Между прочим, тему мастурбации мы с Томом затронули на следующий день за ланчем в японском ресторанчике (в тот день Марина была выходная). Я начал с вопроса, были ли у него какие-то контакты со своей сестрой. Насколько я знал, последний раз ее видели незадолго до смерти Джун, когда она ненадолго заехала домой, чтобы забрать малышку Люси, и было это в девяносто втором, почти восемь лет назад. Поскольку накануне Том о ней ни словом не обмолвился, я решил, что моя племянница исчезла с концами, и больше о ней ничего не было слышно.
Оказалось, нет. В конце девяносто третьего Том и его друзья-студенты нашли способ, как срубить бабки. В пригороде Энн Арбора была клиника искусственного оплодотворения, и ребята подумали, отчего бы им не пополнить банк спермы. Сказано – сделано. По словам Тома, о последствиях никто не думал: их семя получат женщины, которых они никогда не увидят, никогда не обнимут и которые родят от них детей, чьи имена и судьбы навсегда останутся для них неизвестными.
Всех их проводили в отдельные комнаты и, чтобы настроить на нужную волну, снабдили порножурналами – обнаженные девушки в соблазнительных позах. Природа мужского зверя такова, что на подобные картинки он безотказно делает стойку. Том, серьезный во всех начинаниях, уселся на койку и принялся добросовестно листать журналы. Не прошло и двух минут, как он спустил брюки и трусы и, продолжая переворачивать страницы левой рукой, взял в правую напрягшегося парня. До результата оставалось ждать недолго. И тут в журнальчике под названием «Полночная синь» он увидел собственную сестру. Сомневаться не приходилось, это была Аврора. Она даже не удосужилась взять псевдоним. Серия из дюжины фотографий на шести страницах, озаглавленная «Рори Великолепная», демонстрировала ее в разной степени раздетости и провокации: сначала в прозрачной комбинации, в поясе и черных чулках, в высоких сапогах из тонкой кожи; потом в костюме Евы, ласкающей свои маленькие грудки, трогающей себя между ног, выпячивающей зад, раскидывающей ноги так, чтобы уже ничего не оставалось для воображения, – улыбается, хохочет, с горящими глазами, в которых читаются отвага и восторг, ни тени сомнений или озабоченности, наслаждение жизнью во всей ее полноте.
– Меня это убило, – признался мне Том. – От моей эрекции остались одни воспоминания. Я натянул брюки и бежал оттуда без оглядки. Ну что тебе сказать, Натан, я чувствовал себя раздавленным. Моя младшая сестренка позирует в порнушном журнальчике! И где я про это узнаю? В клинике по сбору спермы, за мастурбацией! Меня чуть не вывернуло наизнанку. После двух лет неизвестности эти фотографии Рори подтвердили мои худшие опасения, впрочем, нет, в самом страшном сне я не мог себе представить такого. В двадцать два года моя сестра упала ниже некуда: торговать своим телом… Я так расстроился, хоть плачь.
Когда ты прожил такую жизнь, как я, начинаешь думать, что уже все на свете повидал и ничто не способно тебя удивить. С некоторым самодовольством считаешь себя человеком искушенным, но вдруг случается нечто такое, что вытряхивает тебя из уютного кокона превосходства, в очередной раз напоминая о том, что ты ровным счетом ничего в этой жизни не понимаешь. Бедная моя племянница. Генетическая лотерея улыбнулась ей, выдав набор счастливых номеров. В отличие от Тома, унаследовавшего свою комплекцию от Вудов, высокая и стройная Аврора пошла в Глассов. Она была копией своей матери – длинноногая, темноволосая красавица, такая же легкая и гибкая. Прямая аналогия из «Войны и мира»: хрупкая Наташа и ее крупный и неуклюжий брат Пьер [11]. Само собой, все хотят быть красивыми, но женская красота может стать проклятьем, особенно в случае с молоденькой девушкой вроде Авроры – мать-одиночка, недоучка, бунтарка, жаждущая «показать нос» всему миру и готовая ввязаться в любую авантюру. Если в карманах пусто, а красота – твой главный козырь, отчего бы не раздеться перед камерой для глянцевого журнала? Если ты способна удержать ситуацию под контролем, твоя жизнь может перевернуться: вчера не было куска хлеба, а сегодня стол ломится от еды.
– Может, она сделала это всего-то один раз, – постарался я утешить Тома. – Представь, ей нечем заплатить за квартиру, и тут на пороге возникает фотограф и предлагает ей работу. Одна фотосессия, приличные деньги.
Том покачал головой, и по его мрачному лицу тут же стало понятно, что я принимаю желаемое за действительное. Хоть и не зная всех фактов, Том не сомневался, что скверная история не началась этой фотосессией и ею не закончилась. Аврора танцевала топлес в «Саду земных наслаждений», стрип-баре в Квинсе, куда Том привез пьяных бизнесменов в день своего тридцатилетия, снялась в десятке с лишним порнофильмов и шесть или семь раз фотографировалась ню для различных журналов. Ее карьера в секс-бизнесе длилась добрых полтора года и, с учетом хороших денежек, продолжалась бы и дальше, если бы не случай, произошедший с ней спустя два с лишним месяца после того, как Том наткнулся на ее фотографии в «Полуночной сини».
– Надеюсь, никакого криминала, – поспешил заметить я.
– Еще какой, – отозвался Том, и на глаза у него навернулись слезы. – На съемочной площадке она подверглась групповому изнасилованию, в котором участвовали режиссер, оператор и половина съемочной группы.
– О господи.
– Натан, ты себе не представляешь, что́ они с ней сделали. Она оказалась в больнице с сильным кровотечением.
– Я бы убил этих ублюдков.
– Я тоже. По крайней мере засадил за решетку. Но она отказалась подавать на них в суд. Ее единственным желанием было поскорей убраться из Нью-Йорка. Тут-то я всё и узнал. Рори написала мне на английское отделение, и, поняв, в какую передрягу она попала, я тут же ей позвонил и сказал, чтобы она с Люси приезжала ко мне в Мичиган. Рори хорошая. Ты это знаешь. Я это знаю. Все, кто хоть немного с ней знаком, это знают. В ней нет червоточины. Малость необузданная, да, упрямая, да, но абсолютно невинная и доверчивая, без грана цинизма. В каком-то смысле то, что работа в порноиндустрии ее не смущала, говорит в ее пользу. Ей это казалось забавным. Хороша забава, да? Не понимать, что в этой сфере полно скользких типов и откровенных подонков!
Таким образом Аврора и трехлетняя Люси перебрались на Средний Запад и воцарились на верхнем этаже дома, где Том снимал квартиру. В последнее время Рори неплохо зарабатывала, но почти все деньги уходили на жилье, одежду и постоянную няню для девочки, так что приехала она практически ни с чем. Стипендия аспиранта позволяла Тому сводить концы с концами, но не более того, поэтому он еще подрабатывал в университетской библиотеке. Сначала они думали попросить в долг у отца, жившего в Калифорнии, но отказались от этой мысли. Как и от помощи отчима в Нью-Джерси. Будучи подростком, Рори успела почудить, и обращаться к человеку, откровенно презиравшему свою приемную дочь, ей не хотелось. Она еще не знала, а Том никогда ей этого не говорил, но Филипп Зорн в душе считал Рори виновной в смерти матери. После всего, что та от нее претерпела, единственной радостью для Джун стала маленькая внучка, которую нежданно-негаданно бросили на ее попечение. Но потом девочку так же неожиданно у нее забрали, и это, по мнению Зорна, его жену убило. Возможно, это излишне сентиментальная интерпретация событий, но доля правды в ней есть. Скажу прямо, когда мы хоронили Джун, эта мысль возникла и в моей голове.