Когда самолет перелетел через парапет, снизу его встретили многочисленные насмешливые крики. Жители этого огромного человеческого муравейника решили, что джинн бежит от магии колдуньи. И это крики лишь разогрели кельтский характер Ларри О’Брайена.
– Смеетесь? – проворчал он сквозь стиснутые зубы. – Думаете, заставили меня бежать? Ну, хорошо, подождите и увидите!
Говоря это, он вел самолет одной рукой, а второй закреплял ремень. Крики из города-башни зазвучали громче, когда самолет устремился в небо. О’Брайен выпятил подбородок, и за большими очками его глаза из голубых стали черными. Он взялся за ручки управления и опустил нос моноплана. Самолет в страшном пике полетел прямо к земле.
Неожиданно толпы замолчали. Вместо того чтобы бежать, страшный джинн поднялся в небо и оттуда напал, как сокол на стаю перепелок. Все застыли и молча смотрели на опускающееся чудовище. Еще мгновение, и оно ударит в середину воинов на мраморной платформе. В гневе О’Брайен держался до последней доли секунды. Когда он вниз головой пролетел над белой платформой, его перевернутая голова оказалась ниже парапета пурпурного здания. Он перевалил через дальнюю сторону здания и вертикально начал пониматься в небо, закончив совершенную петлю.
– Нечего сказать? – яростно крикнул пилот и резко повернул самолет над крышей пурпурного здания. Женщины-змеи исчезли, тогда как воины и их предводительница колдунья отползли к началу лестницы. Но невооруженный молодой человек в белом одеянии с синей оборкой бежал туда, где в обмороке лежала девушка с каштановыми волосами.
О’Брайен был уверен, что заставил спрятавшихся людей дважды подумать, прежде чем снова проявлять враждебность, он отстегнулся и достал из шкафчика фляжку с водой. Наклонившись, он ощутил, как ему жарко и душно в шлеме. Рывком снял шлем с головы. Выпрямившись, О’Брайен поднялся на крыло и провел пальцами по влажным рыжим волосам.
Наблюдатели на лестнице удивленно закричали. Держа фляжку в руке, О’Брайен спрыгнул на крышу и достал пистолет, решив помочь лежащей в обмороке девушке. Если воины или колдунья решат ему помешать, тем хуже для них. Они начали приближаться, но он отвернулся от них и небрежно зашагал, демонстрируя свою беззаботность. Безоружный молодой человек растирал запястья девушки, и нежно и сочувственно смотрел на ее бледное лицо. Когда О’Брайен подошел, молодой человек бросил на него взгляд, одновременно спокойный и полный мольбы.
– Приветствую тебя, повелитель воздуха! – произнес он на арабском языке с необычным акцентом. – Если ты Ваал – или другое незлое существо, – смилуйся над этой девушкой, жрицей Ваала и Иштар! Я, Эдриси, шейх Бени Ад, умоляю о помощи.
– Хорошо, Эд, – ответил О’Брайен, сокращая имя шейха. – Попытаемся привести ее в чувства. – На арабском он добавил: – Подними руку девушки над ее головой, когда вдыхаешь, и опусти, когда выдыхаешь.
Молодой шейх смотрел на О’Брайена, пока тот сам не показал, как нужно делать. Темное лицо Эдриси осветилась: он понял. И начал поднимать и опускать руки девушки, как показал О’Брайен. Через несколько мгновений бледные губы девушки порозовели. Ее веки дрогнули и поднялись. Летчик отвернул крышку фляжки и брызнул несколько капель воды на лоб приходящей в себя девушки. Они широко раскрытыми глазами удивленно и благоговейно смотрела на него.
Слева от О’Брайена раздалось звучное приветствие:
– Ваал! Ваал! Ваал! Повелитель дня! Бог внешней чаши! Повелитель воздуха!
Колдунья и ее воины подошли на несколько шагов. Мужчины протянули О’Брайену свое оружие и низко поклонились, а их предводительница произносила приветствие.
В живом сознании американца возникло воспоминание о том, как ацтеки и инки по ошибке приняли испанских солдат Кортеса и Пизарро за богов. Может ли он сыграть такую же роль? «Весь мир – театр». Он исполнял самые человечные роли – от нищего до цыганского принца. Сейчас есть возможность сыграть роль языческого бога. Но он подумал, что придется убрать улыбку. Бог должен выглядеть серьезно и торжественно. Стоит ли игра свеч?
Глубокий дрожащий вздох заставил его снова посмотреть на девушку. Повернувшись, он заметил, что Эдриси очень внимательно смотрит на его лицо. Но его внимание привлекли бледные щеки Истары. Прекрасные карие глаза девушки были полны ужаса, когда она смотрела на соблазнительное лицо колдуньи. Мысленно О’Брайен снова представил себе, как эта маленькая жрица стоит перед ним, обнажив горло, и ждет удара кинжала.
– Подбодрись, Тара, душечка, – сказал он по-английски. – Если дама треф старше дамы червей и всех валетов в колоде, король может быть слишком мелкой картой. Я сыграю джокера, и мне известны все трюки.
Эдриси поднимал голову девушки, и О’Брайен помогал ей встать. Она посмотрела прямо в его голубые глаза и робко положила маленькую руку ему на ладонь. Увидев это, колдунья недовольно зашипела, и испуганная девушка сразу отняла руку.
О’Брайен распрямился и агрессивно шагнул к ним, его пламенные волосы сверкали на солнце, голубые глаза потемнели от гнева. Перед его гневом воины и колдунья склонились так низко, что головой касались пола.
– Ваал! – приглушенно произносили они. – Ваал, повелитель воздуха!
О’Брайен презрительно отвернулся от них, намереваясь поставить девушку на ноги. Но обнаружил, что опоздал, потому что Эдриси уже помог жрице встать. Она стояла рядом с шейхом, скромно опустив глаза, бело-кремовые щеки порозовели. В полускрытом взгляде ее спутника американец обнаружил оттенок негодования и тревоги.
– Эге, похоже я встал в его сандалии, – прокомментировал повелитель воздуха. – Прости, Эд, но здесь я инспектор манежа и буду вести этот цирк по-своему.
Во время обморока корона с солнцем и луной упала с головы девушки. О’Брайен жестом велел Эдриси поднять ее, и шейх охотно и быстро повиновался, передав тонкую золотую ленту в руки летчику. Постаравшись изобразить торжественную благожелательность, О’Брайен одел корону на полусклоненную голову ее обладательницы. Девушка грациозно поклонилась и поблагодарила за его доброту.
– Повелитель воздуха! Милостивый Ваал! Защитник беспомощных! Твои уши открыты к молитвам твоей жрицы Истары!
О’Брайен достал из кармана медную полоску, которую снял с ноги сокола в развалинах дворца в пустыне. Повелительным жестом он показал послание скрытно недовольной колдунье.
– Смотри! – произнес он. – Далеко в Обители Пустоты, среди вихрей самума, сокол прилетел ко мне с молитвой Истары. В ответ на ее молитву я явился в Чашу. Истара больше не будет угнетена. Я сказал.
– Ваал, великий Ваал сказал! – покорно произнесла колдунья. – Все склоняют колени перед повелителем воздуха. Его воля – воля его служанки Тигры, султанши ваалитов.
– Я так и думал, – про себя заметил О’Брайен. – Она царица, эта Тигра, султанша ваалитов и жрица Обитателя Ирема, врага Ваала. Думаю, я приму покорность этой дамы с щепоткой соли.
Султанша распрямлялась от поклона, в котором концами своего изумрудного плюмажа коснулась земли у ног О’Брайена. Распрямляясь, она посмотрела ему в голубые глаза. Он заметил, что она моложе, чем ему вначале показалось. На Востоке девушки рано расцветают. Султанше едва миновал двадцатый год. Лицом к лицу с ее царственной красотой, с очарованием ее гибкой фигуры, О’Брайен быстро забыл собственное предупреждение. Благоговейный страх султанши не уменьшил величественности ее наружности и осанки и нежного огня ее огромных черных миндалевидных глаз. Их взгляд был как молодое вино, сладкое и крепкое. Не менее соблазнительны и полные алые губы.
Вздрогнув, О’Брайен понял, что, если будет продолжать смотреть, его покорит опьяняющее волшебство красоты султанши. Она не смогла одолеть его своим колдовством, но соблазн ее красоты и привлекательности тоньше, сильней и опасней. Она прошептала мягкое приглашение повелителю воздуха спуститься в его храм. О’Брайен искоса взглянул на Истару и Эдриси; их взгляды свидетельствовали, что они ожидают его согласия.
Фляжка в руке заставила его вспомнить о самолете. Он знаком велел ваалитам подождать. Поместив фляжку в шкафчик, он закрепил колеса и вспомнил о волшебном огненном круге Тигры. У него возникла идея, как защитить самолет собственной магией. Забравшись в самолет, он, не видный почтительно наблюдавшим ваалитам, заполнил бензином фляжку, которую опустошил в пустынном дворце. Намеренно демонстрируя свои действия, он глотнул из второй фляжки, потом незаметно заменил ее на первую и выбрался из самолета. Торжественно обошел самолет, останавливаясь на всех сторонах света и делая волшебные знаки и отталкивающие жесты. Снова обошел машину, на этот раз двигаясь быстро и выливая бензин из фляжки. Когда круг замкнулся, он вышел из него, поднял руки к солнцу и опустил их. Под пальцами его скрывалась зажигалка для сигар, ее вспышка подожгла бензин. Вправо и влево побежало бледное пламя, кольцом обхватив самолет.
Тигра и ее воины удивленно и испуганно вскрикнули при этом двойном доказательстве его божественной силы. Они видели, как он пил, а потом проливал жидкость. Либо он пил жидкий огонь, либо заставлял гореть воду. Другого объяснения его колдовства они не видели. Чтобы доказать, что его огонь не иллюзия, О’Брайен поднес к огню свой носовой платок и показал его, обожженный и дымящийся.
Воины и величественная султанша низко склонились в благоговейном удивлении перед его почерневшим, обожженным платком. Но О’Брайена удивило поведение мягкой Истары и ее спутника. Девушка отшатнулась от него, как будто его обращение к колдовству связало его с ее угнетательницей Тигрой. Взгляд Эдриси свидетельствовал о таком же подозрении. Однако шейх не отшатнулся. Напротив, он продолжал внимательно и почти скептически наблюдать за повелителем воздуха, и его взгляд слегка обескураживал.
– Значит, тебе тоже нужно кое-что показать, – сказал О’Брайен – не по-арабски.
Он протянул платок, и молодой шейх поклонился со всеми проявлениями почтительного страха. В то же время он незаметно коснулся тлеющего края платка, чтобы убедиться, что горящая красная линия – настоящий огонь. Отдернув обожженные пальцы, он в замешательстве посмотрел на жесткое красно-белое лицо повелителя воздуха. И неудержимый импульс заставил Ларри О’Брайена слегка подмигнуть.
Шейх Бени Ад недоуменно смотрел на эту загадочную гримасу, а съежившаяся Истара еще дальше отодвинулась. Однако султанша и ее воины видели только серьезную часть лица «Ваала».
Снова прозвучал соблазнительный голос колдуньи, приглашая его спуститься в его храм. Медовая привлекательность ее улыбки, когда он к ней повернулся, заставала его показать взглядом, что он согласен. Султанша проворно воспользовалась легким указанием «Ваала» на ее преимущество и встала по правую руку от него. Тигра заняла почетное место. При таком повороте событий любой мужчина оказывался в неудобном положении. О’Брайен не мог прогнать улыбающуюся султаншу, ему оставалось только смириться и пригласить Истару идти слева от себя.
Перед ним шли воины, за ним нахмурившийся остроглазый шейх – в такой процессии повелитель воздуха пересек крышу и подошел к лестнице; справа от него шла властная, возбужденная и соблазнительная Тигра, слева – полусъежившаяся Истара. Внешне О’Брайен сохранял торжественную невозмутимость. Внутренне он горел от любопытства: что еще он сейчас увидит, и что случится дальше.
У начала лестницы он оглянулся мимо странной медной воронки с большим глазом и увидел, что одетые в черное жрецы несут к парапету жертвенного черного козла. У него на глазах тушу бросили вниз, в толпу на мраморной платформе.