До возвращения в море рабочей рутины остаются всего сутки. Я очень люблю воскресенья хотя бы потому, что могу проводить их с лучшим другом. Тони ещё ни разу не выпала смена на этот день недели. К тому же, с появлением Аделаиды в нашей с Габриэлем жизни, я могу беседовать, ничего не скрывая, только с ним. И Энтони, в отличии от Лив, не боится и не впадает в состояние ступора при виде привидений и подобных имматериальных существ.
Ночью шёл дождь, долго по стеклу барабанили огромные капли, не давая заснуть, а затем, будто в спешке, стёкла затянула паутинка морозных узоров. К утру улицы города превратились в сплошной каток, покрытый ровненьким свежим слоем льда. На голубоватом покрытии солнечные лучи отражаются бело-жёлтыми бликами, слепя глаза. Голые ветки деревьев оделись в пушистый иней, поблёскивающий на свету. Пройти хоть немного и не вмазаться во что-нибудь или не разбить колени просто невозможно. Тони появился на нашем пороге в начале девятого. На нём были большие солнечные очки, тёплая куртка и объёмный вязанный шарф, в который он замотался и стал похож на снеговика. Однако даже в таком обмундировании он прячет руки в карманы и переминается с ноги на ногу от пронизывающего до костей холодного ветра.
– Доброе утро, мисс Йорат! Шериф Каннингем к Вашим услугам. – он деловито поправил очки и улыбнулся.
– Заходи. – рассмеялась я.
– Есть бинт? – скривился он, аккуратно стаскивая перчатки. – Я очень неудачно вышел их дома. – посетовал сержант. – Терпеть не могу зиму – всегда наступает внезапно! – Тони снял рюкзак и разместил его на верхней полке для обуви под зеркалом, а на нижнюю поставил свои ботинки.
– Ты пару месяцев назад тоже самое сказал об осени, когда тебя окатила машина из лужи. Помнишь? – единственные бинт и антисептик лежали в микроскопической аптечке на холодильнике.
– Забудешь такое! Я тому парню штраф выписал. – гордо заявил полицейский. – Осторожней, прошу тебя! – взмолился Тони, когда я смывала кровь с его ссадин.
– Терпи, шериф. – Габриэль подсел понаблюдать и как бы невзначай снова утащил телефон с любимой игрой.
Чтобы отвлечь полицейского от боли, призрак решил пересказать недавний инцидент, произошедший с Лив. Учитывая, что Холи недолюбливает Лорну, рассказ получился довольно забавным. Но подробности, в которых призрак описывает случившееся, немного пугают: у меня складывается такое ощущение, будто он постоянно следит за мной. Ладно, если бы Габриэль находился в момент, когда появились Ноа и Мими, рядом со мной и Лив, но ведь его не было с нами! А рассказывает так, будто был… Может, призракам, ко всему прочему, ещё и всё знать дано? Это бы всё объяснило. В особенности, привиденческая способность – если, конечно, она имеется – пролила бы свет на внезапные появления Габриэля в самый необходимый на то момент.
Конечно же, Энтони не терпелось увидеть новых жителей зеркала. Он обещал, что не станет переводить понапрасну ценные запасы Габриэля и выпьет, если ему нальёт сам призрак. Иногда мне кажется, что Холи легко купить парочкой лестных слов, и он станет улыбаться тебе как чеширский кот.
Закончив с повествованием, Габриэль предложил чай и завтрак. Не пойму, с чего он сегодня такой щедрый и добрый? Обычно он ведёт себя так только со мной, или с Тони, если тот принёс что-нибудь вкусное специально для бестелесного. Из-за мороза и необыкновенно скользких улиц, сержант Каннингем решил поберечься и просто добрался до нашего дома. Так с чего такая любовь?
Наконец, я закончила разбираться с последствиями утреннего падения Тони. В первый раз получилось так красиво завязать бинт. Сама себе удивляюсь. Призрак закопался в холодильнике и чуть не разбил банку с апельсиновым джемом, пока менял местами пакет молока и бутылку кетчупа. По его мнению, правее должно стоять именно молоко, так как им Габриэль пользуется чаще, чем «красной жижей». Кетчуп призрак вообще бы выбросил, будь его воля. «Он убивает весь божественный вкус еды!» – говорит Холи.
– Пока вы тут занимаетесь завтраком, пойду помою голову. – сообщила я. – Не хочу завтра рано вставать.
– Ладно. – кивнул Тони. – Кстати, предлагаю сегодня, раз с погодой не повезло, посмотреть новые ужастики. Я из дома захватил парочку. Что скажешь? – сержант робко улыбался и нервно сжимал руки в кулаки. – Без моря крови и расчленённых трупов, только привидения, проклятия и неадекватные люди – всё как мы любим.
– Отлично. – обрадовалась я. – Только, чур, не оставлять свет на ночь включённым!
– Да, и не визжите потом как маленькие девочки. – вмешался Габриэль, не отвлекаясь от приготовления пищи.
– А ты не прячься под моей простынью. – припомнил Каннингем. – И кто тебя просил вскакивать передо мной с бешеным криком?! Конечно, я испугался!
Их разговор продолжался, когда я закрыла дверь ванной и включила воду. Сначала придётся немного подождать: в холодный день нет никакого резона поливаться ледяной водой. Пока жду, взгляд ненароком упал на отражение комнаты. Зеркало сегодня не разговорчиво. После вчерашнего всё время думаю об Адель. С ней могло что-то случиться? Пока всё происходящее в её жизни я знала наперёд благодаря собственным зарисовкам, но ни в одной из них не было сказано ни слова о её бесследном исчезновении.
Вода упрямо не хочет становиться тёплой. За время ожидания можно было бы уже несколько раз волосы вымыть. Сквозь закрытую дверь всё ещё доносятся приглушенные звуки разгоревшейся дискуссии между Тони и Габриэлем. Как маленькие. Один из них – очень мёртвый и совсем уже немаленький – обожает разыгрывать других, а второй – живой и его всё ещё можно назвать маленьким – не собирается быть тем, над кем потом будут хохотать всю ночь.
– Ада? – послышалось чётко и намного громче, чем голоса Тони и Габриэля. – Адерин? Ты слышишь меня?
– Адель? – я моментально вскочила с краешка ванной, ища знакомое лицо в зеркале. – Ты можешь говорить? – удивилась я. Блондинка ничуть не изменилась внешне. Почему-то каждый раз этому поражаюсь. Кажется, будто и её голос мне был раньше знаком. Он не похож на мой, но тем не менее вызывает сильное чувство дежавю. – Ноа и Мими говорили, что не могут тебя найти.
– Всё в порядке. – она качнула головой, чтобы отделаться от этого вопроса. – Пытаюсь разобраться кое с чем. – размыто начала девушка, а я, ожидая, что разговор будет долгим, выключила воду. – Со мной что-то происходит. Пока не могу понять, что именно.
– Расскажи.
– Хм… – смутилась она. – В спальне стали перемещаться футболки. – приглушённо сказала Адель, а затем глупо улыбнулась. – Не просто исчезают, чтобы потом в каком-то другом месте появиться, а словно их сначала стирают чем-то вроде ластика, затем вновь рисуют в новой точке. – Йероурт тяжело вздохнула и, опершись руками на раковину, продолжила: – Мими так испугалась, когда увидела, что перестала приходить ко мне. Остались только Ноа и Джейкоб. Правда, Ноа во всё это не очень-то верит, говорит, мне надо к врачу, всё это на помешательство похоже. – сначала нервно затараторила девушка, но остановилась. – А Джей… Джей говорит, что всё будет хорошо. – горько усмехнулась она, прикрыв рот ладонью. – Может, я правда схожу с ума?
– Нет, вряд ли. – я покачала головой. Моя Аделаида не сходила с ума. Впрочем, в историях не было никакого упоминания о её сумасшествии или помешательстве. – Тогда бы Мими всего этого не заметила.
– Наверное. – Йероурт пожала плечами. – Я уже не понимаю где реальность, а где – нет. У тебя всё хорошо, Адерин? – девушка тепло улыбнулась, накручивая прядь волос на палец. Она взяла помаду сливового цвета и накрасила губы. – Мне пора. – заулыбалась Аделаида, словно ни в чём ни бывало. – Понедельник, всегда много работы.
– Подожди, у тебя понедельник? – удивилась я. – А час? Который час?
– Десять с чем-то. – безэмоционально произнесла она, сверившись с блестящими наручными часами. – Опять проспала. – Адель поправила выкрашенные в ярко-розовый пряди и в несколько движений подкрутила их кончики плойкой. – Я побежала! – попрощалась девушка и исчезла.
Получается, мы живём в разное время: у неё уже понедельник, а у меня только воскресенье. Я писала, что Адель сразу стала журналистом и никогда не работала корректором. Это в жизни Ады-живущей-за-зеркалом так? Если она та самая Аделаида Йероурт – наверное – события её временной линии должны соответствовать написанному, да? Вечером, после знакомства с Ноа и Мими, я села за написание очередной истории и всё никак не могла решить, как натуральней описать беспорядок, творящийся в комнате Адель. Несколько раз перемещала жёлтую футболку. Не об этой ли говорила моя близняшка?
Я совершенно позабыла о том, что ушла мыть голову и поспешно вернулась на кухню. Мне не терпится всё рассказать Тони и Габриэлю. Выслушивая мои предположения насчёт связи жизни Аделаиды и моих зарисовок, Энтони молчит. Он подпёр подбородок рукой и практически не двигается. Каннингем остаётся беспристрастным и не задаёт лишних вопросов. Полицейский вообще ничего не спрашивает, будто ему и так всё понятно. Габриэль присоединился к нам. Призрак нахмурил брови, слушая меня, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Ты чем там волосы моешь? – единственное, что спросил Тони.
– Серьёзно?! – возмутилась я. – Это всё, что тебя волнует?!
– Успокойся, успокойся. – сказал призрак. – Её жизнь как-нибудь влияет на твою?
Я задумалась.
– Я читал. По-моему, нет. – высказался Энтони и сложил руки на коленях. Он, наконец, стал серьёзней.
– Ты уверен? – призрак встал к плите и перемешал содержимое глубокой сковороды.
– Уверен. – недовольно пробурчал полицейский.
– Может, ты уже расскажешь, что там записывал? – напомнила я.
– Мои записи не имеют к происходящему никакого отношения, Адерин. – строго сказал сержант. – Забудем о них, хорошо? – мило улыбнулся он. – Не знаю, как у твоей Адель, а у тебя помешательства точно нет. – он встал и обнял меня со спины. – Верь мне. – добавил Каннингем. – Всё будет хорошо, Адерин.