Помимо орбитальной ремонтной станции Касабланка славилась своей авиашколой, которая многократно разрослась с того момента, как данная звездная система вступила в Союз независимых миров. Оникс заблаговременно позаботился о кузнице будущих пилотов. Он вообще много о чем успел позаботиться…
Приближалась неминуемая война, и пилотов для нее требовалась прорва. Их готовили по ускоренной системе и упрощенной летной программе, давая только основные знания и навыки. Три месяца усиленной учебы – и пилот готов. Теоретически. А вот практически…
Набирали парней и даже девчат со всех миров СНМ. Тут Оникс оказался прав – молодежь рвалась со своих опостылевших им планет, от тяжелой и нудной работы. Они жаждали приключений, и приключения в скором будущем ждали их.
Тут даже не требовалась идеологическая обработка, но и ею не пренебрегали. По часу в день профессионалы от психологии из КФБ изображали перед курсантами Конфедерацию как какого-то монстра, желающего задушить свободные миры. Курсанты с прокомпостированными мозгами искренне хотели защитить Союз, положить на алтарь свободы собственные жизни.
Каин Иннокент, помимо того, что являлся адмиралом, командующим обороной системы, занимал должность начальника Академии. Впрочем, делами Академии он почти не занимался – и без того много дел с ремонтом Первого Флота. Кроме того, он не мог смотреть на этих ребят с горящими глазами, видя в них лишь… дрова. Дрова, которые сгорят в первом же реальном сражении.
Так и тянуло застрелиться. Хорошо, что с пистолетом ходить нельзя.
Ведь даже у выпускников нет никакого реального налета. Все, что они имеют, это десятки, сотни часов тренажера, а тренажер и реальное пилотирование это разные вещи. Из стен Академии уже вышло четыре выпуска, каждый больше предыдущего процентов на двадцать-двадцать пять. Итого в строй уже готовились встать почти четыреста горе-пилотов. За оставшееся время предполагалось подготовить раза в два больше. А ведь имелись еще две школы, не такие большие, но и там готовили летчиков-мотыльков.
Конечно, после распределения по летным частям они наконец получали возможность полетать на старых машинах, которые не списали и их двигатели не отправили на установку в торпеды лишь по какому-то недоразумению. И эти машины – «соколы», «нейтроны», а в космосе бескрылые «шмели» – не стояли без дела. План полетов был расписан на многие недели вперед. Только успевай заправлять топливом да проводить хоть какой-то технический осмотр и в учебный полет.
Новые машины вот-вот должны поступить. Их, как и корабли, производили на заводах Акинареса. На Касабланке тоже пытались развернуть строительство истребителей, подумать только – на автомобильном заводе!
Один из крупнейших заводов как раз перепрофилировали под это дело, правда двигатели и бортовую авионику все равно придется завозить со стороны, и уже на месте произведут окончательную сборку. Как обещали инженеры, месяца через три-четыре с конвейера автозавода сойдет первая летающая машина. Оставалось только гадать, что это за зверь такой будет…
Адмирал Каин Иннокент в конце дня пролистал свой ежедневник с делами на следующий день, что-то вычеркивая, перенося на другие дни, что-то добавляя. Завтра ему как раз полагалось присутствовать на четвертом выпуске в Академии.
В комнату запросился адъютант.
– Да, Челендж?
Зашел прямо-таки светящийся улыбкой майор Коширо.
– Вижу, у тебя хорошие новости?
– Да, сэр, новости хорошие.
– Хорошо, а то с ними в последнее время туго. Так что у тебя?
– Только что поступила информация, нам привезли первую партию самолетов. Пятьдесят штук. Идет разгрузка.
«Вот и подарок к выпускному для мотыльков, – подумал Каин. – Их стальная оболочка, впрочем, гореть она будет ничуть не хуже хитинового пуха».
– Спасибо, майор, можете быть свободны.
– Да, сэр…
Иннокент нашел брошюру по характеристикам самолета и еще раз посмотрел ТТХ истребителей, что станут основным самолетом Вооруженных Сил и Военно-космического флота СНМ.
Это тоже предсмертный выбор Оникса, как и фрегат ТТ-602 «кочевник» без гиперпривода. Самолеты вполне ему под стать.
ИУ-42 «стриж» атмосфера-космос. Всего пять метров длиной! Один ходовой двигатель. Что само по себе плохо, если его повредят… Даже трудно поверить, что такой горбун, который представлял собой «стриж», в принципе может преодолеть притяжение планеты и вырваться за пределы атмосферы. Впрочем, делать это в боевых условиях для перехвата противника не рекомендовалось – только напрасная трата топлива, достигающая девяноста процентов. Полетать в космосе остается всего ничего. А подвесные баки не предусмотрены.
Опять-таки, чтобы развить достаточную мощность и скорость и из-за того, что объем бака достаточно мал, топливо очень энергоемкое, что опасно само по себе. Может детонировать не хуже однотонной бомбы даже от жесткой посадки с подломом шасси, (чего не избежать при нынешней выучке пилотов).
Конструкция самого самолета и авионика максимально проста. Наберется едва ли десятая часть приборов и датчиков от того, что привык видеть Каин на приборной панели «протона» и даже том же «нейтроне» или «соколе». С этими «стрижами» могли сравниться разве что такой бескрылый хлам как Т-40 и «шмель».
Вооружение тоже весьма скупое. Одна газоплазмодинамическая трехствольная роторная пушка. Один «медленный» пулемет.
«Лучше бы вторую пушку поставили», – подумал Каин, но, еще раз взглянув на силуэт самолета, понял, что его просто некуда вставить, пулемет и то непонятно как впихнули.
Разумеется, имелись подвески для ракетного вооружения. Никаких кормовых ракет, только противоракетная защита в виде одного блока противоракет на шесть подрывов, хотя их минимум нужно два и два блока противоракетных шашек.
Что поделать, СНМ не до жиру. Минимум затрат при максимуме эффективности. Этим принципом пронизано все военное строительство. Под «стрижи» даже специальные авианосцы не строили. Как раз на ремонтной станции Касабланки переделывали два потрепанных фрегата в малые авианосцы, которые уже в принципе не могли участвовать в активных боевых действиях в своем прежнем качестве, как их не ремонтируй. Снимали пушки главного калибра, убирали лишние накопители и резали ячейки под самолеты.