Утро пришло вместе с солнечным лучиком, щекотавшим нос Давида. Тот фыркнул, открыл глаза и убедился, что лучику вовсю помогает его новая знакомая.
Девушка лежала рядом, в руках у нее было белое птичье перышко от подушки, которым она успешно обрабатывала ноздри спящего мужчины. Увидев, что тот проснулся, девушка зарылась лицом в подушку, изображая спрятавшего голову в песок страуса, и на несколько минут затихла. Не слыша с противоположной стороны никаких реакций, обнаженная разбойница решила взглянуть на предмет своего внимания.
«Предмет» оказался в пробудившемся состоянии и с улыбкой ждал, когда «страус» перестанет прятаться.
– Ты очень красивая, – подал голос Давид. – Хотя и хулиганка.
– Красивая хулиганка? – уточнила девушка.
– Очень красивая!
– Красивее не бывает?
– Может, и бывает, да только я не видел. – Давид немного помедлил. – Послушай, не хочешь ли сказать, как тебя зовут? Ведь я еще ночью назвал свое имя, но «алаверды»[35] не последовало.
Девушка одной рукой полуобняла его, другой рукой, с зажатым в пальцах перышком, принялась щекотать щеки Давида:
– Знаешь, у меня с именем тоже не все в порядке. И тоже родители виноваты. Зови меня просто Бусинкой.
– Почему Бусинкой? – удивился Давид.
– Ну, все тебе прямо сразу знать хочется! – возмутилась девушка. – Не сразу Москва строилась.
– Так это Москва, – хмыкнул парень. – В любом доме прежде, чем появятся кухни, спальни и прихожие, надо над фундаментом стены возвести и крышу настелить. А мы с тобой уже в спальне! Причем я без всяких задних мыслей сразу начал о себе рассказывать. Пусть еще не слишком много, но имя назвал сразу. Ты не хочешь, чтобы я знал имя, но про Бусинку-то должна рассказать?
– Ну, хорошо, – согласилась она. – Давай поиграем: я тебе что-то рассказываю из своего прошлого, ты мне. Только не ревнуй, пожалуйста.
– Договорились.
– Так вот. В девятом классе у меня была первая любовь. До этого почти все мои подружки уже умели с мальчиками обращаться, а мне все как-то недосуг было. А тут влюбился в меня одноклассник, Юра. Это случилось, когда мы в Петербург на экскурсию поехали.
– То есть в Ленинград, – уточнил Давид.
– Ага, – подтвердила девушка. – Наша классная руководительница, Алла Павловна, когда узнала, что, дожив до девятого класса, почти никто из нас в Питере не был, организовала нам поездку. В первый день у нас запланировано было путешествие по островам города, во второй – путешествие по каналам, три дня на Эрмитаж, а последний день на Исаакиевский собор и Александро-Невскую лавру.
Так вот, когда путешествовали по каналам, под одним из мостов нам показали маленькую медную статуэтку чижика, которая находилась там под водой. Говорят, что именно из-за статуэтки возникла песенка: «Чижик-пыжик, где ты был…» И еще с этой статуэткой была связана одна романтическая любовная история. Вероятно, я восхищалась этой историей громче всех, потому что на следующий день Юрка притащил мне этого чижика и признался в любви. К тому же птичка держала в клюве настоящую жемчужину, которую я тут же назвала бусинкой. Юрке понравилось, и он закрепил за мной это прозвище. Только я до сих пор не представляю, как смог мальчишка в чужом городе украсть из-под моста статуэтку чижика?!..
Но ничего, что чижик украден. Ведь этим государством с 1918 года управляют преступники, у которых за кражу больших денег выделяют место в правительстве, а за кражу какой-нибудь мелочи – пожизненно в лагеря без права на переписку. Для меня Юрка выглядел, как занимающий место в Думе. И я… – девушка вдруг запнулась и замолчала.
Давид взглянул ей в глаза и увидел, что они полны слез, готовых хлынуть по щекам обильным водопадом.
– Понятно, – кивнул он. – Ты поверила парню, а его увела из-под носа близкая подруга.
– Как ты догадался? – Бусинка подняла глаза на Давида, но слез уже не было видно.
– Очень просто, – улыбнулся он. – У меня произошла аналогичная история. Мы с тобой просто похожи.
– Ты находишь? – ответила улыбкой Бусинка. – Ну-ка, иди сюда, – она поднялась с постели, потянула за собой Давида.
Их взлохмаченные головы отразились в большом настенном зеркале, но сразу признать лицо девушки похожей на физиономию парня было нельзя. Тем не менее она отметила:
– А ведь действительно чем-то похожи. Наверное, недаром я потянулась к тебе там, в метро.
– Недаром, – согласился Давид. – Я даже благодарен привидению обходчика за то, что он нас познакомил.
– Я тоже. Но теперь твоя очередь что-нибудь рассказать.
– Хорошо, – согласился Давид. – Я об этом еще никому не рассказывал. Так что готовь уши, – он вернулся на постель, а Бусинка уселась рядом. – Мне было одиннадцать лет, и район Кунцево, где жила наша семья, тогда еще не считался Москвой. Даже линия метро кончалась на Пионерской, а дальше – трамваем или автобусом. У нас, кунцевских, были задачи поважнее, чем думать о прокладке метрополитена или с горячим энтузиазмом ехать на какую-нибудь «комсомольскую стройку», где половина «комсомольцев» – уголовники строгого режима.
У нас был свой режим – дворовый. Дворовые команды: футбол, хоккей, теннис, плаванье и куча других видов спорта… Но ни дня без драки! Дрались по любому поводу. В основном из-за девчонок. Только подравшись «двор на двор», тут же мирились и расходились по домам закадычными друзьями, чтобы назавтра снова встретиться и махать кулаками.
У меня тогда была самая клевая девчонка нашего двора – Лариска. Ты ведь знаешь, что девочки взрослеют гораздо раньше, чем мальчишки. Так вот моей Лариске, скорее всего, нужен был хоть какой-то сексуальный опыт, над чем я еще не задумывался. А жаль, потому что она тайком от меня познакомилась с парнем постарше, и тот, желая силой доказать свое превосходство, устроил мне «пятый угол». То есть восемь человек со штакетинами в руках пустили меня, как мячик, по кругу, ударами не давая упасть. Результат – напрочь перебита левая рука.
– Где? – удивилась девушка. – Я даже не заметила, – она принялась пристально рассматривать левую руку Давида и нашла, наконец, старые отметины. – Ага. Вот. И здесь еще!
– Я тогда отшучивался: настоящего мужчину может украсить только шрам! Целый месяц провалялся в больнице. Кроме родителей ко мне приходили друзья. Однажды они рассказали, как выловили всех восьмерых и наставили им таких же отметин, какие получил я. Только вся фишка в том, что моего обидчика среди них как раз и не было: он, натравив на меня приятелей, сам смылся. А Лариска бросила меня – первая незабываемая потеря.
Все бы не так трагично, если бы тренер не объявил мне о том, что с перебитой рукой придется навсегда забыть о плаванье. И вот тогда я впервые за всю сознательную жизнь испугался: способен ли я вообще на что-то? Не повлечет ли за собой незапланированная инвалидность каких-то побочных явлений, перепрыгнуть через которые не хватит сил? Это был даже не испуг, а животная трусость, когда хочется ничего не видеть и не слышать, ни о чем не задумываться, не подавать признаков жизни! Спасло меня только то, что третьего взрослого разряда по плаванью я все-таки добился!.. А ты добилась того, что мне захотелось все рассказать именно тебе. Прямо зомбирование какое-то!
– Нет, – возразила Бусинка. – Ты сам только что утверждал, что мы похожи, а подобное притягивает подобное. Закон физики.
– Или биологии?
– И того и другого, – рассмеялась она. – Но сейчас ты будешь требовать откровения от меня. Так? А что бы ты хотел узнать обо мне такого, не известного никому?
– Знаешь, мужчинам всегда интересно узнать, как девушка впервые познакомилась с сексом. Если, конечно, тебя это не шокирует, расскажи. Буду благодарен.
Бусинка ответила не сразу. Вопрос взывал к открытости, но и ответственность на спрашивающего возлагал немалую. В первую очередь требовалось полное доверие к собеседнику и уверенность в том, что он никогда не воспользуется полученной информацией во вред.
Девушка встала возле кровати, взбила подушку, прислонила ее к спинке, устроив что-то вроде мягкого кресла, и забралась в это гнездышко, натянув на себя одеяло. Давид, недолго думая, плюхнулся на спину поперек кровати, положив голову на колени своей новой подружке. Та не возражала, лишь непроизвольно принялась перебирать ему волосы, наматывая их на пальцы.
– Мои родители работали преподавателями в Московском универе на кафедре философии, – призналась она. – Отец преподавал научный коммунизм, а мама – диалектический материализм. Собственно, их изначальная любовь к вождю мирового пролетариата и послужила причиной того конфликта, который продолжался меж мной и родителями всю сознательную жизнь. Они умудрились назвать меня Виленой, это аббревиатура от Владимир Ильич Ленин. Более того, я уже в первом классе знала три закона диалектики – единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания и перехода количества в качество.
– Классно!
– Да ничего классного тут нет. Детство оказалось перечеркнутым любовью к ненавистнику человечества.
– За что же ты его так? – удивился Давид.
– У нас в доме была отличная библиотека, – пояснила Вилена. – Так вот, я там отыскала опубликованные в XIX веке публицистом Мотовиловым воспоминания о старце Дивеевской пустыни Серафиме Саровском. Надеюсь, ты слышал, что он – один из немногих проповедников, так сказать, русских екклесиастов, предсказавших историю России вплоть до наших дней?
– Конечно, – подтвердил Давид.
– Так вот. Старец Серафим предсказал, что Антихрист родится в 1870 году в России. Именно в этот год родился Владимир Ульянов-Бланк. А править страной этот нелюдь будет три с половиной года. Именно так и случилось с точностью до минуты! Мы живем в царстве Антихриста, и Армагеддон давно начался!
– Как же так? – опешил Давид.
– А сколько крови безвинных уже пролилось только у нас в России? – воскликнула собеседница. – Или ты забыл, что Чечня еще не сложила оружие, да и вряд ли сложит! Пока есть внешний враг, внутреннего никогда не трогают, вот почему это все. У власти остались те же ставленники американских архантропов[36], только вывеску сменили…
Кстати, менять вывеску – это чисто национальная еврейская черта. В первом Совете народных комиссаров из ста человек был только один русский.
– «Примкнувший к ним Шепилов»?..
– Да-да, примерно так. Я такую длинную преамбулу рассказываю, чтоб ты понял, почему в нашей семье возникла историческая война «отцы и дети».
До школы родители отдали меня на воспитание в деревню к бабушке, поэтому прокоммунистические мысли не поразили мозг ребенка в раннем состоянии, и я выросла настоящей русской девочкой без экзальтированного стремления к победе мировой революции. Более того, бабушка умудрилась тайком меня крестить в старообрядческой церкви, и крестик я никогда не снимала.
Так вот. С родителями воевать мне было неинтересно, ведь любой учитель внимание всегда оказывает другим детям, но не своим. Я все больше читала. И однажды в домашней библиотеке наткнулась на запись болезни всеми обожаемого Ильича. А также, что кроме Инессы Арманд, заразившей вождя всех народов французской болезнью, у него были бурные сексуальные связи с Анжеликой Балабановой, любовницей Бенито Муссолини. Для меня сифилис был тогда на одном уровне с подлостью и предательством. А как в военное время поступают с предателями, помнишь? Поэтому я всем в школе объявила, отчего преставился любимый советский идол. И конечно же попала в черные списки неблагонадежных. А вот родителей чуть из партии не поперли. Отца простили только за то, что он мог цитировать Ленина из любого тома в любом количестве. Не знаю, сколько он выучил наизусть бесценных опусов Ильича, но, согласись, это – явление уникальное.
А сейчас самое интересное. Когда я приходила домой, то частенько полностью раздевалась в своей комнате и нагишом отправлялась в ванную. Родители очень редко приезжали домой днем, а мне нравилось ходить по квартире обнаженной.
В этот раз я тоже скинула одежду и пошла купаться. Но, открыв двери в ванную комнату, я увидела отца, который только что вылез из-под душа и стоял у зеркала, подбривая щеки. Он услышал, что дверь открылась и резко оглянулся. Представляешь, что он увидел? Молодую женщину в одежде праматери Евы.
Я только потом, много лет спустя, проанализировала его реакцию. Но тогда передо мной был голый мужчина, за несколько секунд возбудившийся до скотского состояния! Я, кажется, пискнула и бросилась в свою комнату. Там отец догнал меня и прижал к стене. От него пахло спиртным. Я не нашла ничего лучшего, как, глядя на него в упор, медленно и четко произнести:
– Если тронешь меня, заражу сифилисом, как твоего любимого Ленина!
Он, признаться, опешил, ослабил хватку, а мне только того и надо было. Я заорала что было мочи:
– Вон из моей комнаты!
Отец мотнул головой, как с похмелья, и убежал к себе, хлопнув дверью. Меня долго бил озноб, но никаких эксцессов больше не было. Через какое-то время отец осторожно постучал в двери и принялся извиняться. Потом просил, чтобы я ничего не говорила маме. Она конечно же ничего не узнала. Но жить с родителями после этого мне стало в тягость. Сразу после школы я устроилась на работу и сняла комнату.
– А где же ты работаешь? Или это тоже секрет за семью печатями?
– Вовсе нет. Наша классная руководительница помогла мне устроиться в библиотеку Гоголя на Никитском бульваре.
– В библиотеку? – глаза Давида вспыхнули мимолетным огнем. – Вот это номер! Я тоже сейчас интересуюсь библиотекой.
– Как-нибудь обязательно расскажешь мне про библиотеку, но в данный момент я хочу знать то же, что и ты: то есть мнение мужчины о первых сексуальных впечатлениях!
– Ну что ж, желание дамы – закон! – пафосно изрек Давид. – Только сразу предупреждаю, мне тоже пришлось испытать соблазн инцеста.
– Вот это номер…
– Да-да, – кивнул Давид. – Дело касается моей сестры. Наши родители, прожив друг с другом двадцать пять лет, все-таки расстались. Отец нашел другую женщину и уехал из Москвы, старшая сестра вышла замуж, а я жил с матерью.
Надо отдать должное сестре, потому как она виртуозно владела математикой, физикой и еще несколькими проходными науками, без которых поступление в вуз практически невозможно. Так вот, через несколько лет после окончания школы я наконец-то решил штурмовать неприступную эту стену и поступать в институт. Сестра, естественно, предложила мне посильную помощь в подготовке к экзаменам. Я каждый день в назначенное время приезжал к ней домой и начинал грызть гранит науки с остервенением голодного хищника. Сестра с улыбкой смотрела на меня, но одобряла мое усердие. Более того, как-то раз она вспомнила:
– Я со своим мужем так же познакомилась, когда ему требовалась подготовка к очередной экзаменационной сессии в институте. Знаешь, тогда я ему была действительно нужна…
– Разругались, что ли? – уточнил я. – То-то его дома не видно.
– Если бы разругались… – заметила сестра. – Мне кажется, он ушел и больше не вернется.
В глазах у нее стояли слезы, и мне искренне стало жаль ее. Я попытался утешить сестру, и даже пару раз поцеловал в щеку. Представь, она отреагировала очень даже неожиданно и оригинально.
На следующий день, когда я пришел, дверь в квартиру оказалась открытой. Повесив куртку на вешалку, я вошел в комнату. Прямо передо мной на тахте возлежала сестра в обнаженном виде и притворялась спящей. Я это определил потому, что животик у обнаженной чувствительно подрагивал.
Если честно, я просто растерялся и не знал, как поступить. Разрядила обстановку сестра: она приоткрыла глаза, повернулась в мою сторону и позвала:
– А, это ты? Иди сюда…
Но я дунул из квартиры, как будто пятки у меня были смазаны скипидаром. Мне стало страшно. Не потому, что женщина позвала меня, а потому, что моим сознанием мог овладеть дьявол. Я это физически почувствовал!
Вилена несколько минут размышляла над услышанным и наконец задумчиво произнесла:
– А ведь мы с тобой действительно лягушки из одного болота. Такое случается очень редко. Вот почему мне сразу не хотелось тебя отпускать. Понимаешь, Господь всегда подбрасывает какую-нибудь проблему или неожиданное знакомство, пройдя через которые ты получишь что-то, после чего может измениться вся жизнь. А если ты не обратишь внимания ни на проблему, ни на знакомство, второго шанса уже не будет. С этой стороны Вседержитель выглядит, как игрок, надеющийся, что сотворенный им экземпляр переступит через все жизненные рогатки и сможет содержать свою душу в относительной чистоте.
– Послушай, а ты веришь в Бога? – вдруг спросил Давид.
– Да, – спокойно ответила девушка. – Впрочем, так же, как и ты. Или старообрядческий крест на твоей шее – так, дань моде?
– И в этом мы схожи!
– Неудивительно, – продолжила Вилена. – За свое крещение в старообрядческой церкви я должна благодарить бабушку, которая тайком от родителей исполнила все как надо и успела даже обучить меня церковно-славянскому языку.
– Фантастика! – воскликнул Давид. – Я ведь тоже из-за бабушки попал в старообрядческую церковь! Но у той на мое образование не хватило времени. Может, ты мне объяснишь, чем отличаются новоделы от старообрядцев?
– Легко, – согласилась девушка. – Ты как крестишься? Двумя пальцами? Правильно. А знаешь, что это обозначает?
– Человеческое и божественное начало.
– Именно! Но под двумя пальцами еще три, то есть единство Святой Троицы. А у новоделов крестятся тремя пальцами, то есть щепотью. Это нововведение пошло от патриарха Никона с 1666 года, включающего в себя число Зверя, то есть Антихриста. Посмотри на любую икону, видел ли ты хоть когда старца, пророка или апостола, благословляющего щепотью? Везде только два перста.
– Но ведь из-за такой разницы нельзя разъединять великий русский народ на два лагеря? – возмутился Давид. – Это просто бессмыслица!
– Да уж, – покачала головой девушка. – Хоть ты и Давид, но образования у тебя никакого. «Щепотная религия» новоделов заключается в противостоянии старообрядцам, а не в поклонении Богу. Ты в церковь-то ходишь ли?
– Не часто, но хожу.
– Значит, помнишь, как старообрядцы крестный ход делают: по часовой стрелке. А новоделы – против часовой стрелки, против солнца, против природы и против Бога. И вся религия новоделов – суть, противостояние. Значит, поклонение Сатане.
– Ты считаешь, что вся Россия поклоняется Сатане с семнадцатого века? – усмехнулся Давид. – Так что же этот рогатый до сих пор нас не прибрал?
– Не прибрал?! – вспыхнула Бусинка. – Да у нас даже на главной церкви – новом храме Христа Спасителя – на центральном куполе вокруг креста – венчик из Маген-Давидов, иудейских шестиконечных звезд! Такие же звезды – в мозаике пола во всех приделах храма. Там существует зал заседаний, и даже ресторан, при котором есть кабинеты для принятия спиртного![37]
– Ну, это уж ты хватила… – попробовал возразить Давид.
– Ничуть! – возмутилась девушка. – Несколько священников с Урала во главе с протоиереем Сергеем Кондаковым прознали про такие причуды и написали письмо патриарху Кириллу с возмущениями и требованием объяснения. Так тот недолго думая отлучил неугодных от церкви – и дело с концом. Такого вытирания сапог о священников не позволял себе даже Никон.
И еще: у того же Никона в келейниках был Арсений Сатаниус, получивший на Руси прозвище Грек. Он и пересочинил «Новый Завет», привезенный на Русь апостолом Андреем Первозванным, в никонианскую форму «новоделов» или «щепотников». Сам Арсений до того, как попал на Русь, сменил пять верований. Но не думаю, что он искал пути к Богу. Этот мошенник искал доступ к деньгам с помощью религии. Патриарх Никон ему это все устроил – взамен на переписку истинного православного учения. Во всех книгах новоделы под чутким руководством Арсения Грека исковеркали не только молитвы, но даже псалмы пророка Давида. Теперь подумай сам, согласился бы твой тезка псалмопевец на произвольное и бессмысленное изменение текстов псалмов?
– Сомневаюсь, – покачал головой Давид. – Получается, псалмы, продиктованные пророку самим Богом, были исправлены?!
– Вот именно! – резюмировала Вилена. – Под руководством Сатаниуса.
– Выходит, почти вся Россия с семнадцатого века молится неизвестно какому богу? – поднял на нее глаза парень. – Но пока-то все идет хорошо?
– Нынешнее состояние Родины ты считаешь хорошим?! – удивилась девушка. – Страна, испокон веков кормившая полмира, ждет продуктовых подачек из американских закромов и прославляет населяющих штаты архантропов! Американские продукты практически все геномодифицированы и вызывают медленное отравление всего живого. Американские поставщики русским текстом лгут покупателю, дескать, никаких ГМО «ножки Буша» не содержат. Так ведь без этого ГМО не было бы и ножек! Как вырастить таких больших кур, если не кормить их зерном, содержащим эту отраву? Так кто же управляет нашим государством: враги эфемерного внешнего врага или враги собственного народа?
– Судя по твоим прогнозам, вообще всей Земле скоро настанет кирдык, – кисло усмехнувшись, резюмировал Давид. – Значит, необходимо накрыться простынями и медленно ползти на кладбище. Медленно – чтоб не создавать паники! Так?
– Не так! – возразила Вилена. – Информация для того и существует, чтобы использовать ее против наших врагов. Владеющий информацией – уже вооружен!
– И в чем же ты видишь сопротивление нынешним властям? – остро посмотрел на девушку Давид. – В каких-нибудь демонстрациях или митингах?
– Вовсе нет, – улыбнулась Бусинка. – Для начала необходимо наладить информационный поток с помощью Интернета, а правительственную машину остановим бойкотом. Но одного-двух десятков людей явно недостаточно. Помнишь, как в 1994 году безоружной толпе удалось собраться на Октябрьской площади, пройти до московского Белого дома и даже захватить его?
– Нынешнее правительство больше не допустит таких проколов, – отмахнулся Давид. – Я вот думаю, а не поднять ли казачество? Ведь казаки, как национальность, никогда не признавались кремлевскими «думцами», под каким бы флагом не существовал Кремль. Их признавали только при царском режиме, то есть до победы исторического материализма. Казаки поднимутся на восстановление России! Только вот получится ли сделать все без крови?
– Знаешь, милый, прежде, чем разрабатывать грандиозные планы возрождения России, я бы не отказалась от чашечки обыкновенного кофе. – Бусинка взъерошила ему волосы. – Для этого позволь мне вылезти из-под одеяла и пойти на кухню.
Она легко выскользнула из постели, накинула халат, осторожно открыла дверь и прислушалась:
– Никого нет. Бояться нечего. Так что можешь пока отправляться в ванную, а я потом.
С утренним моционом они расправились быстро.
Перед завтраком девушка достала из настенного шкафчика пиалу, накрытую фольгой, открыла ее и поставила на стол. Давид мельком заглянул в чашку и обнаружил там разбухшую от воды овсянку. Вилена увидела, что парень проявляет интерес к таинственному снадобью, и улыбнулась:
– Это овсянка. Три столовых ложки овсяных хлопьев я замачиваю вечером, добавляю в них яичный белок и съедаю все это утром.
– Ну и как?
– Овсянка без сгущенки не очень-то вкусная, – поморщилась девушка. – Зато такое лекарство поможет удалить из организма все ядовитые шлаки. Достаточно раз в полгода на неделю устраивать себе такую чистку – и многие болезни просто отступят.
– Откуда ты узнала про это? – недоверчиво покачал головой Давид.
– Эх ты, – пожала плечами девушка. – Овсяные хлопья использовали на Руси как лекарство все наши деды и прадеды, то есть их половиночки, ибо только женщины перенимают и берегут заповеди родителей и бабушек. Поэтому всякую женщину, умеющую с младенчества готовить целебные отвары, собирать нужные травы и просто лечить людей, мужчины обычно обзывали ведьмой, а воеводы могли даже на костер затащить.
– Скажешь тоже! – фыркнул Давид. – Это на Западе инквизиция бесчинствовала, а у нас все не так было.
– Кто это тебе такое сказал? – удивилась Вилена. – Дружинники патриарха Никона деревнями сжигали наших предков-старообрядцев лишь за то, что люди отказывались принять «щепотную религию». Гражданская война семнадцатого века – это самый глубокий шрам на теле русского народа. Поголовное истребление! Хан Батый, Тамерлан и прочие ливонцы, тевтонцы и шведы вместе взятые никогда не убивали столько русичей, сколько умудрился уничтожить патриарх Никон. Сожжен был даже Соловецкий монастырь вместе с монахами[38]. Так что и на Руси огоньком часто баловались.
Эх, жалко не уцелела библиотека Ивана Грозного! Там после смерти царя сохранилось столько архивных летописей, в которых писарчуки фиксировали события, действительно происходившие на Руси, а не переписанные по приказу Петра Алексеевича, когда тот был еще царевичем.
– С библиотекой Ивана Грозного я тоже сталкивался, – признался Давид. – Вернее, со следами ее нынешнего пребывания. Я сегодня уже пытался рассказать тебе об этом.
– Так рассказывай! – потребовала Вилена.
– Знаешь, об этой библиотеке ходит множество легенд, проводилось даже несколько расследований. Какие-то книги из этой библиотеки были найдены, но все следы утеряны, и никто еще до сей поры не сподобился напасть на след или на слабую ниточку о местонахождении легендарной библиотеки за исключением твоего покорного слуги.
– Что? – подняла на парня удивленные глаза Вилена. – Ты единственный знаешь, как найти царскую библиотеку?
– И да и нет, – пошел на попятную Давид. – Сейчас я расскажу то, что мне известно, а потом ты поможешь решить мне: что делать? Итак, изначальное название этой легендарной коллекции книг и документов – Либерея. Существует более шестидесяти официальных предположений о ее местонахождении. Найдены записи, во скольких сундуках, на каких подводах и в каком направлении Иван Васильевич вывозил из Москвы свою сокровищницу мудрых мыслей. Надо отметить, что часть книг ввезла на Русь Софья Палеолог, византийская принцесса, а вторую часть составляет наследие Ярослава Мудрого.
Одним из основных доказательств существования Либереи считается свидетельство протестантского пастора Иоганна Веттермана из Дерпта, которого Грозный пригласил в 1570 году для перевода книг. Его высказывание стало уже летучей фразой среди искателей библиотеки: «Царские книги, как драгоценное сокровище, хранились замурованными в двух сводчатых подвалах». Более того, в 1822 году профессором Дерптского университета Дабеловым среди неопубликованных бумаг университетского архива был найден список книг, с которыми пришлось работать Веттерману. Представляешь?
– Поразительно! – девушка даже захлопала ладошками. – И ты сейчас взялся искать царскую библиотеку? Слушай, это, вероятно, не хуже, чем найти Грааль?
Давид услышал в голосе своей подружки почти незаметные саркастические нотки и попытался объяснить положение вещей:
– Видишь ли, Грааль и прочие сочинения католиков – это выдумка. А здесь речь идет о действительно существующем сокровище! Поскольку Палеологам пришлось удирать из Константинополя, то многие противники существования библиотеки утверждали, что, оказавшись в Риме, император Константин ХI продал бы в первую очередь книги тому же Ватикану. Ведь бежавшему императору надо было на что-то существовать! Но скептики не берут во внимание, что все книги уже вывезла из Византии сама Софья, ибо они были ее приданым. Отец не мог и не захотел бы ссориться с дочерью из-за сделанного им же подарка. Император мог просуществовать без лишних денег, а принцесса-бесприданница – хуже, чем бездомная собака.
В общем, Софья вывезла из Рима библиотеку, прибыла в Москву в 1472 году и ужаснулась следам пожара 1470 года. Она стала бояться огня. Поэтому под церковью Рождества Богородицы в Кремле был устроен первый тайник, или первое книгохранилище. Царь всея Руси Василий III не противился прихотям жены. Он тоже понимал ценность старинных пергаментов, поскольку первая мировая библиотека Александрийского Мусейона[39] сгорела в 640 году стараниями воинствующих мусульман. Библиотека Софьи оставалась единственным хранилищем мыслей мудрецов древности. К тому же в ней, говорят, хранились редкие книги по черной магии и ведовству.
– Мистика какая-то.
– Именно мистика! – воскликнул Давид. – Недаром этими книгами в первую очередь интересовались сильные мира сего.
– То есть?
– То есть Петр Первый, Екатерина Великая, князь Потемкин, декабристы и прочие народовольцы. Некоторые из книг все же гуляют среди населения и находят своего читателя. Достаточно?
– Не совсем, – задумчиво произнесла девушка. – Тебе-то зачем понадобились знания по черной магии? Или захотелось попасть в кремлевскую команду торговцев народным достоянием?
– Вовсе нет! – отмахнулся Давид. – Дело в том, что царь всея Руси Иван Васильевич правильно сделал, спрятав большую часть книг от взора людского, ибо не всем полезно владеть сакральными знаниями. Люди пока не доросли до нужной стадии взросления, поэтому, если библиотеку можно найти, ее необходимо перепрятать, чтобы молящиеся Бафомету[40] не смогли добраться до опасной литературы. Причем некоторые из так называемых кладоискателей, когда выходили на верный путь, теряли зрение.