Мы ехали в машине молча. Смотрели друг на друга и не говорили ни слова. Но и в тишине между нами бушевали обиды, воспоминания, подозрения и тревоги. А ещё надежды. По крайней мере, мои.
Потом он протянул ко мне руку. Я не понимала, чего он хочет. Марк качнул ладонью вверх, и снова у меня не было идей, чем надо ответить на его жест. Не за ручку же он хотел подержаться?
Глаза при этом были такими манящими, такими голубыми, как летнее небо.
Спустя ещё несколько секунд Ракитин нетерпеливо хмыкнул.
– Не тупи, Юль. Дай мне свой телефон.
Я вскинулась, чтобы спорить, но теперь взгляд Марка стал тяжёлым, угрожающим. Следующая стадия – холод. Его я сегодня испробовала на себе, больше не хотела.
– У меня там телефоны клиентов и сотрудников. Я не могу его отдать.
– Сейчас он побудет у меня, чтобы ты не могла связаться с Тимофеевым. А потом, если будешь вести себя правильно, сможешь общаться с сотрудниками в мессенджере. Если сейчас заупрямишься, останешься с телефоном, но в комнате с глушилкой. Я подозреваю тебя в сговоре с Тимофеевым. Щадить за прошлые заслуги не собираюсь. Думай.
Это только звучало, как предложение, но тяжёлый, пробирающий до костей взгляд и протянутая рука говорила, что он не потерпит возражений. И я дрогнула. Достала телефон и протянула Марку.
– Вот и умница. Быстро соображаешь. Жаль только, что продалась.
Я вскинулась, чтобы протестовать, но, натолкнувшись на бетонный взгляд, не рискнула. Отвернулась к окну, отодвинула шторку и всматривалась в проезжавшие навстречу машины.
Водитель был невероятным профессионалом. Он входил в повороты так плавно, что я их практически не ощущала. Только замечала глазами изгибы трассы, которые мы преодолевали, а больше никак не чувствовала.
Оставшись без телефона, в который я ныряла, когда появлялась свободная минутка, сосредоточилась на разглядывании окружающего. Мы въехали в центр города, но свернули не в сторону к Москва-Сити.
Почему-то я думала, что у Ракитина, который любит всё самое лучшее, будет встреча именно там, но ошиблась. Машины плавно остановились возле входа в высотку из стекла и бетона. Рассмотреть название здания я не успела.
Марк вышел, а его место тут же занял Сергей, который забирал меня из Гетса. В его руках я увидела собственный телефон. Он без стеснения листал вкладки моих мессенджеров и копался в записях.
– Юлия Алексеевна, куда перевезти металлоконструкции из багажника вашего автомобиля?
Я было дёрнулась к телефону, но он даже не шелохнулся, чтобы его спрятать или отодвинуть от себя. Только посмотрел. Где Ракитин берёт таких глазастых? Даже руку отдёрнула от него, словно обжёгшись.
– Закрытый гольф-клуб Айрон-лайф. Адреса я не помню, могу или объяснить, как проехать или нагуглить в телефоне.
– Благодарю, не требуется. Время доставки и принимающая сторона?
– Никита Перекрёстов. Контакт есть в телефонной книге.
– Принял.
Сергей что-то набирал в моём и своём телефоне. Отправлял и получал сообщения. Когда все распоряжения относительно моей работы были сделаны, он задал мне совершенно неожиданный вопрос.
– Продиктуйте, пожалуйста, список необходимых вещей: одежды, обуви, предметов гигиены и их места расположения в вашей квартире. Сообщите адрес фактического проживания и предоставьте ключи.
– Зачем? – Растерялась я. – Я посижу с вами до вечера, а когда закончатся переговоры, поеду домой. Зачем же мне вещи?
Сергей посмотрел на меня с равнодушием бетонной плиты и, даже бровью не поведя, объяснил, – переговоры продлятся несколько дней. До их окончания вы будете находиться под моей опекой. Если вам комфортно всё время в одной и той же одежде, у меня нет возражений. Если что-то требуется, прошу продиктовать…
Договорить он не успел. У меня закончилось всякое терпение, и я начала возмущаться.
– Какая опека? Какие несколько дней? Я не могу всё бросить и прохлаждаться в вашем плену даже сегодня. Но из-за недоразумения готова просидеть с вами до вечера. А потом мне надо домой. У меня встреча назначена! Мне работать надо! Мне жить надо, а не ждать, пока вы там что-то проверите и обезопасите. Тем более что я ни к какому заговору отношения не имею.
– Но знаете, что он есть? – Сергей посмотрел на меня внимательно.
– Ни о чём я не знаю! Мне ваши предположения оскорбительны. Как вам это в голову пришло? Я вообще ни в чём не виновата!
Мужчина смотрел на меня так, словно перед ним была стена. Серая, неинтересная, непоколебимая. Не несущая неожиданностей и не содержащая матерных и не матерных надписей. Просто кусок постройки.
Я ему не была интересна сама по себе. Не привлекала не как женщина, ник как собеседник. Он смотрел на меня, как на коробку, которую надо было довезти, установить так, чтобы не рухнула, и закрепить под нужным углом.
С ним без толку спорить об оттенке обёртки и количестве витков на перевязывающей свёрток ленточке. Только по делу. Только ответы на интересующие его вопросы. Остальное – в топку.
– Сколько дней продлятся переговоры?
Нет ответа.
– Где я всё это время буду жить?
Нет ответа.
– Что вы себе позволяете?
И снова тишина.
Он смотрел на меня, как на стену, потому что я не вызывала интереса. Я смотрела на него как на стену, потому что он был не прошибаем.
Со стоном я откинулась на спинку сиденья и поняла, что выхода у меня нет. Достала из сумки ключи и протянула Сергею.
– На какое количество дней мне надо собрать одежду?
– Я бы рекомендовал ориентироваться на 10 дней. Возможно, ситуация разрешится быстрее, но тогда у вас просто будет больше комплектов, чем необходимо.
И я стукнула кулаком в виденье машины. Не от злости, а от бессилия. Выхода я не видела от слова совсем.
– Да не переживайте вы так. – Сжалился надо мной секьюрити. – Вы же не будете всё время одна. Вам поможет Оксана Александровна. Она отлично ориентируется в расписании Ракитина и его квартире. Так что вы быстро освоитесь с её помощью.
Успокоил, блин, ну надо же!