Гёте в мире духов - читать онлайн

I. Истории о духах – прогулка через столетия

Отважимся же вступить в огромный мир духов. Перед нами открываются новые пространства, временные периоды смещаются и сливаются. Но мы следуем все дальше и дальше, пока наконец не поредеет слегка пелена тумана и пробивающийся сквозь нее свет не озарит наш путь. Однажды Гёте писал об этом Шарлотте фон Штайн (1742–1827): «Я молюсь о том, чтобы боги никогда не насылали тени на мой жизненный путь» (22 марта 1781 г.).

Иоганн Генрих Вильгельм Тишбейн (1751–1829). Две нимфы тумана над речной долиной (из «Ольденбургских идиллий»)

Исторические рассказы о духах – это рассказы о чьих-то видениях? И да и нет. Да – потому что речь действительно идет об историях привидений, о самых различных историях из самых разных источников. Нет-потому что речь идет о подлинных историях привидений, о рассказах, претендующих на истину. Изложенные события были пережиты и записаны заслуживающими доверия людьми, при этом авторы рассказов нередко сами являлись и участниками описанных событий.

Альберт Йозеф Мор (1841–1893). Чтица

Перейдем прямо к делу и ознакомимся с типичной историей о привидениях.

ДОМ СВЯЩЕННИКА

Окончив семинарию, я получил от короля Фридриха Вильгельма I [ «солдатский король» (1688–1740)] маленький приход в глубинке, довольно далеко к югу от Кёнигсберга. Я отправился туда, чтобы принять приход, и обнаружил очень милый дом священника, где и провел ночь в спальне моего предшественника. Это было летом, в период самых длинных дней в году. Следующим, воскресным, утром, когда я проснулся и лежал на кровати под пологом, а солнце уже заполняло светом всю комнату, мне привиделся мужчина, одетый в подобие ночной рубашки. Он стоял у столика для чтения, на котором лежала большая книга, и вроде как иной раз перелистывал ее страницы. Справа и слева от него стояли два маленьких мальчика, и время от времени мужчина серьезно смотрел каждому из них в глаза, всякий раз при этом, казалось, глубоко вздыхая. Его бледное безутешное лицо выдавало глубокое страдание. Все это я видел очень отчетливо; и только потому, что я был слишком изумлен и напуган, чтобы встать или обратиться к видениям, несколько минут я оставался совершенно недвижен, не мог произнести ни звука и только наблюдал за происходящим, затаив дыхание. Наконец мужчина закрыл книгу, взял детей за руки и медленно повел их по комнате. Я испуганно следил за ними, пока все трое постепенно не растаяли в воздухе и не исчезли за железной печью, стоящей в самом отдаленном углу комнаты.

Меня глубоко и ужасно потрясло это видение, я был не в состоянии его объяснить, но мне все же удалось сохранить присутствие духа, чтобы встать, быстро одеться и покинуть дом. Солнце стояло уже высоко; я отправился к церкви и обнаружил ее двери открытыми, но церковного служки было нигде не видно. Когда я поднимался на церковную кафедру, мой разум и чувства были полностью заняты только что увиденным, но я попытался отвлечься, разглядывая окружающие меня предметы. Почти во всех лютеранских церквах Пруссии принято украшать стены картинами с изображением церковных служителей и священников. В одном из нефов висело несколько таких картин, плохо нарисованных. Только я взглянул на последнюю из них в ряду, с портретом моего предшественника, как тут же узнал в нем мужчину, посетившего утром мою спальню, но на лице его не было того выражения глубокого горя.

Я все еще всматривался в завороживший меня портрет, когда вошел церковный служка, и я стал расспрашивать его о своем предшественнике. «Мы считаем его самым ученым и милосердным человеком из всех, кто когда-либо жил среди нас, – сказал он. – Его любили прихожане, и мы еще долго будем горевать об этой потере. В середине жизни унесла его изнуряющая болезнь, и это дало повод для всяческих слухов. Многие считают, что умер он от душевных страданий». Этот рассказ возбудил во мне любопытство, и я упросил служку поведать мне все, что он знал или слышал. «Об этом, – продолжил служка, – точно ничего неизвестно. Но говорят, что священник состоял в недозволенной связи с молодой женщиной, живущей по соседству, и что она родила ему двух сыновей. Вот это я точно знаю – в доме священника жили два мальчика четырех-пяти лет. Но когда священник умер, они вдруг исчезли, и никто не знает, где они теперь и что с ними стало. Догадки и дурные слухи об этой его тайне не могли не дойти до ушей священника, и если и не они вызвали его болезнь, то, верно, ускорили ее исход. Но теперь он расплатился за все, а мы должны думать об ушедшем по-христиански».

Теодор Шторм (1817–1888)

Я думаю, не стоит и говорить, насколько взволновал меня этот рассказ, ведь он казался мне подтверждением тому, что я видел в доме священника. Однако не желая дольше оставаться во власти виденного, которое могло быть заблуждением или ошибкой, я ничего не рассказал служке о пережитом видении и остался жить в комнате, в которой мне явились призраки. Они больше не посещали меня, и даже воспоминания о них постепенно стирались из памяти. С наступлением зимы, когда в доме уже было слишком холодно, я велел протопить в спальне железную печь, за которой тогда на моих глазах исчезли три видения. Работникам пришлось попотеть, потому что печь нестерпимо дымила и от нее шел ужасный запах. Кузнец, которого вызвали, чтобы осмотреть и починить печь, обнаружил внутри нее, в самом дальнем углу, кости двух маленьких человеческих скелетов. Судя по их размеру, это могли быть скелеты детей, по рассказу служки, живших в доме священника. Я был поражен – находка доказывала истинность видения, которое раньше можно было бы счесть обманом чувств. Я отказался от прихода, покинул местечко и вернулся в Кёнигсберг, но след этого происшествия навсегда остался в моей душе.

Эпизод, рассказанный Штормом, содержит все элементы классической истории о привидениях:

• призраки, виденные при ясном освещении и растворяющиеся в воздухе;

• опознание призрачных существ;

• очевидная идентификация других призраков;

• трагическая история призрака;

• мертвое тело на месте видения, благодаря чему приходит мысль о возможности жизни после смерти.

В библиотеках нет специального шкафа для историй о духах. Они скрываются за терминами «суеверие» «магия» и «оккультизм». Сегодня, впрочем, их относят к области парапсихологии (Макс Дессуар), т. е. «учению об околопсихических процессах», или парапневматологии (Андреас Реш), т. е. «учению об околодуховных процессах». Однако Гёте был уверен, что «суеверие – это поэзия жизни, поэтому поэту не вредно быть суеверным» (Гёте. Максимы и размышления).

Личная библиотека Гёте в доме на Фрауэнплане в Веймаре

Если что-то нельзя объяснить известными законами природы, то это вовсе не значит, что это необъяснимо. Знание принимает различные формы, оно переменчиво, и это дает нам свободу искать реальное, истинное зерно в произведениях, кажущихся фантастическими. К хрестоматийным сочинениям о древних и древнейших народных мудростях относятся «Немецкая мифология» Якоба Гримма (в трех томах, 1835/1992) и «Словарь немецких суеверий» Бахтольда-Штойбли (в десяти томах, 1927/1987). Такие издания, как «Библиотека волшебства» Хорста (в шести томах, 1821–1826), «Магикон» Кернера (в пяти томах, 1840–1853) и «Теория науки о духах» Юнга-Штиллинга (1808), представляют собой собрания сообщений, в которых прежде всего критически рассматривается реальность происшествий.

На протяжении истории Европы здесь были написаны тысячи сочинений о духах, только в Германии их минимум две тысячи, а в число авторов кроме Гёте, входят Лютер, Агриппа Неттесгеймский, Парацельс, Меланхтон, Лаватер, Юнг-Штиллинг, Экартсгаузен, Мориц, Шиллер, Хорст, Новалис, Гёррес, Брентано, Арним, Кернер, Шопенгауэр, Дросте-Хюльсхоф, Гейне, Даумер, Фехнер, Мёрике, Шторм, Фонтане, Гессе, Юнг, Мозер, Яффе, Авенариус и многие другие.

Карл фон Экартсгаузен (1752–1801)

Гороскоп Гёте. 28.08.1749, 12 часов пополудни. Франкфурт-на-Майне