех отношениях: культурном, социальном и политическом. Размышлениями на эти важные темы пронизаны многие страницы исписанных ими дневников.
Записи наблюдений и оценок молодого Эрнесто Гевары отчетливо свидетельствуют о его окрепшей гражданской позиции. «Там… – с горечью отмечает он, – мы можем осознать ту глубокую трагедию, которую пролетариат переживает во всем мире… Я не могу сказать, как долго будет продолжаться этот порядок вещей, основанный на абсурдной идее разделения людей, но уже наступило время, когда правительства должны тратить меньше времени на собственное восхваление и больше вкладывать средств на общественно-полезные проекты…»
Обладая исключительной социальной отзывчивостью и крайне острой реакцией на несправедливость, Гевара комментирует проходившую тогда экономическую и политическую борьбу в Чили вокруг национализации медных рудников с присущей ему в таких вопросах эмоциональностью: «Каким бы ни оказался исход этой борьбы, было бы разумно не забывать о том уроке, который нам преподносят кладбища шахтеров, где покоится только малая доля тех огромных масс людей, которые были поглощены обвалами, силиконом и адскими условиями труда в горах…»
Усматривая часть вины за сложившееся бедственное положение в этих странах в действиях американских компаний и правительства северного колосса, Эрнесто все больше настраивается против политики Соединенных Штатов в Латинской Америке. Однако на данном этапе своего «полевения» он ограничивается серьезным негодованием и возмущением, глядя на условия жизни и порядки, которые породили и поддерживают вопиющее неравенство и эксплуатацию одних людей другими. Размышления о необходимости помочь обездоленным все больше захватывают его. В нем начинает постепенно формироваться тот идеал жизни, когда люди будут объединены великой взаимной любовью, чувством глубокого сострадания и всеобщего братства. Он по-прежнему продолжает поиски тех политических и социальных решений, которые могли бы покончить с существующей несправедливостью в человеческом обществе. А пока в качестве врача-добровольца он вместе с другом спешит облегчить участь больных, страдающих проказой.
В столице бывших испанских вице-королей Лиме Эрнесто приходит в себя от очередного тяжелейшего приступа астмы. Там же два друга посещают знаменитого перуанского врача и исследователя проказы и малярии доктора Уго Песче. Этот коммунист оказывает молодым врачам из Аргентины особое внимание: помогает с жильем, кормит их и дает возможность поработать в его лепрозории. В свободные от работы часы друзья ведут с ним интересные беседы, обсуждают волнующие их политические и социальные проблемы. Песче делится с ними своими собственными оценками и взглядами на существующее положение вещей, что находит явный отклик у его собеседников.
Несколько лет спустя, уже будучи всемирно известным революционером и министром на Кубе, Че Гевара вспомнит доброго перуанского врача и пошлет ему с выражением искренней благодарности свою новую книгу о революционной войне на Кубе.
После десяти дней пребывания у знаменитого доктора-коммуниста путешественники переправляются по рекам и суше в лепрозорий Сан-Пабло – главную цель их длительного пути.
В этих насыщенных тропической влажностью местах приступы астмы у Эрнесто приобретают настолько изматывающий и учащенный характер, что, измученный болезнью, он порой задается вопросом: а стоит ли продолжать так жить? И решительно дает себе положительный ответ. Борьба с астмой осложнялась трудностями жизни и отсутствием необходимых лекарств, поиском воды и разведением костров для стерилизации шприцев. Мужество и упорство, с которыми Эрнесто поднимал свое изможденное недугом тело, и его исключительная сила духа вызывали всеобщее восхищение.
За время пребывания в лепрозории Гевара смог поправиться. Там же 14 июня 1952 года он отмечает свое двадцатипятилетие. Больные и медицинский персонал устраивают для него праздничный вечер, на котором просят его сказать несколько слов. После некоторого сопротивления Эрнесто выступает со словами благодарности, после которых представляет свою концепцию единой Латинской Америки. Он произносит такие слова: «…Мы считаем (а после этого путешествия еще более уверенно), что разделение Америки на нестабильные и иллюзорные страны является настоящей фикцией. Мы представляем собой одну единственную расу метисов, которая от Мексики до пролива Магеллана несет в себе заметное этнографическое сходство. Так что, в попытке освободиться от бремени мелкого провинциализма, я предлагаю тост за Перу и Объединенную Латинскую Америку».
Эта концепция Че Гевары представляла собой возрождение известной идеи освободителя Южной Америки Симона Боливара, который безуспешно пытался реализовать ее на практике еще в двадцатых годах XIX века. Для Гевары эта идея станет путеводной звездой в его последующей борьбе.
Вскоре пришедший в себя после обострения болезни Эрнесто вновь подвергает себя физическому испытанию. На этот раз он проплывает четыре километра через всю ширину Амазонки. Он вышел из воды на противоположном берегу реки, задыхаясь от сильного напряжения, но довольный тем, что сумел заставить себя совершить столь нелегкое и опасное дело.
Этот поступок прекрасно характеризует личность Гевары.
Через несколько дней друзья продолжили свое путешествие на плоту, который шутливо назвали «Мамбо-Танго». Его построили больные проказой в благодарность студентам-медикам за их помощь. По коричневым маслянистым водам Амазонки Эрнесто и Альберто добрались до городка Летисия уже на территории Колумбии. В этом заброшенном тропическом удушье два друга пробыли около двух недель, не встретив там ничего особенно интересного. Им удалось устроиться в качестве пассажиров на грузовой военный самолет, который доставил их в столицу Колумбии Боготу.
Богота удивила друзей обилием вооруженной полиции и военных на улицах города. В это время страной, где уже поднималось партизанское движение, правил очередной военный диктатор – Лауреано Элеутрио Гомес Кастро. Столица дышала нервным напряжением гражданской войны. Друзья устроились ночевать в одной из больниц, где спали на составленных стульях. Питались они в основном в студенческой столовой. Там же часто встречались с местными студентами и обсуждали сложившееся в стране положение. По недоразумению оно коснулось и двух молодых аргентинцев. Один полицейский заметил, что Гевара чертил ножом на песке в парке какой-то план. Это был набросок маршрута их экскурсии по городу. Однако у сверхбдительного стража порядка он вызвал подозрение, и оба друга оказались за решеткой. Благодаря усилиям аргентинского консула Альберто и Эрнесто были вызволены из заточения и отправлены на границу с Венесуэлой.
Там друзья так же с большим интересом знакомились с новым для них составом населения, отличавшимся большим присутствием выходцев из Африки, с местными порядками, обычаями и культурой. Здесь, в Каракасе, для Гевары завершился курс познания латиноамериканской жизни. Его друг Альберто решил пока остаться работать в лепрозории Венесуэлы.
Эрнесто неожиданно представилась возможность улететь в Буэнос-Айрес на самолете одного из его знакомых, который переправлял в Аргентину лошадей. Однако вылет в родные края должен был произойти из Майами примерно через месяц, что потребовало получения американской визы. После незначительной задержки Гевара оказался во Флориде. На американской земле Эрнесто жил у двоюродного брата своей теперь уже бывшей невесты Чичины, учившегося в местном университете. Денег у Гевары почти не было, а его антиамериканские настроения не располагали к общению с местной публикой. К этому добавились личные переживания о разрыве с невестой и еще более осложнившиеся отношения между родителями. Эрнесто потом назовет эти четыре полуголодные недели в Майами самыми тяжелыми и неприятными днями в своей жизни.
Человек, написавший эти строки, умер, когда он вновь вступил на землю Аргентины; тот, кто сейчас их обрабатывает и редактирует, то есть я, – это не я.
Еще находясь во Флориде, Гевара решил, что он приедет в Аргентину только для завершения учебы в университете и получения диплома врача. Затем он планировал снова вернуться в Венесуэлу и присоединиться к Альберто Гранадо, уже получившему работу в местном лепрозории.
Он возвратился в Буэнос-Айрес 31 августа 1952 года. Соскучившиеся по нему родители, братья и сестры встретили его с большой радостью, но сразу заметили, что он стал другим в своем поведении, манерах и форме общения с ними. В его отношениях с членами семьи появилась некоторая дистанция. Чтобы иметь больше времени на завершение занятий и ликвидацию накопившихся академических задолженностей в университете, Эрнесто поселяется в доме своей тети Беатрисы и почти сразу приступает к работе. Он знал, что после окончания университета его ожидала призывная комиссия для определения пригодности прохождения военной службы, которая один раз уже дала ему отсрочку по болезни, но теперь было трудно на это рассчитывать.
Чтобы избежать ненавистной ему службы в армии, перед приходом на медицинский осмотр Эрнесто принял очень холодный и продолжительный душ, спровоцировав сильный приступ астмы, что позволило членам комиссии признать его негодным в качестве рекрута. Теперь он мог полностью посвятить себя занятиям. Работал он крайне дисциплинированно, напряженно и подолгу, нередко отдавая подготовке к экзаменам до четырнадцати часов в день. За октябрь, ноябрь и декабрь 1952 года, то есть спустя четыре месяца после своего возвращения в Аргентину, ему удалось успешно сдать четырнадцать предметов, а в июле следующего года ему был вручен диплом врача.
Во время пребывания в Буэнос-Айресе Гевара успешно и со свойственным ему прилежанием работал стажером, исследуя природу различных аллергических реакций в лаборатории доктора Писани. Своими способностями и старанием он произвел благоприятное впечатление на руководство лаборатории. Ему было предложено остаться исследователем на зарплате. Подобная честь оказывалась стажерам в исключительных случаях, но у Гевары уже были другие планы.
В то время он вплотную занялся обработкой своего дневника, который вел во время путешествия, и потому мало виделся со школьными и университетскими друзьями. Параллельно с этим Эрнесто начал готовиться к возвращению в Венесуэлу.