Через час, особняк леди Викхамерли (Виола)
Всполохи портала погасли и… мимо меня проплыла здоровенная рыба.
Пёстрая, с огромным переливающимся хвостом и перламутровыми плавниками, а с пола поднялась струйка пузырьков.
Ну как с пола… Вместо паркета под ногами был песок и водоросли! Мы что, телепортировались на морское дно?!
От шока я закрыла рот руками, пытаясь уберечь остатки воздуха, а сзади раздался оглушительный звон.
Вышмыгнувший вслед за мной Кусини запаниковал и, пытаясь всплыть на поверхность, снёс здоровенную вазу. Остальные фамильяры тоже вскинулись на задние лапки и замолотили передними.
– Помогите! – истошно мявчал кот.
Но пузырьков от его рта я не увидела! Осмелев, попыталась сделать вдох и, у меня получилось!
– Берти, угомонись! – вышедший из портала Леус схватил фамильяра за шкирку. – Это иллюзия!
Судорожный вдох, сдавленное шипение и Кусини обмяк в руках инквизитора белоснежным мешочком. А я несколько раз взмахнула перед собой руками.
Фух, это точно, не вода! Обычный воздух! Но какая удивительная иллюзия! Сколько же магии в неё влито? Всё кажется настолько живым, осязаемым.
– Простите, – выдохнул Леус, – я так сосредоточился на черновиках и уликах, что забыл предупредить…
– Так даже лучше, мне было интересно наблюдать за вами, – из-за колонны вышла высокая стройная леди.
Белые волосы, уложенные в элегантную причёску. Тонкие, хищные черты лица и пронзительно-фиалковые глаза. Леди Элоиза была прекрасна, несмотря на почтенный возраст. А платье из струящегося чёрного шёлка и роскошный рубиновый гарнитур и вовсе делали её похожей на сказочную королеву.
Но внешняя хрупкость этой женщины была обманчивой. Я сразу заметила насмешливый, холодный блеск в её глазах и хитрую улыбку, за которой скрывалась железная воля.
Леди Викхамерли походила на коллекционный клинок. Утончённая и изящная, завораживающе прекрасная и смертельно опасная. Не удивительно, что многие боялись её и ненавидели.
– Я рада видеть вас, господа, но боюсь у меня мало времени, – продолжила Элоиза, – нужно срочно возвращаться во дворец…
– Мы ищем эту леди, – Леус призвал иллюзию нашей брюнетки, – знаешь её?
– Таша Рикхальди, – помрачнела Викхамерли, – славная была девушка… Тихая, скромная, и на редкость талантливая!
– Была? – нахмурился Себастьян.
– Она умерла двадцать лет назад. Жуткая история, тот пожар унёс много жизней.
Перед глазами сразу же промелькнули обрывки утреннего сна. Из-за отката после пробуждения я забыла подробности, но сейчас они восстанавливались, вспыхивая неясными фантомами.
Размытые тени, отблески пожара. Неужели Каратель вспоминал Ташу? Но причём здесь Анжи и Вергилий? И почему ведьма приняла облик леди Рикхальди?
Или Таша – это и есть девушка с портрета?
– О каком пожаре речь? – Вергилий щёлкнул пальцами и от стены отделился заросший водорослями булыжник.
Подлетев к нему, он превратился в обычное кресло.
Ничего себе! Вот это я понимаю, умная мебель. Ну ка, а у меня получится?
Щелчок! От стены отделился ещё один камушек, и через миг я с удовольствием плюхнулась в мягкое кресло.
– Для начала расскажите, зачем вам Таша! – Элоиза воинственно вскинула подбородок. – Как Верховная ведьма Лавийского Морского ковена, я имею право знать!
– Она была русалкой? – насторожился Себастьян.
– Наполовину нага, наполовину русалка. Но вы не ответили на мой вопрос.
Ну теперь точно всё сходится! Мы ведь подозревали, что ведьма, призвавшая Тень под моим домом, была нагой! Ещё и русалочий след в императорском саду…
– Портрет Таши висел в доме, где убили Летицию Терионна, – коротко сообщил Леус.
– Седьмая жертва Карателя? – побледнела Элоиза. – Только не говори мне, что эта тварь воскресла и вернулась?! Или… речь о подражателе?
– Мы не знаем наверняка, но пока всё указывает на то, что Зверь жив и собирается закончить начатое, – ответил Себастьян.
– Я расскажу, что знаю, – вздохнула леди Викхамерли, – но повторяю, Таша умерла двадцать лет назад! А Каратель… Не понимаю. Зачем ему её портрет?
Если бы мы знали! Пока с каждой новой уликой дело становилось лишь запутаннее.
– А у Таши не было сестры? – вспомнила я.
– Была. Её звали Венди, – кивнула леди Викхамерли, – но и её нет в живых. Я тогда долго не могла отойти от случившегося… Такой талант! Её теневая магия была мощнее, чем у сестры. Я даже подумывала назначить Венди своей преемницей! Но она уехала в Саваханский султанат с Ташей. И не вернулась…
Кажется, картина начинала проясняться!
– Они близняшки? – уточнил Себастьян.
– Нет, Венди на два года младше, – Элоиза на миг закрыла глаза, словно вспоминая сестёр, и щёлкнула пальцами.
Рядом с иллюзией Леуса вспыхнула ещё одна: кукольное лицо, капризный изгиб губ, фарфоровая кожа и роскошные каштановые кудри. Невероятно красивая девушка, но внешняя наивность и беззащитность были обманчивы.
Пронзительно-жёлтые глаза и жёсткий, цепкий взгляд выдавали стальной характер. Неудивительно, что Элоиза хотела сделать Венди Рикхальди своей преемницей.
– Они внешне похожи, – продолжила Викхамерли, – но характер совершенно разный! Таша всегда была мягче. А Ди другая – прямолинейная, жесткая…
– Если мне не изменяет память, именно за эти качества вас, леди Викхамерли, искренне ненавидят в высшем свете. Разве нет? – фыркнул Леус.
– У меня есть имя, статус и мощная магия, – усмехнулась Элоиза, – я с лёгкостью размажу по паркету любого, кто посмеет бросить мне вызов. Но Венди это никогда не останавливало. Она, будучи простой адепткой, не боялась спорить со мной.
– Лихо, – восхитился Витторио.
– Ди всегда была особенной, – фиалковые глаза потемнели, а в голосе промелькнула застарелая боль, – и со временем могла бы стать прекрасной Верховной. Жаль, судьба распорядилась иначе.
– Вы сказали, что Таша была тихой и очень скромной, – Себастьян окинул иллюзии сестёр задумчивым взглядом, – но здесь она совсем иная.
– Это её любимый сценический образ, – пояснила Элоиза, – Морская ведьма из «Ледяного шторма». У Таши был потрясающий голос, но она боялась большого скопления людей. Вот и выступала только для узкого круга.
Я вздрогнула и навострила уши, словно охотничья собака. Кажется, мы стали на след…
– А вы не помните имена этих избранных слушателей? – с надеждой спросил Себастьян.
– Я знаю далеко не всех, – вздохнула леди Викхамерли, – но среди её поклонников был даже канцлер. Возможно, Лионель сможет дополнить мой перечень.
Если он сам не замешан в этом деле…
Доминго говорил, что у канцлера есть доступ к системе безопасности дворца, а значит он точно знал, когда обновляется контур. Да и следы русалочьей магии возле лаборатории Ортеги наталкивают на определённые размышления.
– Почему сёстры Рикхальди отправились в султанат? – спросил Леус.
– Таша вышла замуж за саваханского посла – Рамона Мольвери, – продолжила Элоиза, – и уехала с ним. А Венди не хотела разлучаться с сестрой. К тому же, Рамон убедил Совет магов спонсировать её исследования.
– Какие? – уточнила я.
– Венди имела сильный Дар тёмного целительства и была талантливым алхимиком. Она работала над усовершенствованием формулы восстанавливающих зелий. Хотела уменьшить откат и исключить побочный эффект привыкания при длительном использовании.
Полезные исследования, но как-то они не укладываются в общую картину. Я надеялась, что Венди окажется специалистом по магии призыва или Мастером иллюзий. Но алхимик-целитель…
Стоп! Ортега ведь тоже алхимик!
Но мы думали, что его похитили с целью подставить инквизицию и запутать следствие. Неужели ошиблись?
– Рамон Мольвери… Рамон… – задумчиво повторил Леус, – вспомнил! Альфа чёрных ягуаров. Он был первым, кто выступил за вечный мирный договор между султанатом и Ивлией.
– Да, – Элоиза тяжело вздохнула и отвернулась, – они с Ташей были очень красивой парой, и я так радовалась за них… Но сказка обернулась кошмаром.
– В прессе писали, что Рамон погиб во время пожара, пытаясь спасти беременную жену, – вспомнил Доминго. – Но не успел…
– Не успел, – шёпотом повторила Викхамерли, – и Венди не успела, она жила неподалёку и часто гостила у сестры. Её тело даже не смогли опознать. Завалы разгребали больше недели.
Теперь и я вспомнила. Жуткий, загадочный пожар, вспыхнувший в доме посла. Огонь вмиг перекинулся на соседние дома, а затем пламя распространилось на целый квартал. Об этом много писали, но никто так и не смог выяснить истинную причину трагедии.
Тогда шах Саваханского султаната быстро обрезал крылья прессе и пообещал казнить каждого, кто посмеет обнародовать хоть один снимок, связанный с этим пожаром или вынести на всеобщее обсуждение какие–либо подробности. Но случай был настолько громким, что его изучали даже на лекциях по дипломатическому икусству и истории султаната.
– Помню, ходил странный слух, – Элоиза закрыла глаза, ещё глубже погружаясь в воспоминания, – будто бы во время пожара уцелел только портрет Таши, работы мастера Карима Анвара. Картина была защищена магией фениксов, потому и не сгорела. Но вскоре она исчезла. Не знаю, насколько всё это правда, хотя сам портрет я помню. Прекрасная работа! Сразу видна рука мастера.
– Леди Элоиза, а вы не могли бы воссоздать его иллюстрацию? – попросила я.
– Могу, конечно, – ведьма прошептала короткое заклинание, призывая ещё одну иллюзию.
– Великие духи, – простонала я, прикрыв глаза ладошками. – Это он! Тот самый портрет, который видела Летиция перед смертью!
Ошибка исключена! Слишком тонкая, запоминающаяся работа, её просто невозможно с чем-то спутать.
Завораживающие, нежные переходы между светом и тенью. Размытые, словно утопающие в магической дымке контуры… Мягкая полуулыбка на лице Таши, задумчивый, слегка растерянный взгляд. Кажется, словно девушка вот-вот оживёт и сойдёт с картины, а невесомая, скользящая по пухлым губам улыбка, превратится в звонкий смех.
Нежная и эфемерная, величественная и недоступная. Настоящая королева.
Тогда, глядя на полотно глазами Летиции, мне не удалось рассмотреть всех деталей. Я успела лишь заметить, что красавица с картины один в один похожа на нашу ведьму. Но сейчас… Сейчас я увидела главное.
Художнику удалось запечатлеть душу Таши и передать своё восхищение девушкой. Поэтому полотно и выглядело таким живым и ярким.
– Удивительно целостная композиция, – восхитился Темнейший, – какие мягкие мазки! Такое живое взаимодействие света и тени! Вы правы, сразу видна рука мастера!
Вот кому нужно было показывать иллюзию портрета… Жаль, что я не настолько хорошо разбираюсь в живописи. Не признала знаменитого саваханского художника, чьи картины стоят как дворцы.
Только почему я так уверена, что портрет похитили не из-за его коллекционной ценности? Всё указывает на то, что Зверь был влюблён в Ташу или одержим ею.
Всё, кроме одного. Картина висела в передней! Разве не логичнее разместить этот шедевр в спальне или гостиной?
Но я чётко помнила, что Летиция не успела нигде спрятаться. Она запуталась в юбках и упала в прихожей. И во время падения зацепила рукой картину, слегка повредив ногтями краску.
И Каратель никак не отреагировал, что жертва испортила портрет. А должен был!
– Не понимаю, – в конец растерялась, – зачем Зверь выкрал портрет и что он значил для него?
– Виола, ты говорила, что Летиция повредила картину при падении? – напомнил Себастьян.
– Да, она царапнула ногтями по полотну.
– Под ногтями седьмой жертвы были обнаружены следы засохшей краски, – припомнил Леус, – но поскольку сама Летиция увлекалась живописью, это никого не насторожило.
– А если портрет выкрал не Зверь? – неожиданно подал голос Кусини.
– А кто тогда? – опешила.
– У дипломатов уровня Мольвери всегда море врагов, – пояснил Берти. – Что если Каратель мстит причастным к смерти Таши и Рамона?
– Но причём здесь картина? – нахмурилась.
– Портрет могли выкрасть после пожара, чтобы запутать следы, – предположил кот.
– Версия интересная, но никто из жертв никак не связан с султанатом, – возразил Себастьян. – К тому же, портрет каким-то образом попал к Карателю. Виола помнит его из видения.
– Возможно, он висел в доме вора? – предположил Фреди. – Его Каратель убил первым, а после стал заманивать туда следующих жертв.
– Нет, такой вариант не вписывается в ритуальный круг, – ответил Леус.
– Ритуальный круг? – насторожилась Элоиза. – Вы вернулись к этой версии?
– Да, и появились новые улики, – кивнул Леус. – Я позже расскажу детали.
– Выяснили, что он пытался сделать?
– Пока склоняемся к запрещенному аркану Силы…
– А если это обряд воскрешения? – встрепенулась. – Первый круг женщины, второй мужчины… Кто-то пытается воскресить Ташу и Рамона?
– Не поверите, но версию с воскрешением мы рассматривали одной из первых и отвергли ещё пятнадцать лет назад, – вздохнул Витторио, – тогда привлекли лучших специалистов по ритуальной магии и членов Чёрного Ордена в полном составе. Перевернули вверх дном архивы, но не нашли ни одного ритуала, требующего таких жертв.
– Да и временной промежуток слишком большой, – добавил Доминго, – для проведения воскрешения нужно, чтобы от момента смерти до обряда прошло не больше суток.
Понятно. Значит этот вариант точно отпадает. Каратель начал свирепствовать через пять лет после смерти Таши. Да и погибла девушка в султанате, а маньяк орудовал в столице Ивлии.
– И мы забыли упомянуть, что во всём королевстве лишь трое магов способны осуществить подобное, – добавил Темнейший.
– Но они состоят в Чёрном Ордене и приносили Клятву Крови, – подытожил Леус, – а значит, находятся вне подозрения.
– А как насчёт русалочьих следов возле лаборатории Ортеги? – вспомнила я.
– Русалочьих? – удивилась Элоиза. – В каком смысле…
– У чёрного входа в лабораторию милорда дэ Ланса были обнаружены следы русалочьей магии, – пояснил Леус, – сможешь выяснить, кто из морских ведьм недавно выходил на сушу?
– Никто не выходил, – немного помедлив, ответила Викхамерли, – приближается Серебряная ночь, и ты сам должен понимать…
– Это касается только чистокровных. Но как насчёт полукровок? – уточнил Витторио.
– А их следы различаются? – поинтересовалась я.
– Нет, – вздохнула Элоиза, – но Зов действует на нас по разному. Все чистокровные уже два дня как перекинулись в истинную форму и спустились к Лунному храму. Но в этом году Зов такой сильный, что притянет и полукровок.
– А сирены тоже не могут противиться Зову? – спросил Вергилий.
Ох, Анжи! Проклятье…
Разве что, мы её сами в океан выпустим. Но и это сумасшедший риск! В это время морские девы слишком уязвимы и Каратель может применить амулет Ночного Охотника, имитирующий Зов и позволяющий приманивать и подчинять сирен.
Сейчас за подобное полагалась смертная казнь. Только желающие подчинить морскую деву всё равно не перевелись. Слишком редкая, уникальная магия и ценная чешуя. А слёзы и кровь сирен на чёрном рынке стоили целое состояние, ведь с их помощью можно изготовить уникальные любовные и подчиняющие зелья.
– Сирены-полукровки могут сопротивляться, – наконец ответила Элоиза. – Но тогда Зов причиняет им сильную боль. И учтите, что обычную Серебряную ночь ещё можно перетерпеть, но такая, как эта, бывает раз в двадцать лет! Полное затмение трёх лун призовёт всех.
– Плохо, – констатировал Леус. – Нельзя отпускать её…
– Кого? – нахмурилась ведьма. – Витторио, если я узнаю, что вы силой удерживаете хоть одну морскую…
– Ей нужна наша защита! – воскликнула я.
– И ты можешь лично встретиться с ней, – добавил Леус, – если она согласится, конечно. Может тогда вы придумаете, как спасти её от Зова…
– Яд добродетели, – скривилась ведьма.
Что?!
– Единственное зелье, которое может заглушить Зов, – продолжила Викхамерли, – но вреда от него куда больше, чем пользы. Серебряная ночь священна, не зря все морские собираются в храме. Его магия восстанавливает нас, дарует защиту и благословение.
– И временно делает уязвимыми! – рявкнул Витторио. – На девушку, о которой мы говорим, охотится Каратель. Если он воспользуется амулетом Ночного охотника…
– Можешь не продолжать! – перебила Элоиза. – Я… сварю зелье, но сомневаюсь, что вы найдёте безумца, который согласится разделить с сиреной её боль.
– Это уже наши проблемы, – отрезал Вергилий.
– Хорошо. А теперь уходите, мне нужно связаться со жрицами и обдумать услышанное. Если узнаю что-нибудь, сама выйду на связь.