Царский подарок (Владимир Гурвич) - читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч.2)

Но никаких сведений на сей счет не было, Интернет, конечно, давал много информации о роде Сабуровых. Но какое отношение они имели к ней, Мария выяснить была не в состоянии. Мало ли какие Сабуровы могли быть. Возможно, ее мама была способна в какой-то мере прояснить этот вопрос. Но пока она была жива, по какой-то причине никогда не затрагивала эту тему. А сейчас у нее не спросишь.

Единственный человек, кто мог что-то знать, был Новиков. Марии было не совсем удобно идти к нему с расспросами, она и без того заставила его уделить ей много внимания. Но, если она желает что-то узнать, иного выхода просто не существует.

Новиков был в музее. С каким-то мужчиной он обсуждал вопрос ремонта зала, где обсыпался потолок. Он был так поглощен своей беседой, что некоторое время даже не замечал Марию. Обнаружил он ее только после того, как его собеседник ушел.

Новиков провел Марию в свой кабинет.

– Это владелец одной небольшой местной строительной компании, – пояснил он. – Я его агитировал сделать небольшой ремонт в зале.

– Он согласился? – поинтересовалась Мария.

– Обещал подумать. Это уже третий такой владелец, те двое тоже согласились подумать. Но что-то их мысли двигаются крайне медленно. Жаль, что вы не владелец строительной фирмы, Мария. Уверен, вы бы согласились.

–Даже не сомневайтесь, Павел Васильевич.

– Я и не сомневаюсь, да что толку, – вздохнул Новиков. – Вы же не владеете строительной фирмой. Да и никакой другой – тоже. С чем пожаловали, Мария?

– Я неожиданно для себя заинтересовалась родом Сабуровых. Но ничего о них не знаю. В Интернете информации много, но имеют ли те Сабуровы отношение к моим Сабуровым, ничего не сказано. Может, вам что-то известно?

Новиков с любопытством взглянул на молодую женщину.

– Я действительно занимался историей дворянских семей нашего района, – подтвердил Новиков. – В том числе и Сабуровых. Но информации сохранилось немного, архивы частично в революцию были разграблены. А усадьбы, сами знаете, в каком состоянии.

– Я понимаю. И все же, Павел Васильевич, расскажите, что можете.

– Что могу, расскажу. Первый из них, о котором что-то известно, был Петр Гаврилович Сабуров. В молодости он служил в Петербурге по воинской части. Но где – неизвестно. А вот что удалось узнать, он принимал какое-то участие в событиях, связанных с расторжением кондиций царицей Анной Иоанновной. Причем, на ее стороне. Правда, какова его роль выяснить не удалось. По какой-то причине через некоторое время он подал в отставку в чине капитан-лейтенанта и приехал в дарованное ему Анной Иоанновной имение. Обосновался тут, женился на местной дворянке. По некоторым сведениям у него были дети, но о них ничего не могу сказать. Сохранилась так же информация, что он был ярым крепостником и не слишком был гуманен со своими крестьянами. Я нашел одно дело, которое указывало на это. Но оно начато и быстро свернуто. Сам же Петр Гаврилович похоронен на родовом кладбище в Сабуровке, там же, где лежит ваша мама.

– А дальше?

– А дальше непонятно, кому принадлежало имение. Документов нет, одни неясные обрывки. Так что больше, дорогая Мария Юрьевна, помочь ничем не могу. Я уверен, что род наших Сабуровых не прервался, есть косвенные этому свидетельства. Например, один из героев Отечественной войны 1812 года, возможно, был из этой семьи. Он формировал местное ополчение. Но точных сведений нет. Надо искать, только непонятно где. Я убежден, что какие-то документы. свидетельства сохранились, они всегда есть. Но далеко не всегда известно, где. Извините, если разочаровал.

– Что вы, Павел Васильевич, я вам очень благодарна. Я и этого не знала. Я пойду, а то у вас много дел.

Новиков кивнул головой. Он проводил гостью взглядом до двери. И затем еще долго сидел задумчивым после ее ухода.

Как они и условились, Шахов ждал Марию у входа на участок. Они сдержанно поздоровались, Шахов окинул молодую женщину изучающим взглядом. Марии стало неприятно. Она подумала, что он смотрит на нее так, как смотрит клиент, выбирая себе проститутку. Но она решила по возможности сдерживать свои эмоции. Ведь она пришла сюда не для того, чтобы ссориться.

Они прошли через ворота и по тропинке двинулись вглубь участка в сторону дома. Мария с интересом смотрела вокруг, хотя интересного было тут мало. Все вокруг дышало запустением, кое-где высились завезенные горы строительных материалов – свидетельство того, что совсем скоро тут начнется большая стройка,

Они подошли к дому. Мария впервые могла рассмотреть его днем. У нее невольно сжалось сердце. Когда-то это было солидное двухэтажное строение, похожее на небольшой дворец. От былой роскоши осталось немного, большая колоннада выглядела так, словно в нее попало несколько снарядов. Колонны давно лишились одеяния из штукатурки, красный кирпич во многих местах вылетел. Казалось, что вся эта когда-то массивная конструкция держалась на одном честном слове и в любой момент грозила обвалиться.

Не лучше выглядел и сам дом. От лепнины на фасаде остались одни небольшие фрагменты, большинство окон давно лишились стекол и смотрели в окружающее пространство пустыми глазницами. Во многих местах не хватало кирпичной кладки, зато красными осколками кирпичей была усыпана земля.

У Марии на глазах невольно выступили слезы. Шахов стоял рядом с ней, он то поглядывал на дом, то на нее – и молчал. Прошло несколько минут, а они все пребывали в той же позиции.

– Не желаете войти в дом? – не выдержал Шахов.

Мария в знак согласия кивнула головой.

Ходить по дому было трудно, от полов почти ничего не осталось. Мария предусмотрительно надела кроссовки, но и в такой обуви ноги то и дело застревали в расщелинах. В некоторых комнатах еще сохранились остатки лепнины, по которой можно было понять их былое убранство. Повсюду был разлит удушающий запах гниения и запустения.

Они прошли несколько комнат и, не сговариваясь, остановились.

– И как впечатление? – поинтересовался Шахов.

– Очень тяжело все это видеть. Как можно было довести такой великолепный дом до подобного состояния? Не представляю.

– А я представляю, – отозвался Шахов.

– Ну и как?

– А просто он все последние годы был никому не нужен. Как бизнесмен, могу вам сказать: никто не станет вкладывать деньги в ненужное имущество. А денег тут надо много. И что потом делать с этим домом? – Шахов демонстративно пожал плечами.

– Как что?! – Его слова возмутили Марию. – Да мало ли что, здесь можно жить, можно сделать дворец культуры, водить сюда туристов. При желании можно много чего придумать.

Шахов откровенно насмешливо посмотрел на нее.

– Для жизни этот дом слишком неуютен, что касается дворца культуры, то скажите, для кого. В Сабуровке осталось дворов десять-двенадцать. и почти одни старики и старухи. Они из дома-то нечасто выходят. А туристов тут днем с огнем не отыскать. Так что ни один ваш бизнес-план не катит.

– Возможно, вы тут правы, я все это предложила, не подумав. Но все равно это дом – наша история. Здесь жила дворянская семья.

– Вот пусть дворяне и дают деньги на восстановление дома. А я, чтобы вы знали, потомок тех самых крепостных крестьян, которыми владели ваши предки. И за провинности наказывали на конюшне. Я холоп, и какой мне резон восстанавливать ваш дом. Я лучше его снесу и построю на этом месте те самые конюшни. Правда, немного для других целей, я люблю лошадей и думаю заняться их разведением. Вы когда-нибудь катались верхом?

– Не приходилось.

– Это незабываемое впечатление. Я уже все решил, на месте дома будут конюшни. У меня уже есть их проект. Могу показать.

– Нет, спасибо, как-то не хочется смотреть.

– И напрасно, конюшни будут красивыми. Вам понравится.

– Никогда! – резко воскликнула Мария. – Я считаю варварством на месте такого дома строить какие-то конюшни.

– Значит, я варвар, – спокойно констатировал Шахов. – Другого взгляда на себя от потомка крепостника-помещика я и не ожидал.

– Да, причем тут это!

– В вас заговорил голос крови. Но теперь хозяин здесь я, и мне решать судьбу этого поместья. Посмотрели или хотите продолжить экскурсию по владениям ваших предков?

– Хочу продолжить, – сказала Мария.

– Не понимаю, что тут еще смотреть. Вдруг что-нибудь обрушится на наши головы.

– Я не боюсь, а если вы боитесь, то можете меня не сопровождать. В доме могут сохраниться какие-нибудь предметы, я хочу все сама осмотреть.

– Да, ничего тут давно нет, все много раз разграбили. Но если настаиваете, можем подняться на второй этаж. Если, конечно, лестница выдержит.

– Меня выдержит, я легкая. А вот вас не знаю.

– Очень уж вы не сдержаны на язык, Мария, – укорил ее Шахов.

– Какая есть. Это во мне говорит дворянская спесь.

Шахов в очередной раз пожал плечами.

– Давайте попробуем подняться на второй этаж. Уверяю, ничего нового вы там не увидите.

Через полчаса они вышли из дома и снова по тропинке направились к воротам. Перед тем, как расстаться, Шахов вдруг спросил Марию:

– Вы действительно уверенны, что в доме могут сохраниться какие-то старые вещи?

– Почему бы и нет. Мы не были еще в подвале. До свидания. Спасибо, что разрешили посмотреть дом.

Мария быстро стала спускаться по холму в сторону деревни. Шахов несколько секунд смотрел ей вслед, затем закрыл за ней дверь.

Мария спустилась по холму вниз и оказалась в небольшой долине. Это было прекрасное место, повсюду буйно разрасталась растительность, которая укрывала стоящие по обе стороны деревенские дома.

До сих пор Мария по-настоящему еще не была в Сабуровке, она лишь проходила по ее окраине, направляясь на кладбище, где похоронила мать. Сейчас она с интересом разглядывала деревню.

Хотя называть это поселение деревней, пожалуй, было чересчур громко, от нее осталось всего десять-двенадцать домов, которые уместились на одной улице. А сами дома производили гнетущие впечатление; судя по всему, они были построены очень давно и почти все покосились, заборы кое-где обвалились, однако никто не спешил их чинить.

Пока Мария шла по деревне, то ей не повстречался ни один ее обитатель. Она даже подумала, что, возможно, тут уже никто постоянно и не проживает. Да что тут делать, работы явно никакой нет, даже магазинчик ей не попался. По всему это было умирающее поселение, которое в скором времени исчезнет с лица земли, как исчезли тысячи других сел.

Для того, чтобы пройти всю деревню от околицы до околицы Марии хватило пятнадцать минут. Но никого из жителей так и не встретила. Она уже решила направиться в сторону дороги, чтобы сесть на автобус, как вдруг до нее донеслись голоса. Молодая женщина прошла еще метров двести и очутилась на небольшой поляне. Здесь собрались человек двадцать. Марию удивило то, что это были сплошь пожилые люди, ни одного молодого лица она не обнаружила.

При виде ее собравшиеся замолчали, но ненадолго. Тема для обсуждения была столь животрепещущей, что они очень быстро ее возобновили. Мария решила послушать.

Очень скоро ей стало ясно, о чем идет речь. Кто-то – кто она не поняла – хотел выселить поселян из своих домов, взамен им предлагались квартиры в городе. Для этого каждый домовладелец должен был заключить отдельный договор на передачу своих владений. Однако переезжать никто не желал, но, судя по всему, противную сторону это никак не устраивало и она все сильней давила на жителей. И жители явно не знали, что им в такой ситуации делать.

То, что случилось дальше, было в определенной степени неожиданно для самой Марии. Подчиняясь вдруг возникшему импульсу, она вплотную подошла к жителям Сабуровки.

– Я могу узнать поподробней, что у вас происходит? – громко спросила она.

Все мгновенно замолчали и недоверчиво уставились на нее.

– А кто вы такая будете? – поинтересовался пожилой мужчина. Мария уже поняла, что он тут один из главных закоперщиков.

– Да, конечно, сейчас скажу. Меня зовут Мария Юрьевна Сабурова. Я приехала из Москвы, но сама я из здешних мест. У меня мама умерла, я ее похоронила на вашем кладбище. Так она завещала.

– Значит, это вы недавно тут хоронили,– сказал мужчина, внимательно разглядывая Марию. – А мы-то все дивились, среди наших вроде никто не умер, а кого-то хоронят. Теперь понятно. А почему в Сабуровке?

– Мы с мамой из рода Сабуровых, наши предки жили вон в том доме, – кивнула Мария в сторону холма.

– Вот как! – Удивился мужчина и судя по лицам его односельчан, ни он один. – Надо же какие вещи происходят.

– Теперь вам понятен мой интерес к тому, что происходит здесь? – спросила Мария.

– Интерес-то понятен, да для нас в том какая с этого польза? – Резонно поставил вопрос мужчина.

– А вы расскажите, в чем дело, а там посмотрим, если это не секрет.

– Секретов никаких нет. Рассказать можем.

Следующие минут десять Мария слушала рассказ мужчины. Все началось примерно полтора года назад. Однажды в деревню приехали сразу несколько машин. Из них вышли городского вида люди и стали внимательно все изучать, фотографировать, снимать, измерять. Сделав свое дело, они уехали. Сельчане ничего не понимали, зачем все это было надо, а потому вскоре забыли об этом случае.

Вернулись городские пришельцы через несколько месяцев, пошли по домам. Не пропустили ни одного. С каждым разговаривали об их жизни, интересовались родственниками, все время что-то записывали и снова уехали. Но чтобы возвратиться уже через полгода. Теперь все было по-другому. Созвали общий сход, и на нем объявили о своих намерениях. На месте деревни они намерены были построить коттеджный поселок, а жителям предлагали переселиться в город, заселить всех в одну пятиэтажку. Одиночкам – однокомнатные квартиры, остальным – двухкомнатные. А для этого надо заключить договор купли-продажи земельных участков со всем имуществом. На размышление дали месяц.

Через месяц вся эта команда снова появилась в деревне. Пошла по домам, но никто согласия на переезд не дал. Все жители захотели остаться в своем селе. Это разозлило пришельцев, они стали угрожать, что однажды от Сабуровки ничего не останется, все сожрет пожар. Но угрозы возымели обратное воздействие, все наотрез отказались заключить договор. Пришлось им не солоно хлебавши в очередной раз уезжать ни с чем.

Довольно долго они не появлялись, но буквально две недели назад снова приехали. На этот раз они настроены были крайне решительно. Буквально вламывались в дома и требовали подписать договора. Напрямую угрожать не угрожали, но намекали, что если жители будут ерепениться, им будет плохо, землю отберут, а ничего взамен не дадут. Снова дали на размышление месяц, только на этот раз предупредили, что больше отсрочек не будет.

– А что будет? – спросила Мария.

Рассказчик пожал плечами.

– Кто ж его знает, возможно, приедут ночью и все пожгут.

В ответ на эти слова раздался гул разгневанных голосов.

– Вам нужен хороший адвокат, – сказала Мария.

– Да где же его взять? – Пожал плечами мужчина. – И стоит дорого, даже если все скинемся, нужной суммы не наберем. Кроме пенсий других доходов ни у кого нет.

– Я подумаю, чем смогу вам помочь, – произнесла Мария.

Мужчина недоверчиво посмотрел на нее.

– Да чем же вы можете нам помочь?

– Дайте мне один денек на размышление. Давайте будем на связи. А как мне к вам обращаться?

– А очень просто, я Иванов Петр Иванович, местный староста, – ответил мужчина.

– В таком случае до встречи. Я скоро приду. Всем до свидания.

Пока Мария шла в сторону шоссе, то чувствовала на своей спине взгляды всех жителей деревни Сабуровка.

Мария ехала на автобусе, размышляя о том, что же реально творится в Сабуровке и вокруг нее и кто ей может помочь выяснить детали. Когда она вышла на остановке, то в целом у нее уже созрел план, как это сделать.

Придя домой, она тут же стала звонить своей подруге Ольге. Она вспомнила, что та говорила ей, что ее муж заведует строительным отделом в местной управе. Должен же он что-то знать о том, что происходит на подведомственной ему территории.

Но говорить о своих намерениях Ольге Мария, естественно, не стала. Вместо этого стала рассказывать о своей поездке в имение, о противном нынешнем его хозяине, про то, какая там вокруг замечательная природа. Ольга охотно ее слушала. Мария еще раньше поняла, что та испытывает недостаток общения и готова разговаривать подолгу и на любую тему.

Но у Марии в этом разговоре было сразу две цели: во-первых, она хотела напроситься к Ольге в гости, а во-вторых, прийти тогда, когда ее муж будет дома. Первую задачу она выполнила легко, достаточно было сказать, что ей очень хочется посмотреть на детей подруги, как тут же получила приглашение ее посетить.

Вторая задача была несколько потрудней. Мария опасалось высказывать напрямую желание познакомиться так же и с ее супругом. Скорей ничего в этом не было подозрительного, но ей не хотелось, чтобы Ольга заподозрила, что у нее есть тайное намерение. Мало ли как дальше будут развиваться события, судя по тому, что она услышала в Сабуровке, эти ребята способны на многое. И лучше никого не подставлять, ни себя, ни других.

Мария справилась и с этим, сделав так, что Ольга сама предложила встретиться, когда вся семья будет в сборе. Это знаменательное событие должно было произойти уже этим вечером. На это время они и договорились встретиться.

Мария, понимая важность предстоящего события, решила подготовиться к нему максимально тщательно. Она помнила, что Ольга мимоходом жаловалась на мужа, что он слишком любит и поесть и выпить. Поэтому Мария отправилась в магазин и как следует, затарилась, накупив много вкусной еды и хорошей выпивки. От такого угощения супруг подруги должен был растаять и выложить все, что ей надо.

Муж Ольги с первого взгляда Марии не понравился. Еще молодой, а уже живот выпирает из брюк, как футбольный мяч, глаза заплывшие, а сами черты лица какие-то бесформенные. Посмотришь на него и пройдешь мимо. К тому же почти сразу он стал посылать в ее стороны весьма сальные взгляды, но даже ради достижения своей цели она не собиралась подыгрывать ему. Крутить шашни с благоверным подруги она не станет ни за что на свете. Когда Мария выложила принесенное на стол, то по разгоревшимся глазам мужчины она поняла, что поступила правильно.

Ольга быстро организовала стол и пригласила всех садиться. Сергей Михайлович сразу же предложил тост за их гостью. Это и дало толчок всему застолью.

Уже через полчаса муж Ольги был изрядно навеселе. Подруга недовольно смотрела на него, а заодно и на Марию, но она решила по возможности не обращать внимания на эти взгляды. Потом она постарается загладить перед ней вину.

Ольга ушла на кухню освежить посуду, и Мария решила, что наступил благоприятный момент для разговора, ради которого она и затеяла это мероприятие. Сергей Михайлович был пьян, но не настолько, чтобы не мог связно говорить.

– Сергей Михайлович, – начала она.

– Сережа, – тут же поправил ее муж Ольги.

– Сережа, – послушно повторила она. – Я хочу кое о чем вас спросить.

– Спрашивайте, – мгновенно согласился он.

– Я недавно была в Сабуровке. Знаете такое село?

Марии показалось, что взгляд мужчины мгновенно, если не протрезвел, то стал каким-то напряженным.

– Я все села в районе знаю. А что вас туда занесло?

– Там у меня мама похоронена. Так она завещала.

– Странное завещание.

– Ничего странного. Просто когда-то это село принадлежало нашим предкам.

– Вот оно что! – В голосе мужчины послышалось уважение. – И что в Сабуровке?

– Я случайно попала на что-то вроде схода ее жителей. Они сильно обеспокоены, кто-то пытается заставить их продать землю, на которой они живут. Не знаете, в чем там дело?

Веселков несколько секунд о чем-то размышлял. Затем послал Марии уже не сальный, а насупленный взгляд.

– Зачем вам это надо, Мария?

– Просто хочется понять, что у вас тут происходит. Я все-таки тут не чужая. А давайте выпьем, Сережа, чтобы у вашей семьи все было хорошо.

Тост возражения не вызвал, муж Ольги сам разлил вино в бокалы. Они выпили.

– Так вы мне расскажите, что происходит? – спросила Мария.

– Только ни-ни никому, – вдруг понизил голос Веселков.

– Обещаю, – пообещала Мария, но она далеко не была уверенна, что не воспользуется этой информацией.

– Там заворачиваются большие дела, – почти прошептал он.

– Что за дела? – тоже прошептала Мария.

Веселков зачем-то огляделся вокруг, словно боясь, что его могут подслушать, хотя в комнате кроме них никого не было.

– Там будет очень крутой поселок, для самых богатых и больших людей в области. Видели, какая красота вокруг?

– Да, там очень красиво, – согласилась Мария.

– В этом-то все и дело. Вот и захотели отжать эти земли. Да там почти никто и не живет, не деревня, а одно название.

– Я видела не меньше двадцати пяти человек, – возразила Мария.

Веселков пренебрежительно махнул рукой.

– Переедут к нам сюда. Уже для них и дом купили.

– А если не согласятся?

– Согласятся, – уверенно произнес Веселков. – Заставят.

–А кто эти люди? – поинтересовалась Мария.

– Зачем вам это знать?

Мария пристально посмотрела на него. Ей показалось, что чем дальше развивается разговор, тем все более трезвым становится ее собеседник. Она решила, что надо срочно его еще подкачать алкоголем. Взяла бутылку, налила ему и себе.

– А теперь хочу выпить исключительно за вас, Сережа, – скорей не произнесла, а пропела Мария. – Чтобы вас ценили и продвигали на работе, мне кажется, вы очень способный. И чтобы в семье все было замечательно.

Она подняла бокал, они чокнулись и выпили.

– Да я способный, но разве у нас продвигают способных, – с горечью произнес Веселков.

– Я вас очень хорошо понимаю. Настоящие таланты у нас редко востребованы.

– Именно так. Вы хотите знать, кто за всем стоит?

– Хочу.

– Это настоящая мафия, – снова снизил он голос почти до шепота. – Наш мэр в ней участвует и не только.

– А кто еще? Ну, скажите, Сереженька. Я же писательница, а мы очень любопытны.

– Главные не здесь, а областном центре, в правительстве. Только обещайте, никому не скажите.

– Я уже пообещала.

– Есть такой вице-губернатор Пумпянский. Он всему закоперщик. Не позавидую тому, кто встанет у него на пути.

– Так страшно?

Но ответа Мария не получила, появилась Ольга с чистыми тарелками и пирогом из капусты. Впрочем, ее появление даже обрадовало Марию, для начала она получила достаточно информации. Теперь же можно расслабиться и полакомиться пирогом.

Шахов приехал к барскому дому, как иногда мысленно он называл бывшее имение Сабуровых, к восьми часам. На сегодня было намечено важное событие – начало сноса строения. С этой целью заказано несколько бульдозеров и грузовиков, чтобы увозить строительный мусор. И когда он подъехал, то техника уже стояла на месте.

Еще вчера вечером Шахов не планировал присутствовать при сносе дома, его ждали другие важные дела. Но, встав утром, он неожиданно для себя решил посмотреть, как все это будет происходить воочию. Из головы не выходил разговор с этой дворяночкой, как стал называть он Марию. И хотя Шахов все время старался перевести свои мысли в другое русло, они снова возвращались к нему.

К Шахову подошел Николай Варенников, прораб, возглавлявший все строительные работы. Он был одним из лучших строителей в районе, поэтому Шахов и нанял его за приличные деньги.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, – поздоровался прораб. – Вы вроде бы не собирались сегодня приезжать.

– Не собирался, – подтвердил Шахов, – но решил приехать. Что тут?

– Все готово к началу сноса, – доложил прораб. – Можем приступать.

– Подожди немного, Петрович, – сказал Шахов. Не обращая внимания на удивленного прораба, он двинулся в сторону дома. Не дойдя до него метров сорок, остановился и стал его разглядывать, будто видел в первый раз.

К нему снова подошел прораб.

– Начинаем, Александр Николаевич.

Шахов как-то странно, словно бы не узнавая его, посмотрел на Варенникова.

– Отменяем, – сказал Шахов.

– Что отменяем? – не понял сразу прораб.

– Сегодня снос.

– Да как это можно, столько техники арендовали. Представляете, во что обойдется вам неустойка.

– Представляю, не первый год в бизнесе, – усмехнулся Шахов. – Заплачу. Вот что сделаем, Петрович, поручи рабочим, как следует обследовать все закоулки дома.

– Это еще зачем? – не понял прораб.

– Вдруг найдется что-нибудь интересное, старинная реликвия. Мы же дом по-настоящему не обследовали. А он вон какой большой, должно быть много потаенных мест. Пусть поищут.

– Мне-то что, я прикажу, – пожал плечами прораб. – Как говорится, хозяин – барин. А сносить то когда?

– Решим. Дом наш, снесем в любой момент. Так ты все понял?

– С одной стороны понял, а с другой – не совсем.

Шахов насмешливо взглянул на Варенникова.

– Вот и действуй той стороной, какая все поняла. А я завтра приеду, дел по горло.

Шахов двинулся в сторону выхода с участка.

– Снос отменяется! – услышал он громкий крик Варенникова.

Но Шахов даже не обернулся. Вышел за пределы участка, сел в свой джип и уехал.

На следующее утро, как обещал, Шахов приехал в восемь часов. Если вчера в это же время вся площадка возле участка была заставлена техникой, то сегодня тут было пусто. Шахов прошел через ворота, навстречу ему уже шел Варенников. Они поздоровались.

– Как дела, Петрович?– поинтересовался Шахов.

Прораб как-то странно посмотрел на него.

– Пойдемте со мной, Александр Николаевич, – пригласил Варенников.

Заинтригованный Шахов двинулся за ним. Они вошли в вагончик, Варенников показал стоявший на столе какой-то предмет, похожий на шкатулку.

– Вот, посмотрите, нашли, – сказал прораб.

Шахов склонился над предметом.

– Что это?

– Вроде бы шкатулка, я так кумекаю. Как видите, очень старая.

– Вижу.

Шкатулка была вся черная, но это был не ее естественный цвет, который невозможно было разглядеть. Почернела же она явно от времени.

– И где вы нашли? – спросил Шахов.

– В подвале. Там оказалось что-то вроде ниши, – пояснил Варенников.

– Почему же раньше ее не находили?

– Так она была вся засыпана кирпичной крошкой. Рабочие решили разгрести – и вот обнаружили.

– А что внутри смотрели?

– Не удержались, заглянули, – признался прораб. – Какие-то бумаги. Мы не стали смотреть, вдруг еще рассыпятся.

– И правильно сделали, – одобрил Шахов. – Возьму шкатулку с собой.

– Конечно, возьмите, Александр Николаевич. Раз дом ваш, то и все, что внутри него, тоже ваше.

Шахов аккуратно взял шкатулку. Она оказалась весьма тяжелой. Он направился к выходу.

– А как же со сносом дома? – догнал его вопрос прораба.

Шахов обернулся.

– Снесем, обязательно снесем. А пока занимайтесь другими делами. Их хватает.

Шахов вышел из вагончика.

День выдался очень хлопотным. Местный молокозавод выставил серьезные претензии о качестве молочных изделий, Шахов сильно обеспокоился, на кону нежданно негаданно оказалась его репутация. Пришлось долго разбираться в чем дело. В конце концов выяснилось, что по вине нерадивого сотрудника предприятия произошла путаница, на самом деле то была продукция другого поставщика. Инцидент благополучно разрешился, но нервов стоил много.К вечеру Шахов почувствовал себя вымотанным.

Он решил, что должен развеяться. Позвонил Полине, та с радостью готова была его принять. Ради этого даже отказалась от посещения подруги.

Шахов сидел за столом. После обильной выпивки и хорошей закуски он почувствовал, как к нему вернулось хорошее настроение.

Он смотрел на свою любовницу и думал о том, что все же он правильно поступил, решив связать с нею жизнь. Звезд с неба может она и не хватает, но хозяйка отличная, вон какой превосходный стол соорудила за короткое время. Он уж точно с нею будет сыт, жить в чистоте и уюте. А что еще надо при его образе жизни, когда большую часть времени он проводит на работе и в поездках. Зато приятно возвращаться в уютный дом, где его ждут.

Полина присела рядом с ним, положила голову ему на плечо и стала ворковать. Ее руки проникли за его рубаху и гладили грудь. Ему стало так приятно, что Шахов даже прикрыл глаза.

– Как ты провел сегодня день? – спросила Полина. – Ты мне так и не рассказал. А мне хочется знать о тебе все.

– Да ничего интересного, – ответил Шахов. Рассказывать ей о нервотрепки из-за ошибки сотрудника молокозавода ему не хотелось. Зачем портить приятный вечер. Лучше заняться чем-нибудь другим.

Несколько минут они страстно целовались. Затем Шахов, в какой уже раз за вечер разлил вино по бокалам. Один из них подал Полине.

– За что будем пить, Саша? – спросила она.

Шахов на секунду задумался.

– За наш с тобой дом.

– За это я готова пить бесконечно.

– Так можно спиться, – засмеялся он. – Все надо делать в меру. – Внезапно он вспомнил. – Я забыл тебе рассказать. – Шахов поведал Полине о сегодняшней находке.

– Вот это да! – изумилась она. – Вы нашли в доме старинный сундук.

– Шкатулку, – поправил он. – Но не она самое интересное, в ней были какие-то старые тетради, исписанные на иностранном языке. Кажется, французском.

– Хочу посмотреть на шкатулку, – сказала Полина.

– Она в машине.

– Сходи, милый, – умоляюще посмотрела она на Шахова. – Так интересно взглянуть на эту вещицу.

Шахов понял, что отвертеться не получится, глубоко вздохнул и направился к выходу из квартиры. Вернулся через пять минут. Он поставил шкатулку на стол.

– Смотри.

На Полину старая, вся почерневшая шкатулка впечатления не произвела.

– И что в ней интересного? – сморщила она лобик.

– Я ж говорю, внутри старые тетради. Кто знает, что в них.

– Да, какая разница, – махнула рукой Полина. – Зачем нам в этом разбираться, у нас своя жизнь.

– И что тогда с этим делать?

– Выкинуть и забыть, – решительно произнесла она.

Шахов подумал, что, пожалуй, это предложение наиболее прагматичное, зачем ему разбираться с этим наследием, своих дел невпроворот.

– Ладно, так и поступим, – пообещал он. – Но не сейчас. А сейчас есть более неотложные дела.

– Это какие? – соблазнительно улыбнулась Полина.

– Сейчас узнаешь.

Шахов сел рядом с молодой женщиной, опрокинул ее на спину и стал целовать, одновременно снимая одежду.

Шахов вышел из квартиры Полины рано утром. Она еще нежилась в постели и даже не пошла его провожать. Ему же срочно надо было ехать на ферму.

В руках Шахов нес шкатулку. Рядом с домом Полины располагалась площадка с контейнерами для мусора. Он подошел к ним, намереваясь выкинуть найденную реликвию.

Несколько мгновений Шахов стоял неподвижно, переводя поочередно взгляд с шкатулки на контейнер и обратно. Затем решительно направился к машине. Открыл дверцу, осторожно положил вещь на заднее сиденье, сел кресло водителя и поехал.

Херсонцев шел на встречу с Лоцмановым с тяжелым предчувствием Он прекрасно понимал, по какому вопросу тот пригласил его к себе. Предъявить же ему издателю было нечего, и потому Херсонцев был готов к самому неприятному исходу их разговора. Вплоть до того, что за невыполнение обязательств Лоцманов пошлет их с Марией далеко и надолго. Хотя оставалась небольшая надежда. Все же у них была уважительная причина.

Как и ожидал Херсонцев, Лоцманов встретил его весьма неприветливо. От былого расположения не осталось и следа. Скользнул по нему мрачным взглядом, буркнул что-то неразборчивое, а вместо того, чтобы подать руку, демонстративно уткнулся в свои бумаги. Даже сесть Херсонцеву не предложил. Херсонцев почувствовал обиду от такой встречи и решил, что, по-видимому, терять ему особо нечего, поэтому, не долго думая, плюхнулся на свободное кресло напротив хозяина кабинета, нагло положив ногу на ногу и вальяжно откинулся на спинку кресла.

Судя по выражению лица, Лоцманова такая откровенная наглость повергла его в недоумение. Он явно не ожидал от Херсонцева подобного демарша. Издатель сразу же позабыл про свои бумаги и уже с интересом посмотрел на своего гостя. В глазах его появилось любопытство, смешанное с надеждой, что Херсонцев все же принес ему хорошие новости.

– Давненько мы не виделись, Алексей Игоревич, – выдавил Лоцманов из себя искусственную улыбку,– ни ответа, как говорится, ни привета. А мы ведь деловые люди. И договаривались с вами о совершенно конкретных действиях. И где они? Негоже так вести дела.

– Николай Андреевич, я рад бы все сделать, как мы договаривались, но не все зависит от меня…

– Все! – вдруг рявкнул Лоцманов, грубо оборвав Херсонцева на полуслове.– А все эти розовы сопли про всякие там обстоятельства, все это полнейшая чушь, которую я даже слушать не намерен. Мне нужен результат. Давайте сюда договор. – Лоцманов выбросил вперед руку и нетерпеливо пошевелил пальцами. – Надеюсь, он подписан. Сабуровой.

– Но…, – Херсонцев слегка кашлянул.

–Договор на стол! –сСкомандовал Лоцманов, бешено, вращая глазами.

Херсонцев дрожащими руками, вытащил проект договора, встал, на негнущихся ногах подошел к столу и положил его перед Лоцмановым.

– Так я и знал! – Лоцманов мельком взглянул на то место, где должна стоять подпись Марии и отшвырнул бумаги от себя.

– Если вы, многоуважаемый, Алексей Игоревич, – Лоцманов скрестил руки и, опершись ими об стол, наклонил свое грузное тело в направлении Херсрнцева, – затеяли за моей спиной двойную игру и нашли себе другого издателя, то вы очень пожалеете об этом.

В голосе Лоцманова зазвучали нотки угрозы. Херсонцев вдруг почувствовал себя провинившимся школьником, вызванным к завучу на ковер.

– Что вы, Николай Андреевич, У меня и в мыслях такого не возникало. – Херсонцева угнетала необходимость оправдываться. – Но Мария сейчас не в том состоянии, чтобы приступать к работе над новым романом. Она совсем недавно потеряла мать и просит предоставить ей возможность повременить с этим.

– Мне плевать, когда она начнет писать. Мне важно знать, что между нами есть соглашение, зафиксированное на бумаге и скрепленное нашими подписями. – Лоцманов схватил неподписанный договор и потряс им в воздухе.– Вот здесь должны стоять сроки и пусть себе пишет когда ей угодно. Хоть в последнюю ночь! Понятно вам!

– Да, но, Мария Юрьевна не готова пока ничего подписывать. Вы должны понять. Она перенесла слишком тяжелую утрату.

– Не желаю ничего понимать. Мне нужна подпись и точка, – напирал Лоцманов. – Лично я заставил бы ее подписать в два счета. Но это не моя, а ваша работа. Вот и делайте ее на совесть, а не спустя рукава.

– Я попробую еще раз поговорить с Марией Юрьевной, – пообещал Херсонцев.

– Не пробовать надо, а дело делать. Надави на нее. Мужик ты или не мужик. С бабой совладать не можешь! –возбужденно воскликнул Лоцманов. – Будь я в твоем возрасте, справился бы с ней за одну ночь,– сделал издатель красноречивый жест. Даю вам обоим последний шанс.– Лоцманов откинулся на спинку кресла. – И чтобы на той неделе договор с ее подписью был у меня на столе. В противном случае, я аннулирую нашу с вами договоренность. Надеюсь, вы помните, о чем идет речь.

– Разумеется.

Лоцманов снова уткнулся в бумаги, демонстрируя тем самым, что их разговор завершен.

– До свидания, Николай Андреевич, – поднялся Херсонцев.

До свидания, – буркнул Лоцманов, не поднимая головы.

Выйдя на воздух, Херсонцев сразу же отправился на вокзал покупать билеты. Уже сегодня вечером он собирался выехать из Москвы к Марии. Намерения его были самые решительные.

Впервые за последнее время Мария весь день пребывала в приподнятом настроении. Хотя явных причин как-то особо радоваться жизни у нее вроде и не было. Но, несмотря на это, откуда-то вдруг взялась уверенность, что сегодня должно случиться что-то необычайно важное и хорошее. Просто так. Вопреки отсутствию всякой логики. И даже чувство тяжелой утраты, которое прочно обосновалось в ней с момента ухода матери, стало намного легче.

Марии такое состояние очень понравилось, она вдруг ясно поняла, что устала ощущать себя несчастной. Наверное, вот так, легко и непринужденно чувствуют себя дети каждый день, подумала Мария. Ей вдруг впервые стала понятна суть известного афоризма: будьте, как дети. По крайней мере, она должна попытаться. И пока Мария обдумывала, как здорово бы подольше задержаться в этом состоянии, в дверь позвонили.

Мария удивилась, она никого не ждала. Тем не менее, ее вдруг охватило ощущение, что сейчас ее ожидает какой-то сюрприз. Мария подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке она увидела Шахова.

Да уж, сюрприз, подумала Мария. Она даже засомневалась, стоит ли ей открывать дверь. Однако любопытство взяло вверх. Зачем она могла ему понадобиться? Мария открыла.

– Здравствуйте, – Шахов широко улыбнулся. – Разрешите пройти?

– Пожалуйста, – Мария посторонилась, пропуская неожиданного визитера в комнату.

Несколько минут Шахов с интересом осматривал ее жилище, ничего не сообщая о цели своего прихода.

Мария вдруг почувствовала раздражение, долго он еще будет пребывать в неподвижности.

– Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы осматривать мою квартиру, – решила Мария пронзить незваного гостя шпилькой словесной колкости.

– Да, конечно. – Шахов перевел взгляд на Марию. – Извините за такое неприкрытое любопытство. Просто я сторонник того мнения, что если хочешь понять человека, нужно посмотреть в какой обстановке он живет, какими вещами себя окружает.

– А вы хотите меня понять?– Мария вдруг поймала себя на том, что с интересом ждет его ответа.

– Я всегда хочу понять человека, если даже общаюсь с ним непродолжительное время. Это очень помогает в бизнесе, страхует от ошибок.

– Вот вы посмотрели обстановку. И что вам удалось понять про меня? Весьма любопытно было бы услышать.

– Я вижу, что у вас в доме идеальный порядок и чистота. Из чего я могу сделать вывод, что такой же порядок и ясность у вас в голове. И если вы что-то решили для себя, то вас ничто уже не способно сбить с избранного пути.

–Надо же! – Мария недоверчиво посмотрела на Шахова. – Вы уловили самую суть моего характера. Но я не верю в логическую цепочку ваших умозаключений. Сделать такие выводы, только взглянув на мое жилище, невозможно. Скорей всего вы что-то разузнали обо мне. Правда, не понимаю, зачем вам это понадобилось.

– Вы можете думать, как вам будут угодно. Но моя интуиция подсказывает, что вещь, которую нашли мои рабочие, разбирая завалы в ваших фамильных развалинах, может представлять для вас определенную ценность. Хотя на первый взгляд это просто мусор.

– И что за вещь? – Марии вдруг овладела нетерпеливость.

– Вот посмотрите, – протянул Шахов Марии сверток, который до сих пор держал в руках.

Мария осторожно взяла находку и стала разворачивать сверток. Когда был снят последний слой газеты, она увидела старую, потемневшую от времени шкатулку. Мария открыла шкатулку и увидела там несколько старинных тетрадей.

С максимальной осторожностью Мария взяла одну из тетрадей и открыла ее. Шахов подошел к ней и стал рядом. Он заметил, как слегка подрагивают ее пальцы.

– Тут написано не по-русски, – зачем-то пояснил Шахов, хотя это было понятно и без его слов.

– Это французский, – сказала Мария и перевернула несколько страниц.

–Вы знаете французский? – спросил Шахов.

– Да, я учила его в институте, учительница хвалила меня, – ответила Мария. – Но все равно понадобится словарь, чтобы разобрать эти записи. К тому же они сильно выцвели.

– Уверен, что у вас это получится.

– Спасибо, что принесли мне эти тетради, – Мария с благодарностью посмотрела на Шахова.

– Надеюсь, они будут вам полезны. А сейчас разрешите откланяться. Мне пора. – Шахов подошел к двери и, открыв ее, собирался уже покинуть квартиру. Но Мария остановила его.

–Александр Николаевич, позвольте задать вам один вопрос.

– Я весь внимание. – Шахов остановился и посмотрел на Марию.

– Скажите, вам что-нибудь известно о планах администрации области относительно Сабуровки?

– Я в курсе, но только в самых общих чертах. Единственно, что я знаю наверняка, что скоро всю эту деревню снесут под ноль. Хотя даже слово деревня это слишком много для того количества дворов, что там осталось.

– И вы так спокойно об этом говорите? – Мария задохнулась от накатившего на нее возмущения.

– А что я, по-вашему, должен делать. Посыпать голову пеплом и лить крокодиловые слезы?

– Но ведь там же люди!

– Их не оставят на улице или в чистом поле, поверьте. Всем им предоставят крышу над головой. Вполне нормальная практика.

– То-то и оно, что крышу и стены, да и только, – с горечью выдохнула Мария. – А эти люди всю жизнь прожили на земле, состарились на ней и хотят там же закончить свои дни. Перевезти их в другое место – это все равно, что взять укоренившийся росток и пересадить его в бесплодную почву.

– Я и без вас это понимаю, только не понимаю, вы для чего мне это все рассказываете? Я ведь никак не влияю на процесс, который уже давно запущен вице-губернатором Пумпянским. Он вот-вот начнет приводиться в исполнение.

– Напрасно вы прибедняетесь, – возразила Мария.– Можно встать на защиту этих людей, поднять общественность и остановить этот беспредел.

– У меня и без того своих дел полно.

– Значит, вам наплевать на людей?– Мария осуждающе посмотрела на Шахова.

По лицу Шахова Мария заметила, что этот вопрос сильно не понравился ее собеседнику.

– Я просто не собираюсь связываться с группой Пумпянского. Это совершенно бессмысленно. Вы даже отдаленно не представляете, что эта за личность. Он любого раздавит, как клопа, кто станет у него на пути. Такие в области уже есть.

– Вы боитесь. – Мария насмешливо посмотрела на Шахова.– А вот я не побоюсь. Я помогу этим людям отстоять свои земли.

– Не советую вам этого делать, – обеспокоенно посмотрел Шахов на Марию. – Во всяком случае, хорошенько все обдумайте, прежде, чем ввязываться в это дело.

– И не подумаю. Я уже все решила для себя. Я отвечаю за эту деревню.

– Это каким же образом? – изумленно посмотрел Шахов на Марию.

– Мои предки владели Сабуровкой.

– Понимаю, дворянская гордость. Все забываю, что вы у нас знатная особа. И как вы только снисходите до общения с таким холопом, как я.

– Не говорите ерунды.

Шахов пожал плечами.

– Возможно, из нас двоих ерунду говорите вы. Но в любом случае, все же не спишите. Это очень опасная затея. Я заеду к вам на днях, и мы еще поговорим об этом. А сейчас мне надо срочно ехать по одному очень важному делу. – Шахов развернулся и стал спускаться вниз по лестнице.

Мария закрыла за ним дверь. Несколько секунд простояла в задумчивости, затем вернулась в комнату.

Херсонцев вышел из поезда и направился на привокзальную площадь в поисках такси. Несколько таксистов скучали около своих машин в ожидании клиентов, с которыми, судя по всему, здесь явно было не густо. Херсонцев подошел к одному из них и назвал адрес, куда следует ехать. Таксист обрадовался такой неожиданной удаче, засуетился, подхватил саквояж Херсонцева, погрузил его в багажник и пригласил клиента в салон.

Пока они ехали до места, Херсонцев с интересом смотрел в окно. Городок, где проживала Мария, произвел на него гнетущее впечатление. Разбитый асфальт, узкие улочки, небольшие панельные пятиэтажки, жители с хмурыми лицами, навевали тоску и уныние. Кое-где сохранились еще двухэтажные деревянные бараки, с прилегающими к ним небольшими участками земли и удобствами во дворе. Херсонцев ужаснулся от мысли, что люди до сих пор живут в таких условиях. Только сейчас, очутившись среди этого захолустья, как мысленно назвал Херсонцев это поселение, он вдруг ясно осознал, что до мозга костей столичный житель и никогда бы не смог жить в такой среде.

Таксист остановился около панельного дома. Хорошо, хоть не барак, отметил про себя Херсонцев. Он расплатился и поспешил в подъезд. Ему не терпелось увидеть Марию. Его воображение само собой рисовало картинку, что уже через несколько минут он будет сжимать Марию в своих объятиях.Как только он представил себе это, как все неприглядные картины этого провинциального городка тут же померкли, по крайней мере, на какое-то время.

По нумерации квартир Херсонцев определил, что Мария живет на последнем этаже. Лифта в доме не было, и он стал подниматься по лестнице. Но это оказалось не простым испытанием, на четвертом этаже Херсонцев выдохся и остановился, чтобы отдышаться. На пятом этаже разговаривали мужчина и женщина. Женский голос показался ему знакомым. Херсонцев прислушался и понял, что он принадлежит Марии.

Любопытно, с кем она разговаривает, подумал он. Херсонцев притаился и стал слушать, о чем они говорят. Но разговор подходил к концу, и ему удалось услышать лишь обрывки последней фразы. Мужчина попрощался и пообещал на днях заехать к Марии. Этого оказалось достаточным, чтобы у Херсонцева всколыхнулись самые мрачные подозрения.

Хлопнула дверь и кто-то стал спускаться вниз. Через минуту Херсонцев увидел высокого плечистого и совсем не старого мужчину. Незнакомец не обратил на Херсонцева ни малейшего внимания. Зато Херсонцев проводил его долгим внимательным взглядом.

Насвистывая легкий мотивчик, чему-то улыбаясь и, обдав Херсонцева запахом дорогого парфюма, мужчина легко сбежал вниз по лестнице. Херсонцев невольно обратил внимание, что одет незнакомец был в довольно дорогую и качественную одежду, в отличие от многочисленных жителей этого городка, которые встретились ему по дороге к Марии.

Наверняка этот пижон специально выпендрился так для нее, неприязненно подумал Херсонцев. А она, все тянет и не возвращается в Москву. Уж не этот ли тип тому причиной? Херсонцев быстро поднялся на пятый этаж, нервно нажал на кнопку звонка и не отнимал руки, пока за дверью не послышались торопливые шаги.

Дверь распахнулась, и он увидел Марию. На лице ее отразилось недоумение. Ни радости, ни восторга, ни объятий и поцелуев после долгой разлуки. Так встречают чужого человека, кольнуло где-то внутри у него.

Вот неожиданность! – Воскликнула Мария. Она распахнула дверь, пропуская Херсонцева внутрь квартиры.

– Я вижу, ты вовсе не рада меня видеть,– желчно произнес Херсонцев.

– Почему же, рада, – без особой радости в голосе произнесла Мария. – Просто ты свалился, как снег на голову без предупреждения.

– Зато другие тебя, я смотрю, предупреждают о своих предстоящих визитах.

– Ты это о чем? – Мария непонимающе уставилась на Херсонцева.

– Не о чем, а о ком. Я имею в виду того хлыща, который встретился мне сейчас на лестничной клетке. Это твой ухажер? – Херсонцев пристально уставился на Марию.

– Алексей, как тебе не стыдно! – с негодованием воскликнула Мария.– Если ты приехал, чтобы устроить скандал, то я попрошу тебя удалиться.

Несколько секунд Херсонцев молчал, пытаясь охладить бушующие внутри него чувства.

– Извини, я не сдержался, увидев, что тебя посещает какой-то мужчина, – уже более миролюбиво произнес Херсонцев. – А приехал я, чтобы забрать тебя отсюда. Пора возвращаться в Москву. У меня был неприятный разговор с Лоцмановым. Он дал понять, что если договор не будет подписан в ближайшее время, то он разрывает с нами сотрудничество.

– Наверное, ты прав, – неожиданно согласилась Мария. – Действительно, я могу уже ехать в Москву. Здесь меня больше уже ничто не удерживает.

– Ну, вот и славно, – обрадовался Херсонцев неожиданным согласием Марии. Когда он ехал сюда, то внутренне готов был к более длительной осаде. Такая быстрая победа воодушевила его. Он подумал, что скорей всего у Марии с этим мужчиной ничего нет. В конце концов, это ее родной город, в котором у нее много знакомых.

Он подошел к Марии и обнял ее.

– Я так соскучился по тебе. – Херсонцев нашел ее губы, но Мария не отвечала на его страстный призыв. Херсонцев решил действовать более решительно. Его рука скользнула ей на грудь. Однако попытка скинуть с ее тела халатик окончилась неудачей. – Ты не хочешь меня? – удивился он.

– Алексей, ты забыл, у меня умерла мама. И пока у меня траур, ты сам понимаешь…

Херсонцев хотел было сказать, что в наше время траур длится недолго, но вовремя остановил себя. Мария из тех людей, которые считают, что традиции надо соблюдать так, как предписано. Ладно, он некоторое время потерпит, говорят, что воздержание даже полезно. Сейчас главное другое, как можно скорей увезти ее из этого захолустья и заставить подписать договор. А все остальное он возьмет попозже и сполна.

10.

Марии не терпелось как можно скорее посмотреть шкатулку, принесенную Шаховым. Все мысли ее были сосредоточены только на этом, но неожиданный приезд Херсонцева спутал все ее планы. Мария решила пока не рассказывать Алексею о старинной находке, и ей пришлось ждать вечера, пока он не улегся спать.

Мария постелила Херсонцеву в соседней комнате и, дождавшись, когда он заснет, приступила к осмотру шкатулки. Сама по себе шкатулка на вид была очень простая, деревянная без каких- либо украшений. Тщательно изучив шкатулку со всех сторон, Мария пришла к выводу, что, скорее всего, она не представляла собой никакой ценности, а была просто ящичком для сохранения того, что лежало в ней.

Мария открыла шкатулку и осторожно извлекла из нее содержимое. В ее руках оказались три толстых тетради. Каждая из них в кожаном переплете, весьма потертого вида. Видно было, что в свое время эти тетради открывали слишком часто. С трепетом в сердце Мария взяла одну из них, открыла и стала осторожно пролистывать страницу за страницей. Эта тетрадь была исписана полностью до самого последнего листа. Записи в ней были разделены на части, под каждой из которых стояла дата. Очень похоже на чей-то дневник, взволнованно подумала Мария. И очень большая вероятность того, что этот дневник вел кто-то из ее предков.

Первая запись была датирована апрелем 1762 года. В истории Мария была не особенно сильна, поэтому залезла в мобильник и забила в поисковике эту дату. Она быстро определила, что это было время воцарения на престоле Российской империи Петра III. Сердце Марии гулко ухнуло. Вот так совпадение! На медальоне, подаренном матерью, тоже изображен Петр III. А еще портрет неизвестной в краеведческом музее с точно таким же медальоном на шее, как у нее. Что это может значить? Мария задумалась. Какая связь между этими вещами? Мысли путались и никак не выстраивались в четкую линию. Интуиция подсказывала ей, что эта задачка стремя неизвестными имеет к ней непосредственное отношение. Только вот какое и как ее решить? Мария понимала, чтобы привести это уравнение к общему знаменателю, ей придется изрядно постараться. Но, как бы там ни было, она должна найти правильный ответ. И даже не должна, а просто обязана. Не зря же жизнь поставила ее в эпицентр этой тайны и подкинула сначала медальон, потом эту шкатулку.

Интересно, кто автор этих строк, задумалась Мария, мужчина или женщина? Мария постаралась определить это по почерку. В свое время, она увлекалась графологией и знала, что существуют почерки типично мужские и женские, юные и зрелые. По довольно динамичному стилю письма, разнообразному размеру и наклону букв, нажиму пера, можно было предположить, что автор этих строк молодой импульсивный мужчина. Однако чтобы понять это наверняка, надо было начать читать. Но первая запись была сделана на французском языке. Буквы во многих местах просматривались не совсем четко. Вероятно, чернила выцвели со временем. Да и хорошим знанием французского Мария не могла похвастаться. Учила когда-то в школе и сейчас мало что осталось в ее голове из словарного запаса тех лет.

Мария подошла к шкафу, где у матери хранились книги. Она надеялась найти там словарь французского языка. Должен же был он остаться с ее школьных времен. К великой радости Марии словарь нашелся. Она взяла его с полки и уселась разбирать первую запись в дневнике. Чтобы ее работа не пропала зря, Мария решила копировать все записи, которые она разберет в отдельной тетради. Для этой цели она приспособила толстый совершенно новый блокнот, который нашла все в том же шкафу.

Прошло не меньше получаса, прежде, чем Мария смогла записать в свой блокнот первую запись.

”Пред тем, как вы решитесь прочитать мои самые тайные мысли и чувства, заклинаю вас, подумайте, а если бы вам пришлось узнать, что кто-то сделал тоже самое относительно вас. Господь все видит! Поелику вручаю себя в милость Твою, Господь Милосердный!

Сего дня пополудни, девица Мария, дочь любимого батюшки Петра Гавриловича.”

Мария задумалась. Значит, она ошиблась, полагая, что автор этих строк юноша. Оказывается это девушка, и, судя по стилю письма, она была натурой очень живой и импульсивной. Мария живо представила себе молодую девушку, пишущую эти строки при свете свечи, то и дело, обмакивая гусиное перо в чернильницу. Девица Мария! Это надо же. Если она из рода Сабуровых, то имя ее Мария Сабурова. Марию вдруг обдало жаром. Невероятно, но факт. Почти четверть века назад в фамильной усадьбе Сабуровых могла проживать девушка, носящая точно такое же имя, как у нее. Марию охватил мистический трепет. И вот еще! Мария вдруг вспомнила, что рассказывал Новиков о предках рода Сабуровых. Он упоминал одного из них и называл по имени – Петр Гаврилович. Уж не тот ли это Петр Гаврилович, о ком упоминала девица Мария в своем дневнике. Если это так, то получается, что фамилия девицы Марии по батюшке Сабурова.

Мария почувствовала острую необходимость поделиться с Новиковым своими догадками. Она просто не могла держать в себе информацию, которая обрушилась на ее голову так внезапно. Она просто изнемогала под ее тяжестью. Но с Новиковым она встретится завтра. Чтобы как-то облегчить свое состояние прямо сейчас, Мария взяла ручку и, повинуясь, какому-то внезапному импульсу начала писать. Она попыталась представить себе эту девушку свою однофамилицу из далекого 18 века. Кто она, как живет, чем занимается и что ее волнует…

11.

Сабуровка. 1762 г.

Еще была весна, но тепло было почти как летом. Снег уже растаял даже в лесах, лишь кое-где, в самых тенистых местах еще сохранялись грязные сугробы. Но и они быстро таяли, обещая исчезнуть через пару дней.

Мария летела по тропинке вдоль леса, дорога была еще влажная, и копыта коня иногда проваливались в ней. Один раз она даже едва не слетела с седла, но все же удержалась. И сейчас испытывала гордость, так как знала, что не каждый мужчина сумеет это сделать. А вот у нее получилось!

«Я молодец! Я прекрасная всадница» – громко сказала она сама себе и еще громче засмеялась. Чувства и эмоции переполняли девушку, ей было так хорошо в это чистое, теплое и светлое утро. Она даже остановила коня, Пуля замер на месте, ожидая от хозяйки новых команд. Но пока они не последовали, можно было пожевать только-только выбивающуюся из-под земли пусть и не сочную, но зелень.

Мария же погрузилась в свои мысли. Все было так просто замечательно, если бы не отношения с отцом. Они ухудшались с каждым днем. Даже с каждой минутой. Чем старше становился батюшка, тем более нетерпимым он показывал себя окружающим, вел себя как самый настоящий тиран. Уж насколько она привыкла к его выходкам, но в последнее время терпение ее истощалось. Какой-то должен быть выход из всей этой ситуации. Обычно в ее положении девушки старались поскорее выйти замуж; она знает несколько таких случаев. Так, поступила ее подруга Настенька. Но ей повезло, достался хороший и молодой муж. А ведь многим нет. Да она сама не представляет, кто бы мог составить ей партию? Обо всех, кого она знает, и думать не хочется в этом качестве. А других тут нет. Место глухое, до ближайшего города почти тридцать верст. Да и городишко совсем маленький, от деревни почти не отличишь. А до губернского центра ехать целый день, с утра до вечера. Кто ее туда отпустит искать женихов.

На миг Марии стало грустно, но это было мимолетное ощущение, словно облачко на чистом голубом небе. Она ударила шпорами Пулю, и, подкрепившийся молодой травкой конь, радостно помчался по знакомой тропинке.

Внезапно девушка услышала какие-то незнакомые звуки. Они явно не принадлежали ни лесу, ни бегущему по его опушке ручейку, а носили посторонний характер. Мария ускорила бег коня и выехала на широкий простор поляны.

То, что она увидела, заставила ее замереть. В несколько сот метров впереди остановилась коляска, и из нее выглянуло чье-то незнакомое лицо. Она не успела его разглядеть; было и мало времени и далеко, но не было сомнений, что это был мужчина.

Мария ощутила некоторое смущение и решила повернуть назад. Так бы она и сделала, если бы ее не остановил крик:

– Мадмуазель, мадмуазель, не уезжайте. Я не причиню вам вреда. Мне очень нужна ваша помощь.

Мария нерешительно остановилась. Ее ни столько смущало нахождение одни на один с мужчиной, сколько возможная реакция папеньки, если он узнает про эту случайную встречу. И все же она решила, что не станет удирать. В крайнем случае, еще успеет. К тому же очень интересно, что делает этот незнакомец в их глуши.

Между тем, спрыгнув с коляски на землю, он быстро приближался к девушке. И чем ближе он подходил к ней, тем почему-то быстрей начинало биться ее сердечко. Чтобы он не заметил ее замешательства, Мария сурово сдвинула брови на переносице.

– Мадмуазель, я очень извиняюсь за беспокойство, но мы с моим кучером Пахомом, – кивнул он на кучера, – совершенно заблудились. Мне крайне стыдно, это же мои родные места. Я тут родился – и вот не могу ничего вспомнить, куда надо ехать. Единственное, что меня извиняет, это то, что я тут не был лет восемнадцать.

Мужчина внезапно громко расхохотался. – Как вам такое, меня увезли в Санкт-Петербург совсем маленьким.

– Вы из Санкт-Петербурга? – невольно воскликнула Мария.

– Откуда же мне еще быть, черт возьми! – Ответил мужчина. – Ой, извините, но еще три дня назад я был в казарме.

Мария исподтишка рассматривала своего собеседника. На вид ему было лет двадцать пять, его стройную фигуру среднего роста ловко облегал офицерский мундир. Девушка не слишком хорошо разбиралась в различиях и определить, что он означает, не могла. У мужчины было не столько красивое, а скорей приятное и очень подвижное лицо, на котором то и дело, как картинки в калейдоскопе, менялись выражения.

– Куда же вы едете? – осмелилась задать вопрос Мария.

– А я вам не сказал? Ой, ну и остолоп! – захохотал офицер, ударяя себя кулаком по голове. – Мой путь лежит в Сабуровку. Я здешний помещик, Александр Ланской. Два месяца назад умер мой отец. Я приехал вступить в наследование.

– Вы сын Николая Ильича? – воскликнула Мария.

– Да, единственный сын, так как мой старший брат умер три года назад. А вы знали моего почтенного батеньку?

– Разумеется. Он дружил с моим отцом, гостил у нас. Меня зовут Мария Сабурова, мой отец Петр Гаврилович, здешний помещик и ваш сосед. Разве вы не слышали о нас?

– Не слышал. В Петербурге, где я все эти годы проживал, это имя как-то не звучало. Но вы можете указать, куда же нам дальше двигаться.

– Конечно, могу, мне известно тут каждое деревцо. Могу показать вам путь. Тут совсем недалеко. Вы просто пропустили нужный вам поворот.

Несколько секунд офицер, не отрываясь, смотрел на девушку.

– А вы очень смелая. Даже в Петербурге таких не так много.

– Что вы, я трусиха, – возразила Мария

– Все бы были такими трусихами. А если я разбойник, если захотел бы вас ограбить…

– Мы с Пулей бы умчались от него.

– С Пулей?

– Это моя лошадка, – потрепала она коня по холке. – К тому же тут нет разбойников, я о них давно не слышала.

– И все же вы очень смелая! – Вынес свой вердикт молодой человек. – Поедемте, а то я сутки не спал.

Мария ехала впереди, за ней ползла коляска. Ланской рассматривал окрестный пейзаж, и когда что-то узнавал или ему так казалось, громкими возгласами извещал об этом. Марии было даже немножко смешно, на ее взгляд офицер был чрезмерно экзальтирован. Впрочем, это не мешало тому, что этот человек возбуждал в ней все больше интереса.

Показалось Сабуровка, совсем небольшое и бедное село. Ее хозяин едва-едва сводил концы с концами. Мария хорошо помнила, как плохо одевался покойный хозяин имения, каким бедным и старым был его экипаж. Она припомнила слова отца, что все деньги Николай Ильич отправлял служившему в гвардии сыну. Выходит, он гвардеец!

Они подъехали к одноэтажному, скорей даже не дому, а к развалюхе. Строение давно требовало ремонта, а лучше всего полной перестройки.

Мария спешилась, вслед за ней из коляски вышел Ланской. Он встал рядом с девушкой, осматривая свои владения.

– Но ведь этот дом вот-вот рухнет! – вдруг воскликнул он.

– Что вы, он еще простоит ни один год, – возразила Мария. – Вот увидите.

– Нет уж, на это лучше не смотреть, – пробормотал гвардеец. – Неужели тут жил мой отец?

– Да, – подтвердила Мария.

– Я вам безмерно благодарен за помощь, мадмуазель. Без вас я плутал бы до самого вечера. А то еще и ночь бы прихватил.

– Мне приятно было вам помочь. А, знаете, приходите к нам сегодня на ужин. Папенька будет рад познакомиться с сыном своего друга.

– Вы так полагаете, – задумчиво посмотрел Ланской на Марию. – С большим удовольствием.

– Вот и прекрасно, а я поеду.

Мария легко взлетела на коня.

– Ждем вас! – крикнула она и умчалась.

Ланской смотрел ей вслед, пока она не исчезла за поворотом.

Глава 4.

Сабуровка. 1762 г.

Мария то ускоряла шаг своего верного скакуна, то заставляла его плестись по тропинке. Все мысли девушки текли в одном направлении, а именно к новому знакомому. Он из самого Петербурга, города, о котором она столько слышала, но ни разу не была. А ей так хотелось, в своем воображении она часто гуляла по его улицам, входила в дома и дворцы. Этот город ей казался сказочным местом, где сбываются все мечты. А мечтать она любила ничуть не меньше, чем читать и кататься на любимом коне Пуле. Да и чем еще можно заниматься в этой глуши.

Стройная фигура гвардейца уже не в первый раз за несколько минут вспыхнула в ее сознании. Это похоже на чудо, он так напоминал мужчину, который многократно возникал в ее воображении. Она никогда не видела его наяву, он был исключительно плодом ее фантазий. И до сего момента Мария была уверенна, что она никогда не увидит его в реальности. А вот сегодня он совершенно неожиданно возник. Сначала она даже не поняла, что это именно он, человек из ее снов. А когда признала удивительное сходство, то была потрясена. Причем, настолько потрясена, что даже пригласила его к ужину. Поступок просто неслыханный. И сейчас, приближаясь к дому, ее охватывало все более сильное волнение. Она прекрасно понимала, насколько папенька будет недоволен ее поведением. Он и так с большим трудом терпит ее отлучки из дома, считает это верхом легкомыслия и недопустимым делом. А тут такое приглашение по сути дела незнакомого им человека. Ничего хорошего ей это не сулит. Они и без того с отцом не в лучших отношениях, а тут такое самовольство. Он может этого и не простить.

Мария подъехала к дому, спешилась, конюх подхватил поводья и повел Пулю в конюшню. Она уже поднялась на крыльцо. Судя по доносившимся голосам, отец был на втором этаже.

Мария поднялась по скрипучей лестнице, вошла в комнату. Отец сидел в кресле, рядом с ним была Агафья. Завидев вошедшую, она стрельнула в нее недоброжелательным взглядом. Но сейчас девушке было не до нее.

– Ты вернулась? -хХмуро посмотрел на нее Петр Гаврилович.

– Да, батюшка.

– И как там?

– Прекрасная погода.

– И это все?

– Не совсем. – Мария почувствовала, как захлестывает ее волнение.

– Что еще? – насторожился отец.

– Я случайно встретила человека.

– Человека?

– Ну, да, он ехал в коляске.

– Надеюсь, ты попыталась ускакать подальше от него.

– Я так и думала, но он вдруг закричал, что заблудился. Я не могла ему не помочь.

– Так, так. – Кустистые брови отца Марии опасно сблизились, так как она знала, что это является признаком нарастающего гнева.

– Ты молодая девушка, и не тебе помогать незнакомым мужчинам.

– Но там поблизости больше никого не было. Только я и Пуля.

– Это все?

Мария отрицательно покачала головой.

– Мне пришлось его проводить до дома. Знаешь, кем он оказался, сыном нашего соседа Николая Ильича Ланского.

– Александр?

– Да, он так представился.

– Николай мне говорил о нем. Повеса, проматывал его деньги. А он был весь в долгах. В том числе, занимал и у меня.

– Наверное, жизнь в Петербурге дорогая, – пробормотала Мария.

– Я сам одно время служил там и знаю не понаслышке. Тратить можно бесконечно, ума для этого не надо иметь. А можно жить экономно даже в царском дворце. Ты понимаешь? – Сурово обратился Петр Гаврилович к дочери.

– Да, папенька, – опустила голову Мария, но ненадолго. – Я пригласила Александра Николаевича сегодня на ужин к нам.

От этого известия Петр Гаврилович вскочил с кресла.

– Ты пригласила его?

– Мне показалось, что вы будете рады видеть сына своего старого друга.

– Не тебе судить, буду я рад или нет! – Яростно взмахнул рукой Петр Гаврилович. – Молодая девушка не может приглашать незнакомого мужчину на ужин.

– Почему?

– Так положено! – закричал отец. – И не тебе это оспаривать. Я сделал ошибку, предоставил тебе слишком много воли. В память о твоей матери, это она просила воспитывать тебя по-современному. Вот и до воспитался. С этим надо кончать, скоро все будет по другому. Ты меня поняла?

– Да, папенька.

– Иди в свою комнату и сиди там, пока я тебя не позову. Агафья, слышала, сегодня за ужином у нас будет гость. Не ударь лицом в грязь.

Мария поставила точку в конце предложения и потянулась всем телом. Глаза слипались, очень хотелось спать. Она посмотрела на часы и ахнула. Стрелки показывали семь утра. Мария подошла к окну и отодвинула портьеры. В комнату хлынул свет. Только сейчас до Марии дошло, что она писала всю ночь, не смыкая глаз. И не заметила, как пролетело время.

Мария подошла к столу и взяла в руки, исписанные за ночь листки, еще раз пробежалась по ним взглядом и осталась довольна. Вроде неплохо получается. Мария понимала, что этой ночью начала писать новый роман. Вот так странно и неожиданно герои этого романа начали входить в ее жизнь. Она даже не знала точно сейчас, о чем будет этот роман. Одно она знала наверняка, что это будет история жизни девицы Марии Сабуровой. Но прежде, чем написать ее, ей следовало основательно изучить все эти дневники.

Мария снова взяла в руки старые тетради и бережно пролистала их. Последняя запись была датирована 1777 годом. Между первой и последней записью промежуток в 15 лет. Для того времени, когда средняя продолжительность жизни была не так уж и велика, это довольно приличный срок.

Мария с нежностью провела пальцами по кожаным переплетам старинных тетрадей. 15 лет жизни девицы Сабуровой были в ее руках. Оставалось только расшифровать их и изложить историю Марии в своей интерпретации. Мария почувствовала нетерпение. Ей захотелось, как можно скорее погрузиться в эти записи и извлечь из них максимально возможное. А если материала будет не достаточно, она что-нибудь придумает. На то она и писатель, чтобы, опираясь на факты, писать уже свою историю. Воображение Марии разыгралось и понесло ее в то время, в котором она оставила свою героиню. Она уже успела соскучиться по ней. Она забыла про сон. Ей хотелось вновь встретиться с этой бесстрашной девушкой… Но внезапно ее уединение было грубо нарушено.

– Доброе утро, – долетел до слуха Марии голос Херсонцева. Она вздрогнула и обернулась. Она совсем забыла о нем. Сейчас он стоял перед ней и улыбался, возвращая к действительности. Мария почувствовала досаду, которую ей не удалось скрыть. Судя по тому, с какой скоростью исчезла улыбка с лица Херсонцева, он понял, что она совсем не рада ему. Он угрюмо посмотрел на Марию, потом обвел взглядом комнату. Заметил заправленную кровать.

– Ты так рано встала? – Удивился Херсонцев.

– Я еще не ложилась, – на автомате произнесла Мария, и тут же пожалела о своих словах. Лучше бы она солгала.

– Что значит не ложилась! – Брови Херсонцева поползли вверх. – Тебе надо было хорошо выспаться перед дорогой. А еще столько дел предстоит, надо собрать твои вещи и упаковать их. Я удивляюсь твоей безответственности, – продолжал выговаривать Херсонцев, сердито глядя на нее.

– Успокойся, – прервала Мария поток его красноречия, – я никуда не еду.

–Как не еду, – осекся Херсонцев, – это шутка? Да?

– Это не шутка

– Но, позволь, я не понимаю, – Херсонцев растерянно смотрел на Марию.

– Что тут не понятного, – устало произнесла она. – Я остаюсь. Поезжай один, без меня.

– Постой. Да как же это. Ведь мы с тобой обо всем договорились вчера. Ты возвращаешься в Москву.

– Договорились. Но теперь все изменилось. Я остаюсь.

– Но что такого произошло за ночь, черт возьми! – Выругался Херсонцев.

– Произошло. Я пока не знаю что именно, но знаю, что мне надо еще задержаться здесь на несколько дней.

– Нет, – взревел Херсонцев. Это уже ни в какие ворота не входит. – Как можно не знать, что произошло. Что ты морочишь мне голову. Это все из-за него? Из-за него, да? Признавайся!

О ком ты, не понимаю. – Мария действительно не понимала, кого он имеет в виду.

– Из-за того красавчика, который вчера тебя навещал. Я слышал, как он обещал вернуться. Он тебе звонил? И это ты его ждешь? – Херсонцева всего трясло от ярости.

– Я не намерена разговаривать с тобой в таком тоне. Мне не в чем оправдываться перед тобой. А если ты мне не веришь, то лучше нам разойтись, по –хорошему. Прямо сейчас.– Мария отвернулась к окну.

Херсонцев хотел было возмутиться, устроить скандал. Но вовремя вспомнил об их деловом партнерстве. Он собрал волю в кулак и утихомирил свое возмущение, рвущееся изнутри наружу.

– Ты езжай один, – повернулась к нему Мария. – А я приеду через несколько дней.

– Хорошо, – сухо произнес Херсонцев. – Когда ждать тебя?

– Точно не знаю. Думаю, через пару дней.

– Отлично. Не забудь про то, что Лоцманов ждет тебя в Москве. Я постараюсь его уломать, чтоб еще подождал немного.– С этими словами Херсонцев демонстративно собрал свои вещи и проследовал к выходу. У двери они обменялись холодным поцелуем и Херсонцев исчез.

С его уходом, Мария почувствовала облегчение. Словно гора с плеч свалилась. Только сейчас она поняла, как сильно хочет спать. Не раздеваясь, Мария повалилась на кровать и проспала до самого вечера.

Мария нашла Новикова в музее в своем кабинете. Она приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь. Новиков разговаривал с какой- то женщиной. Увидев Марию, он радостно кивнул ей, и попросил подождать, пока он не отпустит посетительницу. Мария опустилась на стул, но тут же встала и стала ходить взад и вперед по приемной кабинета. Сидеть и ждать пока Новиков освободится было невыносимо. Ее просто распирало желание рассказать о дневниках и главное, поподробнее расспросить о Петре Гавриловиче Сабурове, о котором упоминал Новиков в их предыдущую встречу. Похоже, что именно он был хозяином их фамильной усадьбы. И хоть в дневнике девицы Марии фамилия ее батюшки не упоминалась, но зато имя совпадало с именем одного из местных представителей дворянского рода Сабуровых. А коль дневники были найдены в усадьбе Сабуровых, то логично предположить, что отец девицы Марии носил фамилию Сабуровых.

Марии казалось, что это ясно, как дважды два четыре. Простая логическая цепочка указывает на то, что девица Мария и есть урожденная Сабурова.

Когда Новиков, наконец, освободился, Мария зашла в кабинет и все рассказала, о находке, об авторе дневников и о своих догадках относительно фамилии бывшего хозяина ее фамильной усадьбы.

–Павел Васильевич, что вы думаете о моих предположениях?– с бьющимся сердцем Мария ожидала его ответа.

– Думаю, вы правы с высокой долей вероятности. – Новиков улыбнулся. – Ваша находка бесценна. Но я тоже все это время не сидел сиднем и подготовил для вас один очень интересный документик. Он хранится в архивах нашего музея.

Новиков встал с кресла и подошел к большому деревянному шкафу, занимающему полкабинета. Открыв дверцу, он извлек из шкафа тоненькую папочку. Открыл ее и бережно достал оттуда пожелтевшую от времени царскую грамоту.

– Вот полюбуйтесь. Высочайшим повелением императрицы Анны Иоановны, от 30 марта 1730 года, капитан-лейтенанту лейб-гвардии Преображенского полка Петру Гавриловичу Сабурову за заслуги перед отечеством даруется поместье и десять деревень в местечке Осиновка Казанского уезда.

Мария с трепетом взяла в руки старинный документ.

– Но здесь написано Осиновка, – Мария бросила вопросительный взгляд на Новикова.

– Совершенно верно.– поспешил развеять ее сомнения Новиков. – Именно так называлось поместье до появления в этих местах бравого гвардейца Сабурова. А когда он тут обосновался и окончательно укоренился, приказал переименовать Осиновку в честь своей фамилии в Сабуровку. Сохранилась даже информация, что событие это он приурочил к своему бракосочетанию с местной дворянкой.

– А кто она и как ее фамилия известно?– Мария с надеждой посмотрела на Новикова.

– К сожалению, история умалчивает об этом, – качнул головой Новиков. – Как и о том, были ли у них дети и в каком количестве.

– Судя по найденным дневникам, были, – уверенно произнесла Мария.– Это была девочка и звали ее Мария.

– Возможно, вы правы, но я все же не стал на сто процентов утверждать, что эти дневники принадлежать прямой наследнице Петра Гавриловича.

– А я уверенна в этом,– горячо возразила Мария. – Я уже подсчитала. Все сходится. Вот посудите сами. Когда он получил дарственную на земли, он был молодым гвардейцем в чине капитан-лейтенанта. Ему вполне могло бы быть лет 20 на тот момент. Согласны?

– Вполне. Отчего и нет, – согласился Новиков.

– В 1762 году, на момент первой записи в дневнике, девице Марии могло бы быть лет семнадцать. Значит, родилась она примерно в 1745 году. На этот момент Петру Гавриловичу 35 лет. Самый возраст, чтобы стать отцом семейства. Вы не находите?

– В ваших словах есть резон, – кивнул Новиков. – Однако я все же убедился бы в подлинности этих дневников. Действительно ли они написаны во второй половине 18 века. Или это фальсификация.

– Фальсификация? – Мария качнула головой. – Тут три дневника с временным интервалом в 15 лет, с проставленными датами почти на каждой странице. Не думаю, что это подделка. Кто пойдет на такой чудовищный труд. Да и зачем?

– Если б вы знали, Мария, сколько раз переписывалась история. Вы бы не были так уверены в ваших категоричных утверждениях.

– Конечно, я дилетант и в этом ничего не понимаю, но интуиция подсказывает мне, что я права.

– Можно отдать один из ваших дневников на экспертизу, – предложил Новиков. – Правда, в нашем музее нет такого эксперта. Обычно в подобных ситуациях мы отправляем исследуемый документ в областной музей истории искусств. Если вы доверите мне один из дневников, то я организую такую экспертизу.

Несколько секунд Мария раздумывала. Она ведь обещала Херсонцеву приехать через два дня.

– А сколько времени потребуется на проведение такой экспертизы,– спросила Мария.

– Недели две, как минимум. Вас это устроит?

– Устроит, – не стала раздумывать Мария. – Вот возьмите вот эту тетрадь.– Она протянула Новикову третий дневник. – А остальные два я буду пока переводить.

Возвращаясь домой, Мария думала о том, что Херсонцев снова будет злиться и упрекать ее. Но ей было уже все равно. Ей не терпелось, как можно скорее, погрузиться в продолжении истории девицы Марии.

Сабуровка. 1762 г.

Мария проскользнула в свою комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Весь мир с его назойливой грубостью и бесцеремонностью остался лежать где-то далеко, за гранью пространства очерченного стенами ее комнаты. Мария постояла немного около двери, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора и, уловив нервное шарканье шагов папеньки, решительно задвинула задвижку на двери. Обезопасив себя таким образом от вторжения в свое личное пространство кого бы то ни было, а в первую очередь горячо любимого папеньки, Мария вздохнула с облегчением. Наконец-то она одна и спокойно может подумать обо всем, что приключилось с ней накануне. Только сейчас в убаюкивающей тишине своей комнаты она почувствовала страшную усталость. Мария присела на софу, в изнеможении откинулась на гору шелковых подушек и прикрыла веки. Перед ее глазами, как наяву, вспыхивали и гасли картины сегодняшнего утра. Вот она одна мчится верхом, крепко натянув поводья. Ветер обдувает ее разгоряченные щеки, ветки деревьев то и дело хлещут по лицу, но она почти не замечает этих хлестких ударов. Она упивается непередаваемым ощущением бешенной езды, наслаждается силой и упругостью своего молодого гибкого тела, возможностью лететь во весь отпор наобум, куда глаза глядят, позабыв про все на свете. И нет рядом никого, кто мог бы воспрепятствовать ей в ее любом, самом сумасбродном желании. Вот это и есть счастье, вот это и есть настоящая свобода. Мария приподнялась на локтях, почувствовав потребность встать. Усталость ее, как рукой сняло. Прикоснувшись мыслями к своей утренней прогулке по лесу, она будто живой воды пригубила. Ее всю, с ног до головы, вдруг охватила жажда деятельности. Мария вскочила на ноги, даже не понимая еще того, что она сделает в следующую секунду. Просто ее тело просило движений и она повиновалось его страстному призыву, не рассуждая и не задумываясь о том, как она удовлетворит эту внезапно возникшую потребность.

Мария бросилась к двери, откинула задвижку и выглянула в коридор. Там никого не было. Пустота равнодушного пространства, навалившегося на нее своим безразличием, нарушалась мерным тиканьем часов, висевшим на стене между двух окон, выходивших в сад. Взгляд ее проник сквозь стекло в гущу раскидистых деревьев, росших под окнами, устремился вдаль, за пределы вековых лип, окаймляющих сад, и служащих границей их имения и имения их соседей помещиков Ланских, отпрыска которых она внезапно повстречала сегодня во время утренней прогулки. Перед внутренним взором Марии живо встал образ ее нового знакомого. Мария задумалась, вспоминая гвардейца. Настроение ее вмиг переменилось, жажда деятельности сменилась другой жаждой.

Мария вернулась в комнату и нерешительно подошла к зеркалу. Ей вдруг захотелось узнать достаточно ли хороша она, может ли она быть интересна таким мужчинам, как этот гвардеец? До сих пор она об этом никогда особенно не задумывалась, считая себя пусть не красавицей, но вполне симпатичной девушкой. Ей этого было вполне достаточно знать о себе. Но сейчас, в сию минуту, она почувствовала недостаток этого знания, ей захотелось большего, захотелось иметь доказательство своей красоты. С волнением и трепетом Мария остановилась перед зеркалом. Она впилась в свое отражение испытывающим взглядом. Из холодной невозмутимости стекла на нее смотрела довольно миловидная девушка семнадцати лет отроду с густой копной рыжих волос на голове. Нежно очерченный рот и огромные сияющие зеленые глаза доминировали на ее лице, завораживали, притягивали взгляд, оставляя в тени все остальное. Но, как только спадало первое впечатление, на поверхность лица всплывали другие его подробности, которые решительно не нравились Марии. Слишком волевой подбородок лишал ее облик мягкости и женственности салонных великосветских красавиц. А чуть вздернутый носик и широкие скулы с густым румянцем делали ее похожей на простолюдинку, на ее сводную сестру Лизу, рожденную крепостной девкой от ее папеньки.

Девка та умерла при родах, благополучно разрешившись девочкой. Мать Марии не вынесла такого вероломства своего мужа, слегла с нервной горячкой и вскорости умерла, оставив на руках у мужа две малолетних девочки.

Петр Гаврилович немного погоревал от этой потери, но быстро утешился, взяв себе в сожительницы их ключницу Агафью. Что касается незаконной дочери, то он принял решение оставить девочку в своем доме и воспитывать, как свою собственную родную дочь. Девочку нарекли Лизой, приставили к ней кормилицу и няньку, а когда малышка подросла ее вместе с Марией, благо они были погодки, отдали в обучение разным премудростям специально нанятому учителю. Папенька не поскупился и для этой цели выписал из самой Франции образованного во всех отношениях француза Жана. Он обучал девочек не только грамоте и разным наукам, но и игре на фортепиано, танцам и даже давал им уроки фехтования. Лиза эти уроки брать отказалась, а вот Мария оказалась способной ученицей и отдавалась фехтованию со всей страстью своей натуры, на которую только была способна. Удивленный француз не ожидал такой прыти от своей ученицы и уже через год уроков вынужден был признать, что Мария владеет шпагой даже лучше, чем он сам.

Между тем, девочки росли и с каждым годом становились все более и более похожими внешне. Обе они были породой в отца и при беглом знакомстве, казались совершенно на одно лицо. Единственное, что различало их, так это то, что Лиза была пониже ростом и поплотнее фигурой. Но это различие легко скрывалось одеждой и, когда Лиза одевала туфли на каблуке, а Мария оставалась без каблуков, их с трудом различал даже их собственный отец. Мария любила похулиганить и часто подговаривала сестру одеться так, чтобы никто в доме не мог различить их. Петр Гаврилович сердился, делал нагоняй дочерям и заставлял их соблюдать строгие рекомендации в одежде. Одевать только разные платья, и носить туфли только без каблуков. Но для свободолюбивой Марии нарушение этого запрета стало любимой дерзостью, к которой она прибегала, когда хотела досадить папеньке. Мария с грустью констатировала тот факт, что в последнее время, папенька стал подавать все более и больше поводов к такому ее поведению, становясь с каждым днем все более невыносимым. Вот и сейчас, вспоминая свой давешний разговор с отцом, в душе ее поднималась буря негодования и если бы не назойливое желание выяснить насколько же она хороша собой, она пошла бы и что-нибудь отчебучила прямо сейчас. Но это потом. А пока… Мария задумчиво глядела в зеркало на свое лицо и то, что она там видела нравилось с каждой секундой ей все меньше и меньше. Нет, это просто не выносимо! В отчаянии Марии отвернулась от зеркала, беспомощно оглядываясь по сторонам. На глаза ей попался колокольчик, один звонок которого служил сигналом того, что она хочет видеть Лизу. Мария схватила колокольчик в руки и требовательно зазвонила.

Сабуровка. 1762 г.

В дверь комнаты Марии постучали.

-Войдите! – Мария знала, что это сестра, откликнувшись на ее призыв, мгновенно явилась к ней.

Дверь распахнулась и впустила в комнату девушку. Лиза закрыла дверь и остановилась на пороге комнаты. Лиза прекрасно понимала свое положение в доме и старалась при каждой возможности это подчеркнуть. Вот и сейчас она в почтительной позе остановилась у двери и ждала дальнейших распоряжений.

– Лиза! – Мария с негодованием устремилась к стоящей у двери девушке. Ей не нравилось, что та демонстративно подчеркивает их различное положение. Марии хотелось бы видеть в Лизе просто сестру или подругу, а не компаньонку, как принято было считать в их доме.

– Пойдем, что я тебе сейчас скажу, – возбужденно заговорила Мария, схватив Лизу за руку.

– Иди сюда, садись!– Мария усадила девушку в кресло, а сама устроилась напротив нее на софу.– Скажи, достаточно ли я хороша собой? Только честно.– Мария с волнением ждала ответа.

– Конечно, хороша!– ответила Лиза, не понимая с чего-это вдруг ее сестрице это сделалось так важно знать.

– Не то, Лиза! – Мария нетерпеливо топнула ножкой, обутой в красный башмачок, расшитый бисером. Она переменила позу, в которой только что сидела, как пацанка. Мария поправила локон прически, расправила складки платья и, откинувшись на подушки софы, посмотрела на Лизу томным взглядом.

-А так? Так я выгляжу красивее?

Лиза посмотрела на Марию и кивнула головой.

– Ты просто, красавица! Душка! –горячо воскликнула она, понимая, что именно этих слов от нее сейчас ждет Мария.

– Ну, вот и славно. – Мария радостно засмеялась и кинулась обнимать сестру. – А то я уже было подумала, что совсем, совсем дурнушка. А тебе я верю. Ведь ты не станешь обманывать меня, правда?

– Да с чего это вдруг, – пожала плечами Лиза. Да ты посмотри на себя в зеркало. Разве там не видать.

– Да, ты права, но все же…, – Мария на секунду задумалась, – могу я нравиться мужчинам, как ты думаешь?

– Конечно, а то нет, – удивилась Лиза, – вон Василий Иванович сюда повадился, разве не понятно из-за кого.

– Он вдовец, – скривила губы Мария, – и ему столько же лет, как нашему папеньке, если не больше.

– Так-то оно, так, – согласилась Лиза, только сказывается мне, что папенька метит тебя ему в жены.

– Вот еще! Скажешь тоже!– Глаза Марии рассержено сверкнули.– Лучше остаться девицей до конца века, чем за этого скучного старика замуж. Вот ты, Лиза, согласилась бы иметь такого мужа?

– Согласилась бы и с радостью, – грустно вздохнула Лиза, только не его поля я ягода. Мне Петр Гаврилович присмотрел уже мужа, – голос Лизы задрожал, она судорожно всхлипнула и в ту же секунду залилась слезами.

Мария растерянно смотрела на нее.

– Это еще что такое, а ну быстро говори мне, что случилось.

– Недолго мне осталось под крышей этого дома жить, вытирая слезы, грустно проговорила Лиза. Петр Гаврилович меня за Ваньку- конюха хочет отдать замуж.

– За Ваньку? –изумилась Мария, – да ведь он же пьяница!

– Стерпится слюбится, сказал ваш папенька, – снова всхлипнула Лиза.

-Он такой же твой папенька, как и мой, – строго поправила ее Мария. Ей не нравилось, что Лиза каждый раз подчеркивала их различие в происхождении. – А, знаешь, что я сейчас сделаю, – Мария решительно сдвинула брови, – Я сейчас пойду к папеньке и объяснюсь с ним по поводу тебя.

– Что ты, – испуганно воскликнула Лиза, – не надо. Он рассердится. Но Мария уже не слышала этих слов. Она выбежала из комнаты и решительно направилась искать отца.

Лиза задрожала от страха и, истово крестясь, упала на колени перед иконами.

– Господи, спаси и сохрани, – шептала она помертвевшими губами.

Лиза хоть и была дочерью барина и воспитывалась на равных условиях с Марией, но отца смертельно боялась. Ведь, не смотря ни на что, она оставалась крепостной. Мать ее, умершая при родах, была крепостной крестьянкой и муж ее конюх Степан, от которого она нагуляла дочь от барина, тоже был крепостной. При рождении Лизу записали, как дочь Степана, но фактически тот свою так называемую дочь ни разу не видел. Оставшись без жены, Степан запил горькую. Вскоре он допился до такой степени, что упал однажды пьяным в сугроб да и замерз к утру. Теперь Лиза фактически была сиротой. И хоть ее реальный отец был жив и здоров, но все равно по бумагам она числилась крепостной. В глубине души она желала здоровья и благополучия своему батюшке на многие и многие лета, поскольку прекрасно понимала, что пока он жив, ее положение в доме останется неизменным. Но стоит ему помереть, как все может измениться в один момент. Ключница Агафья ее люто ненавидит, считает выскочкой и с легким сердцем погубит ее, как только в доме появится новый хозяин. Сестра Мария вроде относится к ней хорошо и даже оказывает знаки любви и своего дружеского расположения. Но стоит ли так полагаться на это? Лиза прекрасно понимала, что положение Марии в доме не вечно. Стоит той выйти замуж и тогда только ее и видели. Укатит она из этого дома в неизвестные края и совсем некому будет заступиться за Лизу. Эти невеселые думы часто обуревали девушку и отравляли ее вроде бы вполне сносное существование. К тому же, недавно ее батюшка Петр Гаврилович позвал к себе в кабинет и объявил, что негоже девушке ее возраста в девках быть и что подыскал он ей подходящего суженого. Только от этого его решения Лизе хотелось волком выть, но ослушаться отца она и думать не смела.

– И зачем я только проговорилась об этом, Марии, – с отчаяньем думала Лиза, налагая на себя очередной крест.– Но поделать уже ничего нельзя.

Готовясь к самому худшему, Лиза поднялась с колен и побрела свою комнату.

Сабуровка. 1762 г.

Петр Гаврилович был в самом скверном расположении духа. Он заперся у себя в кабинете и приказал Агафье подать водки да побольше закуски. Агафья расстаралась. Принесла из погреба водки, настоянной на зверобое, которую держала под замком и доставала только по особым случаям, как средство избавления от всяческих невзгод и житейских передряг. Поставила тарелки с его любимыми солеными огурчиками, помидорчиками, не забыла и про грибочки. В отдельный кувшин налила капустный рассол и водрузила его на середину стола. Спросила, подавать ли семгу слабосоленого посола, но Петр Гаврилович ее остановил, посчитав, что для той цели, которую он преследовал, вполне достаточно того, что уже стоит на столе. Накрыв на стол, Агафья налила в стакан водки и молча удалилась. После ее ухода, Петр Гаврилович неторопливо опрокинул стакан в горло, подцепил на вилку сразу несколько грибочков и отправил их в рот. Потом снова налил полный стакан и, не закусывая, выпил. После этого ритуала, предворявший любой его интенсивный мыслительный процесс, Петр Гаврилович тяжело откинулся на спинку стула, громко икнул и глубоко задумался.

После утренней перепалки с Марией, Петр Гаврилович встревожился. Он желал обдумать свалившуюся на него новость о приезде молодого Ланского спокойно, в тиши кабинета, наедине с собой. Сам по себе этот повеса его мало волновал. Приехал и приехал, подумаешь. Эка невидаль. Таких шелкоперов, как он Петр Гаврилович достаточно повидал на своем веку. Сам служил в гвардии и навидался всякого. Вино, карты, женщины, драки и дуэли вот скудный круг интересов этих молодчиков. Вместо того, чтобы верой и правдой служить государю и отечеству, они предавались бесконечному пьянству и разврату, позоря почетное звание русских офицеров. Да и бог сними, пусть бы пили, устраивали дебоши, дрались на дуэлях. Ему, Петру Гавриловичу, на это по большому счету глубоко наплевать. И было бы так всегда, если бы сегодня утром, при разговоре с дочерью, он вдруг не заметил опасного блеска ее возбужденных глаз. Она с таким воодушевлением рассказывала об этом повесе, что заставила Петра Гавриловича не на шутку встревожиться. Не хватало еще, чтобы его дочь влюбилась в этого Ланского. И немудрено, учитывая тот факт, что в здешних местах на сто верст вокруг нет ни одного молодого мужчины. Конечно, здесь имеются достойные мужи, способные составить приличную партию Марии. Вон хоть Василий Иванович, например. Вдовец, но вполне состоятельный и благочестивый христианин, способный содержать молодую жену в любви и достатке. Но Мария так молода. Она не знает жизни и такому бездельнику, как Ланской, не составит труда вскружить голову его девочке.

Петр Гаврилович снова громко икнул потянулся к графинчику с водкой, налил на этот раз пол стакана, прицелился было уже опрокинуть его, но не успел. Ухо его различило чей-то настойчивый стук в дверь кабинета.

– Папенька, можно к вам,– послышался голос Марии по ту сторону двери.

Петр Гаврилович поморщился. Как некстати. Но, может быть, это и к лучшему, пусть войдет и он с ней поговорит по душам.

Петр Гаврилович крикнул, чтобы Мария входила.

Мария вошла в кабинет и резко остановилась. Она не ожидала увидеть отца, пьющего в одиночку.

Петр Гаврилович заметил, как недовольно Мария сдвинула тонкие бровки на переносице.

– Зачем пожаловала, – рявкнул он на дочь.– Ты же знаешь, когда я в кабинете, никому непозволительно переступать порог этого святилища.

– И все же я осмелилась, надеясь на ваше расположение ко мне.

Петр Гаврилович смягчился. Ему нравилось смелость Марии.

Характером вся в меня, – часто думал он, глядя на дочь. Только бы к ее смелости и твердости немного уступчивости не помешало бы. Но, ничего, жизнь это поправит. Вот выйдет замуж за достойного человека и все встанет на свои места.

– Папенька, я пришла с вами говорить о Лизе.– Мария подошла к креслу и села напротив отца.

– Так говори.

– Мне кажется, что она заслуживает лучшей доли, чем вы ей уготовили, – Мария твердо посмотрела отцу в глаза.

-Что! Ты это о чем? – не понял Петр Гаврилович.

-О Ваньке- конюхе. Не пара он Лизе.

Петр Гаврилович оторопел от неожиданности. Вот те на! Она смеет ему давать советы. Он хотел было крикнуть на нее, осадить, но от ее наглости у него неожиданно перехватило горло. Вместо крика из его рта вырвалось лишь невнятное мычание.

Петр Гаврилович схватил стакан с водкой, который все еще продолжал стоять на столе, опрокинул его, наспех запил капустным рассолом и со всей силы саданул кулаком об стол.

– Ты что это надумала! Отцу указывать?!

– Он старый, папенька.

– Не позволю, – зарычал Петр Гаврилович, страшно вращая глазами, – слышишь, не позволю вмешиваться в мое родительское благословение. За кого хочу за того и отдам Лизку.

– Но, он же пьет…

– Молчать! – Петр Гаврилович вскочил на ноги, но сильно покачнулся и, не удержавшись на ногах, рухнул обратно в кресло.

– Вы пьяны, папенька. А у нас сегодня вечером гости, вы разве забыли. Сын вашего покойного друга Николая Ильича.– Мария встала, понимая, что разговор на этот раз не вышел, поскольку отец пьян. И лучше бы ему протрезветь до вечера.

Петр Гаврилович тем временем, то ли от падения, то ли от изрядной доли алкоголя, вдруг обмяк и потерял всякий интерес к происходящему.

– Агафья! – позвала Мария.

Агафья появилась и, остановилась в дверях, ожидая распоряжений.

-Позови кого-нибудь и отведи отца в спальню, пусть проспится до вечера, -распорядилась Мария. – И здесь, чтобы все чисто было.

Отдав распоряжения, Мария вышла из кабинета.

– Слушаюсь, Мария Петровна, – процедила Агафья, провожая удаляющуюся Марию недобрым взглядом.

Так получилось, что Мария несколько дней почти не покупала продуктов, и их запас в холодильнике изрядно иссяк. Поэтому ей пришлось зайти в магазин и потратить немало времени, чтобы купить все необходимое. Нагруженная тяжелыми пакетами она возвращалась домой. Около подъезда на скамейке сидел пожилой мужчина. Мария бросила на него беглый взгляд, его лицо показалось ей знакомым.

При виде ее мужчина поспешно встал.

– Мария Юрьевна, добрый день, – поздоровался он.

Мария остановилась, чувствуя неловкость, что никак не могла припомнить ни имени этого человека, нигде она его видела. А ведь это произошло совсем недавно. Буквально на днях.

– Добрый день, – ответила она, сознательно не называя имени своего собеседника.

Но тот понял, что она забыла, кто он.

– Я Иванов, Петр Иванович, – напомнил он. – Я из Сабуровки.

Память Марии отреагировала моментально, она вспомнила этого человека. Удивительно другое, как она могла его забыть.

– Рада вас видеть, Петр Иванович, – сказала Мария. – Вы ко мне?

На лице мужчины отразилась нерешительность, но быстро исчезла.

– К вам, Мария Юрьевна, по важному делу.

– В таком случае пойдемте ко мне домой, – пригласила она.

Они сидели за столом, пили чай. Точнее, пила Мария, а Иванов даже не смотрел на чашку.

– Говорите, Петр Иванович, что у вас происходит в Сабуровке, – попросила Мария.

– Вы правы, происходит, – сказал Иванов. – Если одним словом сказать: беда.

– В чем беда?

– Не будет скоро нашей Сабуровки. Совсем скоро.

– Петр Иванович, если не расскажите мне все конкретно, то ничем не смогу помочь.

– За тем и приехал. Эти люди сменили тактику.

– Что за люди?

– Ну, те, кто хотят построить на месте Сабуровки свои дома. Раньше, как они действовали, собирали всех и предлагали подписывать договора. А теперь разговаривают с каждым по отдельности, соблазняют.

– И соблазняются? – Спросила Мария.

– А то! Как не соблазнится, они же умеют уговаривать. Изучили каждого из нас и воздействуют индивидуально. И некоторые уже дали предварительное согласие подписать договор. Я их не виню, как тут устоять, когда тебе глядят прямо в душу. Нельзя ждать ни минуты, если несколько человек согласятся, остальные последуют за ними. Я односельчан знаю.

– Что же делать, Петр Иванович?

– Только вы можете их остановить, больше некому.

– Но как?

– Скажите им, что вы обязательно поможете всем, если никто не подпишет договор.

– Думаете меня, послушают?

Иванов кивнул головой.

– Послушают.

– Хорошо, что же делать в таком случае?

– Надо срочно ехать в Сабуровку и уговаривать людей.

– Я готова ехать, Петр Иванович

Мария приехала в Сабуровку на следующее утро. Ее встречал Иванов. Больше никого вокруг не было. Иванов понял ее удивление.

– Не беспокойтесь, Мария Юрьевна, соберутся все, – заверил он. – Пойдемте на полянку, там у нас место сбора.

Пока они шли через деревню, по-прежнему никого не было видно. Они вошли в небольшой лесок и остановились на поляне. Здесь тоже не было никого.

– Придут все, – произнес Иванов. – Я своих односельчан знаю. Вот только учтите…– Он нерешительно замолчал.

– Что я должна учесть, Петр Иванович? – Спросила Мария. – Пожалуйста, говорите все, как есть.

– Хорошо, – согласился староста. – Не верят вам сельчане.

– Почему?

– Не понимают ваших мотивов. Многие думают, что у вас есть в этом деле свой интерес.

– Ив чем мой интерес?

Иванов нерешительно пожал плечами.

– Люди думают, что это вы хотите прибрать их землю.

Несколько секунд Мария напряженно молчала.

– Вы тоже так думаете?

Неожиданно для Марии Иванов как-то странно крякнул.

– Кто ж вас знает. Сами посудите, вы человек тут чужой, а хотите нам помогать. Согласитесь, возникает вопрос: зачем?

– То, что здесь происходит, это не справедливо! – Горячо сказала Мария. И получила в ответ недоверчивый взгляд. А Иванов ведь прав, подумала она, со стороны мое поведение действительно вызывает недоверие. – Я не знаю, как вам доказать, что у меня нет никакого корыстного интереса.

– Дай-то бог, – неопределенно протянул Иванов.

Народ собрался минут через пятнадцать. И сразу же Мария почувствовала негативную атмосферу, люди смотрели на нее недоверчиво, а то и просто враждебно. Иванов был прав, ей никто тут не верил. Она вдруг ясно поняла, что в ближайшие несколько минут все и решится – сумеет ли она завоевать доверие жителей Сабуровки или ей придется навсегда отсюда уехать.

Мария сделала шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть лица людей.

– Здравствуйте, жители Сабуровки! – Сказала она. – Я буду с вами говорить без всяких предисловий. И только о том, что волнует вас и меня. Я понимаю, что вы мне не доверяете. И, между прочим, правильно поступаете. Приехала какая-то столичная штучка и обещает вам помочь отстоять ваши земли. Зачем, почему? Да такого просто не может быть. Я правильно излагаю ваши мысли?

– Именно так и есть, правильно, не верим вам, – послышалось сразу несколько голосов.

Мария, словно соглашаясь с этими высказываниями, кивнула головой.

– Если бы я была среди вас, то сказала бы тоже самое. Поэтому я постараюсь объяснить свои мотивы. А вы уж решайте, насколько они вам покажутся убедительными. Договорились?

В ответ снова раздалось несколько голосов, но на этот раз Мария не разобрала, согласны ли жители на эти условия. Она посмотрела растерянно на Иванова, тот кивнул головой.

– Наверное, мои слова вам покажутся странными и неубедительными. И я не знаю, как убедить, что это правда. Но я все же попробую. Моя фамилия Сабурова, я из рода тех самых Сабуровых, которые жили в том доме на вершине холма, – кивнула она в сторону дома. – Я об этом узнала совсем недавно, когда умирала моя мама. Она тут и похоронена за оградой церкви. Я совсем не претендую ни на какие здешние земли, да и прав на это у меня нет, но я очень хочу сохранить вашу деревню. Потому что в каком-то смысле считаю ее тоже своей. И не желаю, чтобы какие-то чужие люди отобрали вашу землю, снесли ваши дома, построили тут коттеджи, а вас переселили в какие-то тесные квартирки. Я считаю, что можно спасти Сабуровку от захвата, тем более закон на вашей стороне. Только надо суметь его применить. Я понимаю, что у вас для этого нет ни опыта, ни средств. Да я уверенна, что вы не знаете, к кому обратиться. Ведь так?

– Ну, так, что дальше? – Крикнула одна из жительниц.

– А я могу найти адвоката, который будет защищать ваши законные права.

– Так он же денег больших стоит, – раздался громкий голос.

– Разумеется. Я согласна пока оплатить услуги адвоката. А дальше посмотрим, как дело пойдет. От вас денег не потребуется. Я изложила все свои аргументы, а вы решайте, согласитесь со мной сотрудничать или нет. Я пойму любое ваше решение.

Мария снова посмотрела на Иванова, тот снова кивнул ей головой. Но что означал на этот раз этот жест, она не поняла.

Алдаев вошел в кабинет к Пумпянскому и остановился у двери. Вице-губернатор говорил по телефону и даже не смотрел на своего помощника, словно его тут и не существовало. Разговор затягивался, с деловых тем он перешел на личные, и молодой человек знал, что такое общение может продолжаться долго. Хорошо, что он разговаривает сейчас не с Валерией, с ней беседа способна затянуться и на целый час. Подобные прецеденты уже случались, а Алдаеву приходилось пребывать в таком положении, как сейчас, все это время.

Разговор завершился, Пумпянский положил трубку на телефон и посмотрел на своего помощника.

– Чего стоишь, Дима? Проходи, садись. Чем порадуешь?

Алдаев подошел к столу вице-губернатора и сел на стул.

– Мы договора все подготовили, поименно на каждого. Пришлось потратить на это несколько дней.

– Это работа наших юристов, за нее они получают деньги. Меня интересует, когда будут подписаны договора? Больше тянуть ни дня не позволю. Ты понял?

– Разумеется, я тоже так считаю, Олег Борисович…

Пумпянский внимательно посмотрел на своего помощника.

– И в чем дело? Если считаешь, езжай с представителями компании и подписывайте. Мы и так это дело затянули.

– Мы хотели начать подписание договоров еще вчера.

– Так почему не подписали?

Алдаев отвел глаза в сторону. Он знал, насколько его шеф может быть несдержанным, и опасался возникновения бури.

– Неожиданно появилось препятствие, – неохотно сообщил он.

– Какое еще, черт возьми, может быть, препятствие. Обо всем же договорились.

– Я тоже так полагал, но в дело вмешалось одно лицо…

– Слушай, Дима, я тебя взял на работу не для того, чтобы ты мямлил. Говори ясно, что там у вас случилось? Ты меня знаешь, я терпеть не могу, когда меня водят за нос.

– Знаю, Олег Борисович. В деревне появилась некая особа, ее зовут Мария Юрьевна Сабурова.

– Это еще что за фрукт? Откуда она взялась?

– Пока мы знаем о ней совсем мало. Известно только, что она приехала недавно из Москвы. У нее в Задольске жила мама, она умерла.

– Что же ей понадобилось в Сабуровке?

– Пока неизвестно. Мы буквально вчера вечером о ней узнали. Она агитирует не подписывать договора и обещает защиту жителей.

Пумпянский в задумчивости нахмурил лоб.

– Ничего не понимаю, этой москвичке, что за дело до какой-то засранной Сабуровки. Подожди, как ты сказал ее фамилия?

– Мария Сабурова.

– Сабуровка и Сабурова – это что совпадение?

– Пока неизвестно.

– Так разузнайте, черт возьми! – заорал Пумпянский. – Это не может быть простым совпадением. А если ее подослали конкуренты?

– Но у нас не было до сих пор конкурентов.

– До сих пор не было, а сейчас, возможно, появились. Даю тебе один день. Где и как хочешь, но всей информацией об этой Сабуровой завтра я должен владеть. Займись только этим, про все другие дела временно забудь. Ты меня понял?

– Я все сделаю, Олег Борисович.

– А куда ты денешься, если хочешь работать у меня. Давай, не теряй времени, прямо из моего кабинета на коня.

Помощник вышел, точнее, выбежал, Пумпянский некоторое время пребывал в неподвижности. Почему-то появление этой Сабуровой ему не понравилось. Что-то тут явно не так, есть какой-то подвох. Женщина с такой фамилией не могла возникнуть случайно, в такое совпадение может поверить только полный дурак. Ладно, завтра его помощник принесет все нужные сведения. И тогда уже можно решать, как следует вести себя. В любом случае даже задержка на день с подписанием договоров – плохой знак, его партнерам это не понравится.

10.

Мария позвонила Херсонцеву.

– Алексей, здравствуй, это я.

– Мария, очень рад, что ты позвонила. Не поверишь, все время думаю о тебе. И жду с большим нетерпением.

– Я тоже хотела бы вернуться…

–Так в чем же дело. Покупай билеты и завтра встречаю тебя на вокзале. Я даже знаю, когда поезд.

– Пока не надо идти на вокзал. Мне придется тут еще задержаться.

– Мария, ты же знаешь, как тебя тут ждут…

– Придется подождать. Алексей, звоню не просто так, а по важному делу. Нужна твоя помощь.

– Ты же знаешь, все, что могу для тебя, сделаю.

– Поэтому и звоню. Мне срочно нужен адвокат.

– Что-то случилось? Рассказывай, я должен знать.

– Успокойся, со мной все в порядке. Мне нужен адвокат по земельным вопросам. Причем, хороший.

– Ничего не пойму. Насколько я помню, у тебя там нет земли.

– Зато есть у других. Долго рассказывать, как-нибудь потом. А сейчас очень прошу, найди хорошего юриста. Я готова достойно оплачивать его работу. Тебе в Москве это гораздо легче. А тут у меня дома даже Интернет плохо работает.

– И когда тебе нужен этот юрист?

– Срочно, Алешенька. Хотелось бы иметь его завтра. Ну, в крайней случае, чтобы послезавтра он был бы уже здесь. Очень все срочно. Так, сделаешь?

– Хорошо, Машенька, постараюсь. Хотя твоя затея мне ужасно не нравится, постараюсь найти адвоката. Займусь прямо сейчас. Как найду, сообщу тебе тут же.

– Спасибо. Я знала, что на тебя можно положиться. Целую.

– Целую.

Глава 5.

Алдаев постучал в дверь, получил разрешение войти и оказался в кабинете Пумпянского. Было жарко, вице-губернатор, развалившись сидел на стуле, его лицо обдувал вентилятор.

– Вовремя явился, я как раз о тебе думал. Наши партнеры не довольны необоснованной, по их мнению, задержкой. Я разделяю их недовольство. Докладывай, что нарыл?

– Я только что приехал из Задольска, – сообщил Алдаев.

– Довольно паршивый городок в нашей губернии, – проговорил Пумпянский. – Не люблю там бывать.

– Согласен, городок паршивенький, но именно в нем живет наша героиня.

Пумпянский пристально посмотрел на своего помощника.

– И многое ты узнал об этой героине?

– Все, что мог, Олег Борисович. Мне повезло. В местной администрации заведует строительным отделом некий Веселков. Вы должны его помнить.

– Помню, ничтожный тип. И что?

– Его жена школьная подруга той самой Марии Сабуровой.

– Это интересно, ты молодец, что нашел этого человека. Что он тебе рассказал?

– Эта Мария Сабурова писательница. Написала роман, который получил премию: «За лучший дебют».

– Это тебе Веселков сообщил?

– Это я прочитал в Интернете. Там довольно много о ней информации. Людям ее роман нравится.

– Ты говори то, что к нам имеет отношение.

– У нее здесь умерла мать, она приехала ее хоронить. Веселков полагал, что Сабурова быстро уедет, а она вроде и не собирается. Намерена тут остаться на какое-то время.

– И что ее заставляет оставаться в этом захолустье?

–Пока не совсем ясно. Но она заинтересовалась историей усадьбы Сабуровых и самой Сабуровкой. Судя по всему, ее предки владели этим имением.

– Вот некстати она появилась. Что еще?

– Она несколько раз была в Сабуровке, а к ней приезжал Петр Иванов, староста деревни. Один из самых главных противников продажи земли.

– Помню, общался с ним. Несговорчивый тип. И что у них за дела?

Алдаев развел руками.

– Пока точно разузнать не удалось. Они не афишируют свои отношения.

– Так разузнай! Это очень важно. Это все?

– Почти.

– Так говори, не тяни кота за хвост. Знаешь же, как я этого не люблю.

– Есть информация, что у нее возникло знакомство с Шаховым.

– С Шаховым? – Изумился вице-губернатор. – Ему-то это зачем?

– Не могу точно сказать, но есть одно обстоятельство, Шахов родился в Сабуровке.

– Вот как? – Удивился Пумпянский. – Не знал. – Он задумался. – Как-то все это не вяжется с Шаховым, он всегда был осторожен в своих знакомствах. Надо побольше о них разузнать.

– Постараюсь, Олег Борисович.

– Уж, постарайся, – насмешливо проговорил Пумпянский. – Это все?

– Пока все.

– Что же нам делать? – задумчиво протянул Пумпянский. Его помощник не спускал с него глаз. – Как думаешь, если на нее слегка надавить, эта Мария Сабурова укатит в свою Москву?

– Не сомневаюсь в этом,– заверил Алдаев. – Она же не враг себе. Да и зачем ей наши дела, у нее в Москве своих хватает.

– Я тоже так думаю. Говоришь, Веселков муж ее подруги?

– Именно так.

– Вот ему и надо поручить, пусть придет и предложит ей уехать подобру да по здоровому. Ну, а Веселкову скажи: справится с заданием, получит неплохой куш. И даже на следующий срок можем выдвинуть его мэром Задольска. Только пока об этом никому. Ну как?

– Можно сказать, что Мария Сабурова уже сидит в поезде и катит в свою Москву.

– Дай-то бог, – кивнул Пумпянский. – Нам сейчас лучше шум не поднимать.

Шахов уже собирался покинуть свой кабинет, как зазвонил телефон. Разговор длился довольно долго, когда же он завершился, то Шахов, положив трубку на аппарат, откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления. То, что он только что узнал, повергло его почти в шок. В какой-то момент его вдруг охватила такая злость, что он едва не бросился на улицу. Усилием воли заставил себя немного успокоиться. В таком состоянии невозможно рационально мыслить, а ему нужно понять, как следует поступать в складывающейся ситуации.

Шахов думал о том, что еще пару недель назад все было вполне благополучно, он спокойно занимался своим делом, ничуть не сомневаясь в том, что все, что им намечено, будет достигнуто. А с какого-то момента у него появилось ощущение, что все начинает катиться куда-то не туда. И главное он не представляет, как ему вести себя. Такое с ним случалось не часто, едва ли не все знакомые считали его уверенным в себе человеком. Да он и сам нисколько не сомневался в этом, шел, если не напролом, то уж уверенной поступью. И что самое важное, все или почти все получалось. За короткий срок создал один из лучших в области аграрных холдингов. Сам губернатор регулярно заглядывал в его владения, когда посещал их район. Да и в областной администрации его привечали, на всяких совещаниях ставили в пример, он обзавелся среди чиновников хорошими знакомыми. И один из них только что звонил…

< Назад Далее >