Глава 8

Ранним утром 11 мая 1885 года, в дымке тумана японские транспорты пришвартовались как у себя дома у побережья Гуандуна, в тридцати километрах севернее Португальской колонии в этих местах – Макао. Контр-адмирал Того помахал с проходящего место высадки крейсера «Нанива», стоявшему на мостике транспорта «Нагоя-мару» командующему 4-й пехотной дивизией Киетака Курода. Который решился сунуть голову в пасть голодного льва, атаковать превосходящие силы противника в своей базе, где тот чувствовал себя в безопасности. Но, и Хэйхатиро Того был на волосок от снятия с должности и торжественного харакири. Он решил нейтрализовать угрозу флота империи Великой Цин в этих водах и вывести Фуцзяньскую эскадру из игры, на сколько это возможно.

Окинув взглядом разгружавшиеся транспорты, Того подумал: «Сухопутные крысы свое дело знали. Это в море они чувствовали себя не в своей тарелке, а здесь учуяв берег, и зная, что все будет решать знакомая им тактика и боевая выучка они приободрились». Теперь в утренней дымке три его крейсера крались к кораблям неприятеля, но вначале налетели на девять джонок, дежуривших на подходе к стоянке флота, вооруженных только устаревшими дульнозарядными чугунными орудиями, но гордо несшими военно-морской флаг империи Великой Цин.



Фото 22 – Флаг империи Великой Цин.


Капитаны кораблей мгновенно сориентировались, тем более в борта их бронепалубных красавцев стали попадать чугунные ядра, картечь и чугунные бомбы с близкой дистанции. Сторожевые корабли поднебесной отнюдь не спали. За сон на боевом посту была положена смертная казнь. И вот сейчас команды девяти джонок, даже не пытались скрыться, понимая, что от новейших бронепалубных крейсеров им все равно не уйти, вот и пытались выстрелить из винтовки по каждой тени на палубах японских кораблей пришедших сюда отнюдь не с дружескими намерениями. И в этом никто не сомневался, как знали Цинские моряки, что пощады тоже ждать пленным не приходилось. Самураи действовали в полном соответствии с кодексом Бусидо.

Хэйхатиро Того направил свой крейсер «Нанива» слева от столпотворения джонок противника, Хиконодзё Камимура крейсер «Такачихо» справа от отряда деревянных кораблей, а капитан Ионуэ Ёсино управляющий родоначальником бронепалубных крейсеров японского флота «Идзуми» пошел прямо на этот отряд, ловко лавируя между деревянными посудинами, правда и получая больше всех, но и сам нанося существенный урон охранению Фуцзяньской эскадры. Каждая из джонок была вооружена восемью 12-фунтовыми орудиями, имеющими возможность раз в минуту, да выстрелить. Точность была из-за маленькой дистанции 50/50 и японские корабли снарядов нахватались.

Крейсер «Нанива» потерял паровой катер правого борта, который поразили сразу два чугунных ядра, такого варварского обращения он пережить не смог, и робко повис на талях. Пару ядер поразили надводный борт, в районе мидель шпангоута, и пробив стальные листы, сделали аккуратные круглые отверстия. Еще быт пробит фальшборт, между первым и вторым 6-дюймовым орудием, и порвано леерное ограждение на полубаке. Систершип47 идущий на правом фланге скопления джонок получил: три ядра в полубак, проделавших дырок. Попадание ядра в кожух 10-дюймового носового орудия, и даже 25-милиметровая броня спасла хрупкие приборы наведения орудия и расчет. Досадным было попадание в носовой дальномерный пост, который был выведен из строя, а также пары ядер в корму крейсера, где был разбит буфет в кают-компании. Попершему же напрямик крейсеру «Идзуми» пришлось вести огонь сразу на две стороны. И он смог своим точным огнем фугасными снарядами по деревянным джонкам существенно снизить те повреждения, которые ему могли бы быть причинены. Сперва загорелась джонка с правого борта, получив дубль попадание 6-дюймовыми снарядами. Сперва снаряды взорвались в ее утробе, из которой повалил дым, а затем полыхнули паруса, и стало светло как днем. При хорошем освещении расчет носового 10-дюймового орудия крейсера «Идзуми» прицелился и мощный полуброненосный снаряд, который был рассчитан на более мощное бронирование прошел как нож сквозь масло через кормовые отделения джонки пытавшейся преградить дорогу и по счастливой случайности попал в нос деревянной посудины, стоявшей наиболее близко к крейсеру «Такачихо», и который уже успел продырявить ее корпус бронебойными снарядами как дуршлаг. На крейсере Камимуры не разобрали какими снарядами ведут огонь, и очень обрадовались, когда противник пошел ко дну. Левый борт «Идзуми» смог поджечь корму еще одной дежурной джонке, и впереди от среднего японского крейсера взорвалась экзотическая деревянная лодка, пораженная снарядами с «Нанивы». Ионуэ Ёсино был весьма удивлен, незначительным количеством ядер, попавшим в его шедшим на рожон крейсером. Вторая часть боя была не менее колоритна. Японцы шли на полной скорости, озаряемые маревом от горящих кораблей, мимо охранения Фуцзяньской эскадры, а те изо всех сил пыталась ее остановить. Японские корабли получили повреждения меньшие, нежели при начале атаки, но все-же флагманский крейсер лишился командирской шлюпки, а также ядро попало в кают компанию попортив интерьер, а также чуть не произошло беды, ядро попало в борт над надводным торпедным аппаратом, и хотя офицеры крейсера будучи самураями и представляли ежедневно смерть от меча стрелы или копья, но не такую глупую, как от взрыва собственного минного аппарата. Когда Хэйхатиро Того донесли о произошедшем, он задумался о бронировании минных аппаратов, или замене их на аппараты подводной конструкции. Его крейсер, уже заканчивающий обход джонок пытающихся развернутся, заставил загореться еще две посудины, и экипажи пытались направить их к берегу, предполагая таким образом, что тушить огонь будет легче. Крейсер «Такачихо» получивший две самопальные бомбы в полубак, которые в отличие от ядер не прошили обшивку, а взорвались на ней, не причинив вреда, всадил все снаряды, выпускаемые орудиями левого борта в одну джонку, стоявшую наиболее ближе к нему. Та, сперва избиваемая снарядами дрожала, словно осина на ветру, а затем превратилась в восточный фейерверк, и из ее утробы, стали вылетать разноцветные ракеты, петарды, а на палубе рваться хлопушки, а затем в весь корабль феерично взорвался, поставив жирную точку в судьбе дозорных сил Фуцзяньской эскадры. Но, если бой для «Нанивы» и «Такачихо» оказавшимися умнее, был практически окончен, то для корабля Ионуэ Ёсино все еще было в самом разгаре. Оказавшийся в окружении горящих кораблей, и тем самым выпав из виду боевых товарищей, крейсер «Идзуми» оказался обстреливаем сразу тремя кораблями. Одним с носовых румбов и двух с кормовых. Если со стоящей прямо по курсу джонкой удалось разобраться достаточно быстро, всадив в ее хрупкий корпус 10-дюймовый снаряд, чего тонкая конструкция выдержать не смогла, и разваливаясь унесла ко дну все свое содержимое, то с двумя другими оказалось сложнее, так как «Идзуми» видели, а он противников нет! Две джонки калеными ядрами так здорово продырявили корму у новейшего элсвикского крейсера, что его капитан задумался, о том, почему корма выполнена не из дерева! К этому моменту были разбиты шкиперская кладовая, склад сухой провизии, несколько кают, шлюпка, произошло попадание в щит кормового орудия, и обрублена рея. Капитан крейсера поспешил выйти из опасной огненной западни в которой еще шевелились враги, и присоединиться к отряду из двух других бронепалубных крейсеров полных решимости разнести Фуцзяньскую эскадру вставшей костью в горле на пути осуществления наполеоновских планов маркиза Ито, в деле колонизации южных провинций империи Цин и аннексии двух так необходимых для страны восходящего солнца островов.

Но, дальнейшие продвижение всадников апокалипсиса48 натолкнулось на сопротивление двух маленьких канонерок, снявшихся с якорей и поспешивших выяснить по приказу адмирала эскадры Хэ Жучана, что же произошло? И вот теперь крадущиеся как тени под прикрытием берега, на средней скорости, чтобы искры не вылетали, а мимо них, спешат достичь точки стоянки, расположенной в пятнадцати милях севернее три японских крейсера. Капитан первой канонерки Ин Ибао, обучавшийся морскому делу во Франции, сразу понял преимущество создавшегося положения, дарящего его канонерским лодкам единственный шанс в бою с данным типом кораблей. И он приказал на самом малом ходу, разворачивать корпус с упреждением, а сам спустился с мостика, к наводчику орудия, проверить, все ли так. Наводить своё единственное монстр образное орудие по горизонтали канонерская лодка могла лишь поворотом своего корпуса, а перезаряжалось оно долго, и в этот миг фактически был тот единственный шанс, который дается раз в жизни. Капитан Ин долго целился, и решался стрелять – не стрелять, так что первый крейсер прошел сектор обстрела орудия. И когда он все-таки отдал приказ, то в сектор обстрела орудия попал второй крейсер, но он был ближе, и мощный 10-дюймовый снаряд, вырвавшийся из орудия, попал, не в ватерлинию, как планировалось, с пробитием броневой палубы, и сокрушением машин или котлов корабля, а в надстройки крейсера «Идзуми». Произошло оно под грот-мачту, на уровне верхней палубы. Снаряд был еще германского производства, качественно произведен, доставлен с соблюдением всех технологий и нанес существенные повреждения носовым надстройкам бронепалубного крейсера. Залп второй канонерской лодки, только разбудил миног в заливе.

Контр-адмирал Хэйхатиро Того внимательно вглядываясь в направление, откуда произведен был залп, и то, что их было всего два, посчитал, что это береговая батарея, и не обращая внимания на ее поиск и уничтожение. Данное мероприятие займет время, и наверняка на его эскадре будут потери. Ведь как уже оказалось канонир там был опытный. Ох как не хватает сейчас четвертого мателота49 в строю – крейсера «Унеби», в гибель которого от тайфуна, он никак не верил. Увеличилась бы на четверть огневая мощь отряда, да и боевая устойчивость тоже. Тем более на «Унеби» были не только мощные орудия, но и броневой пояс по ватерлинии, а его ой как не хватало в данной ситуации.

– Но, прочь невзгоды! – решил Того, посчитав точный залп береговой батареи за досадное недоразумение, устремил три своих крейсера дальше, по направлению к предполагаемой стоянке кораблей Фуцзяньской эскадры.

А две канонерские лодки, оставшись по счастливому стечению обстоятельств незамеченными, перезарядив орудия, двинулись за крейсером следом, желая испытать судьбу еще раз.

Корабли Фуцзяньской эскадры уже не спали, разбуженные сперва маревом на горизонте, затем дубль-выстрелом, как знал адмирал Хэ Жучан его двух канонерок «Фушен» и «Цзяньшен», которые он уже списал, на боевые потери. У страха глаза велики! Но, адмирал, общаясь с эмиссаром императора в этих краях, стоя на палубе флагманского корабля – корвета «Яньу» произнес:

– Сперва отряд джонок, затем две наши канонерки, сейчас японцы, а я именно не сомневаюсь в этом, придут за нами.

– Вопрос сколько их?

– Сколько бы ни было! – ответил Хэ Жучан, – в нашем распоряжении лишь два крейсера постройки Армстронга, это знаменитые «Чаоюн» и «Янвей», вот этот корвет «Яньу», да вот эти три транспорта, – показал капитан рукой вправо, один из которых «Фубо», мы успели вооружить теми орудиями, что нашли в арсенале.

– Предлагаю тогда, раз орудия на наших крейсерах установлены на носу и корме, выйти в залив и принять бой, в составе кильватерной колонны, причем транспортам, на которых не установлено вооружение прикрывать нас, находясь между нашими кораблями и японскими. Хотя откуда нам знать, может это французы пришли нас грабить.

– Нет, те вошли бы как на параде, при свете дня с салютом и развивающимися флагами, а потом предложили ультиматум, мы хотим это, это и вот это. А здесь красться на утре, могут только японцы.

– А раз крадутся, значит сил у них совсем не много! – заявил Чжан Пэйлунь, -тем более он знал, предварительно разговаривая с Чжаном Чжидуном, что вскоре намечено наступление крупной группировки войск империи Великая Цин из Гуанчжоу, и флот будет обеспечивать приморский фланг данного наступления.

– Но, собрать капитанов кораблей здесь, и разработать тактическое построение, объяснить трусливым капитанам транспортов, что они должны прикрывать вооруженные корабли своими хрупкими корпусами, Вы представляете, сколько времени это займет?

– Представляю, – процедил сквозь зубы посланник императора, – поднимайте тогда сигнал сниматься с якоря и следовать за мной.

– Хочешь сделать это хорошо, сделай это сам, – объявил Хэ Жучан, и отправился на мостик.

Эмиссар тем временем вышел из капитанской каюты, поправил висевший на поясе в кобуре револьвер и морской палаш. Подумал: «Как знать, возможно сегодня, они еще пригодятся?». И направился осмотреть артиллерийскую батарею корвета. На корабле началась суета, обычное снятие с якоря и подготовка к предстоящему бою слились в одну какофонию50 но все дела проделывались моряками довольно споро. Кораблю было всего на данный момент тринадцать лет. Построен он был здесь в империи Великой Цин, а именно в арсенале Фоошоу, за 254 тысячи лянов51 серебра, или 353 тысячи серебряных долларов. Оснащен корвет паровой машиной в 250 лошадиных сил, и четырьмя паровыми котлами, но даже эта не самая мощная паровая машина, позволяла кораблю развивать скорость тринадцать узлов.



Фото 23 – Арсенал Фоошоу (Foochow) в i871 году.


– Опять это число тринадцать, – подумал Чжан Пэйлунь, – видимо Боги будут не очень добры сегодня к нашему флагманскому корвету с высоким бортом, способным принять высокую океанскую волну. Понял вдруг посланник императора, почему данный корабль служит флагманским для кораблей немногочисленной Фуцзяньской эскадры, взглянув, как заливается палубы «Чаоюна» при развороте, и даже легкая волна легко переваливается через полубак, этого канонерки-крейсера. А здесь на корвете практически обеспечена адмиральская солидность и невозмутимость. Но, как помнил Чжан Пэйлунь, он направился инспектировать орудия, и дошел до создания знаменитой фирмы Витворт, славившейся своей надежностью и качеством изготовления всех деталей.



Фото 24 – Остров Моррис, Южная Каролина. Морская Батарея. Два 80-фунтовых Whitworths. Прорыв батареи против форта Самтер.


Орудие, как знал Чжан было в принципе обычным дульнозарядным, весом в 3,9 тонны и длиной в три метра. Принцип конструкции взят из системы связи древних, когда орудие было своего рода излучателем сигнала, когда к ней подводился по металлической шине сигнал, и направлялся благодаря конструкции данного приспособления, в необходимую точку, где его улавливали, как глас Божий тарелки-приемники с лучами во все стороны установленные на колокольнях и оповещавшие об этом весь город на необходимой частоте. Но, примерно тридцать лет назад эта система была разрушена, и различные фирмы: Армстронг, Витворт, Крупп, переквалифицировались с изготовления излучателей, на изготовление артиллерийских орудий. Данный экземпляр был интересен тем, что канал ствола был выполнен шестигранным, так еще и внутри был закручен! Какое мастерство было необходимо на заводе их производящем, какая механизация труда! – подумал Чжан. Да и правильно зарядить шестигранный снаряд в горячке боя, когда орудие уже разогрето, после нескольких выстрелов и расширилось от нагрева, надо постараться. Еще на корвете, к удивлению проверяющего, было установлено одно 8-дюймовое дульнозарядное орудие Армстронга, на вращающемся станке, позволяющее стрелять, как на правый, так и на левый борт. Оно выпускало 150-фунтовый снаряд с вполне приличной начальной скоростью в 430 метров в секунду, и имеющей возможность пробивать броню кораблей противника. Пройдя чуть дальше Чжан, споткнулся о 24-фунтовое обычное чугунное орудие, стрелявшее ядрами, служащее, по-видимому, для производства салютов или обстрелу малозначительных береговых объектов. Но, что поразило Чжана общее количество орудий на корабле опять составляло цифру тринадцать! Никакого намека на скорострельную артиллерию, во всю уже устанавливавшуюся на всех кораблях и флотах мира, от мала до велика и намека не было!

– Отставание начинается не на палубах или в арсеналах, отставание начинается в головах людей, обреченных судьбой и властью думать! – промелькнула мысль у Чжана.

Пока он инспектировал артиллерийское хозяйство флагманского корвета, Фуцзяньская эскадра, выстроившись за ним, не торопясь выбиралась с места стоянки. И шла не на полном ходу, как на бой, а медленно, словно на похороны. Прямо на нее неслись, черня небо на полной скорости с бурунами у форштевней три японских крейсера. И они только завидев неприятеля открыли огонь.

Хэйхатиро Того, стоя на палубе своего бронепалубного красавца «Нанивы» обозревал в бинокль выгребающуюся с рейда Фуцзяньскую эскадру. За флагманским корветом легко поспевали два низкобортных крейсера, а позади, никак не мог попасть в створ выхода с рейда какой-то транспорт.

– Они на транспортах решили против нас сражаться? – поинтересовался контр-адмирал Того, у капитана корабля Цуноды Хидэмацу.

– Жалко мы тихо не подобрались к этим кораблям, – ответил Цунода, – я совершенно не наблюдаю у них скорострельных орудий, словно они из другой жизни, и совершенно не знакомы с ходом Русско-оттоманской войны семью годами ранее. Ведь это время достаточное для подготовки к любой предстоящей операции.

– Видимо постоянные стычки с пиратами, где они зачастую одерживали победы переключили их на другой лад восприятия реальности.

– Да и финансирование у кораблей Великой Цин не федеральное, а местное, со всеми вытекающими.

– Предлагаю сперва взяться за флагманский корвет, обрушить на него всю мощь огня, а затем заняться большими канонерками, – и Того махнул платочком, условный знак все поняли. Сигнальщики передали и на другие два корабля в японском отряде: «Огонь по головному кораблю противника».

Пристреливаться долго не пришлось, первые же залпы в 7.14 легли рядом с корпусом корвета, так как и дистанция была не велика. Орудия цинских кораблей разрядились практически одновременно с залпами японских, и завязалась ожесточенная перестрелка. Моряки Фуцзяньской эскадры отнюдь не считали свое положение безнадежным, а противников сильнее себя, регулярные боевые действия на морской границе, где они практически всегда одерживали верх закалили их души и тела, а также наполнили кошельки, а также многих лишили семей, так как пираты в отместку часто вырезали семьи моряков под корень, не щадя не женщин, ни детей. Данный трагический фактор способствовал моряков поднебесной сражаться с отчаянием обреченных. Практически все цинские корабли избрали своей целью флагманский крейсер контр-адмирала Того, и вокруг него выросли столпы от снарядов: четыре 10-дюймовых с крейсеров «Чаоюн» и «Янвей», один из которых прошел над полубаком крейсера оборвав леерное ограждение, один 8-дюймовый с дульнозарядного орудия Армстронга, установленным на корвет «Яньу» для усиления боевой мощи. Затем последовали фонтаны от снарядов из орудий среднего калибра: четыре из 5-дюймовых современных орудий Армстронга с крейсеров – близнецов, четыре 70-фунтовых шестигранных калибром 140-милиметров с флагманского корвета, один 160-милиметровый снаряд с вооруженного транспорта, и еще три 120-милиметроввых снарядов с него же. Один из которых ударил флагманский крейсер адмирала Того в центр надводной части корпуса, позади грот-мачты, ранив пару человек и не взорвавшись.

– Будь наш корабль броненосным, и данного повреждения удалось бы избежать! – прокомментировал капитан Цунода донесение, полученное от старшего офицера.

– Тогда пришлось бы пожертвовать скоростью, либо вооружением, и были бы мы, тихоходны с четырьмя орудиями и высовывались из-за брони, – ответил Того, лучше взгляните как разрядились кучно орудия наших крейсеров по их флагману!

Корвет «Яньу» получил несколько мощных ударов и задрожал от бака до юта. Построенный для разведки и долгих океанских плаваний, он никоим образом не был рассчитан на попадание 10-дюймовых снарядов, а их попало целых два. Один из которых ударил, куда и целились японские комендоры, обученные на кораблях владычицы морей, прямо по миделю52 и ниже ватерлинии53. Снаряд пробил обшивку корпуса, влетел в котельное отделение и там разорвался, не только разрушив термометры, манометры, сами котлы и систему их питания водой, но и внутрь корпуса стала заливаться вода. Второе попадание было не менее драматическим, 10-дюймовый снаряд попал в капитанский мостик, убив адмирала Хэ Жучана и полностью выкосив находившихся на нем офицеров, отбросив в разные стороны сигнальщиков и посыльных. Девять 6-дюймовых 100 фунтовых снарядов с японских бронепалубных крейсеров, из которых угодили в корвет только три угодили: один в верхнюю палубу, разрушив орудие с шестигранным стволом исковеркивав его, и уничтожив расчет, а также два попадания пришлись на уровень ватерлинии, добавляя воду во внутренние помещения корвета, уже получающим ее от первого большого попадания. К чести цинских моряков, они заранее изготовили пластырь Макарова54, включили все водоотливные средства, закладывали открывшуюся пробоину мешками с песком и досками с брусьями, но вода пребывала, корвет накренился и стал сбавлять и без того небольшой ход. Причем первоначальный дружный кучный залп превратился в одиночные выстрелы орудий среднего калибра, в основном с крейсеров-канонерок «Чаоюн» и «Янвей». Вот против последнего, обходящий корвет с лева от него и оказавшийся ближе к японцам и распорядился адмирал дать залп. Хотя и так капитаны японских крейсеров опасались этого малыша с кувалдами в руках. На нем были установлены точно такие же 10-дюймовые орудия, как и на японских крейсерах, и имевшие возможность не только пробить бронепалубный крейсер насквозь в незащищенный броней надводный борт, но и проломив гласис55