Этого вечера я ждала с огромным нетерпением. Была уверена, что он станет по-настоящему волшебным. Считала, что учла все потенциальные неприятности, предусмотрела любые возможные проблемы и накладки. Но того, как всё в итоге обернулось, не могла представить даже в самых кошмарных фантазиях. Да мне такого бы и в страшном сне не привиделось!
А ведь вечер начинался так хорошо…
…Большой актовый зал сиял огнями. Под потолком висели гирлянды из жёлтых листьев и разноцветных лент. По периметру стояли фуршетные столы со множеством закусок и напитков, конечно же, безалкогольных. А в центре кружили пары.
Мы с ребятами готовились к осеннему балу почти два месяца. Делали украшения, выбивали у ректора финансирование, сами договаривались с поварами. Но главное – очень много репетировали. Зато теперь наш оркестр стал настоящей изюминкой праздника.
Многие считали, что время бальных танцев давно ушло. Сейчас они существовали исключительно на редких танцевальных вечерах в императорском дворце и в домах высшей аристократии. Вместе с развитием техники поменялись и вкусы у людей. Но я была категорически не согласна, потому и стала главным инициатором самого настоящего бала. Студентам нашего университета эта идея явно понравилась. Парни пришли в строгих костюмах и фраках, девушки ‒ в шикарных платьях. И пусть исполняли они довольно простые парные танцы, но это всё равно выглядело завораживающе красиво.
Я смотрела на них со сцены, и сердце пело, вторя мелодии моей скрипки. Ребята из нашего оркестра тоже выглядели довольными и воодушевлёнными, ведь мы несли людям настоящую изысканную музыку ‒ прекрасную и чарующую. Даже начинало казаться, что под эти звуки сам мир становится лучше.
Всё шло просто замечательно! И даже интуиция молчала, никак не намекая на возможные неприятности. Я наслаждалась праздником и той сказкой, которую мы сумели воплотить в жизнь. А скрипка в моих руках пела особенно волшебно, передавая всем переполняющие меня прекрасные эмоции.
Вечер перевалил за середину, мы доигрывали прекраснейший вальс великого композитора Эскена Гориса, и как раз собирались взять небольшую паузу, когда в зал ввалилась большая компания. Они были одеты совсем не для праздника. Кто-то явился в спортивной форме, будто сбежал с занятия по физподготовке; кто-то пришёл в обычных повседневных вещах.
Эта разношёрстная толпа собралась у входа, явно понимая, что такой танцевальный вечер точно не для них. И я до последнего надеялась, что они просто уйдут. Но уже понимала ‒ приятному вечеру пришёл конец.
– Ба, что это за тухляк тут происходит? – громко выдал рыжий высокий парень в кепи, нагло вклиниваясь в ряды танцующих. – Люди, вы что?! Да это же слушать невозможно!
Наш пианист Калем от возмущения нажал неверную клавишу, Альма убрала смычок от виолончели, но остальные пока продолжали играть. Увы, танец остановился, и теперь все гости вечера обратили внимание на вновь прибывших.
– Так и знал, что здесь без нас будет очень скучно, – продолжил рыжеволосый, широко улыбаясь. – Сейчас исправим. Парни, давайте сюда нашу игрушку.
Тут же от толпы отделились двое здоровяков. Оказалось, что они притащили сюда граммофон, да ещё и по-настоящему громадный с большой золотистой трубой, похожей на цветок. Не обращая внимания на оркестр, хулиганы водрузили эту установку прямо на сцену, и уже хотели начать заводить, когда я не выдержала.
– Что вы себе позволяете?! – выпалила, всё же опустив свою скрипку. – У нас здесь вечер бальных танцев и классической музыки! Немедленно уносите всё назад!
И даже топнула ногой, чтобы лучше показать своё искреннее возмущение. Но этим только повеселила рыжего.
– А что это у нас тут за крошка? – проговорил он, наглой походкой приближаясь к сцене. – Девочка со скрипкой. Надо же, такие ещё существуют?
– Да их тут много! – к нему присоединился ещё один ‒ чуть ниже, но шире в плечах, с собранными в низкий хвост светлыми волосами.
Они оба были одеты, как портовые грузчики: в широкие штаны на подтяжках, рубашки с расстёгнутыми воротами и массивные ботинки.
– Девочки-конфеточки, – пропел рыжий. – Бросайте свой музыкальный хлам, сейчас будет настоящее веселье. Уж мы то вас закружим в танцах. Прямо до сладких стонов.
– Как вы смеете оскорблять леди?! – неожиданно вступился за нас Калем.
Он встал из-за рояля, демонстрируя свой внушительный рост, и недобро уставился на хулиганов с высоты сцены.
– Да, немедленно покиньте зал! – поддержала его моя подруга Альма.
– Это мероприятие согласовано с администрацией университета, – строго заявила я, глядя на рыжего. – И у него есть чёткий регламент. Ваш граммофон его нарушает.
– Детка, думаешь, меня это волнует? – осклабился он. – Лучше бросай свою пиликалку и спускайся ко мне. Обещаю, в моих объятиях тебе будет очень интересно.
И протянул ко мне обе руки, чем возмутил ещё сильнее. Но я пока сдерживалась.
К счастью, в этот самый момент к нам подошёл профессор Вортенс, дежуривший в зале как наблюдатель. Он преподавал химию, очень любил классическую музыку и не раз приходил на наши выступления. Потому я не сомневалась, что сейчас он поможет решить зарождающийся конфликт.
– Мальчики, – начал профессор, обращаясь к рыжему и его другу, – вы зря пришли. Тут собрались истинные ценители прекрасного.
– Мы тоже ценители прекрасного, – возразил блондин. – Вот смотрим на прекрасных девушек и очень ценим их красоту. Но под современную музыку это делать гораздо приятнее.
Вортенс стушевался, но пока продолжил гнуть свою линию:
– И всё же вам лучше уйти. Мы обязательно согласуем другой танцевальный вечер, на котором будут играть мелодии из вашего репертуара. Но не сегодня.
Он говорил неуверенно, да и вообще не отличался сильным характером. Конечно, это не укрылось от его оппонентов. Как дикие звери, они уже почувствовали чужой страх и теперь точно не собирались отступать.
– А мы именно сейчас просто жаждем танцев, – заявил рыжий и, подойдя к граммофону, начал крутить завод. Потом обернулся к толпе, с которой пришёл, и крикнул: – Князь, давай пластинку. Всё готово.
Ему никто не ответил. Но спустя пару секунд я увидела идущего к нам молодого статного мужчину. Он тоже был одет довольно просто, но шёл гордо, а толпа расступалась, чтобы освободить ему дорогу. И лишь стоило мне рассмотреть его лицо, как стало понятно, что мы проиграли.
Армана Граниди в нашем университете, как и во всей столице, знали все. Да и как не знать единственного племянника императора? Он тоже учился в нашем университете, но я всегда предпочитала держаться от него подальше. У Граниди была отвратительная репутация кутилы и настоящего прожигателя жизни. Одно время о нём постоянно выходили разгромные статьи в газетах, но потом про него как-то резко перестали писать. Наверняка вмешался его величество.
Так и не сказав ни слова в тишине, повисшей в зале, он прошёл к граммофону, опустил на него пластинку и сам установил иглу на начало. Тут же послышалась ритмичная громкая музыка, поверх которой зазвучал грубый скрипучий голос исполнителя.
– Вот это я понимаю! Настоящий джаз, – пританцовывая, выдал рыжий.
Арман Граниди глянул на него с усмешкой и расслаблено присел на край сцены.
– Танцуйте, – приказал он, обратив свой царственный взор на застывших неподалёку парня и девушку.
Те стояли, растерянно глядя то на него, то на оркестр. А во мне всё сильнее нарастало бешенство. И может, я бы сдержалась, если бы в этот момент к Граниди не подошёл ещё один парень из его компании с целым ящиком вина. Арман достал одну бутылку, откупорил пробку магией и сделал несколько глотков.
– Угощайтесь все, – сказал снисходительным тоном. – Веселиться, так на полную.
Вот этого я выдержать уже не смогла. Ринулась к граммофону, остановила ужасную орущую музыку и, выпрямившись, потребовала:
– Немедленно унесите алкоголь! Распитие спиртных напитков запрещено в стенах университета!
– Да хватит тебе, зануда! – возмутился рыжий. – Перестань уже портить всем праздник!
– Это вы! Вы испортили наш праздник! – выпалила, указав на него пальцем. – Явились сюда, как к себе домой. Притащили дешёвую выпивку и свои глупые песенки. А ведь вы даже не студенты, я ни разу вас тут не видела.
Но ответил мне блондин:
– А ты, Эйриния Монвир, на таких, как мы, и не смотришь, – в его голосе звучал упрёк. И вдруг он изобразил поклон и представился: – Вилмор Лиос, третий курс, следственный факультет. А это, – указал на рыжего, – Честер Анвайт, тоже будущий страж порядка, пятый курс.
Он перевёл взгляд на наблюдающего за ним Граниди и широко улыбнулся.
– Ну, а Князя ты точно знаешь. Так ведь, детка?
Я невольно посмотрела на Армана, он тоже повернулся ко мне. И, наверное, впервые в жизни наши с ним взгляды встретились.
В мрачной зелени его глаз стоял лютый холод, от которого меня передёрнуло. Заметив столь странную реакцию, он скривился и отвернулся к другу, а я зачем-то продолжала пятиться на его чёткий ровный профиль. На смуглых щеках проступила щетина, короткие тёмно-каштановые волосы лежали в беспорядке, но лорда Граниди это явно не волновало. Он вообще казался абсолютно равнодушным. Ему попросту было на всё плевать.
– Профессор, вы же не против немного изменить программу вечера? – густой твёрдый голос Армана прозвучал с явной ленцой. – Всё равно ваш оркестр уже своё отыграл.
– Нет! – меня снедало возмущение. – Мы исполнили только половину программы. И готовы продолжать хоть прямо сейчас!
Тот, кого называли Князь, нехотя посмотрел на сцену, остановил взгляд на моей скрипке … и в тот же миг все четыре зачарованные струны одновременно лопнули, больно ударив меня по пальцам. Рядом вскрикнула Хариса, с чьей арфой случилось то же самое. Спустя полминуты у всего нашего оркестра не осталось ни одной целой струны, а Граниди теперь, чуть прищурившись, смотрел на рояль.
– Не смейте! – выкрикнула я, представляя, что будет, если та же участь постигнет и этот старинный дорогущий инструмент. – Хватит всё портить! Что вы за чудовище?!
– Самое настоящее, – бросил он, глянув на меня, и снова обратился к профессору: – Как видите, концерт сорвался. Такое иногда случается. Но мы готовы спасти ситуацию и предоставить для продолжения бала граммофон. Можете не благодарить.
С этими словами он вернул иглу на пластинку, а зал снова заполнили звуки так нелюбимого мной джаза. Но окончательно вывело меня из себя даже не это, а то, что ребята, ещё недавно танцевавшие под классический вальс и мазурку, теперь выплясывали под это подобие музыки. Будто им вообще было всё равно подо что и как танцевать!
Глянув на порванные струны моей скрипки, я крепко сжала пальцы в кулак и поняла, что не имею права просто смиренно уйти. Шепнув заклинание разрушения, собрала на кончиках пальцев немного энергии и решительно направила к граммофону. Как только магия достигла цели, пластинка закряхтела, зашипела, а потом покрылась трещинами и… разлетелась на куски.
Так вам, гады! Будете знать, как портить другим праздник!
Но мой триумф был недолгим. Стоило мне заметить разозлённый взгляд Армана, и я поняла, что нужно срочно уходить.
Успела сделать только два шага, как почувствовала, что зацепилась за что-то платьем. Быстро оглянулась, желая поскорее освободить предательскую ткань от внезапного препятствия, и чуть не подавилась вдохом, увидев, что край моего подола держат цепкие пальцы Граниди.
Наши взгляды снова встретились, и меня окатило волной ледяного презрения. Несмотря на то, что сейчас Арман стоял внизу, а я на сцене, всё равно казалось, что именно он смотрит на меня свысока.
– Это был коллекционный экземпляр, – процедил он, а в его глазах стояла ярость.
– Струны на моей скрипке тоже были мне очень дороги, – бросила я, стараясь вырвать из его захвата ткань юбки. – Отпустите немедленно!
Он не ответил, но на его лице появилась такая зловещая улыбка, что меня вмиг прошибло холодом.
– Конечно. Как скажешь. Отпускаю, – сказал Граниди, ехидно скалясь.
И действительно отпустил. Даже отошёл на пару шагов назад, правда, при этом продолжал неотрывно смотреть на моё платье.
Я кожей чувствовала, что это не конец, и он точно просто так не спустит мне с рук уничтожение драгоценной пластинки. Была слишком сбита с толку и даже напугана, потому и не заметила подвоха. А потом… стало слишком поздно.
Мне удалось дойти только до ступенек, ведущих со сцены в зал, когда моё платье, на которое пришлось копить два месяца, просто рассыпалось синей пылью прямо на мне. Мельчайшие ворсинки на мгновение зависли в воздухе, а потом враз опустились на пол, укрыв его синим ковром. Это зрелище было настолько противоестественным и странным, что я едва не споткнулась. Никогда не видела, чтобы кто-то творил магией нечто подобное.
Наверное, всему виной нервное состояние, потому что я не сразу осознала всю суть случившегося. Но когда опустила взгляд в поисках ступеньки… то с ужасом увидела собственные ноги, затянутые в тонкие белые чулки. Тут же принялась осматривать себя и шокированно застыла. В голове стало пусто, все мысли разлетелись в разные стороны. Прошло не меньше нескольких секунд, прежде чем я в полной мере осознала, что стою на сцене в одном белье и туфлях. И только когда со стороны зала послышались улюлюканье и фривольный свист, на меня, подобно штормовой волне, обрушился весь масштаб катастрофы.
И всё же я оказалась неправильной леди. Ведь любая другая, попав в подобную ситуацию, как минимум, смутилась бы, постаралась прикрыться, сбежать. Честно сказать, первой мыслью у меня и было именно это, но её быстро смела обжигающая злость и холодая решимость.
Магия во мне вспыхнула, подобно рассвету над горами. Она пронеслась по венам вместе с кровью, напитала силами мышцы и отчаянно потребовала выхода. Именно этого мне сейчас и хотелось больше всего на свете.
Наказать! Покарать! Заставить Граниди ответить за своё деяние! Ведь моё платье уничтожил именно он!
На меня смотрели десятки глаз, некоторые гады продолжали бросать свои скабрёзные шуточки. Но я сразу отыскала виновника моего позора и именно его выбрала объектом мести. Арман так и стоял недалеко от сцены, но совсем не выглядел весёлым или довольным. Наоборот, его взгляд стал ещё более серьёзным и обжигающе ледяным, а с лица пропал даже намёк на улыбку.
Мне же сейчас отчаянно хотелось обрушить на него всю мощь моей родовой силы. Тоже оставить раздетым? Нет уж, это для такого негодяя слишком мелко. Говорят, когда-то маги прошлого были настолько искусны, что могли менять физическую форму живых существ. Вот бы сейчас превратить его в жабу или в слизняка. Нет, лучше в козла! Чёрного, как его мерзкая душонка.
А почему бы и не попробовать? И не важно, что не знаю заклинания, зато отчётливо могу представить мыслеформу необходимого результата.
Отрешившись от мира, я медленно выдохнула и принялась собирать магию в ладонях. Она охотно лилась, складываясь в два мутно-белых шара. С каждым мгновением её становилось всё больше, а удерживать эту мощь было всё сложнее. Она рвалась на волю, желая снова рассыпаться по миру. Но я терпела, хотя уже почти не могла дышать от напряжения.
И когда была готова бросить собранную силу в обидчика, этот самый обидчик неожиданно оказался рядом. Он обхватил меня, крепко прижав обе мои руки к бокам, и нас накрыло тёмно-серебристым куполом, состоящим из чистой энергии.
Сгустки моей магии выпали из ослабевших пальцев и вдруг попросту впитались в выстроенную вокруг нас преграду. А я поняла… что падаю.
– Дура! – зло процедил Граниди, подхватывая меня.
И это стало последним, что я услышала, уплывая в спасительное чёрное нигде.