Зашел к себе, первым делом открыл ноутбук, чтобы просмотреть, не пришли ли срочные запросы на рабочую почту. Всякое может быть. И выторгованный Соболевым выходной вполне мог стать для нас снова трудоемким.
Обновление… вроде нет.
Зато появился значок на личной, я для удобства вывел ее сюда же, в соседнюю вкладку.
Жмакнул на сообщение. И тут же улыбнулся.
Рус поздравлял меня с днем рождения. Но как!
Этот наглец прислал фотографию моей задницы и его довольной физиономии, что опиралась на ягодицы, как на подушку, подмигивая в камеру.
К фотографии шла подпись: «Скучаю по той самой родинке на правой «булочке». Вечно твой, Рус».
Поржал, удивляясь, как он помнит пьяные бредни, когда я с чего-то вдруг решил, что каждая отметина на моем теле что-то, да означает.
Мозговым штурмом пришли к выводу, что самой соблазнительной родинкой является та, что располагалась в верхней части правого полужопия. Она там была как будто двойной, напоминала сердечко.
Я во времена, когда «мутил» с Русланом, не удержался, на четырнадцатое февраля повязал вокруг талии красную ленту, на член нацепил купленные в сексшопе крылышки, типа Купидон, предстал перед любовником, заявляя, что я – его валентинка. И указал на то самое сердечко. Мол, вон, видишь, не соврал! Дарю!
Руслан смачно тогда шлепнул меня, довольно смотря, как сердечко, и все, что было рядом с ним, окрасилось в правильный розоватый оттенок.
Было время, было…
Перевел компьютер в спящий режим и отправился в ванную.
Впереди предстоит не менее волнующее свидание.
Я управился раньше обозначенного получаса, но, когда вышел из уборной, замер.
Босс, оказывается, уже пришел. И сидел за столом перед открытым ноутом, с экрана которого до сих пор подмигивал Руслан.
Заметив меня, Соболев кивнул в сторону изображения.
– Мой ноутбук начал глючить. Хотел с твоего отправить файл.
– Отправил?
– Нет.
Евгений Романович вновь повернулся к экрану.
– Значит, вы с тем худощавым знакомы давно?
Провел ладонью по лицу.
Почему я всегда, абсолютно всегда могу испортить…. Да все, блядь?!
– Это Руслан. Мой друг.
Женя потянулся, закрывая крышку ноута. Видимо, чтобы больше не любоваться на третьего участника внезапно создавшегося глупого треугольника.
– Значит, тогда, в клубе… была встреча любовников? Это я оказался лишним?
Он медленно поднялся с кресла. И, пусть и был облачен в один лишь отельный халат, я невольно сглотнул. Столько власти и жесткости читалось в глазах. Синева уступила место холодной стали. Темной, будто только выкованной и опущенной в холодную воду.
– Женя… – Выдохнул. Тряхнул головой. – Это не должно тебя волновать.
Хотел сказать, что отношения с Русом в прошлом, а получилось… через жопу!
Соболев стиснул зубы.
– Не должно. – Эхом отозвался он. Посмотрел на кровать. Снова взор на меня. Сделал шаг ко мне, но я инстинктивно отступил.
Сейчас разговоры про порку почему-то слишком удачно укладывались на нелепое стечение обстоятельств.
Нужно было закрыть файл! Перейти на рабочую почту! Почему я этого не сделал?!
И какого хрена Соболев решил воспользоваться моей вещью без спроса?!
Если бы не потянулся к злосчастной кнопке включения, ничего бы не увидел!
Все выходило скверно. Очень-очень скверно.
– Жень, я могу объяснить.
– Не нужно. – Соболев сощурил глаза. – Я же пришел сюда не для того, чтобы слушать о том, как ты удачно крутишь мужиками.
Он… считает, что я просто умело манипулировал его желаниями? Как-то сумел найти тот самый путь, сумевший убежденного натурала переступить через себя?
Блядь!
Блядь! Блядь! Блядь!
И сейчас любые мои попытки попытаться обрисовать ситуацию, в которой моя встреча с Русланом в ту пятницу действительно была незапланированной, казались жалкими. Словно хочу юлить, забравшись на елку и не ободрав себе ничего.
Я ощущал себя тем самым неудачником, что плачет, но продолжать жрать кактус.
Соболев – собственник. Определенно.
И теперь на его собственность покусились. И эта самая собственность оказалась не против этого.
Женя снова шагнул ко мне, и я заставил себя оставаться на месте. И не вскинуть руки в защитном жесте, желая оттолкнуть напряженную фигуру.
– Я пришел поздравить тебя с днем рождения. – На его губах мелькнул оскал. – Не пора ли распаковывать подарки, как считаешь?