– Замечательное платье, – чирикала Мадлен, пока я двигалась через зал, – единственный экземпляр, на него пошел шелк, сделанный вручную. Рисунок разрабатывал Готье, мы купили на него право. Не на Готье, конечно, ха-ха, на его эскиз. Обратите внимание на пуговицы. Штучная вещь! Выточены из кости раутского моржа и обтянуты кожей голубого пеликана. Все швы сделаны вручную, по лифу вышивка – цветы жасмина, они подчеркивают глубину цвета ткани и зрительно формируют грудь.
– Кхм, – издала Калистратова и потянулась за пирожком.
– Легкость юбки, – добавила децибелов в голос Мадлен, – делает вещь особо привлекательной, струящиеся складки прикрывают бедра. Вам-то, Ольга Сергеевна, нет никакой необходимости прятать фигуру, идеальные формы! Любой дом моды взял бы вас показывать свадебные платья. Но ведь должна быть тайна, загадка! Наденете платье и предстанете перед Николаем Егоровичем, пусть муж гадает, что там у супруги под юбкой… Это сильно освежает отношения.
– Кхм, кхм, – ожила Калистратова и схватила другой пирожок.
Я тем временем досеменила до стены и стала решать сложную задачу: как развернуться, чтобы не оказаться спиной к богатой обжоре. По счастью, на память пришли девушки, рассказывающие с телеэкрана о погоде. Они ловко ухитряются проделать фокус подобного рода. Значит, так, левая конечность вперед, правая назад, плечиком сюда… Получилось!
– Топорщится! – немедленно заявила Калистратова.
– Конечно, конечно, – заелозила на табуреточке Мадлен, – у Лоретты совсем не идеальная фигура, увы, трудно найти по-настоящему красивую манекенщицу. Вы же не пойдете на подиум? Ха-ха-ха.
Похихикав пару секунд, Мадлен замолчала, я замерла на месте.
– Ха, – коротко сказала клиентка.
– Ха-ха-ха-ха, – подхватила девушка, разливавшая кофе.
– Ха-ха-ха, – обрадованно завела Мадлен, – ха-ха-ха!
Я было тоже решила принять участие в акции веселья, но вовремя вспомнила о категорическом запрете на улыбку.
– Вы только посмотрите на Лоретту, – веселилась Мадлен, – волосы кошмар, ноги кривые, руки похожи на сучья, о носе лучше помолчу. Но приходится держать на работе. Человечество вырождается, мир полон уродов, редко встречаются красавицы вроде вас, Ольга Сергеевна!
Калистратова взяла одной рукой следующий пирожок, второй потянулась к чашке. Девушка, маячившая за спиной гостьи, быстро схватила кофейник, склонилась над столиком. Мадлен на секунду опустила глаза. Калистратова стала брать чашку, и в этот момент из волос жены олигарха выпала заколка, украшенная здоровенным блестящим камнем. Абсолютно беззвучно она свалилась на пол и улеглась на ковре под креслом, на котором восседала туша Калистратовой.
Следовало воскликнуть: «Вы потеряли невидимку!» – но я уже усвоила, что являюсь сейчас просто вешалкой и не имею права на проявление каких-либо эмоций.
Калистратова с шумом отпила кофе, Мадлен вынырнула из секундного оцепенения и понеслась дальше:
– К платью имеются туфли, сумочка и…
– Беру, – без всякого энтузиазма ответила клиентка. – Сколько?
– Пятьдесят тысяч евро, – живо ответила Мадлен.
Я постаралась не упасть. Наверное, ослышалась, старшая продавщица хотела сказать «пять тысяч». Правда, тоже невероятная цена, но ее хоть можно представить.
– Анисимова купила костюм за шестьдесят штук, – недовольно процедила Калистратова. – Считаете меня нищей? Может, мне лучше в другом бутике вещи покупать…
– Ольга Сергеевна, родная! – чуть не зарыдала Мадлен. – Платье на самом деле стоит семьдесят. И это без учета пуговиц. С ними оно на все девяносто потянет. Просто вам, как лучшей клиентке, делаем скидку.
– Да? – слегка изменив тон, спросила туша.
– Да, да! – запрыгала на табуреточке старшая продавщица. – Хотите, открою секрет?
Глаза Калистратовой блеснули, она кивнула и засунула в пасть очередной пирожок.
– Мы, естественно, – заегозила Мадлен, – никому никогда ничего не сообщаем о суммах, которые оставляют в бутике любимые посетительницы. Но… ладно, нарушу запрет. Анисимовой костюмчик обошелся всего в тридцатку.
– О! – воскликнула Калистратова.
– Абсолютно точно, уж я-то знаю.
– А!
– Остальное скинули.
– У!
– Ясное дело, Анисимова говорит сумму, которая стоит на ценнике.
– Э!
– А у вас там окажется девяносто.
– И!
– Можем поставить сто.
– Пирожки кончились, – вдруг по-детски обиженно заявила обжора.
Марлен замерла, потом вскочила на ноги.
– Кто ходил за угощением для нашей любимой Ольги Сергеевны?
– Владимир, – живо ответила девушка с кофейником.
– Сюда его, немедленно, мгновенно! – приказала Мадлен.
Я ощутила легкое недоумение. Насколько помню, в «Бургерброт» за гадкой выпечкой отправляли какую-то продавщицу. Но дальнейшие события стали казаться еще более странными. Не успела Мадлен захлопнуть рот, как в зал вошел… Миша, успевший переодеться в черный костюм с галстуком.
– Звали? – склонился он в почтительном поклоне.
– Ты ездил за специально заказанными и приготовленными по особому рецепту пирожками? – налетела на юношу Мадлен.
– Да, – потупился Михаил.
– Почему не привез сто штук? Мерзавец! Негодяй!! Болван!!! – с каждым словом, вылетавшим из разъяренной Гостевой, Миша делался ниже ростом. В конце концов юноша втянул голову в плечи и затрясся.
– Вон! – докончила выступление Мадлен. – Уволен! Без права работы в других бутиках! С волчьим билетом! Ни в один магазин не устроишься! Улицы мести станешь! Так невнимательно отнестись к привычкам Ольги Сергеевны! Пошел отсюда!
Миша, всхлипывая, исчез в коридоре.
– Беру, – буркнула Калистратова, – заверните.
Мадлен сделала нервный жест рукой. Я продолжала стоять, переваривая увиденное. Мне было жаль ни в чем не повинного парня.
Мадлен округлила глаза.
– Лоретта, переодевайся!
Я вздрогнула и посеменила к нужной двери.
– Еще кофейку… – снова замела хвостом перед клиенткой Мадлен.
– Нет, – ответила Калистратова, – курить.
– Галя, пепельницу!
Девушка с кофейником метнулась к окну, я продолжала бочком пробираться к двери.
– Душно, – заявила Калистратова.
– Пойдемте скорей в VIP-приемную, там и угоститесь сигареткой, – запела Мадлен. – Кстати, еще пирожков привезли!
Клиентка встала и повернулась спиной ко мне, я замерла. Тяжело ступая, Калистратова испарилась за дверью, Мадлен и Галя кинулись за ней.
– Чего тормозишь? – заглянула в зал Аня. – Живо, рыси в пошивочную.
Спустя пару минут я вновь оказалась в комнате с длинным столом и увидела совершенно не расстроенного Мишу с карандашом в руках. Тихо насвистывая, парень спокойно рисовал нечто на большом листе бумаги, на нем опять были рваные джинсы и футболка с малоприличным рисунком.
– Тебя же уволили, – не выдержала я, – с позором…
Миша оторвался от увлекательного занятия, одарил недоуменным взором:
– Че? Первый раз?
– Не поняла, – растерялась я.
– Ты где работала? У вас такого не было? – засмеялся юноша.
– Ну… нет… – осторожно ответила я.
– Калистратова любит почет и уважение, – начал пояснять Миша, выдергивая из платья наметку, пока Аня вытаскивала из шкафа длинную картонку и превращала ее в коробку. – Наша Ольга Сергеевна в молодости работала горничной в гостинице, постояльцам прислуживала. Там и сумела окрутить командированного из Москвы. Дело давно случилось, потом много всякого произошло. Теперь господин Калистратов в списке журнала «Форбс» среди самых богатых бизнесменов значится, а его женушка награждает себя за годы унижения. Нравится ей, когда кого-нибудь гнобят, вон гонят. Вот мы и стараемся. Меня всякий раз увольняют, с позором. Я – вечно провинившийся.
– А она тебя не узнает?
– Кто ж лакею в морду глядит? – фыркнул Миша.
– Хорош трендеть, – велела Аня.
Парочка принялась осторожно упаковывать вещь в коробку.
– Блин, – неожиданно с чувством произнесла Аня, – пуговица отлетела!
– Ща пришью, – кивнул Миша.
– Ее нет, – сердито пояснила Аня.
Я испугалась:
– Вот неприятность! Такая дорогая штука! Что же делать?
Миша и Аня переглянулись.
– Ты вообще откуда? – спросила портниха.
– Евлампия Романова, – представилась я, – можно просто Лампа. Меня Ирина Шульгина наняла. Я манекенщица!
– Отставной козы барабанщица, – хмыкнул Миша и нагнулся. – А не видно пуговицы-то… Из ментовки она, Ань. Точно! Ирка надумала позвать.
– Наверное, в зале оторвалась, – задумалась Аня и повернулась ко мне: – Сделайте одолжение, сходите и посмотрите. Вот, наденьте халат.
Отметив, что Аня перешла со мной на «вы», я кивнула и быстро пошла по уже известной дороге назад, в комнату, где почетным гостям демонстрируют одежду.
Кто-то позаботился потушить в помещении почти весь свет. Я, встав на четвереньки, принялась ползать по идеальному вычищенному ковру и с огромной радостью увидела пуговицу, лежащую под длинной консолью, на которой стояла ваза с веником из ярко-красных роз. Для того чтобы достать потерю, пришлось буквально распластаться на полу и подлезть между причудливо изогнутыми ножками.
Как раз в тот момент, когда мои пальцы дотянулись до пуговицы, дверь в зал, другая, та, через которую в помещение входят клиенты, тихо скрипнув, приоткрылась. Я вжалась в пол. Надеюсь, меня не заметят… Послышались очень тихие шаги, я осторожно повернула голову и увидела Галину, ту самую девушку, которая подливала кофе Калистратовой.
Галя нагнулась около кресла, где недавно сидела богатая клиентка, пошарила руками по полу, подняла заколку с большим камнем, поцеловала ее, потом задрала юбку, прикрепила находку к трусикам и выскользнула в коридор. Я выползла из-под консоли и побежала в пошивочную.
– Ну, нашли? – подняла голову от коробки Аня.
– Да, держите.
– Так и знала. Где ж ей еще быть!
– Как вы догадались, что я не профессионал в фэшн-бизнесе? – Меня разбирало любопытство.
Миша рассмеялся.
– Особого ума не требуется. Ирка бесилась, ее в воровстве обвинили. Цирк! Сначала орала: «Всех урою!», а потом примолкла. Сразу допер: решила наша мамочка ментов кликнуть. А тут ты являешься – в нашем деле ничегошеньки не понимаешь.
– Белье из дерьма, – покачала головой Аня, – а у девок всегда лифчики с трусами выпендрежные. И ногти они не красят.
– Почему? – заинтересовалась я.
– К зеленому платью розовый лак идет? – хихикнул Миша.
– Ужасно.
– Во-во. Чего зря время терять, – подхватила Аня, – все равно велят перемазать ноготки.
– А уж когда ты про пуговицу понесла, – развеселился Миша, – ваще цирк!
– Они не дорогие? – осенило меня.
Аня пожала плечами.
– Дешевыми, конечно, не назовешь, только их Лика делает, все эти бивни слонов…
– Кости моржей, тюленей, – подхватил Миша, – кожа голубого ящера…
– Тоже неправда?
– Нет, конечно, – спокойно ответила Аня. – Представляешь, на сколько платьишко тянет, если по себестоимости? Тысячи три евро: ткань, пошив, цветуечки дурацкие.
– За что же бешеную сумму платят? – вытаращила я глаза.
Миша начал бойко насвистывать бодрый мотивчик.
– За лейбл, – ухмыльнулась Аня. – Ты знаешь, куда пришла?
Я села на стул и устало ответила:
– Нет. А куда?
– А за каким фигом Ирка в ментовку обратилась? – вопросом на вопрос ответил Миша.
– У клиентки Гречишиной пропали ключи, – призналась я, – Ирина обнаружила их в своем кармане, и теперь милейшая Светлана Михайловна грозит ославить Шульгину за грабеж. Дала ей четырнадцать дней на обнаружение вора. Послушайте, не рассказывайте никому, кто я на самом деле. Кстати, не имею никакого отношения к милиции, работаю частным детективом.
Миша заморгал.
– Кем?
– Расследую преступления, но не служу в МВД.
– За деньги?
– Да, это мой способ заработать.
– Дети есть? – неожиданно поинтересовалась Аня.
– Двое, – машинально ответила я, – Кирюша и Лиза.
– А муж где служит? – продолжила любопытствовать швея.
– Я живу одна. Вернее, нас много: Катя, Юля, Сережа, Володя, сразу не разберетесь, что к чему.
– Охохоюшки, – вздохнула Аня. – Понятно, сама девку без мужика тяну.
– Баба Джеймс Бонд! – захихикал Миша. – Не имел дела с такими.
– А ты вообще с какими дело имел? – фыркнула Аня.
– Я не в том смысле, – миролюбиво ответил парень, – а в дружеском.
– Скорей уж я напоминаю Эркюля Пуаро, – улыбнулась я.
– Кого? – изумился Миша.
– Эркюля Пуаро.
– Это кто?
– Ты не читал Агату Кристи?
– А это кто?
Я укоризненно глянула на Мишу.
– Ничего себе! Неужели книги не любишь? С ума сойти, оказывается, есть люди, которые ничего не слышали о великой писательнице!
Щеки Миши окрасил легкий румянец.
– Ты о Елене Супрун чего знаешь?
– Это кто? – удивленно спросила я.
Миша скорчил презрительную гримаску.
– Оказывается, есть люди, которые ничего не слышали о гениальном модельере Елене Супрун. На мой взгляд, ты пещерная личность.
– Один – один, – кивнула я.
– Прекратите, – недовольно приказала Аня, – нашли место бодаться. Думаю, Галины происки.
– Угу, – согласился Миша, демонстрируя замечательно спокойный, беззлобный характер, – она нарочно.
– Верно.
– Больше некому.
– Ты Верку помнишь? – продолжала Аня, ловко пришивая пуговицу.
Миша заржал.
– Круто вышло.
– Вы о чем говорите? Если можно, объясните, – взмолилась я.
Аня, продолжая ловко орудовать иголкой, расплылась в улыбке.
– Есть у нас одна… Да ты ее видела, с кофейником. Галя Реутова.
– Думаю, она ключики у Гречишиной стырила и в карман к Шульгиной сунула, – подхватил Миша. – Небось предполагала: Светлана истерику закатит, прикажет своей охране нас обыскать. Ну и где найдется связочка? Супер выйдет: Ирку вон, Галку в управляющие.
– Софка ее никогда руководить не поставит, – засомневалась Аня.
– Только Галка об этом не знает, – возразил Миша. – Вышло, правда, слегка иначе.
– Так она еще что-нибудь придумает, – покачала головой Аня. – Вот стерва!
– В начальницы лезет.
– А нас чего гнобит?
– Из любви к процессу.
– Сука!
– Лесбиянка лысая.
– Дерьмо!
– Сволочь.
– Эй, вы опять говорите загадками, – остановила я разошедшуюся парочку, – ничего не понимаю, кроме ругани.
Аня наклонилась, откусила нитку, закрыла крышку коробки и тихо сказала:
– Мы с Мишелем никому про тебя словечка не оброним. Наоборот, похвалю перед Мадлен, скажу, классная «вешалка». А ты давай, рой землю. Воду у нас мутит Галка, но самим нам с ней не справиться. Если сумеешь бутик от сучки избавить, такое тебе платье соорудим! Правда, Миша?
Парень щелкнул языком.
– Супер-пупер-офигетер! А я тебя еще постригу, лично.
– Между прочим, Мишель талантливый, – похвалила коллегу Аня.
– Да ладно, – смутился парень, – просто умею ножницы держать.
– Согласна, – кивнула я. – Красивое платье мне не помешает. Кстати, без хвастовства скажу, в своем бизнесе я тоже спец. А теперь спокойно объясните, кто такая Галя и что случилось?
– Вы там что, умерли? – ожил вдруг селектор на столе. – Где платье? Калистратова ждет!
Аня ткнула пальцем в кнопку.
– Несем! Вип-упаковку делали! – Потом она глянула на меня. – Хочешь цирк увидеть? Тогда понесли платье вместе. Кстати, там и Галька будет.