– Вот они.
Тея показала на автомобиль Гевина, свернувший на стоянку. Они с Авой ждали их на скамейке возле ресторанчика уже минут пять. Наверное, после спектакля у школы образовалась пробка. И очень кстати, потому что Тее нужна была пара-тройка минут, чтобы прийти в себя. И не потому, что Гевин попросил ее успокоиться. Где это видано, чтобы женщина успокаивалась по просьбе мужчины? Ей просто нужно было прийти в себя от всех его новых штучек.
Пока не кончится этот вечер, о покое можно забыть. Тея готова была убить Гевина за предложение поужинать в ресторане. Знал ведь, что девочки начнут канючить, а она не сможет им отказать.
Тея поднялась, заметив на парковке Гевина и Амелию. На улыбку мужа она не ответила, но он, казалось, ничуть не смутился, и каким-то образом его рука оказалась на ее пояснице. Правда, почувствовав, как Тея напряглась, Гевин опустил руку.
– О, какие у нас гости! – воскликнула, увидев их, Эшли, официантка, которая работала у Стеллы с давних времен и знала девочек совсем крошками. – Ребята, не видела вас с лета! – При виде девочек она театрально ахнула. – Ох, черт возьми, а вот оленей-то мы не обслуживаем.
– Мы оленята, – радостно поправила Амелия. – У нас сегодня был школьный мюзикл!
– Школьный мюзикл? Да ну, какая школа! Ни за что не поверю! Вы же еще маленькие. – Эшли подмигнула Тее и показала жестом, чтобы они шли за ней. – Ваша любимая кабинка свободна.
Именно из-за этого Тея и любила жизнь в маленьком городке. Здесь, в ресторанчике, они были завсегдатаями с собственной кабинкой. Что может быть уютнее местечка, где все знают вас по именам, а меню не меняется годами? Милые традиционные семейные посиделки, которых никогда не было у Теи с Лив в детстве. Вот только не утратят ли ужины в кафе часть своей прелести, когда их семья превратится из квартета в трио?
Девочки следовали за Эшли через лабиринт столов, украшенных скатертями в красную клетку и вазами со свежими цветами, которые меняли каждое утро. Между белыми, как в фермерских домах, ставнями Стелла протянула шпагат и повесила на него фотографии постоянных клиентов с семьями. Было там и их фото. Через несколько месяцев хозяйке, наверное, придется снять его…
Девочки шмыгнули в кабинку и уселись друг напротив друга. Тея с облегчением вздохнула. Ей не хотелось сидеть рядом с Гевином. Ребячество, конечно, и все же…
– Вам как обычно? – спросила Эшли, когда все устроились. – Воды и шоколадного молока?
– Прекрасно, – ответил Гевин. – Спасибо.
– Я хочу жареный сыр, – сказала Амелия, вскочив на колени и опершись локтями о стол. – С яблочным соусом.
– А что хочешь ты, малыш? – спросила Тея Аву. – Тоже жареный сыр?
Ава пожала плечами. Тея вздохнула. С Авой нужно что-то делать, она все время угрюма, ведет себя дерзко и вызывающе. Но Тея не собиралась ей сейчас все выговаривать. Сегодня волнений и так было предостаточно. Да и могла ли она ругать дочку лишь за то, что та еще слишком мала и выражает свои чувства как может. Не стоит требовать от маленьких детей слишком многого.
Ей вспомнилось, как отец подал на развод. Тогда мать Теи несколько дней не выходила из своей комнаты. В конце концов Тея постучала и пожаловалась, что голодна, а мать крикнула ей, чтобы она вырастала поскорее и перестала быть такой эгоисткой. Тее было всего десять. После этого они с Лив научились готовить себе еду сами.
После развода Тея собиралась отправить девочек на консультации к детскому психологу. Кто знает, может, в свое время им с Лив таким образом удалось бы избавиться от душевных ран. Дай бог, это поможет и Аве привыкнуть к новой ситуации.
Официантка принесла им напитки, приняла заказ и снова ушла, оставив их в напряженном молчании.
– Маргаритки, – вдруг сказал Гевин, глядя на вазочку в центре стола. Он улыбнулся Амелии. – Когда я впервые увидел маму, у нее в волосах была маргаритка.
Амелия хихикнула.
– У мамы? Маргаритка?
– У меня? Маргаритка?
Гевин посмотрел на Тею.
– Она была вплетена в косичку.
– Мамочка, почему у тебя в косе была маргаритка? – спросила Амелия.
– Не знаю. Я такого не помню.
– Жаль, – тихо сказал Гевин. – А вот я никогда этого не забывал.
– Мама любит одуванчики, – проворчала Ава.
Тея растерянно поморгала и оторвала взгляд от Гевина. Он не сводил с нее глаз, как и во время спектакля. И в субботу смотрел на нее так же пристально. Будто видит ее впервые. А может, так и было. Годами ей казалось, что он ее вообще не замечает.
Тея ласково погладила Аву по голове.
– А больше всего – одуванчики от тебя.
Неловкость повисла в воздухе, как густой тяжелый туман. Тея вытащила цветные карандаши и книжки-раскраски, которые всегда носила в сумочке, чтобы девочки были чем-то заняты, оказавшись вне дома. Однако на этот раз Тея использовала их, чтобы занять себя. В течение нескольких минут она помогала Аве раскрашивать картинку, а Гевин только нервно покашливал.
– Ну, – начал Гевин, поглаживая стакан с водой. – К-когда начинаешь учиться?
Тея не сводила глаз с книжки-раскраски.
– Если меня примут, занятия начнутся этим летом.
– Так это всего на один семестр?
Она фыркнула.
– Ну, это если учиться очно. Но я же не могу, у меня девочки, поэтому все растянется на восемнадцать месяцев.
– Восемнадцать месяцев, – повторил он. – Не так уж и долго.
– Рада, что ты одобряешь.
– И что дальше? Когда получишь диплом?
– Буду художником. Как я всегда мечтала.
Он долго молчал, прежде чем ответить.
– Это, ну, здорово. Рад, что ты в-возвращаешься к искусству.
– Я тоже.
Принесли еду, и теперь, когда нужно было помогать девочкам и одновременно есть самим, к облегчению Теи, им было не до разговоров. Когда они ждали десерт – они всегда заказывали целую сковородку брауни на всю семью, – в зале появилась сама Стелла и подошла к их столику поболтать.
– Я только что вас вспоминала, – сказала она. – Давненько вы у нас не бывали.
– Некогда, все дела, дела, – автоматически ответила Тея, солгав настолько естественно, что сама почти поверила. – Девочки ходят в детсад, да еще на уроки танцев, так что нам трудно выбраться.
– Где проведете праздники?
– Пока не знаем, – произнесла Тея.
Амелия с шоколадными усами под носом подняла глаза на хозяйку.
– На День благодарения мы собираемся в Огайо, к бабуске и дедуске.
Вот досада! Тея пока не сказала девочкам, что поездку к родителям Гевина придется отменить. Она надеялась, что дети забыли, ведь они с Гевином говорили об этом больше двух месяцев назад. Но малышки редко забывали о поездках к бабушке и дедушке, которые обожали их до безумия и ужасно баловали.
– Что ж, был такой план, но… – Тея попыталась выкрутиться, но ничего не вышло. Ее способность лгать с ходу иссякла. – Но придется провести праздники здесь.
– Я хочу к бабуске! – заныла Амелия.
– Я тоже, – вторила ей Ава голосом на октаву выше.
Тея погладила Аву по ноге.
– Малыш, поговорим об этом позже.
– Но почему, почему мы не можем поехать? – ныла Амелия.
– Амелия, – тихо, но твердо сказал Гевин. – Мама сказала, мы поговорим об этом дома позже.
– Но ты больше не бываешь дома!
Последовала прямо-таки театральная пауза. Не хватало только скрипа заезженной пластинки или верещания сверчков, как делают режиссеры, чтобы усилить эффект тишины.
– Что ж, – произнесла Стелла. Ее щеки порозовели, она не успела сделать вид, будто не поняла, что Амелия сейчас объявила на весь ресторан о расставании Теи и Гевина. – Приятно было повидаться. Пойду за десертом.
Она ушла, тут-то и начался настоящий ад.
– Мы поедем к бабуске? Ну пожалуйста, – заныла Амелия.
– Не в этом году, лапуль, – ответил Гевин.
– Но почему?
– Солнышко, я слишком занят, у меня игры.
Ава плюхнулась на сиденье, недовольно надув губы.
– Папа почитает нам сегодня? – спросила Амелия.
Тея впилась пальцами в висок.
– Милая, сегодня вечером папа не сможет.
– Почему? – жалобно спросила Амелия, и ее губы задрожали.
– Эй, – бодро сказал Гевин, прижимая Амелию к себе. – Я на днях зайду и почитаю вам, девчонки, хорошо?
– А я хочу сегодня!
Плотина прорвалась. По лицу Амелии побежали крупные слезы. Тут же, как и положено близнецам, ударилась в плач и Ава. А когда Ава плакала, она делала это очень громко. Вдруг она выкрикнула:
– Не хочу, чтобы папа играл в бейсбол!
В зале снова повисла напряженная тишина, и Ава зарыдала еще громче. А затем Амелия крикнула:
– И я не хочу, чтобы папа играл в бейсбол!
Теперь в их сторону смотрел весь ресторан. Гевин тихонько пробормотал «вот черт!» и провел руками по лицу.
Дрожа всем телом, Тея обняла Аву за плечи.
– Дорогая, почему ты не хочешь, чтобы папа играл в бейсбол?
Ава вытерла лицо ладонью. Белые точки от оленьего макияжа размазались по щеке длинными полосками.
– Потому что из-за него он все время уходит, и вы с ним говорите друг другу страшные слова.
Тея подняла глаза и встретилась взглядом с Гевином. В его глазах она прочитала собственные мысли.
– Когда это мы говорили друг другу страшные слова? – спросил Гевин.
– Когда папа сделал большой хоум-ран. – Ава икнула. – Сначала вы издавали звуки борьбы, а потом стали говорить страшные слова.
Жар залил шею и лицо, Тея сразу все поняла. Очевидно, той ночью Ава проснулась и услышала, как они занимаются сексом, – это единственное, что могло означать «звуки борьбы», а потом и их ссору.
Лицо Теи дрожало, как желе в форме, она снова подняла взгляд на Гевина. Они встретились глазами – его болезненными, ее мутными. Девочки плакали. Посетители ресторана глазели на них. По коже Теи пробежал холодок. И неожиданно для себя она выпалила: