В квартире Кристины царил настоящий хаос! Половина мебели и посуды была вынесена на помойку, остальные вещи валялись в творческом беспорядке повсюду. Сама она с трудом ориентировалась в пространстве. И не нашла папку с документами, испугавшись того, что впопыхах и ее вытащила к мусорным бакам.
Пока Кристина пыталась понять, что на себя надеть и найти хотя бы зубную щетку среди всего этого беспорядка, в дверь ей позвонили. Это появился Ашот со своей бригадой рабочих, у которого она заказала ремонт.
Бригадир был шумным, разговорчивым мужчиной с увесистым животом, сползающим сверху джинсов, квадратным задом и короткими ногами. Но активно жестикулировал, осматривая помещение и цокая языком. И не давал Кристине вставить и слово. Она чувствовала себя неловко в присутствии толпы чужих мужиков, которые вытаращили на нее глаза и осматривали ее сверху вниз, как корову на рынке.
Второпях она нацепила на себя что-то несуразное из одежды, поскольку все вынесла на помойку в отчаянии, убедившись воочию в том, что у ее мужа есть другая.
Ашот ей показался пронырливым, меркантильным и человеком с двойным дном. Чутье подсказывало не торопиться с преображением квартиры. Но какая-то внутренняя робость перед напором этого активного дельца помешала Кристине отстоять свои границы.
Его рабочие тут же стали двигать ящики и оставшуюся мебель, сдирать обои, заносить в квартиру оборудование и ведра, ходить обутыми по хорошему паркету и сплевывать на пол.
И что-то обсуждать при ней на непонятном языке, опять громко, как будто споря друг с другом. Ашот в это время ловко подсчитывал на калькуляторе своими короткими пальцами прибыль, накрутив конский ценник на услуги.
Кристина пришла в ужас от того, что вчера цена была одна, а сегодня уже другая. И пыталась спорить с прорабом стройки. Но он опять закричал и замахал руками и стал вращать своими огромными выпуклыми глазами так артистично, что она испугалась и осеклась.
Молниеносно Ашот достал из своего портфеля фотографии того ремонта, который выполняла его бригада в особняках очень богатых людей. Все было в позолоте, мраморе и лепнине. А Кристине хотелось чего-то попроще. Минимализм и чтобы просто было уютно и чисто.
Но специалисты на ее возражения стали шумно с ней спорить, опять доказывать свою правоту и хватать ее за руки, чем опять ее напугали.
Она пожалела о том, что ввязалась в эту авантюру. И что нет мужа, который расставил бы все по своим местам. Вася отлично понимает в обоях и в штукатурке. И как класть плитку тоже. В последний раз он сам делал ремонт в их огромной пятикомнатной квартире.
И который сейчас критиковал толстый коротконогий прораб, качая головой и повторяя, что это никуда не годится.
И в квартире все загромыхало и зажужжало. А Кристине стало казаться, что это происходит не с ней. Просто она зашла в гости к соседке, чтобы послушать, как та хвастается очередной своей сумасбродной идеей.
Несколько раз ей звонила дочка, которая забрала к себе домой маленького Луку на время. Но среди всего бардака Кристина не сразу смогла найти свой телефон.
И когда озвучила дочери, во сколько обойдется ремонт, то та ужаснулась – ее развели, как дуру. И посоветовала позвонить папе и признаться ему в глупости, которая пока еще не свершилась.
Кристина от отчаяния начала звонить своему Васе, но ей отвечали, что абонент не доступен. А в этот момент Ашот, видя ее сомнения, предложил ей скидку и вместе с ним пообедать и назвал ее шикарной женщиной и лапочкой.
Хотя она выглядела, конечно, отвратительно, поскольку всю ночь проплакала из-за измены мужа и не выспалась. И вообще, растолстела, без белья и в старых трениках и в растянутой футболке мужа.
Свое отражение она снова увидела в огромном зеркале в прихожей. Но Ашот стал причмокивать и снова осыпать ее комплиментами, называя опять нежными именами. Вася никогда ее так не называл, а вот какой-то посторонний мужчина прямо утопил ее в красивых словах.
Наверное, она действительно еще ничего, и может кому-то нравиться, подумала Кристина, довольная тем, что у нее появился хоть какой-то поклонник. Мужчина вполне импозантный, у которого свой строительный бизнес, как он утверждал.
Она согласилась поехать с Ашотом в ресторан и обсудить детали дальнейших работ. Но оказалась перед трудной задачей, а в чем ей ехать в хорошее заведение, если она с дуру ума выбросила все свои шмотки?
И даже посетовала на это вслух, на что Ашот опять замахал руками и сказал – такая женщина может быть хоть голой. Она красавица!
Кристина покраснела и согласилась на предложение пообедать. По пути в ресторан Ашот купил ей огромный букет ярких цветов, упакованных в золотистые обертки и перевязанный красными шуршащими лентами.
И она таяла от его внимания и смущалась. А он пожирал глазами ее пышные формы и снова причмокивал и завораживал ее сладкими речами.
В ресторане играла восточная музыка и официанты был услужливыми и улыбчивыми. И впервые за долгое время Кристина расслабилась, отключив свое критическое мышление и не анализируя последствия своего поступка.
Ей казалось, что это нормально, согласиться с едва знакомым мужчиной пообедать и принять его ухаживания. И даже льстило то, что она может на кого-то произвести впечатление. Назло этому поганцу Васе, между прочим.
Который не берет трубку и развлекается сейчас с этой Златой. А чем она, Кристина, хуже?
От досады и злости Кристина согласилась пригубить вина, которое заказал для нее Ашот. Оно было слишком терпким и крепленым. И сразу ударило ей в голову. И многодетная мама даже поморщилась от странного послевкусия. Но ее воздыхатель снова налил еще один бокал вина.
И как раз принесли шашлык и овощи, красиво разложенные на огромном блюде. И музыка заиграла громче и призывнее. Ашот стал наклоняться к Кристине все ближе и шептать ей откровенные слова прямо на ухо.
Она понимала, что происходит что-то, о чем она будет жалеть, но не могла дать отпор назойливому мужчине. К тому, же в ней росли обида на мужа и оскорбленные чувства жены. И хотелось Васе отомстить.
Потом Кристина с трудом вспоминала тот момент, когда оказалась в дешевом отеле на убогой кровати. И как все быстро между ними произошло, скомкано, не по-человечески и вообще отвратительно.
Рядом с ней храпел Ашот, раскинув свои волосатые руки на кровати. А она, укутавшись в простыни, стыдливо сидела в углу комнаты с затрапезной обстановкой в кресле и с трудом соображала, что делать дальше.
И почему-то смотрела на толстую золотую цепь на бычьей шее своего уже любовника и не понимала, как так случилось, что она так быстро легла с ним в постель.
Кристине было стыдно за то, что она изменила мужу. По сути, с первым встречным. С мужчиной, который не был в нее влюблен, а просто использовал ее, как дуру, в своих целях.
И от этой мимолетной связи она даже не получила никакого удовольствия. Одно только разочарование.
Почему-то от досады Кристина заплакала. И в этот момент ей позвонила дочка, которая не нашла свою маму дома и очень удивилась тому, что квартира похожа на общежитие. Поскольку в ней ночуют чужие люди, а соседи жалуются на громкие звуки и стук.
Потом ей позвонил ее Вася. И голос у него был встревоженным, добрым и теплым. Он стал уточнять, все ли в порядке с ребенком.
Кристина не смогла ничего сказать вразумительного, а только снова наговорила кучу гадостей своему все еще мужу, обозвав его предателем.
Обида предательски из нее вылезла. И стала управлять ситуацией.
А от самой себя ей стало как-то противно и гнусно. И захотелось помыться. Она прошла в ванную. И в опять зеркале рассмотрела все свои растяжки на теле и складки. И огромный свисающий живот. И лежащую лепешкой грудь в синих венах и растертые друг об друга полные ляжки.
Зачем ей так врал Ашот? Ах, зачем?