Царский подарок - читать онлайн

Глава 1.

1.

Зал был довольно большим, но народу собралось так много, что мест хватило не всем. Многие вынуждены были стоять, но не Мария. Она сидела в первом ряду и внимательно наблюдала за тем, что происходило на сцене. А на ней двое известных всей стране телевизионных ведущих – мужчина и женщина, пересыпая свою речь шутками и веселыми историями, объявляли номинантов литературных премий. Названные люди выходили из зала, им вручался памятный знак вкупе с ценным подарком. В ответ они произносили краткие речи, благодарили организаторов мероприятия, конкурсное жюри за то, что выбрали их,– и возвращались обратно.

Церемония постепенно близилась к концу, оставалось совсем немного не розданных премий, и настроение Марии ухудшалось. Когда ее пригласили на вручение литературных премий, у нее закралась мысль, что это сделано не случайно, что она попала в список счастливцев, которые получат свои награды. Но по мере того, как их все большее количество находило своих обладателей, эти надежды таяли, как снег весной.

Ведущие вручили очередную награду, и над сценой неожиданно повисла пауза. Зал тоже притих в ожидании дальнейших событий. Вперед выступил один из ведущих. Знакомым всей стране голосом он произнес:

– А сейчас, дорогие дамы и господа, самое важное событие нашей церемонии. Мы вручим главный приз, который, как вы знаете, носит название: «За успешный дебют». Не скрою, что было много претендентов на него и жюри оказалось перед нелегким выбором, кто же более всего достоин этой почетной награды. Я верно излагаю канву того, что происходило?

– Абсолютно верно, – подтвердила ведущая. – Ты говоришь все правильно, именно так все и было. Жюри ознакомилось с большим количеством произведений дебютантов, ведь в шорт-лист вошли двадцать авторов. Можешь представить, какая работа была проделана. И надо сказать, достойных произведений оказалось немало. Разгорелись споры, подчас весьма жаркие. И все же консенсус, как сейчас любят говорить, был найден. Победитель был избран единогласно. И, по мнению, всех, кто участвовал в голосовании, речь идет об очень достойном романе.

– Тогда не пора ли назвать этот роман и пригласить написавшего его автора к нам на сцену?

– Ты прав, эта волнующая минута настает. Итак, мы готовы огласить победителя в номинации «За успешный дебют». Фанфары.

Раздались громкие звуки музыки и у Марии что-то внутри оборвалось. Сейчас назовут главного человека сегодняшней церемонии, а это означает, что ее надежды оказались тщетными.

Музыка стихла. Оба ведущих приготовились назвать победителя.

– Итак, – громким торжественным голосом произнес ведущий, – мы называем номинанта премии «За успешный дебют». Им стала Мария Сабурова за роман «Остановись у моего порога».

Мария не сразу поняла, что только что произнесли ее имя. Она продолжала сидеть и смотреть на сцену.

– Маша, чего ты сидишь, иди получать приз, – шепнул ей в ухо сидящий рядом Херсонцев.

Мария не понимающе посмотрела на него, она все никак не могла осознать, что речь идет о ней.

Херсонцев подтолкнул ее, этот его жест вернул девушку к действительности. Она встала и поспешно направилась к сцене.

Все дальнейшее Мария видела, как сквозь густой туман. Она смутно помнила, как ей вручали крупную статуэтку человека, держащего раскрытую книгу, как кто-то с очень знакомым лицом целовал ее в щеку, говорил о том, какой хороший роман она написала, и желал дальнейших успехов. Она же чувствовала себя невероятно счастливой и одновременно хотела, чтобы эта церемония завершилась как можно скорей.

Наконец, ее желание сбылось, и она вернулась на свое место. Херсонцев взял из ее рук статуэтку, тяжелый пакет с ценным подарком и поставил рядом с собой.

– Я так рад за тебя, Машенька, – прошелестели рядом с ухом его слова.

Она посмотрела на него и улыбнулась. А ведь это во многом Алексею она должна быть признательна за то, что стала победителем конкурса. Без его помощи ничего подобного не случилось бы.

– Это тебе большое спасибо, – прошептала она. – Без тебя ничего бы этого не было.

– Мы вместе хорошо потрудились, потому что являемся слаженной командой, – произнес он.

На этом их разговор завершился, оба стали наблюдать за заключительными аккордами церемонии. Мария то и дело поглядывала на профиль своего соседа, она поймала себя на мысли, что смотрит на Алексея как-то по-новому.

После церемонии награждения всех пригласили в соседний зал, где были накрыты столы. У Марии внезапно проснулся зверский аппетит, что было не удивительно: из-за спешки она не успела пообедать и, кроме того, она давно знала, что когда сильно волнуется, у нее просыпается зверский голод.

Но поесть Мария как следует, не могла, ее то и дело отвлекали от этого крайне полезного занятия. Какие-то люди подходили к ней, поздравляли с победой, просили сфотографироваться с ними. Ей приходилось выполнять их просьбы. С какого-то момента эта стало ее сильно раздражать.

Мария поймала сочувствующий взгляд наблюдавшего за ней Херсонцева. Он улыбнулся ей.

Она подошла к нему.

– Алеша, нельзя ли куда-нибудь скрыться от всех, где можно было бы спокойно поесть? –спросила Мария.

– Видишь ту дверь? – показал он. – Иди туда. А я принесу тебе еду. Только скажи, что захватить.

Мария быстро составила меню и направилась к указанной двери. Она очутилась в небольшой, приятно обставленной комнате. Кроме нее, там никого больше не было.

Она села в удобное кресло рядом с журнальным столиком и стала ждать появления Херсонцева. Он пришел через несколько минут с подносом в руке. Но не один, а вместе с издателем Лоцмановым. Тот нес бутылку вина и три бокала.

– Вы не возражаете, если я посижу с вами? – поинтересовался Лоцманов.

– Буду только рада, – не совсем искренне ответила Мария. Она бы предпочла просто поесть без всяких разговоров.

Кажется, Лоцманов прочитал ее мысли.

– Вы ешьте, ешьте, не обращайте на меня внимания.

Мария благодарно кивнула головой. Она подумала, что может быть была не совсем справедлива к этому человеку, считая его слишком прижимистым, слишком думающим о своих доходах, а не о книгах, которые он издает. Марии даже понравилась его внешность, хотя, когда первый раз увидела его, поразилась его непривлекательности. Невысокий, почти лысый толстячок лет пятидесяти, он буравил ее своими глазками так, будто бы хотел проникнуть взглядом за ее одежду. Да скорей всего так оно и было. Сейчас же в дорогом элегантном костюме, с бабочкой он выглядел вполне прилично.

Мария решила не обращать на него внимания и стала с удовольствием есть. Внезапно, повинуясь какому-то импульсу, она на секунду прервала это занятие, подняла голову и обнаружила, что мужчины внимательно наблюдают за ней.

Лоцманов широко улыбнулся Марии.

– За вами так приятно наблюдать, вы с таким аппетитом едите. Помните, раньше судили о работниках по тому, как он кушает. Если хорошо, то и работать будет хорошо. По вам эта примета сбывается. Предлагаю выпить за ваш успех, если вы не против.

– Я согласна, – ответила Мария.

Лоцманов разлил вино по бокалам.

– Вы написали очень хороший роман, у него для дебютантки прекрасные продажи. Поэтому мой тост – за вас и за ваше дальнейшее творчество!

Все выпили.

– Николай Андреевич, хочет с тобой поговорить о дальнейшем сотрудничестве, – произнес Херсонцев.

– Может, сейчас это неуместно, – проговорил Лоцманов. – Перенесем разговор на другой день. Как вы, Мария Юрьевна, скажете, так и будет.

– Я готова сейчас обсуждать наше сотрудничество, – сказала Мария.

– Вот и замечательно, – обрадовался издатель. – Разумеется, это только предварительные переговоры. Но я готов подписать с вами договор на ваш следующий роман. При этом на тридцать процентов повысить размер гонорара. Что скажете, Мария Юрьевна?

– Ваше предложение очень лестное для меня. Но я совсем недавно завершила один роман и не представляю, о чем писать следующий. У меня даже времени об этом почти не было подумать.

–Прекрасно вас понимаю, но я нисколько не сомневаюсь, что у вас быстро родится замысел следующей книги. Вы очень талантливы. Поэтому вы легко поймете меня: девиз любой издательской деятельности: ковать железо пока оно горячо. Сейчас вы на гребне успеха и надо максимально воспользоваться ситуацией. Сейчас о вас помнят, поэтому надо поразить читателя новой книгой. И тогда успех ей обеспечен.

– А если при такой спешке книга окажется не удачной?

– Даже мысли такой не допускаю, – замахал короткими пухлыми руками Лоцманов. – Наоборот, я уверен, что следующий роман будет лучше предыдущего. Ну как, согласны?

– В общем, да, – не без колебания согласилась Мария. – Наверное, вы правы.

– Прав, еще как! – радостно подтвердил Лоцманов. – Тогда, не откладывая дело в долгий ящик, уже завтра я предоставлю Алексею Игоревичу проект нашего с вами договора. Вы посмотрите и, если будете со всем согласны, подпишите его.

– Хорошо, – кивнула головой Мария.

– В таком случае не буду больше докучать вам молодым своей пожилой особой. Сегодня ваш праздник, отмечайте его по полной программе. А я с вашего разрешения пойду.

Лоцманов встал и вышел из комнаты.

2.

Мария стояла в банкетном зале и оглядывалась по сторонам. Еще недавно заполненное помещение почти совсем опустело. Ломившиеся от снеди и напитков столы, теперь выглядели так, словно на них танцевали. Зато повсюду лежали тарелки с остатками еды и стояли бокалы, в которых на донышках плескалось вино.

Марии стало немного грустно. Вот и закончился день ее самого большого в жизни триумфа. Что ей теперь дальше предстоит?

Она услышала за спиной шаги, ей не нужно было оборачиваться, чтобы определить, кто приближается к ней.

– Маша, поехали домой, – услышала она голос Херсонцева.

Она обернулась и посмотрела на него.

– Да ты прав, больше тут делать нечего.

– Это место принесло нам удачу. За это его следует поблагодарить, – произнес он.

Почему-то ее удивило местоимение «нам». Вообще-то наградили только ее. Но она не стала акцентировать на этом внимания. Заслуга Алексея не такая уж малая в том, что случилось, безусловно, была.

– Пойдем, – сказала она.

Они вышли на улицу. Хотя стоял еще май, но было уже по-летнему тепло.

– Я тебя довезу до дома, – предложил Херсонцев. – Если ты, конечно, не против.

– Почему я должна быть против? – удивилась Мария.

– У меня слишком скромный автомобиль. А ты все-таки лауреат общероссийской премии, теперь тебе полагается ездить на более престижных марках.

– Не неси чепухи, – отмахнулась она. – На какой машине приехали, на такой и уедем.

Они ехали по вечернему городу. Он был залит таким количеством огней, что это зрелище можно было наблюдать бесконечно. Но Мария почти не смотрела в окно, она вдруг почувствовала себя не слишком хорошо. С радости она выпила больше, чем позволяла себе обычно. Ее слегка мутило. Мария открыла окошко, чтобы подышать свежим воздухом.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Херсонцев.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты какая-то молчаливая. Думаешь, о новом романе?

– Ты удивишься, но я сейчас вообще ни о чем не думаю. Голова удивительно пустая, словно в ней абсолютно нет ничего.

– Сегодня это для тебя позволительно. А вот завтра…

– А что изменится завтра?

– Как что! – Воскликнул Херсонцев. – Ты же помнишь, о чем мы говорили с Лоцмановым.

– И о чем?

– О новом договоре на новый роман на очень хороших условиях. Он сначала кочевряжился, но я припер его к стенке. И знаешь, каким аргументом?

– Не знаю, но горю желанием узнать. – Мария произнесла она эти слова безжизненным тоном.

Херсонцев покосился на нее.

– Сказал, что у нас есть предложения от других издателей.

– Но это же не так, Алексей?

– Не так, – признал он. – Пока не так. Уверен, что скоро они появятся.

– Мне не нравится, что ты его обманул, – с укоризной произнесла Мария.

– Это не обман, а умелый тактический ход. В бизнесе без него никуда.

Возможно, он и прав, вяло подумала Мария. Ей захотелось, как можно скорей оказаться у себя дома, в теплой ванной.

Они уже покинули сверкающий огнями центр и теперь мчались по полутемной магистрали, ведущей на окраину Москвы.

– Да, не очень-то тут приятно жить, – отметил Херсонцев. – То ли дело в центре, там каждый день похож на праздник.

– А я привыкла. У меня дома тихо, в любое время могу открывать окно, – заметила Мария.

– Нет, надо перебираться ближе к центру, – не согласился Херсонцев. – Ничего, скоро это случится.

– Почему ты так уверен?

– Потому что ты очень талантлива, и наши дела пойдут еще успешней.

Мария недоверчиво покачала головой. У нее такой убежденности не было.

Машина свернула с магистрали и поехала по узенькой дороге, разделяющей нависающие над ней стандартные панельные корпуса. Они въехали во двор и остановились. Было поздно и вокруг не было ни души.

Херсонцев быстро вышел из машины, перебежал на другую сторону и отворил дверцу. Мария вышла.

– Приехали, – сообщил он.

– Я вижу.

Херсонцев выжидающе посмотрел на девушку.

– Не пригласишь, отметить нашу с тобой победу? – спросил он.

– Нет, Алексей, я устала, а потому у меня другая программа: принять ванну и завалиться спать. На сегодня я уже все отметила.

– Жаль, – вздохнул он. – Тогда провожу тебя до подъезда.

Они остановились возле двери в подъезд.

– Спасибо тебе, Алеша за все. Все было превосходно. А теперь я пойду. – Мария слегка коснулась губами его колючей щеки, открыла дверь и исчезла в подъезде.

Несколько секунд Херсонцев неподвижно стоял, словно ожидая, что Мария передумает и позовет его к себе. Но ничего подобного не происходило.

– Черт! – выругался он и пошел обратно к машине.

Отъехал он не сразу, какое-то время сидел в кресле за рулем. Затем достал из кармана телефон.

– Алена, привет, это я. Не спишь, детка? Тогда я к тебе. Жди!

Херсонцев завел автомобиль, и, осветив пучком света, темный двор, быстро выехал из него.

3.

Херсонцев сидел в кабинете Лоцманова и терпеливо ждал, когда тот закончит телефонный разговор, который уже тянулся не меньше пяти минут. И пока образовалась пауза, он рассматривал владения издателя. На столе, на стульях лежали какие-то пухлые папки, на некоторых их них тонким слоем лежала пыль. К ним явно давно никто не притрагивался.

– Смотрите, сколько у меня тут рукописей, – вдруг вторгся в сознание Херсонцева голос Лоцманова. – На календаре двадцать первый век, а многие, как встарь, присылают их, напечатанные на машинках. Я такие папки даже не открываю.

– А если в одной из этих папок какой-нибудь шедевр? – предположил Херсонцев.

В ответ Лоцманов пренебрежительно махнул рукой.

– Это вряд ли. Не верю, что в этой груде может быть что-нибудь стоящее. Если человек не освоил даже компьютер, ну что он такого замечательного способен сотворить. В отличие от вашей талантливой Марии. Ее ждет хорошее будущее. Я носом чую таких авторов.

– Я рад, Николай Андреевич, что наши мнения в отношении нее совпадают. Вчера вы говорили…

– Я прекрасно помню, о чем вчера говорил, – перебил Херсонцева Лоцманов. – И не отказываюсь от своих слов. Для того и пригласил вас к себе.

– Готов выслушать ваши предложения.

Лоцманов задумчиво посмотрел на Херсонцева.

– Хотите выпить, Алексей Игоревич? – неожиданно предложил он.

– Не откажусь, Николай Андреевич.

Лоцманов быстро встал, достал из бара бутылку коньяка и показал ее своему гостю.

– Пойдет?

– Вполне.

– Мне нравится, что мы с вами по разным вопросам находим общий язык, – сказал издатель. Он разлил коньяк по стопкам. – Выпьем за наше плодотворное сотрудничество! – Провозгласил он тост.

Они чокнулись и выпили.

– Мы хотели обсудить новый договор, – напомнил Херсонцев.

– Разумеется, обсудим. Проект договора я уже подготовил. Можете ознакомиться. – Лоцманов протянул договор Херсонцеву. Тот сразу начал его читать. – Подождите, вы еще успеете ознакомиться с текстом. У каждого договора есть официальная часть, а есть, так сказать, не официальная.

Херсонцев оторвал голову от текста и удивленно взглянул на Лоцманова.

– Готов, Николай Андреевич, обсудить обе части.

На лице Лоцманова промелькнула довольная улыбка.

– Я был уверен, что мы с вами договоримся. Мария Юрьевна, действительно талантливый автор, в этом нет никаких сомнений. Ее книга вышла совсем недавно, а продажи уже лучше, чем у многих известных писателей. Это радует. Поэтому я увеличил ее гонорар за следующую книгу сразу на тридцать процентов. Это очень большой прирост.

– Я понимаю и очень ценю этот ваш жест.

– Поэтому я хотел бы с вами договориться об одном условии. Я уверен, что в скором времени к ней последуют предложения от других издательств. Если еще их уже нет.

– Уверяю вас, пока нет. Я бы знал, у Марии от меня нет секретов.

– Это замечательно, когда литературный агент и автор имеют такие доверительные отношения. Я предлагаю вам заключить со мной неофициальный договор. Разумеется, никаких бумаг мы подписывать не станем, о нем будет известно только мне и вам.

– Я вас очень внимательно слушаю.

– Ваша задача будет заключаться в том, что все новые произведения, которые она напишет, вы будете приносить ко мне, а не к кому-то другому. За это я вам обещаю доплачивать пятнадцать процентов от суммы договора за книгу. Возможно, если дела пойдут хорошо, то с течением времени я увеличу ваше вознаграждение. Само собой Мария Юрьевна ничего не должна об этом знать. Как вам мое предложение?

Херсонцев несколько секунд молчал.

– Я принимаю его.

Лоцманов довольно кивнул головой.

– В таком случае читайте договор. Если появятся вопросы, спрашивайте.

4.

Мария еще никогда не была в этом ресторане, но он ей сразу понравился. Очень изысканные, при этом не помпезные интерьеры, мягкий ненавязчивый свет, вежливые официанты, готовые мгновенно выполнить любую просьбу клиента. Она не могла не отметить вкуса Херсонцева, он идеально выбрал заведение для их вечера.

– Ознакомилась с меню? – поинтересовался он, кладя свой экземпляр на стол.

– Ознакомится то, ознакомилась, но названия половины блюд мне ни о чем не говорят. Словно я читаю текст на незнакомом языке. Ты специально меня сюда привел? – Засмеялась Мария.

– Вот увидишь, к этому языку ты быстро привыкнешь, – пообещал Херсонцев. – Теперь мы будем часто ужинать в ресторанах.

– С чего ты взял? – удивилась Мария. – Я посмотрела на цены, если тут ужинать каждый день, придется заложить все имущество. И то не хватит.

– Твои доходы сильно вырастут. Так что на рестораны хватит.

– С чего бы это?

– Я тебе сейчас все объясню, но сначала давай сделаем заказ. Если ты не разобралась в названиях блюд, то поручи это мне. Если, конечно, ты мне доверяешь в этом вопросе.

– Я доверяю тебе в этом вопросе и во всех других. Делай заказ.

Официант принес бутылку вина и разлил его по бокалам.

– Маша, хочу выпить за твои будущие успехи. Одну высоту ты взяла, впереди другие, еще более высокие.

– Спасибо, Алеша, но если я взяла, как ты говоришь, одну высоту, то не без твоей помощи.

– Ну, моя помощь была в основном техническая, – пренебрежительно махнул рукой Херсонцев. – На девяносто девять процентов это твоя заслуга. Да и что говорить о прошлом, давай смотреть в будущее. Оно должно быть лучше настоящего. За это я хочу выпить.

– С удовольствием присоединяюсь к тебе. – Мария вслед за Херсонцевым подняла бокал, они чокнулись и выпили.

Официант, словно ожидая этого момента, принес им салаты. Проголодавшаяся Мария стала с аппетитом есть. Херсонцев наблюдал за ней.

– Ты ешь с таким аппетитом, словно не кушала целый день, – заметил он.

– А так оно почти и есть, – на секунду оторвалась Мария от еды. – Сначала я спала долго, а сам понимаешь, когда спишь, то не ешь. Затем я размышляла над новым романом.

– Что-нибудь придумала? – Живо спросил Херсонцев.

– Пока ничего путного, – вздохнула Мария. – В голову лезет одна ерунда. В общем, за день съела всего два яйца.

– Маша, это очень плохо, так нельзя к себе относиться, – покачал головой Херсонцев. – Ты просто обязана хорошо питаться. Иначе ничего путного не получится. Что касается замысла романа, не пришел сегодня, придет завтра.

– Не уверенна, Алеша, не все так просто. Второй роман должен быть лучше первого. Иначе, какой в нем смысл. Боюсь, придется еще поломать голову. И мне кажется, я все же устала, надо немного передохнуть.

Херсонцев сделал жест официанту, чтобы тот нес горячее.

– Конечно, передохнуть надо, но совсем недолго. Времени у нас мало.

– Это почему? Разве нас кто-то торопит?

– Помнишь разговор с Лоцмановым после твоего награждения.

– У меня пока нет склероза.

– Он меня сегодня утром пригласил к тебе. Мы обсуждали наши планы. Он предложил очень выгодный контракт, твой гонорар вырастет на треть. Но сроки достаточно жесткие. Он говорит, что пока вокруг твоего имени идет шумиха, надо этим воспользоваться и выложить на прилавки новый роман. – Херсонцев отложил вилку и нож, достал из портфеля бланки договора, протянул их Марии.

– Что это? – Спросила она.

– Новый договор. Его надо подписать.

– Прямо сейчас? – Удивилась Мария.

– Какой смысл откладывать. Что изменится, если ты подпишешь его утром. А так, я завтра уже отдам его в издательство. Кстати, там предусмотрен аванс, ты сможешь его получить в течение двух недель. А это не такая уж и маленькая сумма.

Какое-то время Мария смотрела на лежащий перед ней договор.

– Извини, Алеша, я не стану его подписывать.

– Почему?

– Я не стану его подписывать до тех пор, пока у меня не появится замысел нового романа. А когда это случится, не представляю. Если сейчас заключу договор, то буду чувствовать себя словно в западне. Я возьму на себя обязательства, к которым пока не готова. А мне нравится ощущать себя свободной.

Мария протянула договор обратно Херсонцеву.

– Но мы же обо всем с издателем договорились. Маша, ты меня ставишь в неловкое положение.

– А почему ты договаривался за моей спиной, даже не удосужился спросить мое мнение. Я не виновата в том, что ты подставился перед этим Лоцмановым.

– Маша, возможно, я вел себя не совсем правильно. Но мы не можем идти на попятную. Подумай, что скажет Лоцманов, в следующий раз он может не предложить столь выгодные условия.

– Предложит другой.

– Ты думаешь, все так просто.

– Леша, я не заключу ни с кем договор до тех пор, пока у меня не сложится в голове новый роман. Это мое последнее слово.

– Но так нельзя! Ты не уважаешь мой труд, а я, между прочим, для тебя стараюсь. Подпиши договор – и все будет хорошо. Вот увидишь.

– С чего ты взял, что на меня можно давить, – голос Марии высоко зазвенел.

– Это нужно для дела, пойми.

Мария несколько мгновений сидела молча. Затем резко отодвинула от себя тарелку с почти не тронутым горячим.

– Это ты пойми, что мне сейчас нет дела ни для каких дел! – Мария вскочила со стула. -Я пойду, я хочу домой.

– Но…– Херсонцев замолчал. – А горячее? Я тебя провожу.

– Спасибо, не надо, я сама доберусь. Метро еще работает.

Мария встала и, не оборачиваясь, направилась к выходу. Херсонцев смотрел ей вслед до того момента, пока она не вышла из ресторана. Он взял бутылку и до краев налил себе вина.

5.

Мария проснулась поздно. В субботний день она решила, как следует отоспаться. Раньше Мария обожала выходные, когда она могла позволить себе от души полениться и выпасть из обоймы неотложных дел на целые двое суток. В памяти Марии до сих пор хранилось ощущение кайфа от последних минут рабочей недели. Когда уже все дела переделаны, компьютер выключен и осталось только схватить сумку, выпорхнуть из офиса и оказаться в свободном полете на целых два дня.

Все изменилось в один день, когда шеф издательства, где она служила редактором, собрал всех сотрудников в своем кабинете и объявил, что весь коллектив распускается. Их небольшая контора, носящая громкое и претенциозное название "Титаник" не выдержала конкуренции с монстрами издательского бизнеса и с оглушительным треском пошла ко дну. Мария не раз подшучивала над таким неуместным, как ей казалось, названием их издательства, высказывала шефу это в лицо, напоминала ему избитую и проверенную веками истину – как корабль назовешь, так он и поплывет. В конечном итоге она оказалась права. Крах случился два года назад, но Марии казалось, что это произошло очень давно, словно в какой-то иной жизни.

Мария стряхнула с себя нахлынувшие вдруг воспоминания, и с наслаждением потянулась в своей постели, так, что хрустнули все косточки тела. Она посмотрела на часы и улыбнулась. Стрелки показывали двадцать минут десятого. Самое комфортное время для подъема в выходной день. Хотя улыбка тут же сползла с ее лица, как только она вспомнила вчерашний день. Вернее его бесславное окончание из-за ссоры с Алексеем.

Как-то глупо все получилось. Она вообще-то человек неконфликтный. А тут, можно сказать, на пустом месте вспылила. Хотя, если подумать и как следует разобраться, то вовсе и не на пустом. В последнее время она чувствовала в себе сильное опустошение после завершения работы над романом. Желание отдохнуть после такой изнуряющей пахоты было сильным. Почему Алексей этого не понимает? Ведь она несколько раз говорила ему об этом прямым текстом. Но он ничего не желает слушать, и настаивает на своем. Конечно, издатель заинтересован в ней и давит на Алексея, это ясно как день. Но она не склонна видеть в этом для него смягчающих обстоятельств. Напротив, он, как ее близкий друг и соратник, должен блюсти, в первую очередь ее интересы, а не воплощать меркантильные планы этого толстячка.

Размышляя подобным образом, Мария прошла на кухню и достала банку с кофе. Вот что способно вернуть ей хорошее расположение духа, несмотря ни на что. Мария открыла крышку, подцепила ложкой горсть намолотого заранее кофе и бросила его в турку. Тщательно отмерила сто грамм воды. Именно столько ей было необходимо для нужной крепости напитка. Залила воду в сосуд и стала ждать, когда она закипит. В это время зазвонил мобильник.

Кто бы это мог быть, пронеслось в ее голове. Наверняка Алеша, хочет помириться.

Мария провела пальцем по экрану мобильнику, чтобы угомонить активно пульсирующую зеленую трубку, и приложила телефон к уху.

–Слушаю вас. – Она постаралась придать голосу, как можно больше жесткости, -пусть не думает, что ему так просто гарантировано прощение.

Однако трубка отозвалась женским голосом. Незнакомка представилась. Она оказалась журналисткой одного очень популярного глянцевого издания.

– Могу я вас попросить об интервью для нашего журнала? – поинтересовалась журналистка.

Ничего себе, гулко ухнуло у Марии сердце. Ее просят об интервью!

– Да, разумеется, – взволнованно произнесла Мария.

– Отлично. Когда мы сможем с вами встретиться? Сегодня вы свободны? В кафе "Визави" вас устроит? Разумеется, она была свободна. И вообще, Мария вдруг почувствовала себя счастливой, будто у нее за спиной выросли огромные преогромные крылья. А ведь это только начало.

Наверное, вот так и выглядит слава, подумала Мария, когда журналистка разъединилась. Мария продолжала сжимать в пальцах мобильник и глупо улыбалась, глядя прямо перед собой.

К жизни ее вернул шипящий звук сбежавшего из турки кофе. Она совсем забыла о нем! Мария бросилась спасать положение. Отключила конфорку, но было уже поздно. Почти все содержимое вылилось на плиту. Но сегодня Марию это нисколечко не огорчило. Мысленно она уже была в том самом кафе, где ей предстояло сегодня беседовать, как важной персоне, с журналистом популярного женского журнала. Могла ли она подумать еще месяц назад, что с ней, обычной девушкой из провинциального городка, случится такое!

Перед мысленным взором Марии, как в киноленте, замелькали кадры ее жизни. Маленький захолустной городок, в котором она появилась на свет двадцать шесть лет назад. Отца своего она не помнила. Родитель исчез из их жизни почти сразу после ее рождения. Мать больше замуж так и не вышла, работала скромной учительницей литературы в школе.

Мария во многом была предоставлена сама себе и в свои семь лет считала себя уже вполне взрослой и самостоятельной. А как же, она сама по утрам отправлялась в школу, ведь мать к этому времени тоже шла в школу, только в другую. Затем так же одна возвращалась домой, открывала ключом дверь и разогревала себе обед. Потом усаживалась за уроки и ждала возвращения мамы. Та приходила домой поздно, часто уставшая и вымотанная, так как брала частные уроки. Быстро ужинала, проверяла домашние задания дочери, и они ложились спать.

Долгое время Мария считала, что это и есть самая нормальная и обычная человеческая жизнь. Повзрослев, она поняла, что есть жизнь другая, более интересная и насыщенная, чем у них с матерью. В той другой жизни были шумные и яркие праздники в кругу семьи, семейные обеды по воскресеньям, подарки, роскошные платья в пол и туфли на огроменных шпильках. Были в этой жизни так же театры и выставки, поездки к морю и в дальние страны. Да много еще чего было в той недоступной, но такой желанной для нее жизни.

Мария все чаще стала чувствовать себя золушкой на чужом празднике. Это чувство было невыносимым настолько, что она пообещала себе вырваться из этой серой безысходности во что бы то ни стало. Мария закончила школу с золотой медалью и, помахав своему городу ручкой, отправилась покорять столицу. Благо ее родительница никак не препятствовала ей в этом, а полностью одобрила затею дочери.

В Москве Мария поступила в Полиграфический институт. И сразу после его окончания устроилась на должность редактора в небольшое издательство. Домой она возвращаться наотрез отказалась, хоть мать и звала, жалуясь на здоровье. Мария же твердо решила, что сделает все возможное и невозможное, чтобы закрепиться в столице. Первое время все шло хорошо. Работы было много, она получала вполне приличную зарплату, дающую ей возможность снимать недорогую квартирку в спальном районе. Вот только с личной жизнью у нее как-то не особо складывалось. Но Мария не особо грустила, она привыкла быть одна, как и ее мать.

Еще успеется, успокаивала она себя. Принцев мало и на всех не хватает. А соглашаться на что-то слишком мелкое и незначительное ей не хотелось. Однако время шло, принц все не появлялся, и Мария снизила явно завышенную планку к своему потенциальному избраннику. В это время в соседнем отделе появился новый сотрудник. Звали его Херсонцев Алексей Игоревич. Херсонцев был не женат, недурен собой и сразу же привел в волнении всех незамужних сотрудниц издательства. Однако Херсонцев ни на кого из них не взглянул. А вот Марию выделил сразу и стал ее методично обхаживать.

Мария определилась быстро: до принца он явно не дотягивает, но, как друг очень даже ничего себе. И она благосклонно стала принимать его ухаживания, но не более того. Слишком близко к себе она его не подпускала. Дальше поцелуев и объятий дело не шло. Херсонцева это не смущало. Как истинный охотник, он продолжал следовать своей стратегии и был уверен, что наступит день, и крепость по имени Мария падет к его ногам. Кто знает, достиг бы он успеха на этом поприще или нет, только закрытие издательства резко изменило всю ситуацию.

Оказавшись без работы, не имея возможности оплачивать квартиру, Мария растерялась. Тут-то совершенно неожиданно и подвернулся Херсонцев. Именно он поддержал ее в этот момент, дал денег на первое время и подкинул идею заняться писательским ремеслом. Когда он только успел разглядеть в ней этот талант? Даже для самой Марии это было не совсем очевидно.

Однако случилось так, как он и предсказывал. Она написала роман, а Херсонцев стал ее литературным агентом и проводником в мир издателей. И вот сегодня она уже не просто безвестный редактор маленького издательства, а писатель, опубликовавшая свой роман и получившая достойное признание в виде престижной награды. А еще интервью с ней добивается журналист модного и популярного журнала.

Мария вдруг подумала о том, что если бы не Херсонцев, то ничего подобного в ее жизни не случилось. Скорее всего, пришлось возвращаться в свой родной городишко. И сейчас ее ожидала бы не встреча с журналистом, а вещи гораздо более прозаичные.

Определенно, вчера она перегнула палку и была слишком резка с Алексеем, подумала Мария. Надо будет позвонить ему после сегодняшней встречи с журналисткой и помириться.

6.

Однако Марии не пришлось ни звонить Херсонцеву, ни просить у него прощения. Херсонцев опередил ее. У него было чутье на такие дела и он, как никто другой знал, как наладить отношения с вспылившей женщиной. Вины за собой он никакой не чувствовал, но понимал, что нужно ехать или звонить первому и каяться перед ней.

Немного поразмыслив, звонить он не стал, а решил сразу ехать и на месте брать быка за рога. Он знал способность женщин делать из мухи слона и раскручивать из сущей безделицы чуть ли не вселенскую трагедию. Чтобы не дать возможность этому костру разгореться до небес, он решил¸ что надо как можно быстрей погасить, так неуместно промелькнувшую вчера между ними искру.

Для него стало полной неожиданностью то, что вчера она показала свой норов; раньше такого за ней не водилось. Если и дальше так пойдет, то она выйдет из-под его контроля. Поэтому такие бунты надо давить в зародыше. Надо сделать ее ручной и послушной, тогда все будет на мази, и его негласный договор с Лоцмановым обернется для него неиссякаемым денежным потоком. А для того, чтобы Мария больше не вздумала перечить ему, Херсонцев знал только один способ. Его-то он и намеревался осуществить, навестив строптивицу.

Херсонцев, как следует подготовился к своему визиту. Надел тщательно наглаженный костюм, свежую сорочку, манжеты которой застегивались не на обычные пуговицы, а скреплялись запонкамиc камнем из рубина. Эта рубашка у него была парадной, для особо важных мероприятий. Марии было это известно, и Херсонцев рассчитывал таким тонким образом дать ей понять, как для него важен визит к ней. Она женщина внимательная к таким мелочам, ему это было доподлинно известно, а потому его старания она должна оценить.

Еду он заказал в ресторане. Закуски, горячее, десерт – все самого отменного качества. И главное, не забыл ее любимое блюдо – куриные крылышки барбекю. Пусть почувствует, что он помнит о ее гастрономических пристрастиях. Хотя от этих провинциальных замашек надо ее постепенно отучать и прививать ей вкус к более утонченной столичной пище. Чтобы она почувствовала разницу, на горячее он заказал омаров с печеным картофелем и лангусты в соусе карри. За вином заехал в супермаркет и купил обычное белое шардоне, решив не сильно выпендриваться в этом вопросе, и немного сэкономить, зная, что Мария не большой знаток алкогольных напитков. И конечно, последний штрих, – огромный букет ее любимых роз. Херсонцев не сомневался, что это ее впечатлит больше всего.

Звонить заранее он не стал – вдруг она не захочет с ним разговаривать. Уж лучше действовать наверняка. Не выгонит же она его, раз он уже приехал и стоит под дверью.

Херсонцев подъехал к дому Марии около шести вечера. И уже через несколько минут жал на кнопку звонка. Однако дверь ему никто не открывал. Херсонцеву это показалось странно. Он никак не ожидал такого поворота событий. Может она в ванной? Он звонил снова и снова, но все было тщетно. За дверью стояла тишина.

Может ей позвонить и сообщить о своем приезде? Мелькнула в его голове мысль, но он тут же отмел ее. Нет, она может отказаться его принимать и тогда напрасны все его приготовления. Нет уж! Он ее дождется, чего бы это ему ни стоило.

Херсонцев спустился во двор и сел в свою машину. Он решил ждать Марию здесь до победного. Вернется же она когда-нибудь. Он настроил проигрыватель на любимую волну. Легкая мелодия заполнила салон. Херсонцев откинулся на спинку кресла и постарался расслабиться. Однако, сделать это ему никак не удавалось. Его преследовала одна и та же навязчивая мысль. Где она? Он просидел уже больше часа, а Марии все не было. Херсонцев разнервничался. А вдруг у нее появился мужчина? Нет, этого не может быть! Она все время на виду! Хотя, чем черт не шутит.

От этих предположений Херсонцеву сделалось жарко. Захотелось на воздух. Прежде, чем выбраться из салона, он открыл бардачок. Рука его потянулась к пачке сигарет. Вот уже три месяца он не курит. Но сигареты держал в машине на всякий случай. Мало ли, вдруг потянет. И вот, кажется, потянуло.

Херсонцев открыл пачку, достал сигарету и вышел из машины. Он вдруг почувствовал злость на Марию. Он понимал, что если сейчас закурит, то три месяца его героических усилий пойдут прахом. Но курить хотелось безумно. Херсонцев зажал сигарету зубами, крутанул колесиком зажигалки и поднес ее к лицу.

–Алеша!– услышал он голос Марии. Херсонцев резко оглянулся. Мария стояла перед ним и с удивлением смотрела на него.

– Ты что снова куришь? Ты же бросил!

– Бросил, но…, – Херсонцев смотрел на Марию, и обычное спокойствие постепенно возвращалось к нему. Он бросил на землю так и не зажженную сигарету и наступил на нее каблуком ботинка. – Чуть не начал снова.

–Что-то случилось? – В глазах Марии мелькнуло беспокойство.

– Случилось, – Херсонцев сделал шаг навстречу Марии, – Я жду тебя тут уже три часа, а тебя все нет и нет.

–Неужели это повод, чтобы закурить?

– Представь себе. Ты же знаешь, ты мне не безразлична. Еще секунда и я снова стал бы заядлым курильщиком.

– Я чувствую себя виноватой, – дотронулась Мария до его руки. – Наверное, я должна искупить свою вину и попросить прощения.

– Да, нет, не надо ничего просить, – Херсонцев поймал ее руку и поднес к губам.– Просто пригласи меня в гости, ведь я за этим и приехал к тебе.

– Конечно, пойдем, – обрадовалась Мария. – Я тебе сейчас расскажу, где я была! Ты удивишься.

– Надеюсь, ты была не с мужчиной?

– Глупый, – Мария рассмеялась. – Пойдем.

–Сейчас, – ответил Херсонцев, только прихвачу кое-что. Он пошел к машине, чтобы достать пакет с продуктами и розы.

7.

Мария поставила в вазу цветы. Бережно расправила стебли и окунула лицо в розово-ароматную свежесть.

– Как они чудесно пахнут. Спасибо тебе большое за эти розы.

– Ерунда, ты достойна большего.

–Уж не на миллион ли алых роз ты намекаешь?– Рассмеялась Мария. – Я не хочу тебя разорять.

– Зря смеешься.– Херсонцев сделал серьезное лицо. – Думаю, твои поклонники скоро завалят тебя цветами. Ставить некуда будет.

– Тебе бы все шутить.

– Вовсе нет. Ты талантлива. Это заявляю не только я, но и Лоцманов. А он в писательской братии разбирается, как никто другой. Так что запасайся вазами, чтобы было, куда цветы ставить. А сейчас предлагаю поужинать. Я чертовски проголодался, пока тебя ждал.

– Ой, а у меня холодильник совсем пустой. Я ведь не думала, что ты приедешь.

– Зато я думал. – Херсонцев раскрыл привезенный с собой пакет и стал извлекать из него еду.

– Неси тарелки, – скомандовал он.– И бокалы не забудь.

Мария принесла из кухни тарелки, два бокала и стала раскладывать еду.

– Откуда все это великолепие? – Удивлялась она.

–Специально в ресторане заказал для тебя.

–Зачем?

– Считай, что это компенсация за вчерашнее. Наш ужин в ресторане завершился не совсем хорошо. Ты убежала, так ничего и не попробовав.

Мария пожала плечами.

– Так получилось.

– Это я виноват. Не надо было настаивать, чтобы ты подписывала этот чертов договор. Извини. – Херсонцев подошел к Марии, взял ее за плечи, притянул легонько к себе и сразу же почувствовал ее сопротивление. Тело Марии напряглось, она резко отклонилась назад. Херсонцев разжал руки.

– Ты шарахаешься от меня, как от прокаженного. – В его голосе послышалась обида.

Марии сделалось неловко. Она подумала о том, что он, вероятнее всего прав и ведь столько всего сделал для нее… Она вспомнила вдруг о своем утреннем желании повиниться перед ним за вчерашнюю резкость. И вот он перед ней и чем не повод осуществить свое намерение. Но лишь только он к ней прикоснулся, как что-то внутри нее вызвало такой протест, что она не смогла с этим справиться.

– Давай лучше сядем, – Мария виновато улыбнулась, стараясь улыбкой немного сгладить возникшее напряжение.

– Твое желание для меня закон. Я всегда повинуюсь тебе. Цени, – многозначительно произнес Херсонцев. Он потянулся к бутылке вина, ловко откупорил ее и стал разливать напиток по бокалам. Отблеск света люстры вспыхнул на рубинах его запонок и приковал к себе взгляд Марии.

– В этой рубашке ты напоминаешь мне важную персону на праздничном ужине,– заметила она.

– Я надел это для тебя, чтобы подчеркнуть важность этой встречи. Я многое хочу тебе сказать…

–Подожди, не сейчас, – прервала его Мария, почувствовав, что услышит сейчас какое-то важное признание, на которое придется как-то реагировать. А ей не хотелось в данную минуту никаких сложностей, хотелось легкости и покоя.

– Хорошо. Тогда предлагаю выпить за твой успех.

– За наш успех, – поправила Мария. – Если бы не ты, не было бы в моей жизни такой победы.

– Верно. Но ты в нашем тандеме первична. Поэтому за тебя,–Херсонцев потянулся своим бокалом к Марии. Они чокнулись и выпили.

–А теперь налегай на еду. -Херсонцев пододвинул к Марии тарелку с омарами. – Это омары. Свежайшие.

–Спасибо. Я лучше вот эти крылышки, мои любимые.

– Вот потому я тебе их и привез, потому что знаю твои пристрастия.

–Ты знаешь обо мне все.

– Нет.– Херсонцев окинул Марию пронзительным взглядом. – Я до сих пор не знаю, с кем ты весело проводила время, пока я маялсяу тебя под окнами и мучился темными подозрениями.

– Ах, это! Я совсем забыла,– улыбнулась Мария и стала рассказывать Херсонцеву о встрече с журналисткой.

Он слушал внимательно, а когда ее рассказ подошел к концу, снова разлил вино по бокалам.

– Вот видишь, за тобой уже пресса охотится. Ты становишься настоящей знаменитостью. За это надо выпить.

Они быстро допили всю бутылку. Мария захмелела. Что нельзя было сказать о Херсонцеве. Он сознательно подливал ей больше и, зная, что она обычно мало пьет, ждал, когда сознание ее затуманится, чтобы возобновить свой натиск. Ему хотелось победы над ней, победы мужчины над женщиной, которая ему давно нравилась и, в которой он был заинтересован еще и как в деловом партнере.

Херсонцев внимательно посмотрел на Марию, и по ее слегка расфокусированному взгляду понял, момент настал.

Он подошел к приемнику и включил какую-то романтическую мелодию. По квартире поплыла музыка. Низкий женский голос пел что-то о неразделенной любви.

– Разреши пригласить тебя на танец? – Херсонцев взял Марию за кисть и притянул к себе. Мария положила ему руки на плечи. Херсонцев сильнее прижался к ней. Мария была податлива и расслаблена. Его пальцы скользнули к ее груди и медленно стали расстегивать пуговицы на блузке. Мария не помогала, но и не противилась его действиям. Она закрыла глаза и откинула назад голову. Этот жест Херсонцев расценил, как призыв к действиям. Их поцелуй был долгим и страстным. Когда они вдоволь насладились этим невинным развлечением, Херсонцев бережно подхватил ее на руки и понес, как свою добычу, в спальню.

8.

Мария проснулась от солнца, светившего прямо в лицо. Она разлепила веки и первое, что бросилось ей в глаза, рука Херсонцева, лежащая на ее обнаженной груди. Рука была тяжелой, и Марии захотелось высвободиться из-под этой непривычной для себя тяжести. Но она осталась лежать неподвижно и испытывать неудобство, лишь бы ненароком не разбудить его. Прежде, чем он проснется, ей хотелось обдумать все, что вчера между ними случилось.

Херсонцев давно к этому стремился, но надо отдать ему должное, он не пер, как танк напролом, а всегда отступал перед ее решительным нет. Мария так привыкла к этой его покорности, что считала его чуть ли не ручным. А вчера и вовсе, после нескольких бокалов вина, совершенно утратила бдительность. Нельзя сказать, что она напилась и полностью утратила контроль над собой. Она, конечно, осознавала, что между ними происходит. Но затуманенное алкоголем сознание превращало все происходящее в легкую и увлекательную игру. И она позволила ему все, в чем так долго отказывала. Сейчас же по пробуждению случившееся уже не кажется ей игрой, а скорее ошибкой с привкусом стыда и раскаяния.

Она понимала, откуда берет начало этот клубок эмоций. Все дело в том, что она не достаточно его любит. Она скорей воспринимала его, как друга и не хотела от него большего. Какой же она была наивной, если полагала, что он тоже согласен на эту роль. Она забыла о том, что между мужчиной и женщиной дружбы в прямом смысле этого слова не может быть. Наступит день, когда половые различия громко заявят о своих правах. И с этим придется что-то делать.

Мария смежила веки. Восходящее солнце уже сильно било в лицо. Ей захотелось встать и задернуть шторы. Мария попыталась осторожно высвободиться из-под руки Херсонцева, так чтобы он не проснулся. Повернувшись на бок, она хотела незаметно и тихо соскользнуть на пол. Однако рука ее ночного любовника вдруг ожила, пальцы его крепко сжали ее грудь так, что ее побег не удался.

– Куда ты? – горячо зашептал он ей на ухо.

– Я хочу встать.

– Лежи. Я уже соскучился за ночь.– Херсонцев притянул Марию к себе и жадно впился в ее губы.

Мария чуть не задохнулась. Она не отвечала ему, но Херсонцев не обращал на это никакого внимания. Его объятия становились все горячее, а руки все настойчивее. Мария с ужасом понимала, что от былой его покорности не осталось и следа, и вряд ли он и дальше будет оставаться ручным и податливым. Она сама все испортила. Собственными руками наделила его правом распоряжаться собой и своим телом. Что-то внутри подсказывало ей, что он вряд ли отныне станет мириться со своей привычной ролью, после того как освоил совсем другое амплуа.

Конечно, можно все сейчас резко прекратить и наложить вечное табу на их близость. Однако тогда прощай их сотрудничество и деловое партнерство со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хочет ли она этого? После того, как испытала триумф?

Мария вспомнила, как стояла на сцене, сжимая в руках свою награду, а зал стоя аплодировал ей. Надо себе признаться, что более сильных эмоций она не испытывала за всю свою жизнь. Даже близость с мужчиной меркнет по сравнению с тем экстазом, который она испытала в тот момент. Мария понимала, что однажды пригубив из этого кубка, она не утолила жажду, а лишь разожгла аппетит. И теперь хочет пить из него еще и еще.

Мария слышала раньше о том, что успех, слава это своеобразный наркотик, но не верила в справедливость этих слов…

Херсонцев не дал ей додумать до конца эту мысль. Тяжело дыша, он навалился на нее всем телом. Мария покорилась ему. Она хотела только одного, чтобы это скорее закончилось и, чтобы она могла встать и спокойно заняться своими делами.

Едва она так подумала, как раздался звук мобильного. Это звонил телефон Марии.

– Мне звонят. Пусти.– Мария попыталась освободиться из объятий Херсонцева.

– Кому надо перезвонит. – Он и не думал отпускать ее от себя в самый кульминационный момент близости.

– А если это Лоцманов?

– Подождет, – уже хрипел Херсонцев.

Когда он отпустил Марию, телефон зазвонил снова. Это сильно встревожило ее. Мария схватила аппарат. Звонила соседка из ее родного городка. Она сообщила, что ее матери стало плохо, и ее госпитализировали в больницу.

9.

Мария шла немного впереди, а чуть позади Херсонцев катил ее чемодан. Народу на перроне было много, и им приходилось постоянно кого-то обходить.

Мария остановилась у своего вагона и повернулась к своему немного отставшему спутнику, ожидая, когда он подойдет к ней.

– Давай чемодан, отнесу его в вагон и вернусь, – сказала Мария.

– Нет уж, раз я тебя провожаю, то и чемодан отнесу на место, – возразил Херсонцев.

Мария решила, что это не тот вопрос, ради которого есть смысл открывать дискуссию. Вместе они прошли в вагон. Херсонцев недовольно осмотрелся вокруг, тесный плацкарт ему явно не понравился.

– Почему не купила купе, тут же не разойдешься, – прошептал он ей на ухо.

– Ехать всего одну ночь с небольшим, как-нибудь перебьюсь. Зато деньги сэкономили, мало на что дома они понадобятся. Лекарство сегодня дорогие. Ставь сюда чемодан.

Херсонцев засунул чемодан под сиденье, и они двинулись к выходу из вагона.

– И все же напрасно ты не взяла купе, – снова вернулся к прежней теме Херсонцев. – Ты бы могла в спокойствии и тишине подумать о новом романе.

– Лешенька, у меня мама болеет, какой тут роман. Сначала надо выяснить, что с ней. А уж потом все остальное.

–Извини, я понимаю, что тебя сейчас заботит другое. Но ведь издатели не будут ждать, сегодня ты у всех на слуху, а завтра о тебе никто и не вспомнит. Я целиком на твоей стороне, но я не виноват, что уж так устроена жизнь. Она очень безжалостна.

– И ты тоже?

– Я – нет, я полностью на твоей стороне. Твои интересы – это и мои интересы.

– Спасибо, Лешенька, я это знаю и, поверь, очень ценю.

– Тогда подумай в дороге о романе.

– Опять ты за свое.

Херсонцев почувствовал, что его настойчивость встречает все большее сопротивление и решил, что пока не будет больше педалировать на эту тему. Иначе можно все и испортить.

– Мне будет тебя сильно не хватать, – вздохнул он.

– Надеюсь, что я еду ненадолго. Потерпи.

–Потерплю, куда же деваться. Хотя у меня были такие планы.

– Ты мне ничего о них не говорил, – удивленно посмотрела Мария на своего собеседника.

– Потому что не успел. Думал, как раз сегодня обсудить.

– У нас есть еще целых пять минут, – на секунду улыбнулась Мария.

– Я думаю о том, что между нами произошло. Для меня это очень важно. Я бы не хотел, чтобы это осталось без последствий.

– О каких последствиях ты говоришь?

– О тех, которые касаются самым непосредственным образом меня и тебя. Я понял, что ты та женщина, которую я искал.

– Это требует дополнительной проверки.

– Для меня – нет. Я бы хотел прожить с тобой всю жизнь.

Мария несколько мгновений сосредоточенно молчала. Ее вдруг охватило сильное беспокойство, хотя его природу она представляла не очень точно.

– Лешенька, милый, я тебе очень признательна за твои слова. Но я сейчас не готова к такому разговору, я думаю о своей маме. Давай к нему вернемся после моего возвращения. Только, не обижайся.

–Отъезжающие, попрошу войти в вагон, поезд отправляется через несколько минут, – раздался голос проводника.

Мария почувствовала облегчение, появилась естественная причина завершить этот разговор.

– Все, Лешенька, мне пора, – поспешно произнесла она. – Как приеду, я тебе сообщу.

– Обязательно, буду ждать.

Мария вошла в вагон, Херсонцев остался на перроне. Она поймала себя на том, что разделяющее их расстояние действует на нее успокаивающе.

Поезд вздрогнул и тронулся с места. Херсонцев стал ей энергично махать, Мария замахала в ответ. Состав с каждой секундой набирал скорость, перрон кончился и все, кто были на нем, исчезли из вида. Мария стала пробираться к своему месту. Несмотря на то, что повсюду ее окружали люди, она вдруг отчетливо ощутила, что находится одна. И это ее радовало.

10.

Районная больница представляла собой приземистое двухэтажное здание, построенное для этих целей почти сто пятьдесят лет тому назад на пожертвование местного купца. Об этом извещала полустертая доска на фасаде. Мария помнила ее еще с детства, когда приходила сюда к заболевшей воспалением легких матери.

С того момента прошло лет пятнадцать, и Марии показалось, что за этот период не только доска на фасаде осталось прежней, но и все остальное в больнице. Своей ветхостью она производила угнетающее впечатление. Второго мецената, который дал бы денег теперь уже на ремонт, за полтора века таки не нашлось.

В приемном покое Мария узнала, где лежит мать, и по скрипучим ступенькам, которые не менялись с момента постройки больницы, поднялась на второй этаж. Никакого контроля за посетителями тут не велось, любой желающий мог пройти в любую палату.

Мария постучалась и вошла в палату. Она была совсем крошечной, в ней умещалось всего две кровати. На одной из них лежала ее мать.

Анна Сергеевна, увидев дочь, тут же села на кровати и даже попыталась встать с нее, чтобы пойти навстречу Марии, но та успела добежать до нее первой. Она заставила мать снова лечь.

– Мама, что с тобой? Тебе плохо?

– Было плохо, стало лучше, – ответила Анна Сергеевна.

Но ее голос и вид говорили об обратном. Такой бледной, худой, измученной Мария мать еще никогда не видела. Сердце сжало плохое предчувствие, она решила, что обязательно поговорит с лечащим доктором.

– Мама, расскажи, что с тобой случилось? – Потребовала Мария.

Она слушала Анну Сергеевну и ясно видела, что та всячески смягчает ситуацию. Это вовсе не обычный сердечный приступ, а тяжелое заболевание. Мария не была врачом, зато хорошо знала мать. Даже по одним ее интонациям могла понять, что она говорит специально, чтобы успокоить дочь.

– Мама, я хочу, чтобы ты сказала мне правду о твоем состоянии. Умоляю, не надо меня обманывать, врач же все равно расскажет, как все обстоит на самом деле.

На глазах Анны Сергеевны внезапно появились слезы, и Мария окончательно поняла, что ситуация еще хуже, чем она предполагала. Она сама была готова заплакать, но осознавала, что это только пойдет во вред матери. Поэтому она из-за всех сил сдерживалась.

Мария видела, как стремительно иссякали силы матери, она уже не могла говорить, а только смотрела на дочь полными слез глазами. Наблюдать за этим было невыносимо, Марии хотелось выбежать из палаты и зарыдать.

Внезапно мать сделала жест, призывая дочь приблизиться к ней. Мария наклонилась к ее лицу. Губы Анны Сергеевны вновь зашевелились. Но стоило ей это больших усилий.

– Доченька, обещай мне, что выполнишь то, что я попрошу, – едва слышно произнесла Анна Сергеевна.

– Обещаю, мама, даже не сомневайся.

– Ты знаешь, что наша фамилия Сабуровы.

– Конечно, я знаю свою фамилию, мама.

– Наш род весьма древний. В честь него названа деревня Сабуровка. В ней до сих пор сохранилось наше родовое имение.

– Ты мне не говорила об этом, – удивилась Мария.

– Нужды не было, но теперь ты знаешь. В деревне возле церкви сохранились могилы наших предков. Их можно найти. В крайнем случае, священник покажет. Похорони меня там.

– Мама, о чем ты говоришь! Какие еще похороны. Даже не думай!

– Машенька, у меня мало сил, чтобы спорить. Просто слушай меня. Сунь руку под подушку.

Мария выполнила просьбу матери. К своему удивлению под подушкой она обнаружила какую-то старую шкатулку.

– Открой ее, – попросила Анна Сергеевна.

Мария открыла. На дне шкатулки она обнаружила медальон. Раньше она его не видела.

– Что это, мама?

– Медальон, он очень старый. Это семейная реликвия рода Сабуровых. Он передается по наследству. Я получила его от матери, моя мать от моей бабушки. Теперь я вручаю его тебе.

– Но что это такое, мама?

– Я расскажу тебе, что знаю о медальоне, но не сейчас. Я очень устала.

Анна Сергеевна закрыла глаза, и Мария поняла, что надо уходить. Внезапно мать как-то странно встрепенулась, ее округлившиеся глаза приоткрылись, она посмотрела на дочь так, что Мария догадалась, что она ее не видит.

Анна Сергеевна вдруг захрипела. Ее соседка по палате вскочила с кровати и подбежала к ней.

– У нее приступ, бегите за врачом! – Крикнула она Марии.

Мария в ужасе бросилась из палаты.

Глава 2.

1.

Мария очнулась после непродолжительного тяжелого сна, в котором ее мучили кошмары. Она приподнялась на своем диване, бросила взгляд на кровать, на которой много лет спала мать. На ней никто не лежал, вместо этого она была аккуратно застелена. И больше никто здесь никогда не будет спать, больно кольнула мысль. Мария упала лицом на подушку и зарыдала.

Прошло уже три дня после похорон, а Мария все никак не могла прийти в себя. Все это время она провела в каком-то полузабытьи, она вроде бы видела, что происходит вокруг, но при этом воспринимала реальность как-то отстранено. Словно бы все происходило с ней и не с ней. Периодически Мария впадала в состоянии ступора, которое затем сменялось на плач. Только сейчас она стала по-настоящему понимать, насколько дорога была для нее мать. Ведь по сути дела теперь у нее не осталось ни одного близкого человека. С родственниками они почти не общались, да и жили они где-тот далеко, от подруг детства она сама отдалилась. Иногда Мария вспоминала про Херсонцева, но почему-то долго о нем не думалось, он сам собой исчезал из ее мыслей.

Мария встала с кровати, машинально приготовила себе завтрак, так же машинально съела его без всякого аппетита. К ней вдруг пришла мысль, что пора хотя бы постепенно приходить у себя. Мать не вернешь, а у нее, Марии, впереди много дел. И надо ими постепенно начинать заниматься. Но пока она чувствовала, что не готова к этому, ей требовалось еще время. Сейчас же она снова поедет на свежую могилу, почему-то ее неудержимо туда влекло.

Взгляд Марии случайно остановился на старинной шкатулке. Боже, за всеми этими несчастьями она совсем запамятовала о последнем подарке матери. Тогда, перед самым приступом, ставшим для нее роковым, она говорила о медальоне, который наследуют представители их рода.

Впервые за все эти дни у Марии проснулось любопытство. Она открыла шкатулку, в ней лежал медальон. Он производил впечатление старинной вещицы. Он был выполнен в виде сердечка, посередине был вставлен рубин.

Мария открыла его, внутри она увидела портрет мужчины, выполненный в виде миниатюры. Несмотря на маленькие размеры его лицо было хорошо выписано. Шею подпирал воротник, ей показалось, что это часть военного мундира. Впрочем, она не была в этом уверенна, в таких делах Мария плохо разбиралась.

Мария вдруг решила одеть медальон. А теперь снова надо ехать на кладбище. Она посещала его каждый день, какая-то сила неудержимо влекла ее туда, хотя путь был не близкий, примерно двадцать километров.

До Сабуровки шел автобус, расписание она выучила наизусть. Если выйдет из дома прямо сейчас, то успеет сесть на него.

Мария стояла возле могилы, на которой еще не успели завять цветы. За эти дни она уже изучила все другие захоронения вокруг могилы матери. Кладбище было очень старым. Но самым удивительным было то, что многие погребения хорошо сохранились. Даже можно было различить надписи на памятниках, на многих из них была выбита фамилия «Сабуров или Сабурова».

Марию удивлял тот факт, почему она раньше ничего не знала об этом родовом захоронении. Мать ни разу не рассказывала о нем. Хотя Марию еще будучи девочкой удивляло то обстоятельство, что недалеко от города, где она родилась, располагалась деревня с названием похожим на ее фамилию. Она хорошо помнит, что когда задала этот вопрос матери, та ответила, что это не более чем совпадение. Почему она скрывала от нее эту тайну, Марии было сейчас непонятно.

Мария зашла в расположенную рядом церковь, купила свечку, зажгла фитиль и поставила ее в подсвечник. Она никогда не была религиозной, но всякий раз, как она это делала, у нее возникло желание молиться. Только вот она не знала нужных слов, а спросить у кого-либо стеснялась.

Внезапно она поймала на себе взгляд стоящего неподалеку пожилого мужчины. Его лицо ей показалось смутно знакомым. Она снова взглянула на него и заметила, что он смотрит не на ее лицо, а на ее грудь.

Мария возмутилась, нашел место, где рассматривать ее прелести. Как ему только не стыдно, ведь уже далеко не юнец.

Ей стало так неприятно, что она поспешно вышла из церкви. Но краешком глаза заметила, что мужчина последовал вслед за ней.

– Мария Юрьевна! – окликнул ее мужчина.

Мария невольно остановилась. Незнакомец приблизился к ней.

– Примите мои искренние соболезнования. Я хорошо знал Анну Сергеевну, и очень горюю по поводу ее кончины.

Произнося эти слова, мужчина то и дело посматривал на ее грудь. У Марии даже возникло желание дать ему пощечину, но она решила, что пока лучше от этого воздержаться.

– Спасибо, – ответила она. – Вы сказали, что знали мою мать, но я вас не знаю.

– Меня зовут Новиков Павел Васильевич, я местный краевед и по совместительству директор краеведческого музея.

Теперь Мария вспомнила этого человека, мама, в самом деле, несколько раз упоминала его. Да и сама она видела его в детстве, только забыла. Теперь все встало на свои места, кроме одного момента – почему он то и дело смотрит на ее грудь?

– Вы к могиле Анны Сергеевны? – спросил Новиков.

– Да. Я уже сегодня была у мамы, перед отъездом хочу попрощаться.

– Не возражаете, если я тоже посещу могилу вашей матери.

– Нет, конечно.

Они стояли возле могилы. Мария оторвала взгляд от засыпанного цветами холмика и посмотрела на Новикова. Она была потрясена трагическим выражением его лица, словно в этой земле лежал близкий ему человек.

Новиков поднял голову и посмотрел на Марию.

– Анна Сергеевна была очень хорошим человеком, это для всех нас большая утрата, – словно бы пояснил он, почему его лицо было столь трагическим. – Представляю, как вам не хватает ее.

– Это трудно представить, – возразила Мария.

Новиков взглянул на нее, но ничего не сказал. Мария вдруг почувствовала что-то вроде раскаяния. Он действительно искренне опечален смертью ее матери, а она отнеслась к нему недоброжелательно.

– Скоро будет уже девять дней после смерти мамы. Приходите ко мне, – сказала Мария.

– Обязательно приду. Для меня это важно.

Последние слова были для Марии не совсем понятны, но она решила, что сейчас не время что-то уточнять. Может быть, как-нибудь потом…

– Извините, мне надо идти, – сказала она и, не оборачиваясь, направилась к выходу с кладбища.

2.

Всю обратную дорогу из головы Новикова не выходил увиденный им медальон на груди дочери Анны. Он сразу же привлек его внимание. Во-первых, своей стариной, а в таких вещах он разбирался. Во-вторых, тем, что он нечто похожее уже где-то видел. Но вот где, вспомнить не мог.

Может это медальон матери Марии и он видел его у нее? Хотя он ясно помнил, что Анна никогда не упоминала при разговорах с ним об этой вещице. Хотя с другой стороны, подумал Новиков, возможно, для Анны такое поведение вполне естественное. Сколько он ее помнил, она всегда была скрытной, не любила говорить о своих чувствах. Возможно, это стало одной из причин, которая их развела.

Эти мысли Новикову были неприятны, и он постарался изгнать их из головы. Прошлое все равно не изменить, а уж тем более теперь, когда Аннушка мертва. Ее внезапная смерть стала для него настоящим потрясением. Но он не мог себя выдать, это бы причинило боль его жене. Поэтому все эти дни он старался сохранять спокойствие, его истинные чувства должны быть намертво заперты внутри него.

Автобус привез его на центральную площадь, здесь же совсем рядом расположился краеведческий музей. Два года назад ему, преподавателю истории и краеведу неожиданно предложили после кончины прежнего директора его возглавить. Не без больших колебаний он согласился на эту должность. Но теперь не жалеет о своем решении, новая работа его увлекла.

Новиков вошел в музей, прошел в свой кабинет. Его мысли в какой уже раз за несколько последних часов вернулись к медальону. Где же он видел нечто похожее, черт возьми! Невозможность вспомнить сильно раздражала.

В кабинет вошла одна из двух смотрительниц музея и попросила вместе с ней пройти в зал. В нем обрушилась штукатурка с потолка, а отремонтировать его не было денег – финансирование музея было скудным, средств не хватало даже на неотложные нужды.

Новиков прошел в зал, осмотрел потолок, прикидывая, к кому в городе можно обратиться за спонсорской помощью для проведения ремонта. Таких людей было крайне мало, и каждый из них уже по несколько раз жертвовал средства на нужды музея. Внезапно его взгляд задержался на одном из портретов. Невольно Новиков вздрогнул и подошел к нему поближе.

Это был портрет неизвестной женщины. После революции многие окрестные помещичьи усадьбы были разграблены, часть имущества сожжено. Этот портрет поступил в музей в числе прочих, когда грабительская страда несколько поутихла. Точно узнать, откуда он, кто женщина, что изображена была на холсте, выяснить не удалось. Никаких записей в момент поступления не проводилось, а когда через несколько лет попытались сделать атрибутику, узнать ничего не удалось.

Но в данный момент Новикова интересовала не история портрета, а то, что на груди изображенной дамы красовался точно такой же медальон, что и у дочери Анны. Конечно, утверждать о том, что это одна и та же вещица, было совершенно преждевременно. Но их сходство было поразительным.

Новиков сходил в свой кабинет за лупой и с помощью ее стал изучать медальон на портрете. Он не ошибся, вещи очень похожи. Даже рубин по форме был идентичным.

Новиков почувствовал прилив интереса, который даже оттеснил на время горечь от смерти Анны. Надо обязательно расспросить ее дочь про медальон. Что-то она же должна о нем знать. Удачно получилось, что Мария пригласила его на девять дней. Дата более чем грустная, но так уж устроена жизнь, которая совмещает в себе самые разные события. Возможно, удастся пролить свет на то, кто изображен на картине. Если удастся это сделать, то это будет его пусть небольшой вклад в историю их города и всего района.

3.

Поминальный обед в честь девяти дней со дня похорон собрал совсем немного людей. Пришло несколько коллег Анны Сергеевны из школы, да еще ее новый знакомый Новиков. Мария удивлялась тому, что прожив всю жизнь в этом городе, у ее матери оказалось так мало друзей и подруг. Их почти в прямом смысле можно было посчитать по пальцам. Да, она знала, что мама вела всегда довольно замкнутый образ жизни, мало куда ходила, редко приглашала к себе гостей. Но реальность все же потрясла Марию, у нее возникло ощущение, что ее мать сознательно ограничивала себя в контактах. Но почему, с чем это связано, было непонятно.

Гости быстро разошлись. Остался только Новиков. Он задумчиво сидел за столом. Мария еще раньше заметила, что за обедом он почти ничего не ел, только пару раз опрокинул рюмку водки в память об усопшей да слегка закусил грибами.

Внезапно он встал и подошел к Марии, положил руку на ее плечо.

– Мария, нам надо поговорить, – сказал он.

– Давайте поговорим. А о чем?

– Я хочу поведать вам то, чего вы, скорей всего не знаете. Вам же мама ничего не говорила обо мне?

– Ничего.

– Так я и думал. Давайте присядем и я расскажу.

Они сели напротив друг друга на стулья. Мария вопросительно посмотрела на Новикова.

– Мы с вашей мамой учились в одном классе. Не могу сказать, что сильно дружили, так одноклассники. А в десятом классе между нами вспыхнуло сильное чувство. Прекрасно помню, как это случилось. Однажды нам пришлось идти после уроков в одну сторону. Мы разговорились. Оказалось, что у нас много общего, схожие интересы. Оба любили историю, литературу. Известно ли тебе, что твоя мама очень много читала. Я бы сказал: невероятно много.

– Я знаю, что мама любила читать. Но что бы уж так много…

– Это, наверное, потом, когда вы родились, уже не было столько времени. А в тот день я был поражен ее эрудицией. Нам было идти всего минут двадцать, а мы гуляли вместе до вечера. В тот день я безоглядно влюбился в Аннушку, как стал я ее называть. Она мне ответила взаимностью. Это была по-настоящему большая любовь. – Новиков замолчал.

– Я никогда ничего об этом не слышала, – немного растерянно проговорила Мария. – Но раз вы не мой отец, что-то между вами произошло.

– Это так. Мы закончили школу, договорились поступать в один и тот же институт. Только на разные факультеты, я на исторический, а Аннушка – на русского языка и литературы. Так все и произошло. Все годы учебы мы были вместе. – Новиков поймал испытывающий взгляд Марии. – Нет, ты неправильно меня поняла, жили мы по отдельности, но много времени проводили вместе. Мы договорились: как закончим институт, в тоже лето сыграем свадьбу. И все к этому шло. – Новиков в очередной раз замолчал.

– Что же было дальше? – Нетерпеливо спросила Мария.

– А дальше случилось непостижимое. Где она познакомилась с этим парнем, до сих пор точно не знаю. И так бывает, влюбилась до беспамятства. Чем он ее так околдовал, не ведаю, видел его всего один раз и то мельком. Анна всегда была предельно честной, не стала меня обманывать, рассказала все, как есть. Для меня это был сильнейший удар. Не буду заострять внимания на своих переживаниях. Мы сдали выпускные экзамены и разъехались. Я вернулся сюда, а где была Аня, до сих пор не знаю.

– Мне тоже ничего об этом неизвестно.

Новиков кивнул головой.

– Я был в этом уверен. Я увидел ее через год, случайно на улице. Она шла и впереди себя толкала коляску. В ней лежали вы. Я обрадовался, подошел, стал расспрашивать. Но она лишь сказала, что недавно вернулась с ребенком. И больше ничего.

– Как же повели вы себя?

– Как я повел. Я стал добиваться встреч с ней, она же от них уклонялась. Но однажды я все же сумел добиться разговора с ней. Я сказал, что готов жениться на ней, а ее ребенок станет моим. И если она того не хочет, то пусть не рассказывает о своем прошлом.

– Что же ответила мама? – тихо спросила Мария.

– Сказала, что будет сама воспитывать дочь. И попросила больше никогда не поднимать эту тему. Даже возобновить нашу дружбу отказалась, не то, что любовь. По большому счету мне нечего больше рассказывать о вашей матери. Иногда случайно виделись, о чем-то перебрасывались словечками, но более ничего не происходило.

– Грустная история. Получается, что вы могли бы стать моим отцом.

– Мог бы, но не стал. Поэтому нет смысла продолжать эту тему.

Мария кивнула головой.

– Я согласна.

– Но есть и другие темы,– вдруг многозначительно посмотрел Новиков на молодую женщину.

– О чем вы, Павел Васильевич?

– О медальоне, который висит на вашей груди. Можно его рассмотреть повнимательней.

Мария сняла с себя медальон и протянула Новикову. Тот некоторое время пристально изучал его. Затем надавил на крышку, она открылась. Оба склонились над ним.

– Боже мой, не может быть! – изумленно прошептал Новиков.

– Что вас так поразило? – спросила Мария.

– Вы узнали изображенное здесь лицо?

– Мне показалось оно знакомым, но так и не вспомнила, чей это портрет.

– Но это же очевидно, это император Петр III. Сомнений нет никаких.

Теперь Мария узнала, кто изображен на миниатюре. Даже странно, что она сразу это не вспомнила, ведь неоднократно видела изображение императора. Скорей всего, просто в голову не приходила эта версия.

– Но в таком случае получается, что медальону свыше… – Мария стала считать в уме, сколько лет может быть реликвии.

Но ее опередил Новиков.

– Петр III был убит в 1762 году, – сообщил он. – На портрете в медальоне он живой, значит, возможно, он подарил его кому-то еще раньше. Получается, что этой вещи свыше двести пятидесяти лет. Немало.

– Этот медальон мне передала мама в больнице, но так и не успела рассказать его историю. Откуда такая старинная вещь могла оказаться в нашем роду? – удивленно произнесла Мария.

– И это не единственная загадка, – сказал Новиков.

– Что же еще?

– Вы можете пойти со мной прямо сейчас в музей?

– Да, я свободна.

– Тогда собирайтесь и идем.

В зале, кроме них других посетителей не было. Мария впервые была в этом музее и с любопытством смотрела по сторонам. Но Новиков не дал ей долго разглядывать экспонаты, он взял ее за локоть и подвел к картине.

На ней была изображена молодая девушка, одетая по моде то ли восемнадцатого, то ли девятнадцатого века – в этих вопросах Мария специалистом не являлась. Она была миловидной, и Марии даже показалось, что в выражении ее лица на веки застыл какой-то вызов. В целом же картина не показалось Марии шедевром, ее автор скорей был способным дилетантом, нежели профессиональным художником.

– Я видела много гораздо лучших портретов, – поделилась своими впечатлениями Мария.

– Не спорю, портрет не шедевр. Но я вас привел не для того, чтобы вы ему дали оценку, а чтобы посмотрели на медальон на груди этой девушки. Он вам ничего не напоминает? Возьмите лупу, чтобы лучше разглядеть.

Новиков дал лупу Марии, она вплотную приблизилась к картине и навела лупу на медальон. Несколько минут она изучала его, затем повернулась к Новикову.

– Медальон на картине один в один похож на мой. Как это могло быть, Павел Васильевич?

– Это и есть вторая загадка.

– А что это за картина?

– В нашем фонде она числится, как портрет неизвестной. Само собой художник тоже неизвестен. Об истории полотна тоже мало что мы знаем. В наш музей оно попало в начале двадцатых годов прошлого века. Сохранилась запись об его приемке, но больше никаких пояснений. Лично у меня мало сомнений в том, что картина висела в одной из окрестных помещичьих усадеб, когда же начались в революцию их погромы, кто-то стащил портрет. Почему его затем передали в музей – неизвестно. К сожалению, больше ничего не могу сообщить.

Мария снова посмотрела на портрет; изображенная на нем девушка по-прежнему глядела на нее с вызовом. Интересно, кто она и почему у нее такой же медальон? подумала Мария.

4.

Всю дорогу домой и потом дома Мария думала о неизвестной девушке с портрета и о медальоне. Она была практически уверенна, что все это отнюдь не случайность, все эти события как-то связаны между собой. Разумеется, она не может знать все те нити, что соединяют их, но ведь можно же попытаться об этом узнать.

Ее мысли то и дело устремлялись к их родовому имению в Сабуровке, с каждой минутой Мария все больше проникалась убежденностью, что оно имеет отношение и к портрету и к медальону. Никаких реальных доводов в пользу этой версии у нее не было. Но в данном случае об этом ей говорила интуиция, а Мария привыкла ей доверять. Ни один раз она подсказывала ей верные решения.

Но возникает вопрос: как проникнуть в имение? Она видела его. У него сейчас другой хозяин. Оно огорожено по всему периметру высоким забором, вдобавок его охраняют охранники. Как преодолеть это двойное препятствие?

В разгар всех этих размышлений раздался звонок. Мария взглянула на дисплей – звонил Херсонцев. После секундного колебания она приняла сигнал.

– Почему не звонишь? Как у тебя дела? – услышала она взволнованный голос Херсонцева.

– Все нормально, Алеша, занимаюсь обыденными делами. Ничего интересного, о чем стоит рассказывать. – Она решила пока не посвящать его в местные загадки.

– Так возвращайся в Москву. Тебя тут ожидает много срочных дел. Лоцманов тобой интересовался, он удивлен, почему не подписан второй договор. Я тут ему вешаю лапшу на уши, что там у тебя срочные дела, оформляешь наследство. Но вижу, что он недоволен такой затяжкой. Надеюсь, ты уже определилась с замыслом нового романа. Маша, дорогая, когда тебя ждать?

Несколько секунд Марии понадобилось на то, чтобы собраться с мыслями и решимостью.

– Алеша, пока не знаю, когда вернусь. Я тебя непременно извещу.

– Что значит, не знаю! – буквально влетел в ухо Марии возмущенный голос Херсонцева. – Дорог каждый день. Что там у тебя происходит? Давай я приеду, если надо, тебе помогу. И мы вместе отправимся в Москву.

– Спасибо, Алеша, но пока приезжать не надо. Я сама во всем разберусь. Все, мне некогда, надо идти по делам. До свидания! Целую!

Не дожидаясь ответа, Мария разъединилась. Она понимала, что обидела своим отказом Херсонцева, но иначе не могла поступить. Через несколько дней она сама ему позвонит и постарается загладить вину. А пока будет заниматься тем, что наметила.

5.

Мария поймала себя на мысли, что разговор с Херсонцевым вызвал у нее неприятный осадок. И причина этого эмоционального дискомфорта проистекала вовсе не из того, что он снова завел разговор о романе, о договоре, сроках. Для Марии было очевидно, что вся неприятность возникла в тот момент, когда он заговорил о своем приезде к ней.

Как хорошо, что он сейчас далеко, порадовалась Мария и постаралась больше не думать о Херсонцеве. Тем более, что ей сейчас было совсем не до него. Мария ждала гостью. С минуты на минуту к ней должна была прийти ее школьная подруга, с которой они не виделись почти десять лет.

В дверь позвонили, и Мария бросилась открывать. На пороге стояла Ольга Веселкова. Женщины обнялись и расцеловались.

–Машка, – потрясенно произнесла Ольга, рассматривая Марию, ты совсем не изменилась.

– Ты тоже, – из вежливости произнесла Мария. Хотя, глядя на Ольгу, было видно, что она сильно постарела.

Ольга недоверчиво качнула головой и грустно улыбнулась.

– Я к тебе ненадолго. Детей с мужем оставила, но в семь часов начнется футбол по телеку и мне нужно быть дома.

– Жаль, я думала, что мы с тобой до самой ночи проболтаем,– вздохнула Мария.

–Где уж мне.– Ольга махнула рукой. – Я, как раба на галерах, никакой личной жизни. Так, прилагаемая к мужу и детям.

– Все равно без чая я тебя не отпущу, проходи к столу. Я к твоему приходу всяких вкусняшек накупила. – Мария провела гостью на кухню. – Зашла в кондитерскую напротив торгового центра. Там очень неплохой выбор.

– Да там же цены заоблачные, – ахнула Ольга.

– Да вроде обычные. – Мария поставила на стол две чашки и разлила чай. Подвинула тарелку с пирожными поближе к Ольге. – Угощайся.

– А я там ни разу ничего не покупала. Сама дома пеку. – Ольга взяла небольшое пирожное и отправила его в рот.

–Вкусно. У меня так никогда не получится.

– Это профитроли, – пояснила Мария.– А это клафути. Попробуй.

–Надо же, – вздохнула Ольга. – Как в кино. У тебя и жизнь такая же. Я по телеку видела, как тебя награждали. Ты прям звезда.

–Ерунда, – невольно улыбнулась Мария. – Это всего лишь минута славы. Но она уже в прошлом.

– Ну, да. Ерунда. Как же! – Хмыкнула Ольга. – У тебя слава в прошлом, а у меня глажка, готовка, стирка и пеленки в настоящем. Чувствуешь разницу?

– Думаю, мне тоже это когда-нибудь предстоит. Тебе еще чаю налить? – Мария потянулась за чайником.

– Налей. Только немного.– Глаза Ольги блеснули любопытством. – А кто он?

– Ты о ком? – Мария до краев наполнила чашку Ольги.

– О том, кто обеспечит тебе весь этот набор женских радостей.

Мария поставила чайник на плиту, опустилась на стул и молча принялась за пирожное.

– Ну, у тебя же есть кто-то?– Ольга с интересом смотрела на Марию и ждала, когда подруга начнет откровенничать.

– Есть.

– Вы собираетесь пожениться? Когда?– Глаза Ольги заблестели от любопытства, щеки порозовели. Она даже слегка помолодела на вид.

Марии стало грустно. Она чувствовала, что ее подруга живет в их затхлом городишке, словно в эмоциональном вакууме. Кто знает, может быть, именно это так сильно старит ее? Если бы она осталась тут, то сейчас, вероятно, тоже была похожа на нее.

– Он москвич? А кем он работает? – не унималась Ольга.

Мария не сильно была расположена говорить о Херсонцеве, но под натиском подруги сдалась и незаметно для себя все выложила про их отношения.

– Ой, Машка, какая же ты счастливая, – мечтательно произнесла Ольга.

– Ты, правда, так считаешь? – Удивилась Мария.– А я вот сомневаюсь.

– Ну и зря, – со знанием дела изрекла Ольга. – Такие мужчины на дорогах не валяются.

– Ты знаешь, – задумчиво произнесла Мария, – если бы он даже валялся, но у меня, глядя на него вздрогнуло сердце, я бы подобрала его.

– А у тебя на твоего не вздрогнуло?

– Как-то не сильно, – сообщила Мария.

– Ну, не знаю. По-моему ты просто заелась,– сказала Ольга. В этот момент в ее сумке зазвенел телефон. Ольга суетливо схватила мобильник.

– Да, иду, иду уже! – Заорала она и зло выругалась в трубку.

– Вот видишь! – Проворчала Ольга и, бросившись в коридор, стала торопливо одевать туфли. – Мое сердце уже давно не вздрагивает. Хотя первое время вроде бы трепыхалось. Так, что все равно одним закончится. Ты подумай на этот счет.

Ольга чмокнула Марию в щеку и исчезла за дверью.

Мария прошла на кухню, собрала чашки и стала их мыть.

–А может быть Ольга права, и я действительно просто заелась? – Подумала она. – Время покажет.

Пока же ей не хотелось об этом думать. Ее мысли сейчас были сосредоточены на предстоящей поездке в Сабуровку, которую она запланировала на завтра.

6.

В Сабуровку Мария решила ехать в первой половине дня и для этой цели заказала такси. Таксист оказался словоохотливым и, весьма осведомленным о том месте, куда они направлялись. Он рассказал Марии, что Сабуровка сейчас почти совсем обезлюдела. Из коренных жителей там осталось всего шесть дворов, да и те все старики, доживающие свой век на той земле, где родились. А все те, кто по моложе, давно заколотили свои дома и подались кто в город, кто в районный центр.

Правда, в последнее время интерес к Сабуровке снова проснулся и сюда стали наезжать любители отдыха на природе. Места тут хорошие, природа отменная, лес, озеро, удаленность от шумных трасс. Есть где развернуться и охотникам и рыболовам. Один такой все ездил, а потом решил осесть тут окончательно. Понавез техники, стройматериалов и развернул строительство особняка.

Мария поинтересовалась у таксиста, откуда у него такая осведомленность.

– А я на днях туда кралю нового хозяина подвозил. Болтливая бабенка оказалась. Все мне выложила, как на духу, – засмеялся таксист. – И даже такую подробность, что ее полюбовник хочет старый барский дом снести, а новый на его месте поставить.

–Как снести. – забеспокоилась Мария.– А разве этот дом не охраняется государством, как памятник старины.

– Да какой там памятник, – хохотнул таксист. – Развалюха одна. Он больше на курятник похож. Пока новый хозяин это место забором не обнес, я не раз проезжая мимо, видел, что дом сильно обветшал. Я полностью нового хозяина поддерживаю. Был бы я на его месте, то же снес бы эту хибару.

Мария насупилась. У нее резко пропало желание слушать таксиста. Хорошо, что уже через пять минут они были на месте.

Таксист притормозил у большого металлического забора.

– Вот вам ваша усадьба. Где-то за этим забором, – сообщил он.

Мария расплатилась с водителем и вышла на воздух. Оглядевшись по сторонам, она увидела дверь в конце забора. Мария подошла к ней и толкнула ее. Дверь не поддалась. Мария постучала и прислушалась. По ту сторону забора не было слышно никаких звуков. Мария стала стучать сильнее, потом заколотила кулаком, что было силы, но результат был все тот же. Мария приуныла. Похоже, что здесь никого нет и неизвестно, появится ли сегодня. Что же ей теперь делать? Не торчать же тут до ночи.

Однако просто так сдаваться, она была не намерена. Она решила пройти к местным жителям и расспросить у них, когда можно застать здесь хозяина. Возможно, им известно, когда он сюда наезжает. Чтобы добраться до старых домов, нужно было пройти через небольшую рощицу. Мария обогнула участок, обнесенный забором, и направилась прямиком к лесному массиву. На ее взгляд дорога должна была занять минут десять, не меньше. Однако, чем ближе она подходила, тем явственней до ее уха долетали какие-то звуки, похожие на звуки работающей пилы.

Неожиданно возникшее беспокойство, заставило Марию ускорить шаг. Когда она вошла в рощу и углубилась в нее на несколько метров вперед, перед глазами ее открылась следующая картина. Трое рабочих в оранжевых жилетах занимались тем, что вырубали деревья. Один из них, вооруженный бензопилой, валил вековые стволы, двое других выкорчевывали оставшиеся в земле пни.

– Что вы делаете, – закричала Мария, – остановитесь. – Этим деревьям больше ста лет! Она бросилась к одному из мужчин, который, как ей показалось, был тут главным. Он сидел на пне и разговаривал по мобильному. Завидев кричащую Марию, он убрал телефон и с удивлением стал смотреть на приближение внезапно возникшей фурии.. Мария продолжала кричать и, чтобы расслышать ее, мужчина дал знак рабочему, выключить работающую пилу.

Мария подбежала к мужчине и остановилась. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы привести в норму разгоряченное дыхание.

– Девушка, вы заблудились? – Взгляд мужчины скользнул по ее фигуре.

На секунду Марии сделалось не по себе. До нее дошло, что она одна в этом лесочке с незнакомыми мужчинами, а вокруг больше ни единой души. Однако уже через минуту к Марии вернулась былая решимость.

– Зачем вы вырубаете реликтовые деревья? Кто вам дал на это право?

– А вы кто такая, что бы мне диктовать? – Мужчина скрестил руки на груди и сердито посмотрел на Марию.

– Мои предки были хозяевами этих земель.

– Это какие такие предки? Которые лежат на сельском кладбище? – Мужчина громко расхохотался.

– Что тут смешного, – насупилась Мария, – моя фамилия Сабурова и деревня Сабуровка названа в честь моих предков.

– Ах вот оно что, – протянул мужчина.– Значит, ваши предки хозяйничали на этих землях, говорите?

– Да, – подтвердила Мария. – И имение, которое сохранилось с тех времен, принадлежало когда-то моей семье.

Мужчина поднялся на ноги, подошел к Марии и с интересом стал разглядывать ее. Вблизи стало ясно, что он очень высокого роста.

– Все течет, все изменяется. Что вчера было вашим, сегодня стало нашим. – Мужчина посмотрел на Марию сверху вниз.– Я теперь единоличный хозяин всех этих угодий. Шахов моя фамилия, а зовут Александром. Прошу запомнить.

– Так значит вы мне и нужны, – обрадовалась Мария.

– Не знаю, как я вам, но вы мне точно нет. Вы уже полчаса отрываете меня и моих рабочих от работы.

– Это вы называете работой? Что вам сделали эти деревья!

–Лично мне они ничего не сделали. Но делу, которое я тут развернул, мешают.

– А у вас разрешение на вырубку имеется? – наступала на него Мария.

– Имеется, мадам Сабурова. Вы удовлетворены?

– Нет, но это, по всей видимости, не имеет значения.

–Совершенно точно, поэтому прошу вас, покиньте эту площадку и идите себе лесом.

–Но я не могу! Я специально приехала сюда, чтобы поговорить с вами.

– О лесе? Мы уже все обсудили.

– Я хотела бы осмотреть свое родовое имение.

–Ваше имение? – На лице Шахова отразилось искреннее недоумение.– Если вы запамятовали, то не ваше, а мое имение.

–Хорошо. Могу я его осмотреть?

– Нет, не можете.

–Но почему?

– Потому что тут не музей и туристы мне не нужны. А за сим, разрешите откланяться. Наша приятная беседа итак затянулась. – Шахов оставил Марию и поспешил к рабочим.

– Продолжаем работу! -громко скомандовал он.

В ту же секунду включился мотор, и визжащий звук пилы заполнил окружающее пространство. Напрасно Мария пыталась докричаться до Шахова, он потерял к ней интерес и больше ее не слушал.

7.

Шахов гнал по трассе по направлению к городу. Он ни куда не торопился. Просто он обожал быструю езду. Такую, чтоб не меньше 120 километров в час. А в городе так не погоняешь. Только на загородных трассах еще можно было удовлетворить эту свою потребность в скорости. Но и то с каждым годом на этих дорогах машин становилось все больше и больше. Вот и присмотрел он себе участочек земли, как можно дальше от городской суеты и людей. Что-то и от них он стал уставать в последнее время. Вот хотя бы взять сегодняшний случай.

Шахов вспомнил молодую настырную особу, которая имела наглость украсть у него полчаса драгоценного времени. Прицепилась к нему сначала с лесом, потом с имением своим. Черт бы ее побрал! Да и вообще всех баб. Все чего-то хотят от мужиков. Вот его Полина! Когда познакомились два года назад, была просто ангел. Ничего не просила, всем была довольна, всегда хотела его. А сейчас! Чтобы переступить порог ее дома без подарка и речи не может быть. А уж, как она его достала желанием окольцевать поскорей, что просто сил нет.

И не мудрено. Жених он был что надо. Землевладелец. Владелец агрохолдинга, включающий в свой состав теплицы, птицефермы, конюшни. А теперь вот задумал построить дом на месте старинной усадьбы. Чтобы выкупить это имение в собственность у бывшего сельсовета, ему пришлось потратить чуть ли не целое состояние. Еще и рощицу ту, в вырубке которой его пыталась сегодня устыдить эта фурия. Как ее там? Кажется, она назвалась Сабуровой.

Шахов поймал себя на мысли, что уже второй раз за день вспоминает об этой странной особе. Вот привязалась!

Шахов вздохнул и покосился на соседнее сиденье. На нем лежал букет кроваво-красных роз, упакованных в красивую оберточную бумагу. Именно так любила Полина. Рядом с букетом красовалась длинная узкая коробка с нижним бельем из нежнейшего шелка.

Шахов специально ездил за ним в единственный в городе магазин дорогого элитного белья. Полина теперь на меньшее не соглашается. Он усмехнулся, вспомнив ее дешевые синтетические стринги на первом их интимном свидании. Разве он мог тогда предполагать, что из скромной простой девушки через два года она превратится в разборчивую и весьма меркантильную особу.

Зазвонил телефон. Шахов бросил взгляд на мобильник, лежащий на приборной доске, и увидел, что звонит Полина. Он не стал отвечать. Последнее время у нее развилась мания названивать ему по несколько раз в день и контролировать где он и что делает. Шахова это раздражало и, чтобы не поощрять ее, он просто не брал трубку. Все равно он уже буквально в пяти минутах езды от ее дома. Шахов включил приемник на полную громкость, чтобы не слышать звонков Полины, и сосредоточился на дороге.

Через десять минут он уже входил к ней в квартиру с розами и подарком. Полина встретила его в коротеньком соблазнительном халатике. Как всегда с завитыми локонами и с ярким макияжем. Подставила губы для поцелуя, взяла цветы и с интересом развернула коробку. По ее выражению лица, Шахов понял, что подарок понравился.

–Я пойду, примерю.– Полина скрылась в спальне и через несколько минут позвала его. Шахов вошел и увидел Полину, лежащую на кровати в нижнем белье, которое он привез ей.

– А мне нравится, – возбужденно блеснув глазами, произнесла Полина. – Я хочу, чтобы ты снял с меня все это. Полина соблазнительно провела пальчиком по своему обнаженному бедру. Второй раз повторять свою просьбу ей не пришлось. Шахов скинул с себя одежду и бросился в ее объятия.

Позже, когда он лежал на спине и успокаивал свое разгоряченное дыхание, Полина примостившись на его плече, шептала ему на ухо.

– Сашенька, ну когда наша свадьба, я просто сплю и вижу, как войду в твой дом полноправной хозяйкой. Сколько можно вот так вот. Я устала, я хочу определенности.

– Куда ж ты войдешь-то. Еще и дома нет. Вот подожди, отстроюсь, тогда и свадьбу сыграем.

– Да когда ж ты отстроишься. Там один пустырь, видела, когда прошлый раз приезжала место смотреть.

– Хочешь посмотреть еще? – Шахов погладил ее по спине.

– Зачем?

– Я тебе на месте хочу рассказать о своих планах. Как никак, тебе тоже в том доме жить. Я хочу, чтобы ты была в курсе моего проекта.

Полине понравился ход его мысли. Она с восторгом посмотрела на Шахова.

–Хорошо, милый. С тобой хоть на край света, ты же знаешь.– Полина оставила на его губах долгий поцелуй.

8.

Шахов не стал откладывать поездку с Полиной в Сабуровку. Он знал, что лучше всего отвлечь ее от разговоров о замужестве, это обрисовать ей сначала препятствия на пути к заветной цели, а потом продемонстрировать план по их устранению. Поэтому на следующее утро он вез Полину по направлению к своему будущему особняку.

Едва они выехали на загородную трассу, Шахов прибавил скорость по своему обыкновению. Но Полина стала жаловаться, что боится, стала требовать, чтоб он сбавил обороты и ехал тише. Эти ее просьбы вывели Шахова из себя. Вот так всегда с этими бабами. То ли дело, когда он сам себе вольный сокол. Никто и ни в чем не указ. Настроение упало, и на этой волне мозг тут же подкинул ему картинку вчерашней встречи с еще одной проблемной женщиной. Шахов невольно вспомнил ее фамилию – Сабурова.

Чтобы немного отвлечься, он стал рассказывать Полине о знакомстве с ней. Полина, дремавшая до этого на сиденье, сразу встрепенулась. И хоть в рассказе Шахов представил Сабурову вздорной и нахальной бабенкой, Полина отчего-то напряглась. Ей не понравилось, что ее жених разговаривал в лесу с молодой особой. Она подозрительно покосилась на него, но ничего в его лице не свидетельствовало о том, что он врет ей. Скорее всего, это действительно была случайная встреча. Но тот факт, что в лесу бродят молодые женщины, которые могут запросто познакомиться с ее Шаховым, вызвала у Полины сильнейшее раздражение.

Однако рассказ Шахова пробудил у нее интерес к старому строению.

– А может, там клад зарыт, – высказала она свое предположение.

– Я досконально изучил историю этого места, прежде, чем выкупить эти земли. – Шахов снисходительно улыбнулся.– После революции эта усадьба подверглась разграблению местными и заезжими мародерами. Они, как следует, выпотрошили все ее внутренности. Все ценное было вывезено. Остатки разворовали местные жители. Какое-то время усадьба стояла заброшенной. Потом местные власти разместили в ней сельсовет. Но прежде, чем въехать туда, здание основательно отремонтировали и частично перестроили. Если и был там какой-то клад, то, скорее всего, он уже давно найден.

Они подъехали к участку. Шахов достал пульт, нажал на кнопку и, створка металлических ворот отъехала в сторону, пропуская машину на территорию усадьбы. Полина вышла из машины и огляделась. Прошлый раз, когда она приезжала сюда, участок выглядел пустым. Сейчас же здесь полным ходом шло рытье котлована под цокольный этаж будущего дома. Экскаватор зачерпывал огромным ковшом грунт и высыпал его в кузов, стоящего неподалеку КамАЗа. Шахов попросил Полину погулять пока, а сам направился к рабочим.

Сначала Полина послонялась по участку, но это ей быстро наскучило. К тому же звуки работающей техники ей не нравились. Чтобы отдохнуть от этого шума, она решила погулять за воротами. Но едва она вышла на улицу, как в глаза ей бросилась молодая девушка, быстрыми шагами приближающаяся к ней. Откуда она тут взялась, удивилась Полина и с интересом уставилась на незнакомку.

Да уж не та ли эта девица, о которой Шахов толковал мне сегодня в машине? – Мелькнула мысль.

Девушка остановилась около нее.

– Здравствуйте, скажите, вы случайно не знаете, здесь нет Александра Шахова? – вежливо спросила незнакомка.

– Допустим, есть. – процедила Полина сквозь зубы. – А вы кто такая.

– Меня зовут Мария Сабурова. Я вчера познакомилась с ним в лесу.

– Познакомилась? – Глаза Полины сузились от злости. Темные мысли всколыхнулись на дне ее души и поднялись вверх, затмив сознание мрачными подозрениями.

– И что вам от него надо? – грубо спросила Полина.

– Могу я видеть Александра Шахова?

Почему-то эта простая просьба вывела Полину из себя.

– Он занят. Идите и не мешайте ему. И лучше вам тут больше не шастать.

Полина угрожающе сделала шаг в сторону Марии.

Мария невольно попятилась и, споткнувшись о большой камень, едва не упала.

– Иди, иди и не спотыкайся, – зло рассмеялась Полина, – И забудь сюда дорогу.

Полина развернулась и пошла к воротам. Захлопнув калитку, она немного постояла, припав к ней ухом, прислушиваясь, не будет ли эта нахалка ломиться в дверь. Но за забором было тихо.

Видать ушла, с облегчением подумала Полина и в ту же секунду услышала голос Шахова:

– Пойдем смотреть участок. Я тебе покажу, где у меня тут какие постройки будут.

– У нас, – живо поправила его Полина.

– Хорошо, у нас. Идем. – Шахов взял Полину за руку и повел по участку.

9.

Препятствия на пути к цели только разожгли желание Марии продолжать действовать в этом направлении до победного конца. Отказал Шахов – ну и пусть. Выгнала его подружка – не проблема. Она все равно попадет в дом своих предков. Вот только как это сделать?

Мария стала прикидывать разные варианты. Одно решение ей показалось наиболее привлекательным. Она собралась проникнуть в дом ночью, когда охрана, вероятнее всего, спит. Другой вопрос, как попасть на территорию, обнесенную металлическим забором? После весьма интенсивных размышлений Мария нашла способ, как это сделать.

Когда она была около владений Шахова последний раз, то тщательно исследовала всю территорию вокруг них и обнаружила в одном месте большое дерево, растущее рядом с забором. Мария прикинула, что если залезть на него, то можно будет перебраться через заграждение.

В долгий ящик откладывать задуманное Мария не стала. В тот же день, на последнем рейсовом автобусе, она отправилась в Сабуровку. Вышла на проселочной остановке и пошла вдоль трассы по направлению к участку Шахова. Ей предстояло пройти минут пятнадцать, не меньше. Потом надо было свернуть на проселочную дорогу и еще минут десять идти через клеверное поле.

Мария решила, что для спешки нет никакой причины. Она шла медленно, наслаждаясь луговой свежестью и стрекотом кузнечиков. Вокруг все больше сгущались сумерки, на небе зажглись первые звезды. А когда она добралась до нужного ей места, было уже совсем темно.

Мария обогнула забор и подошла к дереву. Достала из сумки перчатки, предусмотрительно захваченные из дома, и надела их на руки. Перчатки обеспечили ей более плотное сцепление рук со стволом и предохраняли кожу от травм. Дерево было старое, с толстыми ветвями. Это облегчило задачу Марии, и она без особого труда забралась на нужную высоту. Ухватившись руками за край забора, Мария подтянулась к нему всем телом, и перебросила ноги по ту строну изгороди. Взглянув вниз, она увидела огромную кучу песка. Она спрыгнула на него. Приземлилась она мягко. Это внезапное везение Мария посчитала добрым знаком в осуществлении задуманного предприятия.

Очутившись на земле, Мария осмотрелась по сторонам. Участок Шахова освещался и хорошо просматривался во все стороны. Посреди него возвышались горы земли, окаймлявшие глубокий котлован. Чуть поодаль расположилась бытовка для охранников. Свет в ее окнах не горел, значит, охрана уже спит или вовсе отсутствует, сделала вывод Мария. Старинная усадьба располагалась в самом дальнем конце. Туда Мария и направилась.

С трепетом в сердце она приблизилась к старой полуразрушенной постройке. От былой роскоши здания сейчас мало что осталось. Но его былой облик можно было легко восстановить мысленно по тому, что предстало перед взором Марии. Когда-то это было довольно большое двухэтажное здание, построенное в классическом стиле, с колоннами, окаймлявшими широкую террасу, с ведущей к ней высокой лестницей. Сейчас же сооружение находилось в очень плачевном состоянии. Верхний этаж был почти полностью разрушен, в стене – огромная дыра. Полуразрушенные колоны, разбитая кирпичная кладка, зияющие пустотой провалы окон и дверных проемов произвели на Марию удручающее впечатление. От жалости к своему родовому гнезду у нее даже защемило сердце. И одновременно Мария почувствовала с этими руинами необычайное родство. Ее охватило ощущение, что она вернулась домой после долгого отсутствия. Мария вдруг совершенно отчетливо осознала: вот то место, где ей хотелось бы жить. Это было так неожиданно, что она даже на мгновение замерла, словно бы проверяла – действительно ли ее посетило подобное желание.

Мария приблизилась к стене здания, и, прикоснувшись к ней ладонью, медленно провела пальцами по кирпичу. Холод, который она ощутила рукой, вернул ее к действительности и напомнил о том, зачем она здесь.

Мария подошла к ступеням лестницы, ведущей к бывшему парадному входу в усадьбу, и осторожно стала подниматься наверх. Она пожалела о том, что не взяла с собой фонарик. Он бы сейчас ей очень пригодился, поскольку эта часть участка Шахова совсем не освещалась, и Мария плохо различала ступени лестницы.

Она продвигалась на ощупь, соблюдая большую осторожность. Однако не заметила, что в одном месте ступени обвалились. Еще шаг – и Мария не ощутила под ногами привычной опоры. С громким криком она полетела вниз. Ударившись головой о камни, она потеряла сознание.

Когда она открыла глаза, то увидела над собой склоненные лица двух мужчин. Один из них слепил фонариком ей прямо в лицо. Наверное, это охранники Шахова догадалась Мария.

– Очнулась, кажется, – произнес мужчина. – Ты кто и что тут делаешь?

– Я хотела посмотреть дом.

– А, так это про тебя хозяин рассказывал. Все рвалась дом смотреть.

– Я, – подтвердила Мария.

–Ну, вот посмотрела и что?

Мария молчала.

– Ты фонарем ей в глаза не слепи, – проворчал другой мужчина и спросил Марию.– Встать сможешь?

– Сейчас попробую. – Мария попыталась встать, но, ощутив в ноге сильную боль, рухнула прямо на руки мужчине.

– Больно, – простонала она.

– В больницу ее надо, там разберутся, что с ней. Давай подгоняй машину,– скомандовал старший. – Сейчас и отвезем.

10.

Охранники отвезли Марию в приемный покой небольшой районной больницы и сдали на руки врачам. Однако дежурный врач был кардиологом и ничего в травмах не понимал. Он определил пострадавшую в палату и приказал ждать до утра, пока не придет хирург и не осмотрит ее ногу. Сестра сделала Марии обезболивающий укол, чтобы нога не ныла. И на этом спасибо, подумала Мария и постаралась заснуть.

То ли от пережитых волнений, то ли обезболивающее было со снотворным, но уснула Мария сразу и проспала крепким сном до утра пока не пришла санитарка и не загромыхала швабрами и ведрами. Потом появилась медсестра и поставила Марии градусник. Мария спросила, когда ее осмотрит врач и получила ответ, что хирург сейчас на вызове, и когда будет неизвестно.

Мария загрустила. Хотелось пить и есть. Но завтрак еще не давали. Лежащая с ней женщина сообщила, что кормят тут плохо и едой лучше запасаться своей, иначе с голоду можно протянуть ноги. Соседка полезла в тумбочку и, достав оттуда вареные яйца, стала их чистить. Одно яйцо она протянула Марии.

– Возьми, перекуси немного. А то пока их дождешься, – неодобрительно зыркнула она глазами в сторону двери палаты.

Дверь распахнулась, и в палату вошел врач в серого цвета застиранном халате.

– Вы Сабурова? – Спросил он, посмотрев на Марию.

– Я.

–Рассказывайте, что случилось. – Он приблизился к Марии и сел на кровать.

Мария рассказала, что упала и повредила ногу. Врач стал осматривать ногу, то надавливая ее, то осторожно поворачивая в разные стороны. Периодически его манипуляции вызывали у Марии сильную боль, и она вскрикивала.

– Все с вами ясно, – сделал заключение врач. – Скорее всего, это перелом. – Он встал и направился прочь из палаты.

– Постойте, а снимки вы мне разве не сделаете? – крикнула Мария ему вслед.

– У нас аппарат сломался.– Доктор остановился у двери и недовольно посмотрел на Марию.– Так что придется ждать, когда починят. Или, если хотите мы вас можем отвезти в центральную больницу.

– Везите в центральную больницу, я согласна,– торопливо произнесла Мария.

– Хорошо. Только сейчас нет свободной машины, когда появится, вас отвезут.– Врач исчез за дверью.

Мария растерянно посмотрела ему вослед. Соседка по кровати хрипло рассмеялась.

– А ты не удивляйся, тут во всем так. Или сломалось, или сейчас нет. И всегда они говорят: ждите. Держи яйцо, я тебе говорю.

Мария поблагодарила женщину и взяла яйцо, откусила его и сразу почувствовала, как же она проголодалась.

Завтрак привезли только через час. Манную кашу на воде и какую-то баланду в стакане, которую тут громко называли компотом. Однако Мария решила не привередничать и на всякий случай съела все до последней крошки, включая два ломтика серого хлеба. Она не представляла, когда придется кушать в следующий раз.

Мария ждала, что вот-вот войдет медсестра и сообщит, что машина освободилась и можно ехать. Однако шли часы, а никто к ней в палату не заходил, словно бы все о ней забыли. Она все время прислушалась – не идет ли кто-нибудь за ней. Наконец она услышала чьи-то уверенные громкие шаги по коридору. Шаги затихли у двери, затем в нее постучали.

–Можно войти? – Спросили мужским голосом за дверью.

Марии показалось, что она где-то слышала этот голос, но не могла вспомнить где.

– Войдите! – Крикнула она.

Дверь отворилась, и на пороге палаты она увидела Шахова.

Шахов оглядел палату и, увидев Марию, направился к ней.

–Ага, вот вы где. Ночная воришка. Мне мои охранники про вас сказали. И что с вами?

– Не знаю. Что-то с ногой. – Мария с изумлением смотрела на своего посетителя, вот уж кого она не ожидала тут увидеть, так это его.

– А конкретно нельзя сказать. – Шахов сердито посмотрел на нее. – У меня очень мало времени. Я специально бросил все дела и приехал узнать, что с вами. Хотя делать это и не стоило, учитывая, что вы незаконно проникли на мою территорию. Так что с вами?

– Я же говорю, нога болит.

– Вы можете выражаться ясней. Надеюсь это не перелом?

– Я тоже надеюсь, только пока это никому не известно, – горько произнесла Мария. – У них тут рентгена нет. Вот жду, когда освободится машина и меня повезут в центральную больницу, чтобы уточнить диагноз.

– И давно ждете? – Шахов взглянул на часы.

– С утра.

–Да, порядочки тут у них.– Несколько секунд Шахов о чем-то размышлял. Потом решительно приблизился к кровати Марии.

– Хотите, я вас лично отвезу в эту больницу?

– Вы?

–Я! Решайте скорее. У меня много дел, нет времени на ваши раздумья.

– Хорошо, я согласна. – Мария благодарно посмотрела на него.

– Вот и отлично. Я сейчас договорюсь с вашим лечащим врачом, а вы собирайтесь пока.– Шахов исчез за дверью.

Соседка Марии с восхищением посмотрела в след исчезнувшему за дверью Шаховым.

–Вот это мужчина! Приехал и все проблемы решил. Твой что ли?

– Нет, это совершенно посторонний человек,– объяснила Мария. – Я его вижу всего второй раз в жизни.

– Да, ну! – недоверчиво протянула женщина. – Вот это мужчина! Мне бы такого.

11.

В рентгеновский кабинет центральной больницы была огромная очередь пациентов. Увидев такое количество больных, Мария приуныла, представив сколько часов пройдет, пока она попадет на прием. Она виновато посмотрела на Шахова.

– Зря вы взялись помогать мне. Теперь потратите уйму времени, пока я сделаю снимок.

– А я брошу вас здесь. Достаточно того, что привез вас сюда. А обратно доберетесь на такси. Идет?

Мария растерянно посмотрела на Шахова. Такого поворота событий, если быть честной, она не ожидала. Хотя с другой стороны, а могло ли быть иначе.

– А если у вас нет денег на такси, так я дам, – по- своему понял Шахов ее молчание.

– Спасибо, на такси, выделила Мария это слово, – деньги у меня есть. – Мария отвернулась и стала смотреть в сторону.

Шахов ничего не ответил, развернулся и пошел прочь.

Мария осуждающе посмотрела ему вслед. Вот так взять и бросить беспомощного человека она бы не смогла. Довела бы начатое до логического завершения. Мария подумала о том, что все-таки правильно говорят – первое впечатление о человеке самое верное. Он ей сразу не понравился при встрече в лесу. Показался слишком высокомерным и надменным. Потом, правда, когда Шахов вызвался отвезти ее в больницу, она поменяла мнение на его счет и сильно смягчилась по отношению к нему. Теперь же снова она почувствовала к нему недоброжелательство. То ли дело Алеша. Вот он не такой. Надо бы позвонить ему в самое ближайшее время. Поди ждет. Мария вдруг почувствовала что-то вроде укора.

За этими размышлениям, Мария и не заметила, как рядом с ней остановилась коляска для перевозки больных.

– Мария Юрьевна, прошу вас!– услышала она голос Шахова.

Мария вскинула голову. Шахов стоял рядом с ней и держал за поручни коляску. Глаза его смеялись.

Пока Мария соображала, что происходит, два санитара подскочили к ней и, ловко пересадили ее со скамьи в коляску. Шахов тронулся с места и быстро повез Марию вдоль коридора.

– Куда вы меня везете? Остановитесь! Что это за балаган? – пыталась протестовать Мария.

– А вы и, правда, поверили, что я брошу вас тут, – засмеялся Шахов, наклонившись к ее уху. Глаза его возбужденно блестели. Шахов сейчас напомнил Марии ребенка, который устраивает всевозможные розыгрыши и кайфует от этого.

– Запомните, что Шахов в беде никогда никого не бросит, даже собственного врага.

– А я вам враг?

– Вы теперь моя головная боль. Пока вы не станете на ноги, буду чувствовать себя обязанным присматривать за вами.

– А вас никто не просит! Больно надо. А ну остановите коляску!

– Тише. Не шумите. Мы уже приехали.

– Куда вы меня привезли? – продолжала возмущаться, но скорей уже по только что обретенной привычке Мария.

– Сейчас вам сделают снимок. Это кабинет для платных больных и тут сейчас ни одного человечка.– Шахов закатил коляску с Марией в открытую дверь.

В кабинете их уже ждал рентгенолог. Он просветил ногу Марии и попросил их с Шаховым подождать в коридоре, пока он сделает описание снимка.

– Спасибо вам. – Мария с благодарностью посмотрела на Шахова. – Если бы не вы, я бы тут просидела до ночи. К тому же вы заплатили свои деньги. Непременно я вам возмещу эти расходы.

– Даже не думайте. Это моя небольшая компенсация за то, что вы получили травму на моей территории.

– Не скажите. Я оказалась в ваших владениях без вашего на то разрешения.

– А что вы искали среди этих графских развалин?

Несколько мгновений Мария размышляла над тем, стоит ли посвящать Шахова в истинную причину ее поступка. Немного поколебавшись, она решила все же сказать правду.

– У меня есть основания полагать, что старая усадьба до сих пор хранит тайны моих предков. Вдруг мне удастся их обнаружить?

– Какая вы упрямая! – покачал головой Шахов. Впрочем, Марии показалось, что в этом жесте не содержалось порицания.

– Пожалуйста! – Мария умоляюще посмотрела на него.

– Ну, хорошо. Так и быть. Приходите, когда выздоровеет. Я вас пущу. Ройтесь в этих развалинах сколько хотите.

Дверь кабинета открылась, и врач пригласил Марию с Шаховым к себе.

– Могу вас обрадовать. Никакого перелома у вас нет. Все кости целы. Это просто сильный ушиб.

– Значит, я могу прямо сейчас встать и пойти? – Обрадованно воскликнула Мария, подавшись вперед всем телом, намереваясь встать с коляски.

– Подождите, – Остановил ее врач. – Сначала я вам наложу повязку. Походите с ней несколько дней, а потом можете хоть вальс танцевать. Но, ходить в принципе, вы можете, только бегать не надо.

– Спасибо, доктор! – Мария радостно улыбнулась. – Все-таки она не напрасно предприняла эту авантюру, когда ночью полезла через забор на участок Шахова. И, кажется, ей повезло не только в том, что она тогда приземлилась на кучу песка, но и, возможно, кое в чем другом.

Глава 3.

1.

До сих пор Мария особенно не интересовалась историей своих предков, почти все ее внимание было поглощено настоящим, точнее, ее собственной жизнью. Но сейчас в ней пробудилось сильное любопытство о том, кто были эти люди, образовавшие цепочку рождений, результатом которой стало ее появление на свет.