– Адептка Коргут? Лия! – врезался в мое сознание требовательный и почему-то с нотками паники голос преподательницы по зельеварению. – Ты что, уснула?! Немедленно убавь огонь!
Я растерянно моргнула и перевела взгляд на недоваренное зелье. Твою ж, поросятинку!
Бурлящая грязно-коричневая жидкость кое-где уже начала застывать, и похоже намертво пригорела ко дну котла.
Я конечно взмахнула рукой над огнивом – маленьким компактным артефактом, стоящим под котлом. Им пользовались только такие обделённые силой, как я. Правда, толку от моего действия не было от слова совсем – пахнущую горелым мясом омерзительную субстанцию уже было не спасти. А ведь это должно было быть омоложивающее зелье с лепестками роз и тычинками редчайшего в нашей стране огнецвета!
До экспериментов такого уровня пускали только самых способных и толковых адептов, так как ингредиенты для зелья были даже не столько дорогими, сколько редкими.
И я сейчас своими руками угробила и свою репутацию, и мало-мальский шанс на получение повышенной стипендии.
Преподавательница подошла к моему столу и со священным ужасом осмотрела моё творение.
Магистр Линэль была невысокой, аккуратной и практически полностью седой дамой средних лет, одетой всегда в идеально выглаженный синий строгий костюм. Серебряные пряди были стянуты в аккуратный пучок на затылке, а на носу возмущённо поблескивали стекла огромных очков.
– Ты что творишь?! – прошипела она, буравя меня злым взглядом. – Ты представляешь, как сложно было протащить тебя на этот практикум?
Я?! Ещё бы! Ведь допустить человечку до подобного экзамена, который принимали сплошь одни эльфы – это просто подвиг, на который ради меня пошла магистр. Она сама была чистокровным человеком (практически единственным, кто смог подняться до магистра!), пусть и с небольшой примесью эльфийской крови – так что к её словам не смогли не прислушаться, тем более, когда она так красочно восхваляла способности своей ученицы.... То есть, меня.
И вот, стою я, такая красивая, а около меня на всю аудиторию воняет тухлыми яйцами мое «творение». Эльфы из комиссии с их архи-чувствительным нюхом в ужасе морщат носы и не понимают, как вообще могли согласиться на подобное издевательство.
Через пять минут мы, с моей непосредственной наставницей, оказались по ту сторону двери в аудиторию. Поверженные и облитые ледяным презрением. Так умеют делать только эльфы. Они, не говоря ни одного грубого слова, вежливо окунут и вымажут тебя в такой порции грязи, что потом будешь ещё несколько месяцев отмывать свою пострадавшую гордость.
Я сосредоточенно ковыряла носком туфли сверкающую плитку на полу, понимая, что сейчас не самое лучшее время оправдываться.
– Лия, как же так?! – чуть ли не плакала всегда собранная лэра* (*обращение в Анании к замужней даме или вдове. Молодую девушку называют лэри). – У тебя же всегда получалось это зелье! Просто играючи! Я даже подумать не могла, что ты можешь так сильно испортить результат! Ты понимаешь, что второго шанса не будет?
– Простите, магистр. Это моя вина. Не стоило вам ходатайствовать за меня, всё равно бы ничего не вышло.
– Только не говори, что ты сделала это специально!
– Нет! – испуганно замахала я руками, наконец подняв голову. – Конечно, нет! Я просто задумалась…
От моего ответа женщина аж задохнулась негодованием и пошла красными пятнами.
– Ты… Задумалась?! – прошипела она. – О чем же, позволь тебя спросить?
О чём? Нет, правильней будет, о ком…
Я глубоко вздохнула и, ещё раз пятнадцать рассыпавшись в извинениях, поплелась к себе.
О ком я задумалась? Да всё о том, о ком думала уже больше недели! О СОВЕРШЕНСТВЕ… О его блестящих волосах, обаятельной улыбке и мягком, доброжелательном голосе.
На следующий день, после того, как делегация черных волков зачем-то приехала в нашу академию, я случайно наткнулась на него в коридоре.
Точнее, упала, запнувшись о последнюю ступеньку лестницы и оказавшись прямиком в объятиях неземного красавца. Тогда он нежно улыбнулся мне, не смотря на то, что его сородичи, среди которых был хамоватый брюнет, повстречавшийся мне в столовой, только сморщили носы, выражая свое презрение. А ОН поставил меня на ноги и мягко попросил быть аккуратной на лестницах. А потом ещё раз улыбнулся мне. Мне, и только мне!
И от этой улыбки у меня всё внутри перевернулось.
С тех пор я только и делала, что искала встречи с ним, хоть мельком, хоть на одну секундочку. Главное, увидеть его. И естественно, всё свободное время думала о нём же. Он был не такой, как другие, и это видела не только я, но и все вокруг. Но именно для меня это имело решающее значение.
Его звали Мракадан (*у оборотней не было фамилий, как таковых, а только принадлежность к стае), но большинство тех, с кем он общался, называли его просто Мраком. Я бы поспорила с этим утверждением, потому что, как по мне, не смотря на блестящие черные волосы, он был настоящим солнышком! Его родители, наверняка совсем не смотрели на того, кого родили, потому что ему это имя совершенно не подходило. Про себя я продолжала называть его Совершенством. Моим Совершенством....
И вот теперь я своими руками закопала и поставила надгробный памятник своему единственному шансу на повышенную степендию, которая мне ой, как нужна. И всё из-за того, что уловив в котле запах роз, я вспомнила, что именно так пахло от моего СОВЕРШЕНСТВА....
В самом мрачном расположении духа я вышагивала в сторону своего общежития, и естественно не глядела ни под ноги, ни по сторонам. Как следствие, со всего размаху врезалась в чьё-то некстати подвернувшееся тело.
– Смотри куда идёшь, адептка, – услышала я ленивый негромкий голос.
Подняв глаза, оглядела причину моего столкновения. Им оказался столовочный хам из свиты Совершенства.
– Сам смотри, – огрызнулась я, обходя препятствие. Что он вообще здесь делает? Он явно уже не студент – лет на пять меня старше точно. Таким стареньким в академии делать нечего.
В ответ мне что-то неразборчиво пробурчали под нос, и чернявый направился по своим делам.
Я только фыркнула. Вот кого следовало назвать Мракаданом. А лучше – МракоХамом!
Столкновение на лестнице даже как-то подняло мой боевой дух, о существовании которого я практически никогда не вспоминала. Так что дальше я уже шла, не столько думая о своем грандиозном провале, сколько мысленно прикидывая, не подвернётся ли мне ещё какая-нибудь возможность заработь денег? Если повышенная степендия отпадает, то может пойти работать? Например подавальщицей в небольшой трактир недалеко от академии?
С этим была только одна проблема, точнее, две… Первая – останется существенно меньше времени на учебу, точнее, на сон, так как не учиться я точно не смогу. И вторая – завсегдатаи этого трактира были, в большинстве своем, адепты академии, а значит, я буду не просто у всех на виду, но и стопроцентно попаду под град насмешек и презрения, а этого, с учётом моей политики незаметности, делать ой, как не хотелось.
– Ой, Крина! Какая ты красивая! – вырвалось у меня, стоило мне зайти в комнату и увидеть соседку.
Драконница в этот момент, стоя перед зеркалом и высунув от усердия кончик языка, пыталась заколоть свои непослушные густые каштановые волосы заколкой на затылке. На ней было длинное изящное перламутровое платье, переливающееся всеми оттенками серебряного при малейшем движении.
Услышав мой голос, она испуганно ахнула, покачнулась и, подхватив со стула сменную одежду, пулей влетела в ванную, где сразу же закрыла за собой дверь и включила воду в раковине.
Я досадливо поморщилась. Ну вот, кто меня за язык тянул! Теперь будет опять волком на меня смотреть, а ведь у нас только-только установилось нечто вроде нейтралитета.
Через десять минут гордая драконница вышла из ванной в классическом охотничьем костюме с узкими брюками, с которым она практически не расставалась. Застегнутая на все пуговицы, тщательно причесаная, с привычным кинжалом за поясом. Ну вылитая воительница! И что такая, как она, забыла у травников? О недавнем происшествии напоминала только ярко-пурпурная краска, так и не схлынувшая с лица.
Не говоря ни слова, соседка достала из шкафа лук и полный колчан стел, а затем также молча развернулась и буквально вылетела из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.
Всё-таки обиделась! Хотя, если точнее, оскорбилась. Не мудрено! Её, такую сильную и независимую, застали за красованием у зеркала. Да ещё в платье! Немыслимо!
Это мне подобное прощается, ведь, по словам Крины, я – неженка и слабачка, что неудивительно для человечки. Но для неё подобная слабость была неприемлема. И ни на одном академическом балу за все четыре года обучения я никогда не видела, чтобы она появилась не в брюках и без выражения брезгливости на лице.
А всё же она мне нравилась! Несмотря на грубость и замкнутость. Ведь хотя бы от неё я никогда не ожидала гадостей и насмешек. Да, она не была в восторге от меня и никогда этого не скрывала, но считала ниже своего достоинства развлекаться за мой счёт.
С этими мыслями я уселась за стол и привычно погрузилась в мир знаний. Завтра сложный день, и если я хочу не ударить в грязь лицом, должна быть всегда идеально подготовлена и предельно собрана. Впрочем, как и каждый день…