Одетт
Петрея была хороша.
Как и все дочери Адонии, она была тоненькой, хрупкой, изящной и невероятно женственной. Но были и различия. Так, например, цвет волос был гораздо темнее и больше напоминал червонное золото. Кожа смуглая и загорелая, а глаза, унаследованные от неизвестного папаши, тёмно-карие, бархатные.
Такие обычно называют оленьими. Пронзительный и в то же время острожный взгляд, который создавал впечатление нежного, добродушного и невинного создания. На пару минут. Потом этот мираж рассеивался, являя истинное лицо принцессы.
– Рада, что вы вняли моему совету, Ваше Высочество, – поднимаясь с дивана, произнесла я и выжидательно застыла.
– Давай проясним сразу, Корвил, – резко произнесла принцесса, стремительно пересекая комнату и присаживаясь в кресло.
Желтый шелк воздушного платья встрепенулся и опал. Петрея была одной из немногих, кому действительно шел желтый цвет. Хотя ей шло всё.
Мне команды присаживаться не дали. Ну и ладно. Постою.
– Внимательно слушаю, Ваше Высочество.
Я уже успела прийти в себя после новости о встрече с бывшим женихом и готова была к новому поединку характеров.
– Ты мне не нравишься!
Ну это и понятно. Как может нравиться тот, кто отказывается прыгать под твою дудку и исполнять любую прихоть. А вместо раболепного восхищения осмеливается возражать и даже дерзить. В пределах разумного, разумеется.
– И советы не нужны! Помощь и всё прочее. – Она пренебрежительно махнула рукой, и золотые браслеты мелодично зазвенели. – Для чего тебя наняла мать? Сторожить и охранять. Вот и сторожи… мою собаку! А ко мне подходить не смей!
С её собакой, у меня, кстати, отношения тоже не сложились. Я в первую встречу чуть на неё не села, когда та дремала в диванных подушках, и зверюга запомнила. Теперь при каждой встрече рычит, скалит зубы и так и норовит укусить.
– Мне очень жаль, но приказ Её Величества иной.
– Плевать, что решила мать! Дело касается моего ближнего круга! И ты не будешь в нём находиться! Только не ты!
Какая интересная оговорка. И оговорка ли? Чем-то я очень сильно зацепила принцессу, вот только никак не могла понять чем. Не в моих правилах скандалить и нарываться на неприятности. Но, видимо, что-то где-то пошло не так.
– Понимаю ваше возмущение, но я подневольный человек и обязана выполнять приказы.
– Вот и выполняй мои.
Мда, несмотря на вызывающее поведение и количество фаворитов, Петрея всё ещё остаётся восемнадцатилетней девчонкой со всеми вытекающими последствиями.
– Ваше Высочество, – терпеливо произнесла я, пытаясь достучаться до принцессы. Ведь несмотря ни на что, она была умной девушкой. – Совсем скоро вы станете женой маркиза Райдера.
– Третьей женой, – отозвалась она, равнодушно теребя массивное золотое ожерелье с яркими сапфирами на груди. – Поверь мне, Одетт-арин, я уже успела навести справки о будущем супруге. Тем более что он особо не таится. Мне даже известны адреса трёх его последних любовниц. Трёх, Корвил! – выкрикнула она, вновь обращаясь ко мне по фамилии. Крик застыл, и Петрея снова успокоилась. – А ты устроила переполох из-за бедного Арчи. Напугала его до трясучки.
Она что – думает, что я приревновала Арчера из-за их связи? Пришлось объяснять.
– Ошибаетесь, Ваше Высочество, он испугался наказания не из-за вашего романа, – уверена, Кросту уже о нём известно, как и царице, – а из-за употребления запрещённых смесей из Эмират.
– Он не курил. Смеси были моими, и концентрация была совсем слабенькая. Я знаю о воздействии и привыкании, поэтому стараюсь не усугублять. Они нужны для общего фона, расслабления. Он ведь сопротивлялся первый раз, рассказывал мне о правилах работы. Смешной такой, – рассмеялась Петрея. – Но Арчи мужчина, а все мужчины падки на женское тело. Ими так легко управлять.
– Не всеми. И Арчеру хватило того, что он надышался смесями. Для нас это очень опасно.
А в ответ новый смешок.
– Корвил, ты так старательно строишь из себя правильную искрящую, что можно подумать, что ты никогда не совершала ошибок. Но мы-то знаем, что это не так.
Кхм, целый год мне никто даже не намекал о том, что о том случае здесь знают, а тут вдруг все решили высказаться.
– Все совершают ошибки. Главное – вынести из них урок. Я из своих смогла. А вы?
– А я не ошибаюсь. Никогда! – отрезала Петрея. – И не надо меня учить, как жить и что делать. Маркиз Райдер не таясь меняет любовниц, дарит им драгоценности, титулы и даже дома. И все в высшем свете Сангориа знают об этом!
– Совершенно верно, – кивнула я. – Но вы не учли кое-что очень важное.
– И что же?
– Маркиз – мужчина. И лишь мужчинам позволено открыто содержать своих фавориток и дарить подарки. В любом случае это считается скандальным и недопустимым, и лишь венценосным особам позволено совершать подобное. А вы женщина.
– Я венценосная особа!
– Вы женщина. Это на Террико пропагандируется свобода и равенство, на материке всё иначе.
– И что мне уготовано? Сидеть в дальнем поместье, подальше от столицы, рожать наследников и не беспокоить супруга, так? И ты говоришь это мне? Принцессе свободного Террико?
А ведь она права. Я сама не верила в серьёзность происходящего. Невозможно посадить свободную львицу в клетку и научить её трюкам. Но разве повелителям это объяснишь? И за провал накажут именно меня, и плевать на доводы и здравый смысл.
– Ты зря стараешься, Одетт-арин, мы не сработаемся. Это было понятно с самого начала. Я две недели пыталась объяснить матери, что это глупая затея и стоит выбрать другую кандидатуру. Но она меня так и не услышала.
Две недели? Она сказала две недели? И Крост молчал? Вот же старый лис!
– Нам придётся, Ваше Высочество. Другого выхода нет.
– Я превращу твою жизнь в кошмар! – бросила девушка, прежде чем уйти.
– Сомневаюсь, – прошептала я ей в спину.
С появлением Валкота это было бы проблематично. Только он мог это сделать. И сделал шесть лет назад.
Как только получилось освободиться, я направилась прямо к Кросту и даже не особо удивилась тому, что старый интриган меня ждал.
– Доброго дня, леди Одетт Корвил, – раскланялся мужчина, привстав с массивного кресла.
Его небольшой кабинет находился на третьем этаже неприметного серого здания, которое располагалось совсем недалеко от центральной улицы. Надо было лишь свернуть в небольшой переулок, пройти каких-то сто метров и уткнуться в грязную вывеску «Крост и Ко».
– Всё настолько плохо? – усмехнулась я, присаживаясь напротив и привычно закидывая ногу на ногу.
Конечно, приличные леди так не делали, но кто соблюдал эти правила, тут превыше всего удобство. Леди и штанов не носят, а я ношу. Удобная вещь, кстати.
– Почему же плохо? – наигранно удивился тот, закручивая кончик шикарных седых усов.
– Потому что ты последний раз обращался ко мне так… – я задумалась, постукивая пальчиком по губам. – Никогда. Я даже не была уверена, что ты знаешь моё полное имя.
– Леди Одетт Бетани Гретэль Корвил.
Я три раз хлопнула в ладоши.
– Браво.
– Твоя подпись стояла на документах, – усмехнулся тот.
– Испортил весь эффект. Итак, чем мне это грозит?
– Адония ведь всё тебе рассказала?
– Да. И Петрея добавила, что этот вопрос был решен еще две недели назад, а меня поставили в известность только сейчас, – многозначительно протянула я, но смутить этого старого лиса было сложно.
– Я же не виноват, что ты не любишь сплетни и не пытаешься влиться в общество Террико.
– То есть ты решил всё свалить на меня?
– Нет. Я просто говорю, если бы ты захотела, то всё бы узнала. Но ты так цепляешься за одиночество и независимость.
– Может, я просто социопат, – произнесла я, подаваясь вперёд и беря в руки небольшую статуэтку морского змея.
Такие обычно делали во Фрее. Дома у нас было много таких вещиц, а здесь это редкость, слишком дорого обходится доставка.
– Может быть. Но я с самого начала говорил тебе, что ничего нельзя упускать из вида. Надо быть в курсе происходящего. Всегда и везде. Мир, окружающий нас, многогранен. И неважно, какое место мы занимаем в нём.
– Снова учишь?
– Учу, – не стал отпираться тот. – А знаешь почему? Потому что ты единственная, кто слушает. Остальные считают себя слишком умными, бросаются в новый мир, вкушая его плоды и забывая обо всём.
Я кивнула, задумчиво проводя пальчиком по чешуйкам дракона. Хорошо вырезано, качественно.
– Арчер был?
– Был.
Поставив статуэтку на место, я взглянула в глаза начальнику.
– Ты знал?
– О том, что он спит с Петреей? Скажем так, я знал, что это случится, но не знал, сколько тот сможет удержаться от искушения. Хороша же. Против такой сложно устоять. К сожалению, принцесса не слишком разборчива в своих связях. Её мать в этом плане умнее. Как и старшие сёстры.
Не сомневаюсь, Крост знал список любовников всех принцесс, и вполне возможно, и королевы, вот только мне было интересно другое.
– А про курительные смеси?
– Петрея лишь балуется. Поверь мне, за ней наблюдают. И не только я, но и царица. Если только у неё возникнет мысль, что принцесса подсела и не может справиться с зависимостью, всё перекроют. Адония не будет рисковать дочерью, даже третьей.
Все всё знают, но ничего не делают.
– Знаешь, Крост, иногда твоя логика ставит меня в тупик. А если бы Арчер сорвался? Да, не спорю, концентрация была слабой, но если бы он под воздействием похоти сорвался? Сочетание ведь гремучее.
– Вот и проверка на прочность. И не только для него.
Я удивленно приподняла бровь.
– И для меня тоже? Я этим не балуюсь.
– Знаю, предпочитаешь сохранить разум чистым. И ты единственная, на кого переезд на Террико хорошо повлиял. Я видел твою характеристику из академии – импульсивна, не сдержана, требовательна, критична и плохо поддающаяся дрессуре.
– Звучит как характеристика на какое-то животное, – пробурчала в ответ, откидываясь на спинку кресла.
– Но ты изменилась. В лучшую сторону.
– Спасибо.
Я и сама это знала и даже гордилась своими достижениями. А ведь еще пару лет назад мне казалось, что справиться со взрывным характером почти невозможно.
– И я совсем не рад, что вмешалась царица со своим заданием, – неожиданно признался начальник. – У меня были на тебя совсем иные планы.
– Поверь мне, я тоже не в восторге от этого, но кто посмеет возразить Адонии?
– И знаешь, что самое противное? Я практически на сто процентов уверен, что ты не вернёшься.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты останешься в Сангориа.
Я улыбнулась и покачала головой.
– Ошибаешься. Если только Дерек не поймает меня, не замурует в одной из тайных комнат замка, предварительно лишив силы. Ты же отлично знаешь, что там меня не ждут и не простят.
– Не уверен.
– Я уверена, – ответила я, вставая и подходя к окну. Сидеть было невыносимо, хотелось двигаться… сбежать, как бежала все эти годы. – Есть вещи, которые не прощаются даже сестре герцога Архольда.
Как же мне хотелось, чтобы мы оставили эту тему, но Крост был слишком настойчив.
– Ты не думала о том, что тогда всё произошло слишком быстро?
– Думала.
Много и долго. Размышляла, анализировала и сделала свои собственные выводы, задыхаясь от боли, сгорая в огне предательства разрушенного мира. Тяжело, когда предают, но еще больнее, когда это близкий человек.
– И что надумала?
Я повернулась к нему, опираясь ладонями о подоконник.
– А ты? Ты ведь уже пришел к какому-то выводу?
Мы никогда не обсуждали моё прошлое, даже в самую первую встречу, когда этот лис устроил мне самый настоящий допрос о способностях, пытаясь прощупать уровень знаний. И мне было интересно знать его мнение. Мнение человека, который был со стороны.
– От тебя избавились, Одетт. Красиво избавились, умело, четко, ровно. Практически профессионально. Тебя вывели из игры и выгнали из привычного мира. Должен признать, это было практически идеально. Найти концы сложно, но если бы захотела, то смогла бы и это.
Я горько ухмыльнулась, с силой сжимая подоконник, до боли в пальцах.
– Ты прав, захотела и поняла. Ничего сложного. И я знаю того, кто остался в выигрыше после того скандала.
Крост смотрел на меня секунд десять, а потом тихо произнёс:
– Сильвия Корвил.
– Сильвия Валкот, – поправила его я и резко выпрямилась, поведя плечами, словно пытаясь стряхнуть груз, который висел над душой столько лет. – В любом случае это неважно, уже ничего не исправить. В том мире мне нет места, зато здесь я счастлива. Значит, лорд Валкот приплывает завтра?
– Да. Корабль должен прибыть рано утром.
– У меня есть время подготовиться к встрече.
– Он не знает о тебе. Твой брат сделал всё возможное, чтобы твоё имя нигде не упоминалось.
– Знаю, но не уверена, что Дерек не рассказал лучшему другу об этом.
– Не сказал.
Облегчённый вздох и моя кривая улыбка.
– Весёлый будет сюрприз.
– Очень. Присаживайся, надо кое-что обсудить.
Я послушно вернулась на место, пытаясь изобразить заинтересованность. Надо признаться, этот разговор выбил меня из колеи.
– Кроме тебя Петрею будут сопровождать еще двое искрящих. Приказ Адонии. Я бы хотел обсудить с тобой варианты.
– Не Арчер, – произнесла я быстро. – Без обид. Может, он и профессионал с высоким уровнем силы, но у него личный интерес. И караулить их у меня нет никакого желания. И вообще, это должен быть кто-то стойкий и страшный, чтобы не привлечь внимания Петреи. Уверена, что она будет искать способы устроить скандал и разрушить помолвку.
– Не сомневаюсь. Ей очень не нравится затея матери и твоё присутствие. Ты ей не нравишься.
– Да, и где только успела насолить?
– Твои предложения?
– Понятия не имею. – Я пожала плечами. – Мы нигде не пересекались.
– И тем не менее ты её очень раздражаешь. С первого же дня.
– Я многих раздражаю. Даже тебя иногда.
– Есть немного, – усмехнулся Крост и неожиданно посерьёзнел. – Я еще кое-что хотел с тобой обсудить. Это касается Арчера …
Из кабинета Кроста я ушла через час и направилась прямиком в домик. Не в те покои, что мне выделили во дворце царицы, а домой. В небольшой аккуратный домик в трёхстах метрах от океана. Одноэтажный, состоящий из двух комнат и кухни-столовой, с большой крытой террасой, он совершенно не подходил леди Корвил, но был отличным пристанищем для искрящей Одетт.
У меня даже была служанка. Она приходила трижды в неделю и убирала, стирала. А вот готовила я сама. И довольно сносно, по крайней мере, ничего не подгорало и было съедобно.
Домик встретил меня тишиной и покоем.
Бросив сумку на пол, я приземлилась на диванчик, закидывая руки за голову и вытягивая ноги.
Великие, как же хорошо быть дома!
И что я делала оставшееся время до вечера? А ничего. Даже информацию Кроста решила оставить на завтра. Какое это, оказывается, счастье – ничего не делать. После недельной каторги во дворце, когда даже в туалет не сходить, спишь урывками и душ принимаешь с оглядкой на время, такая свобода казалась манной небесной, которую не хочется менять ни на что.
Поэтому я валялась на диване, смотрела в потолок, перебрасывая искрящийся шарик с одной руки в другую. Один раз всё-таки пришлось встать. По приказу великого и ужасного желудка, который так загудел и завыл, что я не выдержала. Кое-как покрошила себе салатик (овощи – это единственное, что оставалось съестного и было принесено заботливой Фанни) и с большой тарелкой вернулась назад.
О Валкоте я старательно и безнадёжно старалась не думать. Но образ его то и дело возникал в голове. Тот самый жуткий, практически нечеловеческий, который напугал меня до дрожи, когда мы виделись в последний раз. Но я быстро прогоняла его, стараясь придумать, как наладить отношения с Петреей. Или, по крайней мере, убрать из них агрессию и перейти в состояние клинического холодного неприятия.
Мысли текли вяло, челюсть жевала медленно, и в какой-то момент я всё-таки уснула.
В весьма неудобной позе, потому что проснулась с ощущением только что пройденного марафона по пересечённой местности, который преодолела с салатом в руке. Потому что тарелку во время сна я так и не отпустила, продолжая сжимать и выливать выделившийся сок с пряным маслом себе на рубашку.
– Вот бездна! – выдохнула я, присаживаясь и ставя посуду на столик.
Пятно было большим, уродливым и жирным. И я сама вся пропахла маслом и специями. Даже в волосы запах забрался.
Надо было идти в душ, но в этот момент услышала шум волн за окном. Зачем идти в неуютную кабинку, когда под окнами такое великолепие?
В этой части города были закрытые пляжи, куда не допускались посторонние. Так что можно без лишних проблем искупаться. Даже голышом.
Когда три месяца живёшь в палатке с пятью десятками парней по уши в грязи, то в какой-то переломный момент перестаёшь стесняться своего тела. Мне кажется, в самом конце о том, что я девушка, помнили лишь единицы.
Бросив вещи на песке и распустив кудри по спине (я так и не смогла решиться и отстричь их, хотя так, несомненно, было бы удобнее), подошла к самой кромке. Первая же волна, оставляя пенные брызги, накрыла босые ноги, моментально охлаждая кожу и мурашками пробегая по всему телу.
– Ох, – прошептала, вздрогнув, и тут же с улыбкой прямо с разбега бросилась в воду.
Не могу заходить долго, надо сразу. Вот так. Когда прохлада выбивает воздух из лёгких, когда хочется кричать и смеяться одновременно.
Вынырнула, проведя ладонями по лицу, стряхивая крошечные капельки с ресниц. Огляделась и замерла, всматриваясь в тёмную фигурку, которая застыла на берегу.
Что за ерунда. Кто это?
Вся эйфория исчезла, проснулась тревога.
С такого расстояния, да еще в темноте, сложно было разглядеть, но, кажется, это была старушка. Одна из тех, кто после прилива собирает водоросли и продаёт за копейки лекарям, а те варят из них разные маски, крема и бальзамы. Я покупала парочку, действительно хорошие средства.
Но только как она здесь оказалась? Здесь же закрыто.
Следующая волна чуть не сбила с ног, заставила оступиться, отвести взгляд, пытаясь сохранить равновесие.
А когда через долю секунды я вновь посмотрела на пляж, там уже никого не было.
– Что за ерунда? – прошептала, оглядываясь, но незнакомки и след пропал.
Показалось? Так устала, что приняла тень за живого человека?
Сложно было сказать. Но тревога только усилилась, и купаться расхотелось.
***
Сет
Чёрные бездонные глаза, полные невыносимой боли, и чернильного цвета волосы – непокорные и волнистые. В них хотелось запустить руку, почувствовать мягкость и собственное бессилие перед этой нимфой.
Красива, несомненно.
Вода скрывала черты обнаженного тела, а фантазия завершила образ, сводя с ума.
– Кто ты?
Она обернулась, укоризненно покачала головой и нырнула, исчезая в водах тёмного океана…
Валкот проснулся в поту, с трудом переводя тяжелое дыхание, которое с хрипом вырывалось из лёгких.
Еще ночь, темно, и лишь магический светильник в углу.
Сел на койке, опустив ноги на пол, и взъерошил мокрые от пота волосы.
Что это было? Что ему снилось? И почему так тяжело на сердце?
Девушка. Темноволосая и такая красивая, что проснулось желание, а вместе с ним и некоторые части тела.
Вот, пожалуй, и всё, что он мог осознать в самый тёмный час ночи.
Проклиная всё на свете, мужчина тяжело поднялся, схватил со стула камзол и вышел на палубу.
Корабль качало на волнах, но он уже привык к этому и довольно бодро взбежал по ступенькам.
Рулевой тут же вытянулся во весь рост, приветствуя высокого лорда.
– Как дела? – застёгивая пуговицу, спросил мужчина.
– Всё спокойно, милорд. Держим курс на Террико.
– Отлично.
Алисет подошел к корме, вглядываясь в черноту океана, пытаясь окончательно проснуться.
Брызги солёной воды ударили по лицу, заставив вздрогнуть и вспомнить последние события.
Герцог Марлоу вызвал его три недели назад. Короткая записка на бежевой бумаге с золотым тиснением, сухой приказ и ощущение грядущих проблем.
– Понимаю, тебе сейчас нелегко, и искренне соболезную твоему горю, но больше мне обратиться не к кому, – произнёс Марлоу без лишних предисловий.
Они расположились в кабинете герцога, привычно засев за партию шахмат.
– Я понимаю и даже благодарен вам, – отозвался мужчина. – Мне сейчас необходимо отвлечься.
– Возможно. Но тем не менее срок траура еще не подошёл к концу. Как Милисент? – сделав ход ладьёй, спросил герцог.
Лёгкая тень пробежала по лицу Валкота, когда он ответил:
– Хорошо. Не понимает. Сильвия почти ей не занималась, так что Мили не ощутила потерю в полной мере. Хотя она чувствует и капризничает больше обычного.
– Еще раз прими мои соболезнования. Сильвия была замечательной женщиной, и мне жаль, что она так рано покинула этот мир.
– Спасибо, – сдержанно отозвался Алисет, продвигая пешку вперёд.
– Ты уже решил, кто займётся девочкой, пока ты будешь в отъезде?
– Архольды.
– Ах да, Сильвия ведь приходилась племянницей герцогу.
– Да. По сводному брату. Но Дерек не общается с Октавиром. С ним сложно общаться, каждый день пьёт и в адекватном состоянии его трудно поймать. После смерти Сильвии стало только хуже. Но это к делу не относится. Я бы хотел знать подробности своего задания.
– Ты же слышал о том, что Адония неожиданно дала своё согласие и благословила союз своей третьей дочери Петреи с моим сыном?
– Такие слухи ходили, – уклончиво отозвался Валкот, размышляя над следующим ходом.
– Ох, не надо юлить. То, что ты ушел в отставку и уступил своё место Моргану, не означает, что ты полностью отказался от тайн моего двора.
– Морган отлично справляется с возложенными на него обязанностями.
– Да, но ему далеко до тебя. Еще не передумал вернуться на прежнюю должность?
– Благодарю за оказанное доверие, но нет. У Милисент, кроме меня, никого нет. Я должен заниматься её воспитанием.
– Понимаю, но если передумаешь…
– Буду иметь в виду, Ваше Величество.
– Так вот, вернёмся к твоему заданию. Слухи не лгут. Брак будет заключен, и мы породнимся с Террико. Мне нужно доверенное лицо, которое поможет без лишнего шума и как можно быстрее доставить принцессу сюда. Сам понимаешь, союз такого рода может вызвать большой резонанс в мире. Гаретт этому точно не обрадуется.
– Разведка Ванагории наверняка уже сообщила ему о слухах.
– Этот Торнтон… – скривился Марлоу и исправился: – Этот Элкиз слишком въедлив и настырен. Прошлый глава разведки мне нравился больше. Напомни, почему я еще держусь и ничего не предпринимаю?
– Он старший и любимый брат герцогини Архольд, – с лёгкой улыбкой ответил Валкот, отлично зная, что герцог и сам всё прекрасно помнит и лишь играет.
– Красавица Селина Корвил, первая весточка в затянувшемся конфликте двух государств. Да, она такого не простит и – что хуже всего – настроит мужа. А бодаться и ругаться с собственным советником мне не с руки. Раньше всё было гораздо легче. Никаких родственников и межгосударственных браков.
– Всё меняется, – философски заметил Алисет.
– Да.
– Сопровождение будет только из наших?
– Нет. Вам в помощь предоставят трёх искрящих.
– Искрящих? Крост еще не ушел на покой?
– Даже и не думал. Вербует новичков с такой скоростью, что наши не успевают. Кстати, мне сообщили, что один из искрящих – женщина, которая будет помогать принцессе в пути.
– Женщина? – удивился Алисет. – Крост не любит иметь с ними дело. Тем более на столь важных операциях.
И Валкот отлично его понимал. Женщина создана для другого, но уж точно не должна воевать наравне с мужчинами.
– Моргану не удалось выяснить, кто она такая. Слишком тщательно скрывают. Известен только позывной – Чайка. Это должна быть по-настоящему незаурядная дама, если ей доверяют и Адония, и Крост.
– Возможно. Но я предпочитаю встретиться с ней лично и выстроить портрет самостоятельно.
– Может, именно она поможет тебе прийти в себя после смерти Сильвии?
– Спасибо за заботу, но сомневаюсь. Сильвия… она была… идеальной.
Верной, ласковой, понимающей. Той, что согревала его постель и отвечала любовью. И пусть в ней не было бешеного темперамента и огненного характера, которыми славились все Корвилы, Сильвия была лучшей. Она преданно ждала его с каждого задания, не задавала лишних вопросов, не лезла в душу и умела молчать. Его отдушина, царство мира и покоя, которого так не хватало в обычной жизни.
Подарила ему дочь и тихо ушла, взяв с мужа обещание, что он будет жить дальше.
– Я всё понимаю, Валкот, но тебе нужен наследник. Милисент очаровательная девочка, но тебе нужен сын. Преемник.
– Понимаю, но прошло слишком мало времени.
Даже думать о таком казалось ему кощунством. Он не любил Сильвию, но был благодарен за те годы, что они прожили вместе.
– Мне сказали, что к вам часто приезжает с визитами леди Роверди, – неожиданно сменил тему Марлоу, сделав еще один ход и выжидательно взглянув на Алисета.
– Она лучшая подруга Сильвии. Они выросли вместе. Леди Роверди рано овдовела, её сын Томас чуть старше Милисент. Лорейн помогала мне первое время.
– Я видел её на приёме пару лет назад, еще во время её замужества. Красивая женщина, утончённая, эффектная. А какие у неё волосы. Удивительный оттенок рыжего, никогда таких не встречал. Ты бы присмотрелся к ней и не упустил возможности.
– Учту. Когда мы выдвигаемся?
– Сначала надо согласовать маршрут, подготовить все необходимые документы. Тебе стоит связаться с Морганом и всё обсудить.
– Понял.
– Очень надеюсь на тебя, Алисет.
– Я не подведу вас, Ваше Величество.
Валкот вернулся домой уже затемно. Бесшумно поднялся по ступенькам на второй этаж и сразу же направился в детскую.
Нянька при его появлении поспешно вскочила с кресла и изобразила поклон на одеревеневших ногах, украдкой потирая заспанные глаза.
– Доброго вечера, милорд.
– Уже ночь, Хелена, – отозвался тот, подходя ближе к кроватке, где тихо спала Мили. Малышка, подложив пухлую ручку под румяную щечку, забавно причмокивала губками. – Как она сегодня?
– Хорошо, милорд. Уже обвыклась почти. Хотя видно, что скучает. Звала леди Лорейн и Томми, но не плакала.
– Лорейн? – задумчиво переспросил тот, поправляя тонкое одеяло и ласково касаясь светлых кудряшек. – А мать? Про Сильвию она не вспоминала?
– Да… было пару раз, – забормотала нянька, пряча взгляд.
Алисет сразу понял, что врёт.
Сильвия безумно любила дочь, но после родов так и не смогла оправиться. А приносить к себе дочь запрещала.
«Не хочу, чтобы она видела меня такой больной и беспомощной. Вот поправлюсь и не отпущу. Ни на секундочку!» – говорила она.
Только этого так и не случилось.
– Собирайте вещи, Хелен. Завтра вы отправитесь в путь.
– Домой? – с надеждой спросила женщина.
– Не совсем. В замок Архольдов. Леди Корвил позаботится о Милисент, пока я буду в отъезде.
– Да, милорд, – не слишком радостно произнесла женщина.
Новый каскад брызг заставил его встрепенуться и очнуться.
До Террико еще несколько часов, и лучше провести их с пользой.
По прибытии, отправив сообщение царице, Сет первым же делом направился к Кросту.
– Рад видеть тебя в добром здравии, – пожав руку пожилому мужчине, искренне произнёс Алисет.
Они знали друг друга много лет. С таких славных времён, когда никто не верил, что мальчишка Валкот сможет удержать в руках разведку целой страны.
Смог ведь, назло всем и самому себе. Вырос, заматерел и остыл, лишившись последних крох эмоций, став тем, кого всегда ненавидел – копией своего отца. Почти… Хватило ума вовремя остановиться, прогнать ненависть и выдохнуть. Помогли немногочисленные друзья, Дерек, Сильвия, а теперь и Мили. Дочь не давала ему заледенеть окончательно.
– И я рад видеть тебя, лорд Валкот, – отозвался тот и пригласительно указал жестом на плетёное кресло у столика, на котором уже стояла бутылка дорогого коньяка, пара фужеров, нарезка из мяса и сыра и фрукты. – Присаживайся.
– Ты не пьешь, – заметил Сет.
А ведь и его годы не пощадили. Усы стали еще больше, или это из-за лица, которое неожиданно стало более морщинистым и худым. Волос на голове поубавилось, и образовалась залысина.
– Ради такой встречи можно и выпить. Я же давно не практикую, больше командую своими ребятишками.
– Которых ты из года в год крадешь из-под носа спецслужб других государств, – пожурил его Алисет.
– Кто же виноват, что они такие нерасторопные. Морган, кстати, вообще не справляется, с ним даже скучно бодаться, с тобой веселее было, – разливая спиртное по небольшим рюмочкам, произнёс Крост. – Не передумал вернуться?
Надо же, как всем хочется вернуть его назад.
– Нет.
– Ты первый, кто сам ушел, остальных раньше выносили… вперёд ногами.
Как отца. Тот тоже до последнего сидел на работе. Он так и умер в своём кабинете во время очередного допроса, которым руководил лично.
– Не дождётесь, – произнёс Валкот, скривив губы в усмешке.
– Ну что? Выпьем за моё избавление и твои грядущие неприятности?
Алисет коротко рассмеялся.
– Как ты о принцессе невежливо.
Крост выпил, крякнул и занюхал рукавом лёгкой рубашки.
– Зато честно, – произнёс мужчина, как только смог восстановить дыхание. – Знаешь, Райдеру крайне не повезло, ему досталась самая неугомонная, своенравная и независимая из сестёр. После совершеннолетия она меня чуть с ума не свела.
– Неужели даже твоя хвалёная Чайка не может с ней справиться?
Крост замер было, а потом расхохотался, довольно закручивая пышные усы.
– Знаю, знаю, к чему ты ведёшь, Валкот. Никто из ваших так и не смог узнать её имени. Сам решил попытать удачи?
– Слишком уж сильно ты её оберегаешь и скрываешь. Такой ореол таинственности создал.
– Тут затронуты не только мои интересы. Сама Адония так решила.
– Женская солидарность?
– Можно и так сказать.
Алисет взял в руки персик, поднёс к лицу, вдыхая сладкий аромат – сочный, пропахший солнцем и солёным океаном.
– Неужели действительно так хороша?
– Ты же знаешь, что я не люблю связываться с женщинами. Как бы хороши они ни были, в голове только этикет, наряды и способы, как поскорее отхватить и женить на себе какого-нибудь богача, а после ободрать его до нитки и броситься на поиски следующего.
– А эта не такая? – с сомнением переспросил Валкот, кладя фрукт на место.
Надо же, разговорился старик. Значит, действительно хороша девица, у лиса даже глаза загорелись. Может, проболтает чего… неожиданно, в порыве вдохновения.
– О нет. Чайка особенная. Молодая, конечно, опыта мало, но пара лет, и может добиться хороших результатов. Умна, расчётлива, холодна. Но это лишь снаружи. Это лишь маска.
– Куда же без масок, – пробормотал в ответ Алисет.
Ему не нравился взгляд Кроста и слова. Было в этом что-то странное, подозрительное, но он никак не мог понять, что именно заставляет напрячься, вслушиваясь в каждое слово.
– За холодной оболочкой и равнодушным взглядом скрывается такой взрывной характер и темперамент. Будь я помоложе на пару десятков лет, то приударил бы. Хотя не думаю, что был бы какой-то результат. Мужчины её не интересуют.
– Женщины?
Крост рассмеялся, вновь разливая коньяк по фужерам.
– Нет, женщины её раздражают еще больше. Особенно Петрея. Не сложились у них отношения. Только Великие знают, в чём причина.
– И Адония назначала её помощницей?
– Должен кто-то руководить девчонкой. Чайка под её чары точно не попадёт и не испугается гнева.
– Ты описываешь просто идеальную женщину. Не уверен, что такие существуют.
– Скоро убедишься. Адония собирается сегодня представить тебе её.
– Не боишься, что я смогу переманить твою птичку к себе на службу?
А в ответ получил совершенно неожиданную реакцию. Крост улыбнулся – широко и немного жутко, обнажая пожелтевшие зубы.
– Ты? – произнёс он странно насмешливым голосом. – Нет, ты не сможешь её переманить.
– Откуда такая странная уверенность?
– Откуда?… У неё аллергия на сангорианцев.
– Никогда о такой не слышал.
– Услышишь и увидишь.
– Почему я не могу избавиться от уверенности, что ты от меня что-то скрываешь, Крост? – напрямую спросил Алисет, устав от этих непонятных фраз и странных улыбочек.
– А я откуда могу знать? Но кое-что я могу тебе обещать. Обидишь её – обидишь меня.
– Понял.