ГЛАВА 4. Улетная любовь

Свои первые сборы в Академию я запомнила на всю жизнь. Еще бы! Ведь это мой триумф, чуть ли не всем городом туда провожали. Папа устроил званый обед, который перешел сначала в ужин, а потом в завтрак. Мама неделю висела на магической связи, чтобы сообщить своим подружкам о том, как ее дочура эпично сдала вступительный экзамен в Семь Ключей. В итоге к нам никак не могли пробиться папины распорядители праздника и секретарь Академии, чтобы уточнить список документов для оформления.

Поэтому в один прекрасный день все заявились к нам лично. За документами прислали специально обученного ворона, с запиской. Страшновато было привязывать к нему пакет со всей моей жизнью. Социальные метки родителей, знаки окончания школы с отличием. Но пришлось.

Пока посланник ожидал на подоконнике, лениво разбираясь с миской, полной зернышек, Линкс решил устроить на него охоту. Нет, мой зверек вовсе не хищник, просто скучающий пушистый балбес.

Получив клювом в нос, он захныкал и забился под мою кровать. Первые дни я все ждала, когда пандочка рассеется в воздухе, как и положено иллюзии. И боялась привязываться к этому милому животному с хулиганским характером. Но постепенно до меня дошло, что я его все-таки достала из другой широты и долготы, а может вообще чужого измерения. Поэтому меня и определили не на “Силы Земные”, где учат управлять в том числе представителями животного мира, а на “Эфирологию”.

Эфир – самая загадочная, базовая стихия, она связывает и объединяет все остальные. Другие ее названия – Магия и Сила. Еще я слышала определение “Дух”, но оно совсем уж вольное.

Тех, кто работает с Эфиром, можно по пальцам перечесть , да и в основном это мужчины, и мало кто, включая меня саму, верил, что я сумела попасть на такой престижный факультет.

Но главные воспоминания остались у меня от первого дня в Семи Ключах. Я приехала прямиком на торжественное открытие нового учебного года. Все из-за наших званых посиделок, да!

– Не переживай, Верея, – уговаривал меня папа, подгоняя самоходный экипаж, – ну, что ты там пропустишь в первый день? Занятия все равно только завтра начинаются. А так – немного дольше пообщалась с семьей. Теперь, может быть, до самых зимних каникул не увидимся. Целых пять месяцев, подумать только!

Я согласилась, что это много. Но мыслями была уже в новой жизни. В деканате меня пожурили за поздний приезд и отправили заселяться в общежитие.

Сама Академия располагается в старинном замке, я бы даже сказала, древнем. А до общежития нужно идти еще минут пятнадцать, по огромному двору со множеством беседок и тремя аллеями, засаженными очень пожилыми дубами, липами и ясенями. Можно там просто гулять или совершать утреннюю пробежку.

А еще там находилась эстрада, где проводили студенческие фестивали, концерты и торжественные собрания. В теплое время года, конечно же. И сейчас мне предстояло пробиваться сквозь толпу. Ведь встреча “новобранцев” давно началась! Уже два часа как.

Позлившись на папу, я старалась обойти аплодирующих и приплясывающих студентов. Многие были разгорячены явно не одной музыкой. Хотя та была прекрасна!

– Я не вижу ваших рук! – над толпой проплыл мелодичный, небесный голос. Успев уловить за краешек мысль о том, что все певцы удивительно неоригинальны в своем желании видеть чьи-то руки, я выронила чемодан и чуть не выпустила переноску с Линксом. Потому что началась песня.

Я готов улететь лишь с тобой

В бесконечный простор голубой,

В небеса – до скончания дней,

Пусть бы только ты стала моей …


О, все духи Даромнии разом! Это же “улетная любовь” Данча Макаэля! Неужели он сам сейчас здесь, и поет ее прямо со сцены? Своим непревзойденным голосом! Восторг захватил меня, я чуть сама не взлетела. Я должна, просто обязана его увидеть. Я огляделась и решила оставить чемодан с переноской в ближайших кустах. Авось не стащут. Линкс укоризненно посмотрел сквозь прутья клетки.

– Пять минут, малыш, и я вернусь! – взмолилась я. И побежала быстрее ветра, врезаясь в толпу как горячий нож в масло.

– Осторожнее! – зашикали на меня. Но как остановить поклонницу, что спешит увидеть своего кумира? Легче изловить руками молнию.

Данчем я заслушивалась еще в детстве. Да, эльфы живут долго, если не вечно, и времени, чтобы сделать карьеру, у них предостаточно. Но я никогда не видела его вживую, только на магическом экране. А в моей комнате висел живой плакат, с которого бесподобный Макаэль слал воздушный поцелуй. Хотелось верить, что лично мне. Я не сомневалась, что на сцене настоящий Данч, а не его двойник. Такое исполнение подделать невозможно.

– Не пробьешься ты! – услышала я веселый голос. Незнакомый высокий парень разглядывал меня с улыбкой. – Там очень плотно все стоят, очередь за пять часов занимали, представляешь?

Говорил он громко, его можно было расслышать без особых усилий, несмотря на грохот музыкальных инструментов. Как раз был проигрыш.

– Мне очень, очень нужно его увидеть! – сказала я в отчаянии.

– Без проблем! – парень просиял и подхватил меня на руки, а потом… о, Айрагер меня вознеси, усадил к себе на шею. Я хотела возмутиться, но все звуки застряли в горле. Кроме стонов восхищения. Я заметила Его!

Как можно быть таким прекрасным? Высокий, стройный, с широкими плечами. Белая рубашка расстегнута на груди, демонстрирует идеальный торс. Эльф прикрыл глаза, отдаваясь пению. Ох, да ему все присутствующие отдавались, пожалуй, как бы это пикантно ни звучало.

Я смотрела на воплощение своих девичьих грез, забыв обо всем на свете. И чувствовала, как с каждой нотой душа моя воспаряет все выше. В груди словно образовался золотой шар, мне казалось, его сияние заметно окружающим. Повинуясь импульсу, я отпустила плечи парня, в которые до этого вцепилась мертвой хваткой, и вытянула руки вверх. Ведь Он хотел их видеть?

Покачиваясь в такт мелодии, я летела вслед за голосом своего любимого певца… нет, уже просто Любимого. И не сразу поняла, что “летела” – это не эпитет.

Благословенный Эфир! Я и впрямь передвигаюсь по воздуху безо всяких подручных средств. И уже почти на подлете к сцене. Стоило раньше глаза открыть. Данча и толпу я видела теперь сверху. Не очень высоко. Мне удалось приподняться над головами зрителей и я рисковала врезаться прямиком в телохранителей певца, оцепивших сцену. Осознав, что происходит, я словно потеряла равновесие и ухнула вниз, не понимая, как прекратить или хотя бы замедлить падение. Данч как раз пел о том, что его любовь никогда не лишится крыльев и не потеряет высоту.

– Помогите! – пискнула я, и упала на что-то в меру мягкое, но больше пружинистое. Вот позор-то, это были мужские колени. В лицо их обладателю я заглядывать боялась. Логика подсказывала мне – раз уж я обрушилась подбитой птицей в первый, сидячий ряд, значит поймал меня кто-то из важных персон. И непроизвольно схватил за талию, чтобы я дальше не упала.

Делать нечего, нужно принимать удары судьбы с гордо поднятой головой. И я повернулась к своему невольному спасителю. Из-под угольно-черных, красиво изогнутых густых бровей на меня с удивлением смотрели светло-серые глаза. Их выражение нельзя было назвать дружелюбным. Может, я ему что-то чувствительное отбила, пока посадку совершала? При этой мысли я покраснела еще больше.

Обидно, что инцидент прошел мимо внимания Данча, он как ни в чем ни бывало, приступил к следующей песне. Впрочем, нечего еще и ему наблюдать мой позор. Не в меру ретивая восторженная поклонница.

Надо было срочно решать, как выйти из щекотливой ситуации, в которую я попала. Мужчина, которого я… хм… оседлала, был молодым и довольно симпатичным. Длинные темные ресницы, ровные, аристократичные черты лица. Четко очерченные губы. И совершенно непроницаемое, каменное выражение на привлекательной физиономии. Разглядывать его дальше становилось совсем уж неприличным. Извиниться и убежать?

– Кажется, я вас узнал, – вдруг произнес незнакомец голосом ректора Академии Даниэля Трапери, – вы та студентка, что притащила на экзамен рыжего хорька.

И как я сразу не обратила внимания на черные арки крыльев за его спиной?

Загрузка...