Они жили рядом, в одном районе Санкт-Петербурга. И приходили всегда вместе. Дочь и мать – престарелые старушки неопределенного возраста. В одинаковых серых балахонах.
Сначала, думал, что они из церкви или из какой-то секты. Уж больно умиротворенное было лицо женщины, помогающей своей старой матери.
Жалоб у матери было много: сегодня не спала, лекарства не действует, погода влияет, Луна светит, на улице пасмурно или наоборот, слишком светит яркое Солнце до рези в затылке… Токсичность старухи зашкаливала.
Дочка исправно задирала одежду старухе, старалась удобно устроить её на кресле у врачей. Носилась по аптекам и больницам. Замуж выйти она не смогла: стареющая мать строго следила за ее «похождениями»: в театр даже не пускала, не то, что на танцы, посиделки, рестораны. Ругала дочь, на чём Свет стоит, если она опаздывала к ужину, чтобы покормить её. Свою работу, дочь давно забросила, после того, как мать ушла на пенсию. Так они и жили: дочь-сиделка и нестарая еще мать.
Однажды, мать пришла без дочери. Было удивительно смотреть, что она совсем еще не старая, быстро передвигается в Пространстве, легко сгибается, чтобы поднять упавшую бумажку. И, вообще, впечатляет своим здоровьем.
– Я пришла за направлением. Дочь попала в больницу. Теперь я хожу по врачам сама. А для своей дочери – сиделкой стала.
Оказалось, что дочери лишь 32 года, и у нее выявили рак молочной железы, неоперабельный. А мать – женщина, всего 57 лет от роду